***
За окном только-только теплился рассвет. Однако утро выдалось удивительно душным для середины октября: видимо, к вечеру должен был разразиться ливень. Тем не менее нервный холодок неприятно скользнул по коже Минато. Внимательные, пресекавшие все возражения взгляды старейшин заставляли его чувствовать себя не в своём подсумке. Он даже на мгновение забыл о том, что как-никак являлся Хокаге — главой деревни и, формально, начальником этих жутких людей-сухофруктов. Просто он знал причину их столь раннего визита. Во время написания отчёта о событиях предшевствовашей ночи Минато умолчал о единственной, но громадной важности детали. Конечно, изначально он долго сомневался в том, стоило ли утаивать что-либо: это, вероятно, могло привести к ещё более отвратным последствиям, но разговор с Лисом откинул все сомнения. Кьюби дал о себе знать, мягко говоря, неожиданно во время утреннего кормления Наруто, отчего Минато с перепугу чуть не уронил самого сына. Грубый гулкий бас и красные звериные глаза напугали Намиказе до такого состояния, что он был готов поклясться в том, что даже на войне ничто и никто его не пугало так сильно. «Говори мысленно, а то тебя, в лучшем случае, сочтут за сумасшедшего». — В лучшем случае?! — всё ещё не отойдя от шока, слишком громко спросил Минато, от чего на него покосились две нянечки из родильного отделения. «Ками, ну что за идиот?! Я же сказал говорить мысленно! — простонал Лис. — А сочтение тебя сумасшедшим — лучший расклад, Намиказе, потому что ты и так дурак-дураком», — тут Минато хотел парировать, но вовремя проглотил своё возмущение. «Да, Намиказе, да, ты дурак. И титул гения тебя не оправдывает, а лишь доказывает то, что остальные люди — ещё большее дурачьё… Так о чём это я?.. А, да. Так вот в худшем случае нас спалят, и тогда пиши пропало всем нашим грандиозным планам по спасению мира», — Минато, как наяву, увидел то, как Лис скалился. Уйму вопросов, моментально возникших в связи с высказыванием о спасении мира, Намиказе так же проглотил, как и своё недавнее возмущение. «Ты всегда так неожиданно врываешься в чужое подсознание?» — с нескрываемым недовольством спросил он. «А, по-твоему, я должен был тебе в дверку постучаться? Не слишком ли много чести, а, Намиказе?» — Минато почувствовал, что Лис начал злиться, поэтому решил не раздувать из мухи кита. Стоило перейти к вопросу, который его волновал больше всего прочего. «Наруто… Что с ним?» — внутри всё будто сдавило спазмом в ожидании ответа: его сын или не его? Он нервно мотнул головой: в любом случае — его. Что бы ни произошло Наруто — его сын. «Верно, твой», — дружественно сказал Лис, а Минато удивлённо распахнул глаза. «Да что с ним может быть? Жив, здоров… С СЦЧ всё отлично. Это в прошлое его рождение ты своими кривыми лапами ему контроль подорвал. А ведь он у него и без того из-за объёмов чакры — ни к чёрту», — Намиказе пристыженно втянул голову в плечи. Хотя, если так подумать, что было удивительного в том, что он поставил печать хуже, чем это сделал Шинигами? Куда человеку с Богом тягаться? «Хах, ладно, ты прав. Та печать была неплоха. Так что ещё?.. Органы внутренние функционируют прекрасно. Отклонений никаких нет. Очаг чакры огроменный: видны гены Кушины. Будешь лет через семь-десять уже ему завидовать… Да и… всё, наверное?.. В общем-то, ничего особенного», — всё это Лис выговаривал лениво, монотонно, с неким недовольством. «Я не об этом. Я о его душе и… душевном состоянии», — от волнения у Минато возник ком в горле — стало трудно дышать. И всё-таки, чужак-не чужак, но это был его сын. Намиказе до волнительной нелепой дрожи переживал за него и любил всей своей неумелой, но искренней отцовской любовью. «А ты не мог сразу так сказать? Для кого я тут распинался? — раздраженно вымученно огрызнулся Лис. — У него… да так всё хорошо, в целом». «В целом?» — Лис явно что-то не договорил. «Когнитивный диссонанс у него, Намиказе. Жёсткий и беспощадный. Рождение с запоминанием всех причитающихся подробностей нехило так ударило по его и без того хрупкой и неженной психике», — получил Минато язвительный ответ. «Это настолько плохо?» — на его лице возникла слабая улыбка. Лис