Скажи мне, где болит?

Всё вокруг глубже погружалось в сумерки и осень. По утрам теперь было мрачно, сыро, даже студёно, как зимой. А у Марианны прибавилось работы. Потому что холод и сырость не на шутку растревожили коленные суставы и поясницу миссис Кинг. Гризельда двигалась медленно и осторожно, то и дело охала, мало что делала по хозяйству, уже не выбиралась в город. Предпочитала сидеть в гостиной у камина, умастившись лечебными кремами и закутавшись в шерстяной плед. Настроение бедолаги теперь тоже было не радужным. Так что Марианне приходилось заниматься и малышами, и их бабушкой, хотя в такую погоду ей тоже больше желалось кутаться в тёплый свитер, читать книги и пить какао. Она примерно так и проводила долгие осенние и зимние вечера в прошлом году, в Лондоне. Но всё же теперь, в старом доме-замке, в хлопотах и заботах, девушке нравилось всё больше и больше. Она увидела, как Стефи и Тенни любят Гризельду. Дети меньше галдели и озорничали, понимая, что хворающей бабушке это лишь повредит. Серьёзней относились к занятиям. А ещё старались помогать Марианне, видя, как она хлопочет, чтоб делать не только свою работу, но и то, что раньше было обязанностями Гризельды. Боггейн Кинг тоже начал раскрываться для девушки с новой стороны. Он, конечно, не мог равнодушно отнестись к болезни матери, и потому стал больше бывать дома. Он по-прежнему рано уходил на работу, но уже не так поздно возвращался. И Марианна увидела, что он способен терпеливо и нежно ухаживать за хворающей. Похоже, болезнь суставов досаждала Гризельде уже давно, и Богг знал, как её лечить, чем помочь. Подбирал нужные медикаменты, готовил для матери настои из лекарственных трав, делал компрессы. Притащил откуда-то аппарат магнитной терапии и помогал Гризельде с ним обращаться. Марианна теперь чаще сталкивалась с Кингом в доме и в саду, но они почти не общались. Мужчина почти всегда хмурился, когда смотрел на девушку. Если заговаривал с ней, то лишь затем, чтоб дать какие-либо краткие указания. Таким тоном, словно непременно ожидал возражений и заранее давал понять, что не потерпит их. На вопросы же Марианны отвечал односложно, и едва ли не сквозь зубы. Однако, он был вежлив, хоть и насторожен, словно ожидающий нападения. Казалось, он изо всех сил старается выглядеть мрачно и грозно. Сперва такое тяжелое общение раздражало Марианну, но потом она даже нашла в этом каплю юмора. Даже позволила себе подкалывать Богга. Например, так, как одним вечером, когда уложила малышей спать, спустилась в гостиную и застукала его у бара: - Что у нас тут? Кислое и едкое? – спросила с ухмылкой, намекая на его настроение. - Мрачное и жуткое, - пробубнил Богг, не посмотрев на девушку, и звякнул стаканом о полку. – Вам налить? Однако в его голосе появилось что-то особое, некий бархатный тон. И край рта приподнялся так, будто Богг пытался сдержать ухмылку, а не мог. Марианна поняла: он понял её подколку. Что ж, у него было чувство юмора. Это тоже радовало. Можно было попытаться продолжить общение. - Нет, спасибо… А вы уже прочитали матушке сказку на ночь? – осведомилась Марианна, присаживаясь на диван и включая телевизор (она вела себя в этом доме уже совсем по-домашнему, и никто не возражал, и она сама уже не тушевалась). - Я прочитал ей пару рекламных буклетов о санаториях, - ответил Кинг, упёршись локтем в каминную полку. В длинных пальцах мужчины покачивался бокал с золотистым напитком. По комнате медленно потёк запах отличного виски, а Марианна подумала, что Богг опять отлично выглядит, высокий, широкоплечий, стройный, в расслабленной позе, в простой домашней одежде – серых слаксах и темно-зеленой футболке с черно-красным значком SuperDoc и соответствующей белой надписью . Руки Кинга были худыми, но с четко выраженными мышцами, похожими на стальные тросы, а переплетения голубых жил выглядели красиво на узких бледных кистях. - О. Хотите услать её в лечебницу, док? – Марианна задала следующий вопрос, стараясь не выдать своего волнения, которое сейчас явно было некстати. - Только её хворые суставы. Но, думаю, ей придётся ехать с ними, - хмыкнул Богг, уставившись на огонь в камине. Марианна тоже усмехнулась. Кинг быстро глянул на