***
Это место не было похоже на то, куда изначально попал шатен. Его голова идёт кругом, а в памяти кажись появились пробелы. Он помнил только, что не отсюда и то, что должен сделать. Его зовут Дазай Осаму, он из будущего и должен предотвратить бомбардировку. На этом его память заканчивается, а на ее месте образовывается ком, который никак не хочет распутаться. – Он очнулся. Зрение фокусируется на парне двадцатилетнего возраста, с темными волосами и пожмаканом костюме. – В-воды, – Осаму нужно попить, иначе говорить нормально он вряд ли сможет. – Чарли он просит воды, может ему мышьяка подлить? – Вито, не веди себя с гостем как кусок дерьма, мы же образованные люди. Пара глухих, но в тоже время звонких выстрелов раздается около уха. – Но мне не нравится, когда гости приходят без приглашения на место, где гулять запрещено, так что лучше тебе самому все рассказать, – парень перезаряжает оружие, – иначе я в следующий раз не промахнусь. – Я-я не знаю, что вы хотите от меня услышать. Дазая берут за лохмы и бьют о деревянный ящик. Шишка на затылке останется большая. Помимо рук и ног, теперь снова начинает болеть голова. – Говори же все, что знаешь и помнишь. По лицу наотмашь бьют кулаком. Губа закровоточила. Его снова бьют головой об ящик, слегка повернув голову в сторону. Половина левого лица занемела, а правая часть горела от того, что по ней снова пришелся удар рукой. Но спустя мгновение губы ломятся в кривой усмешка и из них вырывается смех сумасшедшего. Он не знает почему, но ему чертовски стало хорошо и весело, то ли это последствия перемещения или у него поехала крыша. Но выглядит он, как сумасшедший шляпник. Вито бьёт левой рукой по онемевшей щеке. Бьёт и бьёт, бьёт и бьёт, а смех не перестает замолкать. –Хватит, Вито, нам он нужен живым, – Чарли всовывает пушку под пиджак в портупею, накрывая сверху тканью, – посидит пару денечков и заговорит. Сейчас лучше займись поставкой, скоро приедет грузчик. Его отпускают на землю и заставляют окунуться носом в землю. – Лежи смирно, скоро приедет человек и заберёт у нас кое-что важное, а потом, – на голову приземлилась чья-то нога, оказывая давление сверху. – Вито, я сказал оставь, – голос почти кричит, и тот убирает ногу с чужой шевелюры. – Хорошо, Чарли~ – противный голос режет улитку внутри, а мягкость разъедает барабанную перепонку. Дазай не ебет сколько тут валяется, ему настолько стало плохо через несколько минут, что кажется, кроме его болящей головы и тела в принципе не существовало ничего. Глаза слезятся, но чтобы открыть их требуются неимоверные усилия. Главное — не подцепить хронический конъюнктивит. Осаму краем уха различает голоса тех самых двух парней и какого-то левого человека. Веревка, которая к слову не так уж и сильно затянута, почти отпустила кровоточащие руки. Походу дела, она растрепалась и сидела на израненных и перетянутых запястьях некрепко. Дазай не был бы Дазаем, если бы не скрывал в рукаве пальто маленький перочинный ножик. Под разговоры людей, что сейчас находятся за ящиками и не видят его, временные оковы спадают, и Осаму устало трёт руки. Все тело напоминает сгусток всего плохого, что могло бы с ним произойти. Не факт, что он сможет подняться. Он опять достает ножик и подносит к верёвке на ногах, но тут понимает, что голосов больше неслышно, а воздухе повисла напряжённая тишина. Напряжённой она была до выстрела. Шатен вздрагивает, выпутываясь из веревки и старается тихо поднять, но ноги отказываются держать. В итоге, он решает разведать обстановку, выглядывая из-за большого ящика. Перед ним спиной стоял тот человек, походу стрелявший, и держал в руках оружие, направленное на сверстников Осаму(если не считать, что он из будущего) – Вы думали обдурить меня, мелкие говнюки, – говорит взрослый мужчина, весь пропитанный потом, по-видимому до этого момента, его кто-то сильно напугал и кукуха отказалась задержаться в доме. Парень, избивавший шатена, без единой эмоции на лице смотрел в глаза сумасшедшему так же, как и его рядом находившийся оппонент. Осаму приготовил нож. Он усмехается, предполагая, что