Достойное проклятие

      – Хочешь сказать, что Тэ так тебя разукрасил за то, что ты купил ему не тот йогурт? – в неверии вскинул брови Чимин, доставая из морозилки лёд, пока Джин заботливой мамочкой порхал вокруг Гука.       – Ага, психанул. Видишь, за новым побежал, пока магазин не закрылся, – бормочет Чонгук, стараясь не так громко материться от того, что старший совершенно не подходит на роль медсестры, и боли при промывании раны доставлял больше, чем пользы.       Чон пытался собраться с мыслями и понять, что заставило его выставить себя таким идиотом. И самое интересное, что решение сходить к гадалке выглядело идеальным вариантом, а теперь хочется волосы на голове рвать от того, насколько же был в тот момент отключен мозг, чтобы подтолкнуть к этому. Злость берёт на самого себя. Но ведь проклятие же…       А рассказать об этом другим ребятам и вовсе кажется самой унизительной вещью, ведь придётся посвятить во всё, а он пока не готов, ведь сам не до конца разобрался в ситуации с Тэхёном.       Очевидно, что старший не верит в эту фигню с проклятьем, а значит, Гуку нужно взять себя в руки и придумать план самостоятельно.       – Чон, ты в порядке? – спрашивает Чимин, когда мелкий резко вскакивает и рвёт когти в сторону своей комнаты.       – Да, всё отлично, спасибо. Дела есть, я пойду.       – Пиздит? – философски протягивает Юнги.       – Определённо. Каждое слово, – кивает старший, пряча аптечку, параллельно пытаясь сопоставить эти действия с недавним разговором у Кима в комнате.       ***       – Хён, ну вот скажи, почему я такой неудачник? Сколько моя карма таит прежних грехов, чтобы в моей жизни творилось вот это? – причитает Тэ, в одиночку допивая первую бутылку соджу.       Соджун понимающий. Он не задаёт лишних вопросов, просто отводит дрожащего друга домой, по дороге заскочив за бухлом и закуской. После усаживает на диван, укутывает в самый мягкий и тёплый плед, вытирает с лица слёзы и сопли, и молча впихивает в руки стопку. Самый идеальный товарищ!       – Я ведь не хотел его любить. Зачем мне это было нужно? Только испортит всю жизнь и карьеру, – продолжает бухтеть Тэхён, протягивая руку за новой порцией жидкости. – Вновь пустая… Как моя душа, хёёён…       Парень всхлипывает, рюмка летит на пол, а сам он падает головой на колени сидящего рядом Соджуна. Грудь разрывает от обиды и боли, мозг немного туманят градусы, но от этого ещё паскуднее, ведь перед глазами вновь возникает любимое лицо. Родной и милый Чонгук, который улыбается такой забавной кроличьей улыбкой. Ею хочется либо любоваться бесконечно, либо удавиться, чтобы больше не видеть никогда. И от этих противоречий становится невероятно тошно.       – Не утрируй, малыш, тебе плохо и больно, но ты всё ещё живёшь. И он живёт, а значит – можно ещё изменить ситуацию. Ну, или свой взгляд на неё, – ласково, но уверенно проговорил старший, поглаживая чужие, спутанные ветром пряди.       – Ты же ничего не знаешь...       – Скажешь, что я ошибаюсь? – смешок проскочил в нежном голосе.       – Ты никогда не ошибаешься…       – Тут ты совершенно не прав, – мужчина притих и напрягся, отчего Тэхён резко захотел залепить себе затрещину.       – Всё ещё любишь его? – осторожно спрашивает он после продолжительной паузы.       – Кажется, никогда и не перестану…       Парни познакомились на съёмках дорамы и сразу нашли общий язык. Возможно, причиной были схожие характеры, возможно, тот факт, что они были братьями по несчастью – безответная влюблённость в друга. Нет, даже не безответная. Стыдливая и спрятанная в глубине души. Та, о которой не говорят простым знакомым, о которой сложно признаться даже самому себе.       Шивон был его другом детства. Тем, кто с младшей школы ловил тебя, когда ты прыгал с высокой ветки. Тем, кто помогал обрабатывать ссадины от падения с велосипеда, ведь был на несколько лет старше, а значит – опытнее, умнее и мудрее. А ещё красивым, высоким, сильным и мужественным. Не то, что хилый Соджун, который только лажал и втягивал старшего в разные неприятности.       И таким людям не признаются в любви, особенно после того, как выслушивал десятки историй о «горячих цыпочках» несколько последних лет. Его нельзя поцеловать, прикоснуться или пригласить на свидание. Его нельзя любить. Кого угодно, но не лучшего друга, для которого ты был роднее, чем все остальные.       Вот только Вселенной глубоко плевать на все запреты нашего неправильного и глупого мира. Именно поэтому – Соджун любил. Глубоко и безвозвратно. До потеющих ладоней при встрече, до дрожащих коленей при виде голого торса, до звёздочек перед глазами при долгих «дружеских» объятиях, которые в плохие дни могли длиться весь вечер.       А потом Шивон погиб. Вот так, в одно мгновение, был сбит пьяным водителем. Соджун узнал об этом сразу по завершению очередного съёмочного дня. А ещё получил личный дневник друга, каждая страница которого была исписана признаниями в любви, попытками осознать и принять эти чувства, намерениями избавиться от них, страданиями, и возвратом к единой мысли, которая обязательно появлялась в конце листа:       «Джун~и, я тебя безумно люблю».       В тот день Тэхён и Соджун и узнали друг о друге такие важные секреты. Когда Ким застал пьяного и рыдающего старшего в дешёвой забегаловке. Когда пил вместе с ним, плакал, утешал. Когда вёз его домой. Когда оказался стиснут крепкими объятиями и уснул.       Наутро не было стыда. Обоим нужен был человек, который поймёт и не осудит. Возможно, Соджуну это было нужно намного больше, но Тэ не противился. Они дружили очень долго и поддерживали друг друга в трудные моменты. А потом погрузились каждый в свою работу, общаясь лишь в чате. И теперь, спустя почти год с последней личной встречи, парень появляется, словно ангел, именно в тот момент, когда Тэхён в этом чертовски нуждается и рассыпается на части.       И сейчас он своим пьяным мозгом понимает, что сморозил глупость, ведь небрежными словами бередит чужую рану, которую трогать очень опасно.       – Извини…       – Всё в порядке, мелкий, я справляюсь, – уверенно говорит старший, опрокидывая в себя стопку соджу.       – Думаешь, всё наладится?       – Конечно, Тэ-тэ, у тебя вся жизнь впереди.       Рука продолжает поглаживать чужую голову, зарываясь в волосы, и Тэхён хочет мурлыкать, насколько это приятно – чувствовать чьё-то тепло и знать, что оно не обожжёт и не оттолкнёт. Но выходит совсем не это, и по щеке скатывается очередная слеза.       Это пройдёт, всё проходит, но именно сейчас он хочет отдаться моменту и не ощущать себя влюблённым идиотом, который получает только презрение, боль и негатив. Подарите ему немного любви или просто заботу и нежность. Только на мгновение. Пожалуйста?       – Хён? Поцелуй меня…