зашёлся в приступе дикого хохота, что почему-то не напугало Минато, а тоже развеселило. Улыбка стала ещё шире. «Ты даже представить себе не можешь, насколько это плохо. Не просто так мирозданьем устроено так, чтобы вы этого не помнили. Представь, что ты, состоявшийся шиноби, не будешь понимать, что видишь, ничерта не будешь слышать и окажешься не способен ни говорить, ни контролировать собственное тело. Каково это, по-твоему?» «Не видеть и не слышать… Наруто, что, слепой и глухой?!» — даже мысленный голос Намиказе осип. «Ну вы точно отец и сын, — Лис, наверняка, закатил глаза. — Все вы рождаетесь условно слепенькими и глухенькими, идиота кусок, потому что после тёмной, тёплой, изолированной утробы матери попасть в ваш шумный и пестрый мир было бы очень серьёзным стрессом для организма. А потом, постепенно, вы учитесь декодировать всё, что видите, и начинаете слышать, ясно тебе?» — Минато с дискомфортом ощущал, что Лис общался в ним, как со слабоумным. «Так ты и есть слабоумный», — посмеялся Лис. «Не лезь в мои мысли», — скривился Намиказе. «В честь чего это? И вообще, не хочешь, чтобы я комментировал, — не думай». «Я, может, и слабоумный, но не настолько, чтобы вообще не думать», — уязвлённо пробухтел Минато, отчего Лис снова засмеялся. «Ты… — Намиказе на мгновение задумался, стоило ли доводить эту мысль до конца. — Ты не такой, каким я тебя себе представлял. Даже и не скажешь, что ты…» «Своему сыну спасибо говори, — перебил Лис Минато. — Если бы он не заслужил когда-то моё доверие, то я бы силу Шукаку скорее признал, чем с тобой бы заговорил», — раздражённое фырканье лиса заставило Намиказе в какой-то степени почувствовать себя ущербно. Неужели он вызывал настолько сильное неуважение у Лиса? — «Какое уважение, Минато? Ты и твоя благоверная запечатали меня в Наруто. Сдали души Шинигами во внеурочном порядке и оставили ребёнка не только джинчуурики, но и никому ненужной сиротой. Если так подумать, то его детство было не многим лучше, чем твои последние пару дней. Верхушку деревни заботило лишь только то, чтобы он не помер… И то были эксцессы у гражданских, когда эта полудохлая забота мелкого ни разу не спасала. А мне вечно приходилось его лечить… — Лис клацнул зубами от раздражения. — Буквально вырывать из цепких рук Шинигами как мою, так и его жизни. Только кого бы это волновало, верно? Шиноби сказали не приближаться, они и забыли о нём. А гражданские — жалкие идиоты, которым говори-не говори… Они тупое боязливо стадо, защищающееся по делу и без. Вы, люди, действительно ущербные существа, Минато. Только лишь о собственной заднице и печётесь. И стоит только замаячить угрозе, реальной или мнимой — неважно, вы звереете похлеще биджуу в приступе злобы», — каждое слово Лис точно цедил, наполняя презрением и неприязнью. А Минато будто окаменел, глубоко уйдя в зароившиеся в голове мысли. Краткое описание жизни его сына, пусть и не совсем родного, оказалось ударом ниже пояса. Он даже не хотел представлять, как Наруто жилось и через что ему пришлось пройти. Представлять не хотел, но почему-то именно это и делал… «Аре-аре, давай утирай сопли, неженка. Наруто, конечно, — временами нытик редкостный, но вообще-то сильный человек. Уж сколько раз он в грязь лицом шмякался, причем не только образно, но и буквально… А всегда вставал вновь, и вновь, и вновь… Как заведённый, честное слово. Но таки всем доказал, что он на что-то способен… Представь на минуточку: всеми ненавидимый сиротка-демон к шестнадцати завёл друзей во всём мире. И это первый человек в истории после Рикудо, которого признали все биджуу. И… ну, такое себе достижение, конечно, но этот дурачок им почему-то жутко гордится, — насмешливо заговорил Лис. — Осуществил он всё-таки мечту идиота и стал Хокаге. Причём при его правлении все страны находились в стабильном настоящем мире. Настоящем, Намиказе, а не условном», — теперь голос Демона смягчился, став более плавным и менее рычащим. Минато почувствовал абсолютную уверенность в том, что Лис гордился Наруто и ценил его, что с трудом укладывалось в голове. Опустив взгляд на младенца Намиказе тепло и даже несколько уважительно ему улыбнулся. Только