неё, так, будто его удивил её смешок. Потом нахмурился, вновь уставился на пламя. Ещё через секунду хлебнул виски, буркнул что-то похожее на «спокойной ночи» и быстро ушёл на свою половину. Вместе с ним туда уползли запах виски и его собственные запах и тепло. Теперь Марианна вздохнула, закатив глаза к потолку, хмыкнула. В принципе, это был прорыв – почти пять минут вполне мирного общения, даже похожего на приятельское. Скинула тапки на ковер, подобрала ноги под себя и уставилась в телевизор. Там шла старая добрая комедия «Как украсть миллион» с Одри Хепберн и Питером O’Тулом. Марианна улыбалась, глядя на то, как герои осваивают бумеранг. И вдруг ей стало тоскливо и холодно во вполне тёплой комнате: она вспомнила, как смотрела этот фильм в большой компании: с Роландом, Донной и Санни. Им было тогда совсем мало лет. Они сидели в доме Роланда, пили пиво, ели пиццу и чипсы, ерошили волосы друг другу и хохотали над проделками воров-дилетантов. Марианне тогда было тепло, хорошо, счастливо от тела Роланда, его звонкого смеха. От тяжести и жара его руки на своём плече. А потом они расползлись по комнатам, и у неё с женихом был потрясающий сладкий секс… Марианна вдруг до нытья в груди, до рези в глазах захотелось многое вернуть: вечер с друзьями, ночь любви … но ведь белобрысая свинья Роланд сделал всё, чтоб очернить эти воспоминания. Какая ж она была дурой – так ему доверяла, намечтала всякие сентиментальные глупости… Комедия перестала смешить, и Марианна выключила телевизор. Посидела еще пару минут на диване, восстанавливая дыхание, которое сбилось, и наблюдая за тем, как густеет ночь за окном. Потом сунула ноги в тапки и поплелась в свою комнату. Там ждали тишина, полумрак, прохлада и удобная, большая, но пустая двуспальная кровать… *** Марианна смотрела на себя в зеркало и недовольно кривилась. Её нос и глаза нехорошо покраснели. Ночью она плакала, потому что видела во сне Роланда. Он поцеловал ей руки, а потом прыгнул в сторону – чтоб там целовать и обнимать другую девушку. Марианна, запылав от гнева и обиды, прижав ладони к колко заболевшему сердцу, отвернулась, ринулась прочь и попала в некий зеленоватый туман, шуршащий, как клеенчатые больничные занавеси. Ей стало страшно, душно, она стала звать на помощь, хоть кого-нибудь, чтоб её вывели к свету и свежему воздуху, но тут у неё пропал голос. Она просто мычала и металась, видя какие-то смутные фигуры во мгле. Потом кто-то протянул ей руку, и Марианна схватилась за неё с радостью и благодарностью. Пальцы оказались горячими и сильными. Через секунду увидела голубые глаза, живые и блестящие… Она проснулась в слезах и ещё поплакала по инерции минут десять. А потом маялась всю ночь, когда заложило нос. Теперь, чуя, что заложенность не проходит, а в затылке и черепе ломит, явно от поднявшейся температуры, поняла, что осенняя лихорадка не обошла стороной её организм. Подумала вдруг, что стоило бы вечером согласиться на предложение Богга и выпить виски. Но тогда это показалось ей малоприличным. Глянула на часы – было почти шесть утра. Марианна простонала. Она планировала спать до семи, но знала, что теперь не заснёт. Поэтому решила приготовить себе какой-нибудь лечебный чай. Например, ромашковый. Скоро Марианна наблюдала, как кружатся цветки в кипятке в чашке, то и дело прикладывала салфетку к носу, из которого текло, и думала: что делать дальше. Возможно, стоило на время болезни устроить самой себе карантин, чтоб не заразить детей и взрослых. Но кто на это время будет заниматься малышами и Гризельдой? Потом Марианна обернулась на шум: в кухню, что-то еле слышно напевая, явился хозяин дома. Как обычно, в шесть утра. Он возился с запонкой в правом манжете и в эту минуту всё внимание уделял ей. Справившись, поднял взгляд и застыл в дверях, выпучив глаза, увидав, что он тут не один. Лицо Богга вспыхнуло, потому что его серо-голубая рубашка была сейчас расстегнута и не заправлена, а брюки не имели пока ремня и сползли довольно низко на бедра. За пару секунд, пока Богг стоял лицом к Марианне, девушка многое увидела: негустую россыпь темных волос на его широкой груди и впалом животе, косой белый шрам над пупком слева, резинку фиолетовых