Египет, Саккара.
В тридцати километрах к югу от Каира древнем селении, в котором находился древнейший некрополь столицы Древнего Царства — Мемфиса, а конкретно в темных катакомбах под храмом Анубиса, шла группа людей. Трое археологов шли впереди, а за ними – несколько местных, вызвавшихся помочь исследователям в раскопках в качестве рабочей силы за небольшую оплату. В хвосте шел мужчина, одетый в белую галабею до колен с воротником–стойкой, больше правда по фасону похожей на индийский пиджак – шервани, и белые штаны. На шее покоилось белое полотно, которым он при необходимости покрывал голову и лицо, наматывая его жгутом, а оставшейся частью закрывая лицо, на манер туарегов. Светло-голубые глаза, отличавшие его от остальных рабочих-арабов, плавно переходили от проймы в стене к пройме, осматривая их содержимое. Борода и усы цвета вороного крыла выглядели аккуратно, несмотря на то, что к ним уже пару недель не прикасались какими-либо бритвенными принадлежностями. Такого же оттенка длинные волосы зачесаны на боковой пробор. Длинная сеть тоннелей, погруженная во тьму, была местом захоронения жертвенных мумий – подношений богу Анубису. В основном это были собаки и шакалы. Вглубь тоннелей не проникал естественный свет, который присутствовал в первых залах, поэтому остальная часть подземелий освещалась искусственным светом. Мумий в стенах было не так много, ибо большая их часть или была уже растаскана по музеям, или переработана на удобрения в конце девятнадцатого – начале двадцатого века. Взгляд мужчины остановился на мумии новорожденного щенка, сохранившаяся в почти идеальном состоянии. Араб на мгновение остановился и,удостоверившись, что за ним не следят, нацарапал ногтем большого пальца на стене около проймы крест, после чего не спеша догнал группу. По окончании работ, мужчина в белых одеждах снова шел в хвосте. Остановившись около помеченной ранее ниши, он незаметно стащил останки щенка. Мумия исчезла в руках араба.***
Время в Египте было неспокойное. На Синайском полуострове разгорелся конфликт с Израилем, но со временем вооруженные стычки стали происходить на территории всей страны. Особенно остро обстояли дела в городе на границе с Израилем – Эль-Арише. Во время одной из таких стычек семейная пара с сыном была на экскурсии по городу, и вместе со всей группой попала под обстрел. Выживших членов группы удалось эвакуировать, кроме мальчишки, которого просто-напросто не нашли под телами его погибших родителей. Лежа плашмя на животе, он с трудом смог вытянуть руку из-под тел, слабо ей помахав, чтобы если не привлечь к себе внимание, то хотя бы оценить, нет ли вокруг него препятствий, кроме тел отца и матери. Собравшись с силами, мальчик стал пытаться выбраться из ловушки. То там, тот тут тело отзывалось сильнейшей болью на каждое движение. Скуля и рыча, подросток смог выползти на свободу. Перед глазами все плыло, будто в них насыпали песка. Повернувшись на бок, он, превозмогая нарастающие болевые ощущения, наконец сел, прислонившись спиной к стене какого-то здания. В тело попало несколько пуль. Рубашка насквозь пропиталась кровью, и на нее налипла смесь из песка и пыли, превратившись в бордовую грязь, облипавшую также руки, волосы и лицо юнца. Такая же грязь была и вокруг него. От других погибших. Парнишка не мог ни о чем думать, кроме боли. Его воспаленное сознание еще не понимало, что его родители погибли, а он сам — умирает. Его разум судорожно думал: « Что делать? », в то время как силы медленно покидали поврежденное тельце вместе с кровью. Вдруг мимо проплыло белое пятно. Мальчик вскинул голову, чтобы увидеть, что это было. В разуме всплыл образ христианского