Скажи мне, где болит?

Озеро встретило чудесно теплой погодой, легким ветром, наполненным ароматом соснового леса, и тихой водой, в которой плавали утки с утятами. Дети сразу помчали к воде – мочить сапожки и смотреть на птиц. Тенни подобрал палку и заявил, что это удочка, и он собирается наловить рыбы к ужину. Марианна помчала за малышами. Богг хмуро двинулся освобождать багажник. Гризельда пошла к сыну. - Разве тут плохо, милый? - Я так не говорил. - Но ты все хмуришься. - Я собирался сегодня работать, - напомнил Богг, швыряя на траву сумку с палаткой. - Но лучше будет тебе отдохнуть. Ты не железный человек. - Я пытаюсь… - Очень зря. - Мама, прекрати… Марианна вполуха слушала их разговор и улыбалась. Богг Кинг был порядочным ворчуном – это точно… Гризельда устроилась с нитками и крючком под большим кустом боярышника, в тени, чтоб закончить сиреневую шаль. А Кинг ловко и быстро разобрался с палаткой и барбекю. Дети прибежали ему помогать, хотя так получилось, что больше мешали. Но мужчина не стал на них шикать или рычать. Он улыбался, хлопал малышей по плечам, гладил по головам. - Без вас бы не справился, - сказал потом, чмокнув дочь и сына в макушки – малыши просияли и запрыгали от радости, а потом забрались в палатку. Она ходуном заходила – такая там началась нешуточная разборка. Марианна пока удивлялась: Кинг прекрасно вел себя с детьми, умел с ними общаться. Так почему не хотел ехать на пикник? Почему считал, что испортит выходной? Потом заметила: беспечная улыбка быстро сходит с лица мужчины. Вот он усмехается, слыша задорный смех дочки, а через секунду уголки рта опускаются, и лицо становится тревожно-мрачным, глаза темнеют и смотрят куда-то вниз. Какие-то неприятные мысли постоянно занимали его голову, затягивали в некий тёмный угол, не давали полностью расслабиться и наслаждаться отдыхом. Кинг заметил, как смотрит Марианна. Его глаза тут же заледенели, лицо стало привычно непроницаемым. Он отвернулся, присел, невежливо выставив девушке свои спину и зад, и начал разбирать очередные пакеты. Марианна хмыкнула и взяла свой рюкзак и один из ковриков. Затем пошла к детям, решив выманить их из палатки и немного успокоить перед приёмом пищи: - Эй, как насчет сказки? Про Снежную королеву или про золотую пряжу? Стефи и Тенни с довольным писком кинулись к девушке. Марианна с хохотом уселась на берегу реки, на мягкой траве, вытащила из рюкзака большую яркую книжку, полистала, выбирая историю. Тенни устроился на правом бедре няни и протянул ей розовый цветок. - Хочу про королеву, - сказал он. - Укрась сперва мне волосы, - попросила Марианна, улыбаясь. Смешно закусив губу и нахмурившись, мальчик сунул цветок девушке за ухо. - Криворукий, - прокомментировала его манипуляцию Стефи и поправила цветок. - Было красивее, - буркнул Тенни. - Стало красивее, - хмыкнула девочка. Они попытались начать новую свару, но Марианна строго нахмурила брови, поцокала языком и пустилась читать: - Итак… Давным-давно, в одном королевстве… Ей всегда нравилось то, как малыши слушали сказки. Они смотрели, не мигая, и впитывали каждое слово. И Марианна уже поняла, что ей всегда-всегда нравилось возиться с детьми. Даже тогда, когда после предательства Роланда она бросила работу, полагая, что избитый судьбой, горький человек больше не сможет дарить радость болеющим детишкам. Однако теперь Марианна стала замечать, что её способности никуда не делись – они вернулись, как только она сама вернулась к привычной работе. Она читала, меняя тон голоса и манеру при чтении диалогов, чтоб казалось, что говорят разные люди. То шамкала, как беззубая старушка, то пищала, как вредная девчонка, то гудела, как злой разбойник. Стефи и Тенни смеялись, просили перечитать тот или иной отрывок, пытались подражать голосу Марианны. А потом девушка учуяла не совсем приятный запах