второй его все таки заметил и слегка улыбнулся уголком губ. – Ты так уверен, что мы тебя дурили, мой дорогой друг? Наверное, сумасшедший мужчина с оружием тысячу раз пожалел, что додумался до такого. После слов, того парня (Дазай не помнил как его точно звали, но скорее всего Чарли), его затрясло сильнее осинового листа. – В любом случае, – голос напоминал верховного судью, выносившего приговор, – сейчас мы и вправду водим тебя за нос. Губы наконец-то корчатся в кривой усмешке, и грузчик, не успевая развернуться, уже пытается достать из шеи нож, который глубоко вошёл и скорее всего зацепил вену. Темно– вишнёвая кровь мягкими потоками стремилась вдоль тела. Осаму оседает на землю возле трупа. Он завороженно подносит пальцы к вытекающей крови. Теплая. – Я не знаю кто ты и откуда, но думаю ты будешь полезен, – Чарли протягивает руку, предлагая встать, Дазай недолго раздумывает. Денег у него все равно нет и идти некуда. Он молча принимает приглашение, хватаясь за руку.***
Действие перетекает в недалёкий бар, не привлекающий своим обликом и внутренним убранством. Но выпивку тут подносят сразу. – Может ты расскажешь нам хоть что-нибудь или ты помнишь хотя бы как оказался там? – Я не знаю, я не помню многое... – Осаму пытается съехать с темы, но Чарли походу думает иначе. – Знаешь, мы ведь тоже не местные, – Вито, все время сидевший молча, жадно тянется губами к стакану с виски и льдом, – мы что-то вроде популярной банды. – Банды? – Да, и мы хотим сделать тебя членом нашей банды. – Почему такое милосердие? – Дазай удивлённо приподнимает бровь, они его чуть не убили, а тут предлагают стать их сообщником. – Понимаешь, не каждый человек способен спасти своих насильников от смерти. Да и беспамятный ты, одни плюсы, – Чарли начинает постукивать по столу, выдавая некоторую спешку, – тебе некуда идти, а тут, мы тебя пригреем и сделаем членом своей семьи. – Ну и как называется ваша семья? Как бы Дазай не смотрел на эту ситуацию скептически, но Чарли был прав. У него нет ни денег, ни дома. Одним словом ничего. – Коза Ностра, а я ее главарь Чарли Лучано или просто Лаки, а это мой верный соратник Вито Дженовезе. Думаю вы поладите. В ход пошли сигареты. – Что ж, раз ты безымянные, то думаю дам тебе имечко. Альберт Анастасиа. Твое имя среди нас всех будет Альберт Анастасиа. Дазай соглашается и кивает головой. Чарли лишь смеётся и весело подмигивает, поднимая стакан, произносит небольшую речь: – Добро пожаловать в семью, Альберт Анастасиа.***
Несколько лет спустя 19ХХ год
– В этом году появится первая в истории организованная преступность США. Это будет Комиссия по надзору за деятельностью доминирующих семей Нью–Йорка, – грозный голос разносится по довольно просторной комнате, заставляя поежиться, находившихся тут преступников. – Так же хочу отметить, что консультантом Мафии будет мой давний знакомый Мейер Лански, а Вито Дженовезе и Альберт Анастасиа будут моими доверенными лицами, – Лаки складывает руки в замок, кладя сверху на них подбородок. – Почему именно они? – Они? Мистер Профачи, впредь это мои консильери, и относится к ним нужно соответствующим образом. И, отвечая на ваш вопрос, хочу напомнить, что именно я и мои соратники организовали поставки из алкоголя во время Сухого закона, а вы, – Чарли указывает взглядом на остальных, – На такое не решились бы. Так же мы поспособствовали смерти Джо Массериа, тем самом положив конец Кастелламарской войне. В только что организованной Комиссии прошелся гул. –А кто вам сказал, мистер Лучано, что мы согласны с созданием данного органа? Многие мафиози из разных городов США поддакивали ему, боясь самим высказать свою точку зрения. – Что же, думаю у нас есть окончательный аргумент. Альберт? – Я вас понял, босс. В помещении послышались выстрелы и обманчиво-ласковый смех главы семьи Лучано. К головам всех присутствующих были приставлены пушки, упирающиеся в самый затылок. – У кого нибудь есть вопросы? Или кто-то хочет повторить судьбу Джо? В зале доносится молчанье. – Тогда позвольте представить ещё одну организацию для всех недовольных. Корпорация убийств. Она будет выполнять заказы на всех недовольных по приказу Комиссии и возглавил ее мой любимый консильери – Альберт Анастасиа. Лаки похлопал в ладоши, явно получающий удовольствие от всего этого представления. – Да как вы смее....– выстрел разносится по холлу, и мужчина из Лас-Вегаса падает замертво. – Господа, наше первое собрание закончено не на очень хорошей ноте, но думаю в следующий раз вы будете умнее. Лаки машет рукой подчинённым, прося выпроводить всех людей из помещения. Почему-то стало душно.***
