Достойное проклятие

      – Ёбушки-воробушки! Это чё это тут такое происходит?! – визжит Чимин, застывая в проходе комнаты в тот момент, когда руки Чонгука пробираются под простыню, оглаживая чужие бока, а сами парни слишком заняты поцелуем, чтобы заметить происходящее вокруг.       Тэ вздрагивает от голосов, которые даже не рассчитывал сейчас услышать, и резко поворачивается на звук, пока Чон от испуга отскакивает и чуть не валится с кровати.       Пак стоит с выпученными глаза и капающей с мокрых волос водой. На нём какой-то дико облегающий костюм (как и на остальных, кстати), а в руках ласты и маска. Первый шок и стыд проходит, чтобы смениться злостью. Тэхён подскакивает, едва не забывая, что вид обнажённого тела с полустоячим членом – не лучшая картина в данной ситуации.       – Дайвинг?! Серьёзно, хён? Мы думали, что вы нас бросили и мы здесь умрём!       – Ты думал… – шепчет Чонгук, надеясь, что достаточно тихо, но получив сильный тычок под рёбра и сдавленный смешок Намджуна, понял, что провалился.       – Мы говорили, что утром отправимся плавать. Тогда, на пристани, я озвучил весь план, – спокойно начал Джин, к концу фразы хитро сверкая глазами, – но, кажется, вы двое были слишком заняты пожирающим взглядами, чтобы кого-то слушать.       Этого хватило, чтобы веселье распространилось и на остальных, заливая комнату смехом и улюлюканьем.       – Ладно, не смущаем голубков, а то они даже одеться толком не успели, – пропел Хосок, подмигивая Тэхёну, – я дико голодный, идём в столовку. Ребята, мы вас ждём! – крик за уже закрывшейся дверью и громким топотом удаляющихся шагов.       Ким зыркнул на притихшего младшего и встал с кровати, пытаясь понять, куда он мог закинуть свою одежду. Момент приобретал какую-то неловкость, когда оба стояли одетые, но ни один не решался выйти.       – Хён, что мы делать будем? Они ведь спросят…       – А что делать? Забить и притвориться тупыми пингвинами, которые вообще не понимают о чём речь, – пожал плечами Тэ, поправляя затемнённые очки на переносице.       – Эм, а ты уверен?       – Малыш Гукки, у них своих страстей хватит, идём, – воркует Ким, оставляя мимолётный поцелуй на губах растерянного младшего, и выскользает за дверь.       ***       – Как ночка?       – Превосходно! Если бы вы ещё не свалили утром.       – Так вы «спасибо» нам должны сказать, это прям прогресс! До чего у вас дошло, пока нас не было?       – Спасибо, что оставили умирать, любимые хёны!       – Не драматизируй, ты же жив. Вон, даже Гука охомутать успел.       – Но вы нас оставили!       Вы когда-нибудь видели, как играют в настольный теннис? Вот Чонгук, кажется, как раз за этим наблюдает. При чём Ким отбивает атаки и нападки старших вполне удачной тактикой – игнором. Ни одного ответа на прямой вопрос. Настоящий профи.       Чон расслабленно попивает свой кофе и растягивается в мечтательной улыбке, когда видит на лице Тэ удовлетворение, скрытое под напускным возмущением. И все его замечают, просто им нравится эта игра, из которой парни хотят вытащить максимум информации о своих тормознутых донсенах, которые успели кровушки попить и нервы всем соседям потрепать за годы своей «безответной любви». А Тэхён твёрдо решил прикинуться идиотом и не посвящать никого в подробности. Может, это и к лучшему. Зачем кому-то рассказывать то, о чём они и сами ещё толком не поговорили?       На оставшийся день ребят оставляют в покое, ведь из упёртого Кима и клешнями ничего не вытянешь. Они продолжают наслаждаться поездкой и размышлять, сколько же всего изменила всего неделя отпуска. Пусть она и пролетела, как миг, но позволила многое обдумать и прийти к правильным выводам. По крайней мере, Чонгук точно не жалеет обо всём этом.       Рабочая неделя начинается на удивление легко и приятно, словно с плеч скинут тяжёлый груз, давивший не один месяц. Парни быстро вливаются в график, снова загружающий их по самые уши, бросают друг на друга многозначительные взгляды и перестают так часто ругаться, чем немало удивляют менеджера, который уже успел привыкнуть к их стычкам.       – Всё в порядке, наши мальчишки просто всё обсудили и пришли к перемирию, менеджер, – говорит однажды Намджун, и Чон ему даже благодарен, но немного гложет осознание, что прийти ни к чему они так и не смогли.       Две недели уже прошло с того приключения на яхте, но заводить первым разговор не спешит никто. То ли сомнения это, то ли страх, то ли пожалеть успели о своих словах и действиях. Гук не знает сам, но думает, что стоит с этим что-то сделать в ближайшее время, если хён так и не решится действовать.       Сегодня на повестке дня съёмки очередного развлекательного шоу. Ничего сложного, стандартная маска веселья на лицо, горячие взгляды в камеру, громкий смех с чужих плохих шуток и правильное поведение, достойное настоящего айдола. Всё по сценарию. Так думал маленький, наивный Чонгук, заходя в помещение.       – Бассейн? Менеджер, а вы об этом не упоминали, – растерянно тянет парень, понимая, что придётся плескаться в одних плавках. Нет, его-то собственный голый торс никогда не смутит, ведь таскание железа не проходит бесследно, только вот…       – А что тут такого? Не впервой же.       Только вот парни уже успели переодеться, и с раздевалки выходят вшестером, в одних плавках и с яркими улыбками, а Гуку хочется удавиться прямо здесь или утопиться в бассейне, чтобы никто не увидел его стояка позора.       Тэхён чертовски красив без одежды. Он и раньше видел старшего в таком виде, но никогда не смотрел на него вот так. Как на парня. На парня, от матовой кожи и изгибов которого по телу пробегает стая мурашек, заставляя вздрогнуть и зажмурить глаза, чтобы отвлечься и не броситься прямо ему в ноги. Снова выглядит как блядский идеал с порно журнала.       Чонгук выдыхает, идёт в холодный душ, настраивается, переодевается и выходит на площадку. Но только для того, чтобы понять, что сегодня точно самый ужасный день из всех, ведь Тэ уже успел намокнуть, и теперь длинные пряди красиво липнут ко лбу (ибо стилисты не позволят этому выглядеть плохо), капли воды медленно стекают по слабо очерченным мышцам, теряясь за поясом плавок, а искусственный свет создаёт мерцание на длинных гладких ногах, что не даёт отвести от них взгляд и на минуту.       Снова эта сторона порочного ангела Ким Тэхёна. Чон её обожает и ненавидит всей душой примерно в одинаковом соотношении.       – О, Гукки, ты наконец-то пришёл! Иди ко мне, а то теперь Джун с Джином куда-то затерялись, – старший широко улыбается со своего шезлонга и беззаботно смотрит в чужие глаза, словно его и вовсе не беспокоит эта нагота. Даже мускул на лице не дрогнул, лишь мимолётно скользнул взглядом от лодыжек до кончиков волос. Только подойдя ближе и сев рядом с хёном, парень заметил какую-то нездоровую искру на самом дне шоколадных глаз, которую почти полностью перекрывали расширившиеся зрачки.       – Я догадываюсь, куда наши старшие пропали, Гукки, – басистым шёпотом, склонившись прямо к уху, пока все остальные слишком заняты подготовкой к съёмкам и не обращают на них внимания, – и я чертовски хочу утащить тебя туда же, мелкий демон. Только, думаю, что мне десяти минут на все мои фантазии не хватит, а значит – сегодня мы спим в твоей комнате и молись, чтобы стены там были толстыми, ибо утром ты парням в глаза смотреть не сможешь, – последняя реплика заканчивается чонгуковым всхлипом, ведь Тэ решил добить и без того перевозбуждённого мальчишку и провёл языком по всему уху, прикусывая в конце хрящик.       Сам же Гук, который всегда-всегда (до недавних пор) считал, что его привлекают только большие сиськи и мягкие женские задницы, готов скулить и ластиться от незатейливых махинаций, ведь тело недвусмысленно дрожит, а член грозится взорваться в ближайшее время, если его оставят без внимания ещё хотя бы на день.