трусов, пару родинок под левой ключицей. Щеки Марианна загорелись от румянца, голове стало жарко, она даже закружилась. И девушка решила спрятать нижнюю часть лица за чашкой с чаем. - Ой! – выпалил Кинг с весьма заметным оттенком паники в голосе и быстро повернулся к девушке спиной, нервно завозился с пуговицами, плечи его напряглись, ссутулились. – Вы… я… простите, я привык, что утром тут никого… и… вот чёрт, - его речь превратилась низкое малопонятное бормотание. Марианна видела, какими красными стали его шея и уши, и едва держалась, чтоб не расхохотаться. Ситуация, конечно, была смешной и глупой. Кинг привел себя в порядок и повернулся к девушке, запустив пальцы в свои и без того растрепанные волосы. Он смущённо покашлял, глядя на девушку искоса. Потом заметил, как она кусает свои губы, чтоб не смеяться, и тоже дёрнул углом рта – слегка ухмыльнулся. - Вот я попал, - пробурчал, вновь густо краснея. - Ну, не более моего, - Марианна всё-таки захихикала. Он усмехнулся чуть шире, его плечи расслабились. Следующие фразы они сказали одновременно: - Мне бы кофе, - Богг. - Вам кофе? – Марианна. И они вновь засмеялись, расслабившись еще больше. А потом Марианна внезапно чихнула и поспешила вытереть вмиг намокший нос салфетками. - О, - сказал Богг, вновь хмурясь, но уже больше озабочено, чем грозно. – Вы нездоровы? Прежде, чем она ответила, он шагнул вперёд и мягко взял девушку за плечо, заставил опуститься на стул, а сам коснулся указательным пальцем её подбородка, чтоб поднять вверх. И внимательно посмотрел в глаза Марианна, потом на её нос. Быстро ощупал лимфоузлы на шее. Девушка жутко засмущалась, не зная, куда взгляд девать. Но Богг был сейчас на позициях врача. - Покажите язык, - затребовал. - Что? – Марианна удивленно моргнула. А когда увидела, как он закатил глаза, являя недовольство, то послушно продемонстрировала мужчине кончик языка. - Больше, - Богг почти прорычал. Девушка со злым «вэээ» вывалила всё, на что была способна. - Так и есть, - хмыкнул Кинг и повёл врачебный «допрос». – Когда вам стало плохо? - Сегодня ночью. Заложило нос и… вот, - призналась Марианна. - Так-так, - Богг, опять хмурясь, сложил руки на груди, сделал шаг назад и тоже сел на стул, постучал длинной ступней по полу. Марианна терпеливо ждала, видя, что он думает о чём-то важном. Наконец, в очередной раз взъерошив волосы, мужчина заговорил: - Сейчас идите в постель. Чай там допьете. Я принесу вам лекарство. Ничего жуткого. Просто порошок от температуры и боли. И витамины… - Но, как же дети? Кто повезет их в школу? – возразила Марианна и вновь чихнула, не специально, но вышло, будто специально. Богг дёрнулся от неё в сторону. Явно не желал подцепить ту же заразу, что гнездилась сейчас в няне. - Сегодня этот вопрос – не ваша проблема, - сухо, по-деловому, сказал он. – Главное – вовремя начать лечение, раз не получилось не заболеть. Если останетесь на ногах, ваша хворь расцветёт. Так можно довести дело и до госпитализации. Нам ведь это не нужно? - Нет, - согласилась Марианна. - Отлично, - он тряхнул головой и ступил глубже в кухню – к кофемашине. – Теперь будьте хорошей девочкой и идите в постель. Отдыхать и спать. И носа чтоб вашего не было в коридоре! Вы в карантине! - А вы… - Думаете: я не справлюсь? – спросил Богг, выпрямив спину и с вызовом глядя на Марианну. – У меня бывали ситуации и похуже. - Я только… - Что? – он вновь рявкнул, даже глазами сверкнул и зубы оскалил, уже дойдя до определенной степени раздражения. - Я хочу попросить… - Ну? – Богг сложил руки на груди, вновь похлопал ступнёй по полу. На этот раз – с нетерпением. - Будьте с малышами помягче. Он замер на пару секунд. Даже на минуту. Эти слова явно не были теми, которые он ожидал услышать. На его лице быстро сменили друг друга удивление, недоумение, смущение. Потом Богг вновь нахмурился и сквозь зубы процедил, морща нос так, будто пробовал что-то кислое: - Мои отношения с детьми – только мои. С вами я не буду их обсуждать. Могу лишь успокоить: малыши не пострадают от общения с отцом. У Марианны озноб по спине прошёл от ледяного взгляда мужчины, и она сжалась, прикусила себе щеку изнутри. Поняла, что Кинг воспринял её просьбу, как издёвку…