Пять месяцев назад
– Чарли, ты уверен, что это наилучшее решение? – А ты предлагаешь и дальше терпеть убытки? Бар, в котором находились мужчины, окрашен в темные тона, что придавало помещению некоторый шарм. Люстры гроздьями свисали с потолка, пугая накурившихся людей, своей странной формой. Выпивка тут что надо, а курево и подавно. Это признавали даже самые заядлые гурманы. – Почему ты молчишь, Альберт? Неужели ты с ним согласен? Темноволосый с карими глазами театрально махнул рукой, подавая знак бармену повторить выпивку. Напротив него сидел тот самый Альберт, с перевязанным правым глазом и вьющимися каштановыми волосами. Во главе столика, прикрыв голову, Чарли нервно раскуривал кальян, любезно предоставленный заведением. – Я согласен с Чарли. Мы не можем терпеть больше таких убытков... – То есть ты предлагаешь застрелить нашего босса?! – Вито, ты вроде не баран, а задаешь такие тупые вопросы. Выстрел не заставил себя долго ждать, и на щеке Анастасии остался неровный маленький порезик, из которого посочилась кровь. – Ахах, ты даже мне череп прострелить не можешь, неудачник, – томный смех разносится, и в мутных карих глазах, казалось, давно потухли огоньки, остался лишь холод, который заставлял мурашки носится по телу, — Не забывай, кто на самом деле "безумный шляпник", милый~ – Может, вы спасёте меня от этой пустой болтовни, своё недовольство друг другом выражайте вне поле моего зрения, – Лаки, молчавший до этого, выдохнул ароматный дым, и его повреждённый глаз слегка покраснел и заслезился. – Я собрал вас здесь, скорее поставить перед фактом, чем советов спрашивать, – двоих смеривают страшным взглядом, но те, привыкшие, спокойно продолжают сидеть и не одна мышца не выдала их напряжение, – Завтра в кафе «Нуова Вилла Таммаро», который расположен на Кони–Айленде будет застрелян Массериа, и Кастелламмская война будет завершена. После слов Лаки все присутствующие затихли, хоть и до этого было неимоверно тихо, но сейчас создавалось ощущение, что стены их слышат и видят. – Нам ведь что–то предложили за сотрудничество? Этот Марцано не такой простой тип, как может показаться. Им подносят виски со льдом и что-то вроде лимона. – А тебе не хватает счастья иметь такие подпольные места, где можно спокойно пить алкоголь, зная, что копы тебя не достанут, – Чарли усмехается и опрокидывает неизвестно какой стакан за вечер, – Но говоря откровенно, когда он победит в войне и проведет необходимые реформы, мы его устраним от дел. Чарли достает пистолет и выстреливает в стакан, выливая оставшееся содержимое на пол. – Нельзя сразу удалить их обоих, – Дженовезе хмурится, явно не понимая ход мыслей своего давнего знакомого, в то время как шатен, сверкнув глазами, натянул змеиную усмешку. – Понимаешь, Вито, кто будет слушать людей, у которых есть только деньги и нет достаточного авторитета, да и потом Марцано сделает за нас всю грязную работу. Мы в обоих случаях в плюсе, – его речь похоже на шипение змея, а язык вот-вот разорвется пополам. – Архг, Альберт, если ты догадливый, то это не значит, что нужно выебываться, сукин ты сын. – Дженовезе, не начинай опять, я же просил избегать ссор при мне, – Чарли трёт переносицу, а затем глаза, – Пора закругляться, чувствую, вырубит меня прям по дороге. Они пожимают руки Лучано и провожают его до такси. – Завтра с утра нужно встретиться, чтобы вы знали, что и как нужно сделать. План уже готов, и вся надежда на вашу профессиональную подготовку. Мужчины кивают ему в ответ, закрывая дверь такси, и затем она медленно трогается в путь. – Я тебя пристрелю, спидозная