жареного мяса. Точнее – горелого. Быстро обернулась и сперва увидела лицо Богга, странно мягкое, с легкой улыбкой. Его ясные глаза необычно мерцали, и в них уже не было холода и строгости. Он стоял метрах в пяти от них, повернувшись спиной к палатке и дымящемуся барбекю, и наблюдал за Марианной и малышами. И, судя по всему, ему нравилось то, что он видел. - Сын! – это выпалила вдруг Гризельда, отрываясь от вязания. Глаза Кинга стали огромными, лицо вмиг покраснело, когда он встретился взглядом с Марианной. Через секунду выпалил «чёрт!» и кинулся спасать подгорающие стейки. Девушка не выдержала, засмеялась, закрыв ладонью рот. Что бы там ни было, а грозный Боггейн Кинг в эти минуты выглядел презабавно. - Мясо будет с корочкой! – выпалила довольная и тоже смеющаяся Стефи. – Как я люблю! - Пережаренное – вредно! – отозвалась Гризельда, идя на помощь сыну. – Богги! Мы же детей кормить собирались, а не пиратов! Ну, посмотри: получилась еда для дикарей, а не стейки. - Я ж говорил, что всё испорчу! – горестно прорычал Богг, спешно хватая мясо с решетки и бросая его на большое блюдо, обжигая при этом руки. – Я лет сто не занимался барбекю! – убрав стейки, со злобой швырнул лопатку в траву и подул на покрасневшие пальцы. Он вновь хмурился, ворчал, как рассерженный пёс. Детишки хихикали, а Марианна тоже подошла к Боггу. Взяла большую бутылку воды: - Давайте полью вам. Он замер на секунду, словно для него оказалось сюрпризом то, что кто-то решил о нём позаботиться. Потом всё же расставил шире ноги, сильно наклонился, протягивая Марианне руки, буркнул: - Да, с-спасибо. Девушка, слегка улыбаясь, наклонила бутылку – вода полилась с веселым журчанием. Девушка заметила, что Кинг чуть расслабился, пунцовость схлынула с его щек. Вымыв руки, он хотел вытереть их о джинсы, но тут Стефи протянула ему рулон с бумажными полотенцами. А Гризельда тоже улыбалась, судя по всему весьма довольная зрелищем. Скоро они все сидели на ковриках и угощались мясом, хлебом и свежими овощами. Богг пока не ел: он понуро сколупывал подгоревшую корку со стейков и клал очищенные ломтики на тарелки малышам. Марианна и Гризельда наслаждались своими порциями, самостоятельно удаляя с мяса пережаренные участки. - Всё нормально, милый, не переживай, - ласково ворковала Гризельда. – Мясо – великолепно. Я бы ела и такое, я его люблю. Но – увы – моя печень. В последнее время она шалит… возьми вино, милый. Или пиво. - Разве я не сяду сегодня за руль? – хмыкнул Кинг, бросив быстрый и недовольный взгляд на мисс Фэйфилд. - Марианна сегодня командует, - уверенно кивнула Гризельда. – Это была её идея с пикником, так что и руль – у неё. - О, здорово, - Богг вновь хмыкнул, нахмурившись и оскалившись. Наконец, он посчитал, что мяса детям достаточно, и занялся собой: сунул в рот огурец, сердито захрустел, глядя на реку. Тенни, умяв половину того, что было на его тарелке, взялся за любимый кораблик и стал водить им по ноге отца. Лицо Богга вновь смягчилось, губы сложились в легкую улыбку. - Всё хочешь быть моряком? – спросил он тихо. Мальчик тут же просиял, довольный тем, что отец заговорил с ним: - Да! Хочу плавать в океане! - Там могут плавать лишь самые отважные. Там ведь часто штормит, - заметил Богг, сгибая одну ногу в колене, и у лодки Тенни задрался нос. – Волна вoт так поднимет корабль, и покатишься с палубы. - А ты плавал на кораблях? - Мы как-то ездили в круиз, милый, - отозвалась Гризельда. – Твоему папе тогда было всего десять лет. Но он отлично перенес все бури, что нас трепали. Даже меня успокаивал. А мне было так страшно. Но и твой дедушка, и твой папа приносили мне воду и таблетки... Богг тихо усмехнулся, вспоминая то, про что рассказывала его мать, а Марианна вдруг сама покраснела. Потому что поняла вдруг, что ей нравятся улыбка и хрипловатый, теплый смех мужчины…