Night guest

***

— Роджер, какого черта?! Ты на время вообще смотрел?! Растрёпанный, сонный Фредди, завернувшийся в любимое кимоно вместо халата, представлял собой комичное зрелище, если бы не его сверкающие глаза, плотно сжатые губы и руки, скрещенные на груди. Он даже казался выше ростом. Роджер, виновник этого ночного переполоха, стоял, опираясь на дверь, стараясь сохранить вертикальное положение. Он время от времени морщился из-за громкого голоса Фредди и ворчал что-то нечленораздельное. — Роджер! Я к тебе обращаюсь, дорогуша. Ты в курсе, сколько времени? — Роджер в ответ только пожал плечами, отчего чуть не потерял равновесие, и угрюмо уставился перед собой. — Позволь, я тебя просвещу: время уже второй час ночи, и все нормальные люди в это время спят в своих тёплых кроватях, а не шляются неизвестно где, — гнев Фредди постепенно стихал, уступая место недоумению, — Роджер, ответь мне хоть что-нибудь, — сказал он гораздо тише и чуть наклонил голову, стараясь поймать ускользающий взгляд. Однако Роджер упорно избегал любого контакта и только громче пыхтел. В итоге широко зевнул и испуганно посмотрел на Фредди, который закатил глаза и махнул рукой. Роджер расценил это как разрешение остаться и медленно наклонился, чтобы разуться. Развязав шнурки, он понял, что не может подняться, и умоляюще посмотрел на Фредди, ожидая от него помощи. — А нечего было столько пить, — фыркнул Фредди, но наклонился, закидывая руку Роджера себе на плечо и обхватив его поперёк поясницы, ожидая, пока он снимет обувь. Роджер повернулся к Фредди и попытался сфокусировать на нём взгляд. Потерпев неудачу, уронил голову ему на плечо и, повернув так, чтобы уткнуться в шею, шумно вздохнул. Когда он неожиданно заговорил, Фредди обдало жарким дыханием: — Фредди... Ты знаешь, что... — Что, Роджер? — Фредди старался сохранять равновесие с висящим на нём телом, ставшим вдруг невероятно тяжёлым. — А то, что я тебя люблю. Вот, — Фредди чуть отстранился и заметил довольную улыбку на лице Роджера. — Я тоже тебя люблю, друг. Фредди с трудом дотащил уже засыпающего Роджера до ближайшей поверхности, которой оказался диван в гостиной, и, не сильно церемонясь, практически скинул его с себя. Постоял немного, глядя на Роджера, больше похожего на большую куклу. Уложил свисающие ноги на матрас, и в его взгляде появилось что-то новое. — Я тоже люблю тебя, Роджер, — прошептал он. Фредди сел на край дивана, протянул руку в сторону Роджера, который заворочался во сне, устраиваясь удобнее, опустил её на половине пути и, решив не задерживаться, ушёл к себе. Он лежал, положив руки под голову и наблюдая за тем, как скользят тени по потолку, ведя с собой диалог: ему было необходимо понять, что происходит с Роджером. Он стал отдаляться от всех не столь давно. Всё чаще опаздывал на репетиции, приплетаясь с жутким похмельем, и подолгу приходил в себя, выслушивая упражнения Фредди и Брайана в остроумии. А после окончания сбегал как мог быстро. Иногда он возвращался в привычное для себя состояние и вспоминал, что вообще-то он главный балагур группы. Когда Роджер заразительно смеялся, так что появлялись морщинки вокруг глаз, а губы растягивались в широкую улыбку, когда светлые волосы плясали вокруг лица, а в глазах зажигался хулиганский огонёк, ему невозможно было не ответить. И Фредди смеялся в ответ, смеялся вместе с ним, забывая прикрывать выступающие зубы, не думая, что кто-то может увидеть. Ему всегда было хорошо рядом с Роджером. Хотелось продлить эти мгновения, хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Фредди прятал свои чувства под шутками и иногда резкостями. Они могли спорить до хрипоты, и ни один не хотел уступать