псина. – Мне на тебя свою пулю жалко будет потратить, вонючее дерьмо. – Хах, мое дерьмо хотя бы не ядовито, как твой язык, шавка. Альберт устало выдыхает только что подожженную сигарету и смотрит ввысь на звёзды, стараясь не замечать стоящего рядом Дженовезе и его сросшиеся брови. – Мне тоже пора домой, Вито. Завтра увидимся. Разворачиваясь на 180 градусов, он покидает площадку у входа бара, махая рукой, под недовольный взгляд Дженовезе. Он слишком заебался за все то время, что работал с этой троицей. Глаз приятно покалывал, принося владельцу некий кайф от тянущей боли. Конъюнктивит он собственно подхватил, но с должным лечением ему вскоре должно полегчать. В маленькой квартире душно, пахнет яблоком и корицей. Шатен снимает с себя пиджак, рубашку и брюки, оставаясь практически нагим, не считая бинтов и нижнего белья. Разматывая кучу тряпья, он видит старые шрамы, полученные от пуль и ножевых ранений или от ожогов. На его запястьях порезы, сделанные им самим, шрамы которые напоминают ему о том, кто он такой. Каждый вечер как мантру, как молитву, он повторяет свои неполноценные воспоминания. Порой ему казалось, что он болен, сумасшедший, которому все кажется, и происходящее — это всего лишь игры сознания, но пистолет под подушкой и временная боль заставляют перестать сомневаться в этом. Укладываясь на постель, он снова шепчет: – Я Осаму Дазай, я из 2089 года, я здесь, чтобы помешать правительству и ... – голова начинает адски болеть не пропуская слова, кодируя память. Он не может вспомнить нечто важно, но что именно никто, кроме него самого, не знает. – Черт с тобой, – последнее, что шепчет Дазай, переворачиваясь на другой бок и засыпая. Завтра будет очень тяжёлый день.***
15 апреля 1931 год Бруклин Кони–Айленд
Обшарпанное заведение не привлекало к себе лишнего внимания. Старый кирпич, большие окна и серые стены, никак не придавали впечатление, что в этом здании могут находиться важные люди. Ресторан «Нуова Вилла Таммаро» являлся любимым местом нынешнего "босса боссов" Джо Массериа, который по приглашению своего верного друга проводил здесь частые вечера за выпивкой или игрой в карты. Сегодняшние посиделки не отличались ни чем от прошлых. Лаки как обычно раздавал, а Джо курил свой любимый портсигар, что достался ему от деда. – Завтра будет чудесный день, Лучано. Вот увидишь. Хорошее расположение босса — залог успеха каждого подчинённого. Это девиз каждого члена семьи в Мафии, но Чарли не придерживался его. Ему было абсолютно все равно, что с боссом, где он и в порядке ли вообще. Хоть он по сути и есть правая рука Массериа, мысли у него направлены не в то русло. Слушая очередной бред старика, Чарли прикрывает веки, закрытыми глазами продолжая фасовать карты. От заключённой сделки будет много пользы, нужно только все правильно рассчитать и сделать, а Лаки с точностью мог сказать о безупречности его плана. Осталось, чтобы Дженовезе и Анастасиа выполнили свою часть работы, по мнению Лучано, самую лёгкую. Партия игры начинается... Карты быстро идут в ход и дурак скоро станет известен. Сначала из игры вышли мелкие карты: шестерки, семёрки, восьмерки, девятки. Козырная пика в виде туза схоронилась в рукаве у Лучано, что с невозмутимым лицом продолжал играть. Вальты, десятки и тузы вместе с дамами практически вышли из игры, оставляя место королям и оказываясь в кучке «Бито», ещё немного и конец будет близок... – Король пик, мой дорогой друг, я выиграл – Джо смеётся, как свин, прихватывая свое небольшое пузо и продолжая дымить как паровоз. – Хах, босс, вы как всегда на высоте, – спокойное выражение лица и обманчиво восхищенная мимика заставляет босса Мафии захватить наживку и с удовольствием переживать ее, – Я отлучусь ненадолго в ванную комнату, извините. Он снимает шляпу и отвешивает поклон, скорее для того, чтобы в последний раз проститься с Мессириа. Ведь как бы не относился Чарли к Джо, бизнес есть бизнес, и он не терпит промахов. За Лучано следуют четыре телохранителя и Лаки зуб дает, что если бы охрана вот так без разрешения позволила отлучиться на метр от него, то