ангела. Юноша слабо улыбнулся этой мысли, но все же решился действовать. — « А что? Вдруг! » — пронеслось в голове, с губ сорвалось корявое «Помогите» на арабском. Пятно уже практически исчезло, как вдруг остановилось, немного отошло назад, и вновь зависло. — Помогите. Пожалуйста, — продолжал попытки мальчик на ломаном арабском, устремив затуманенный взгляд янтарных глаз на пятно. Пятно еще недолго оставалось неподвижно, а затем стало приближаться. Юнец уже практически потерял сознание, но от прикосновения крепких рук, подхвативших его тело, отозвавшегося новой вспышкой боли, вскрикнул, дернувшись всем телом, после резко отключившись. Спустя какое-то время мальчик очнулся от того, что кто-то плеснул ему водой в лицо. Резко вдохнув, он закашлялся от того, что что-то резко кольнуло между ребер. Чья-то рука с силой зажала ему рот, и заставила лечь ровно. Мальчишка лежал на столе в маленьком заброшенном доме, чьи хозяева, вероятнее всего, также погибли в одной из перестрелок. — Расслабься, быстрее отпустит, — сказал приятный мужской голос по-английски, все еще удерживая дергающуюся голову юнца. Когда позыв прекратился, мужчина убрал руку. — Как тебя зовут? — Лука, — с усилием выговорил мальчик. — Еще немного, и ты умрешь, — с улыбкой произнес брюнет. — Идите к черту, — обозленно-слезливо выговорил юноша. — Ой-ой, какие мы резкие. То как щенок скулишь жалостливое « помогите », то «идите к черту». Определись, малец, — араб хохотнул, а Лука молчал. — Я могу тебе помочь. — Вы врач? — в его глазах сверкнула надежда. — Лучше, — он оперся руками о стол, на котором лежал Лукас, перевязанный белым платком, который мужчина обычно носил на шее. — Ты хочешь жить? — Да, — мальчик распахнул глаза, но тут же сощурился. Любой свет настолько резал ему глаза, добавляя дискомфорта от грязи в них, что он не мог открыть их полностью. — Думаю ты понимаешь, что я не сделаю это просто так. — Что Вы хотите? Мне нечего Вам предложить, — юнец вздохнул, и отвернул голову в сторону от мужчины. Его голос дрожал, ему хотелось плакать от боли. — Есть. Мне нужен ты. Кто откажется от мелкого слуги–европейца, знающего язык и порядки? Согласен ли ты мне служить? — мальчик не очень понял смысл этой фразы, но загоревшаяся внутри надежда на спасение заставила его слабо кивнуть. — Хорошо, я воскрешу тебя, но чтобы воскреснуть – надо сначала умереть. На улице поднялся ветер, предзнаменующий песчаную бурю. Араб вынул из ножен ритуальный нож, рукой придавил подростка к столу, надавив на грудную клетку, и нанес удар клинком в солнечное сплетение Луки. Мальчик дернулся, и тут же затих. Его тело стало рассыпаться в песок, и носиться вихрем в воздухе вокруг « спасителя ». Глаза араба засветились ледяным светом, и когда тело полностью обратилось в песок, перед ним осталось лишь синее облачко. — Еще не передумал? — губы брюнета растянулись в улыбке. Облако вспыхнуло. — Ну хорошо, я понял тебя, — мужчина вытянул руку и сжал облако в кулак. Песок стал с большой скоростью собираться в единый сгусток, сметая все на своем пути, царапая стены и мебель, не затрагивая лишь человека в белых одеждах. Все вдруг затихло. Свет в его глазах потух, он отвернулся и отошел от стола. Взяв в руки флягу с водой, араб отпил из нее. За его спиной на столе вновь лежал Лука. — Твои раны будут заживать почти как у обычного человека, но ты от них не умрешь. Так что терпи. — А у меня есть выбор? — мальчик не без усилия сел на столе, почему-то смущенно улыбнувшись. Что-то сдавливало шею. Потрогав рукой шею, Лука понял, что на нем ошейник. — Как Ваше имя? — Я уж думал не спросишь, — мужчина подал флягу подростку, — Именанд аль Асад.