другому. — Ведь ты знаешь, когда это началось? — вопрошал внутренний голос. Почему-то его хотелось представить именно сидящим рядом в глубоком кресле, качающим ногой, и рассматривающим потолок, запрокинув голову. — Ну... Могу только предположить, — отвечал ему Фредди. — Ой, дорогуша, себе-то не ври, всё ты прекрасно понимаешь. И когда началось, и чем может быть вызвано, — тут он должен вернуть голову в нормальное положение и пристально посмотреть на Фредди. — Пожалуй, ты прав. Но это же Роджер. Этого не может быть. Наверняка он просто поссорился с какой-нибудь девушкой. А теперь переживает. — Ну-ну, — как ему удавалось вложить столько сарказма в слова, осталось загадкой. Ведь голос даже не был материален, он просто был. Фредди вздохнул и закрыл глаза, пытаясь уснуть. Проснулся Роджер поздно. Тело ломило, а во рту словно побывали полчища кошек, неплохо проведших там время. Глаза резало, словно в них накапали лукового сока и как следует растёрли. Он попробовал пошевелиться, но это вызвало настолько сильный приступ головной боли, что Роджер счёл за лучшее просто лежать и не двигаться. Слушал тишину и пытался вспомнить, что вчера произошло и где он находится. Для этого пришлось бы открыть глаза и постараться оглядеться за те миллисекунды, которые у него будут. Выполнить задуманное он не успел, потому что почувствовал, как край дивана опустился под весом севшего на него, а на лоб легла тонкая кисть. Роджер пробурчал что-то и услышал шёпот Фредди: — Лежи и не шевелись, дорогуша. Я сейчас принесу тебе первую помощь. Сочтя за лучшее не шевелиться вообще, Роджер только вздохнул. Почувствовал, как Фредди встал, и различил лёгкий шорох его шагов. Вернулся он уже со стаканом, в котором была вода с растворенной таблеткой. Фредди помог Роджеру чуть приподняться, и тот благодарно припал к тонкому краю, чувствуя, как живительная влага возвращает его к жизни. — Спасибо, — прохрипел Роджер. По ощущениям горло больше напоминало ту самую промежность грифа. Только не от пения, а от собственного идиотизма. Он просто лежал с закрытыми глазами и пытался побороть желание сбежать. Сбежать от себя, от этого ощущения абсолютной беспомощности, когда рука Фредди опустилась ему на лоб. — Жить то буду? — пытался острить Роджер. Фредди ничего не ответил, только вздохнул и ушёл на кухню, откуда скоро начали доноситься звуки передвигаемой посуды и открываемого холодильника. Роджер лежал с закрытыми глазами и пытался понять, какого он припёрся ночью к Фредди? Что он тут забыл? Он же всеми силами старался избегать этого дома. Как давно? Да уж достаточно. Сразу, как понял, что его желание быть ближе, чем просто другом слишком сильно. Он пробовал напиваться, но это слабо помогало. Допился вот. Припёрся среди ночи. Роджер со стоном потёр ладонями лицо и попробовал перевернуться на бок. С трудом, но ему это удалось, и даже голова болела уже не так сильно. Стало возможно открыть глаза без ощущения, что их сейчас выжжет. Роджер знал, что его загулы безумно всех раздражали. И Брайан, и Фредди регулярно высказывали ему, что такое поведение не может не отражаться на качестве работы. Роджер только отмахивался и закуривал очередную сигарету, пытаясь удержать её в трясущихся пальцах. Воспоминания о прошлом вечере и части ночи возвращались медленно, словно нехотя. Роджер вспомнил, что после репетиции сразу отправился в бар, игнорируя предупреждения о том, что если он ещё раз придёт с таким сильным похмельем, его просто запрут в квартире с барабанной установкой и будут трижды в день приносить еду. Даже тихий Джон высказался за эту идею и предложил стать первым, кто будет караулить непутёвого ударника, пока он не расскажет, в