расстрел был бы им обеспечен. Переступая порог кабинки туалета, на лице Чарли появляется гримаса, которую верно не смог повторить великий актер. Его сузившиеся до безумия довольные глаза и улыбчивый рот наводили некоторую жуть. Когда в помещении раздаются выстрелы, а вся охрана возвращается к уже своему почившему боссу, смех доносится из той улыбки, и из рукава появляется пиковой туз. Мужчина рассматривает себя в зеркале, сжимая карту в руке. – Почивший босс Джо Мессириа, вы мне были как отец, но простите, победитель сегодня я, – он делает паузу, наклоняясь ближе к зеркалу и зачесывая черные смолистые волосы назад, – Заигравшиеся люди быстро проигрывают, а пока, думаю, мне стоит натянуть одну из своих самых любимых масоксожаления.***
Дазай сильно ругается, когда Вито с утра пораньше старался его сбить на своем голубеньком драндулете. А машину дранлулетом он называл заслуженно, но зато, такую ласточку не придёт в голову никому искать. Уже в машине эта двоица успела переругаться, практически подраться и послать друг друга нахуй. Как настоящая семья. – Чарли уже уведомил тебя о плане или ты так и продолжишь хмуриться и ничего мне не говорить? – А с чего я должен тебе говорить о плане? И я не понимаю, почему он не доверил это задание только мне?! – Ревность тебе не к лицу, и если у тебя есть вопросы к Чарли, то лучше спроси о них у него, – приятный ветер из окна обдувает лицо, и коричневые прядки, обрамляющие худое и бледное личико, вьются сильнее, – Да и припомни, что мы втроём всего смогли добиться вместе. – Думаю, если бы ты, склерозник, не появился в тот вечер, дела потекли бы ещё лучше. – Ахах, как ты можешь быть уверен? Ты мафиози. А мафиози и в завтрашнем дне не уверенны. Дженовезе на это ничего не отвечает, ведёт машину молча, но на половине дороги все таки понимает, что посвятить в план нужно. – Чарли сказал, что он поедет на ланч с Джо в «Нуова Вилла Таммаро», он подаст знак шляпой, когда нам выходить, а мы должны все это время ждать на расстоянии, пока не прийдёт наше время, – он кивает на заднее сиденье, где лежат два автомата, – стрелять метко надо, хоть я в тебе и не сомневаюсь «Лорд палачей», но все таки от этого задания зависят наши жизни. – Я знаю и не подведу, поверь мне. – Я самому себе не могу поверить и в то, что Чарли подбил нас на такое. – Я понимаю Лучано, он ищет справедливость в этом мире, находя ее лишь только в деньгах, а когда ему становится мало той самой «справедливости», то он начинает ее яростно хватать, а требовать от мира справедливости значит держать в руке нож. Им можно только ударить, но нельзя никого защитить и спасти. У Дженовезе не нашлось, что сказать и всю дорогу до заведения они проехали молча... Черная бронированная машина припарковалась возле кирпичного здания. Двое людей в сопровождении охраны направились во внутрь, а водитель видно решил поставить машину в более подходящее место. В больших окнах прекрасно виднелась жертва и Лучано, их столик располагался сразу возле окна. Специально. – И долго нам придется здесь сидеть? – нервно постукивает пальцами Дазай по коробке передач. – Сиди смирно и не отвлекай меня. Шатен хмыкает и переводит взгляд туда же, куда и Дженовезе. Проходит около часа, как Чарли поднимается и что-то говорит нынешнему боссу, и наконец тянется к своей шляпе на голове. За это время Вито успел полностью съесть свой ланч, а Альберт подремать на заднем сидении в обнимку с оружием. – Наш выход, Альберт. Они с секунду перекидываются взглядами и выходят из машины, направляясь ко входу. На лицах их маски, а в руках заряженное оружие. С удара ноги, вынося дверь, сразу же раздается два выстрела. Джо Массериа падает замертво«От удара не отвернешься, коль не ждешь его.» Натаниэль Готорн
***
«Как известно, на данный момент лица преступников не установлены. По свидетельским указаниям это были два мужчины в масках. Как говорит друг погибшего, Чарли Лучано, он понятие не имеет для каких целей совершалось это убийство. По сегодняшний день это дело остаётся не раскрытым» Вырезка из газеты, вклеенная в доклад Чуи Накахары 1943 год