чём дело. Роджер хмыкнул и улыбнулся, не открывая глаз. Если бы они знали, в чём дело, возможно, такой способ не показался бы им очень уж удачным. Установка в квартире — это же вообще мечта. Вот только... только ведь Фредди был бы постоянно рядом. Улыбка медленно сползла с лица Роджера, и он открыл глаза. Вспомнил, что среди ночи пришёл сюда не просто так. У него была определённая цель. Только воплотить её явно не удалось, в чём бы она не выражалась: Роджер явно перебрал с алкоголем. Сейчас он понимал, что это было не самое лучшее решение, но на трезвую голову он никогда бы не осмелился заявиться к Фредди. Кажется, он что-то наговорил вчера. Роджер нахмурился, пытаясь вспомнить события ночи, но в голову ничего не приходило. Он помнил только как вышел из бара и дошёл, а может и его довезли, до нужного дома и даже умудрился не ошибиться квартирой. Кажется, Фредди был не очень рад его видеть. Но вот то, что было дальше, терялось в похмельном тумане. Проснулся он в одежде и на диване — значит, ещё есть шанс свести всё к шутке и постараться забыть. Сделать вид, что ничего не было. — Сейчас будем готовить еду. Тебе было бы неплохо попытаться встать и привести себя в порядок, — голос Фредди раздался неожиданно резко для погрузившегося в свои мысли Роджера, и он вздрогнул, — таблетка уже должна подействовать, так что вставай, я тебе дам чистое. — С каких пор ты стал моей заботливой мамочкой? — бурчал Роджер, в тайне надеясь, что он не успел сделать или сказать вчера ничего такого, что изменило бы отношение Фредди к нему. — С тех самых, когда ты припёрся ко мне во втором часу ночи, не стоящий на ногах, и мне пришлось на себе тащить тебя до дивана, — взгляд, которым сопроводил свои слова Фредди, был красноречивее любых слов, и Роджер счёл за лучшее просто молча выполнить столь категоричную просьбу друга. Уже дойдя до ванной с чистыми вещами Фредди в руках, Роджер обернулся. — Фредди, может, мы просто чаю попьём, а? А то я есть не смогу, наверное. Вот пить — да, я готов литрами. Фредди вздохнул, прикинув скромные запасы еды и вероятность сделать из них нечто съедобное, и кивнул. — Ладно, тогда поставлю чайник, раз есть ты отказываешься. Роджер постарался скрыть накрывшее его облегчение и заперся в ванной, откуда сразу начал доноситься шум воды. Фредди прошёл на кухню. Он готовил чашки, заваривал чай и ждал возвращения Роджера, стараясь понять, что же все-таки произошло ночью? Почему Роджер пришёл к нему? Да ещё и в таком виде. Он что, правда считал, что Фредди будет рад незваному гостю во втором часу ночи? Да ещё и вусмерть пьяному. Учитывая, что они только только закончили запись альбома, в процессе которой почти не спали, и этот выходной был более чем необходим им всем и для того, чтобы выспаться, и для того, чтобы отдохнуть. Роджер, вышедший из ванной, уже одетый, выглядел немного смущённым. Заметив на столе вазочку с печеньем, он не сдержал улыбки — Фредди, ты ведь сам его купил? Не будет как в тот раз? — то, что шутка вышла глупой, он понял ещё до того, как договорил — глаза Фредди сузились, и он медленно встал из-за стола, отойдя к окну. Роджер покрутил в руках взятое печенье и вздохнул. Действительно, вышло более чем глупо. Он поднялся и подошёл к Фредди с целью признать свою глупость и допить наконец этот несчастный чай. Протянул руки и коснулся плеч, скрытых гладкой тканью кимоно, но не остановился, а скользнул дальше — по груди — и остановился, только когда руки оказались на животе. Роджер прижался всем телом и замер в ожидании реакции. Фредди напрягся всем телом и развернулся, встретив взгляд Роджера. — Ты уверен? В ответ Роджер только кивнул и потянул Фредди в сторону спальни.