вот… опять чуть не уронил с перепугу, за что был удостоен ворчания проходившей мимо нянечки. В его голове раздался новый голос, мужской, но были в нём какие-то… детские, что ли, нотки. Как будто его обладатель чаще всего выкрикивал всё, что говорил, но при этом используя тёплые интонации. Подобное сказывалось на тембре. «Привет, Чётвертый. Я, это…» — Минато отчего-то привиделось, что Наруто взлохматил волосы так же, как часто делал он сам. Только образ сына был размытым и нечётким. «Я не на долго. Тут, наверное, Курама успел тебе что-то рассказать, да? Если наговорил гадостей, ты его извини, ладно? С ним вообще довольно трудно поладить… так что не переживай… Ещё подружитесь!» — несмотря на радостную интонацию голоса Наруто, Намиказе чувствовал себя как-то пришибленно, и смешно ему совсем не было. «Ты, это… расслабься, хорошо?» — Минато почувствовал себя пристыженно: его успокаивал его сын. «Даттебайо», — тут Намиказе невольно передёрнуло: это было, как удар под дых. «Формально, я тебя старше… Да уж… Не, в целом-то, всё действительно хорошо… Не считая того, что у младенца оказалось самосознание взрослого мужчины. Сам к этому, наверное, ещё не скоро привыкну. А хотя… и не в такие передряги попадали», — в голосе Наруто прозвучало тёплое ностальгическое выражение, а Минато резко захотелось узнать его жизнь в мельчайших подробностях. «В общем, к чему я это всё. Я пробился к тебе не надолго: состояние не то, чтобы затяжные беседы вести. У меня к тебе просьба: если можешь, поставь, пожалуйста, печать сокрытия на чакру Курамы. Не хочу, чтобы Данзо узнал о нём и слежку за мной поставил. Если за мной повсюду хвост из Корневиков таскаться будет, то я двинусь конспирироваться… Да и… просто не хочу, чтобы этот параноик старый руки свои костлявые к Кураме тянул», — немного расстроено закончил Наруто. «Ты думаешь?..» «Я не думаю — я уверен, — припечатал Наруто. — Как ни погляди, но старейшины с тебя спросят… Мама… она… к сожалению, погибла», — его голос стал грустным и потерянным, отчего даже Минато снова накрыло волной апатии. Наруто любил Кушину, несмотря на то что практически не был знаком с ней ни в своём мире ни в этом. От этого Минато почему-то испытал боль. «Для деревни потеря единственного джинчуурики — патовая ситуация, так что они будут настаивать на твоей отставке. А если тебя лишат поста, то Данзо, зная, что я джинчуурики, с лёгкостью заберёт меня. Ему только дай волю. Не то чтобы меня это пугает, но…» — он замолчал, не зная, как выразиться. «Я не позволю», — с такой интонацией подумал Минато, словно уже стал отвоёвывать сына у Шимуры. «Спасибо, ‘ттебайо, — с неловкостью поблагодарил Наруто. — Именно поэтому я и прошу тебя об… одолжении… Это, собственно, всё… Ты там крепись и не сдавайся. Я вряд ли смогу ещё так связаться с тобой: это чакры ест немерено и каналы нагружает. Так что придётся тебе дождаться, когда я научусь говорить, — немного истерично посмеялся Наруто. — Будущий наш разговор, уже в реальности, будет не скоро. Удачи тебе, Четвёртый», — он закончил очень тепло и любяще, но Минато чувствовал себя после этого разговора так вымотано, как после подавляющего большинства битв не чувствовал. Таким вот откровенно странным способом Минато впервые пообщался с сыном. Это оказалось весьма… необычно, отчего на коже невольно собирались мурашки. Минато несколько задело то, что Наруто зазывал не «папа» или, на худой конец, «отец», а «Четвёртый», хотя теперь он понимал почему. Так же интересом позже, Намиказе осознал, что Лиса звали Курама. Как с ним общаться Минато пока не совсем понимал, но взаимодействие было уже налажено, и это не могло не радовать. Хотя теперь его пугало то, что Лис собирался внимательно следить за ним и за его отношением к его же сыну. От этого его иногда прошибало приступами истерического смеха. Почему-то биджуу своим поведением ему напоминал Кушину. Но это было так абсурдно, что Минато сам не в особо-то в это верил, хотя отрицание очевидного всегда давалось ему с трудом. Но ведь это же было не всё… Лис оказался вполне доволен вероятным отстранением Минато от поста Каге. Объяснил он свою позицию тем, что у Намиказе имелся и без того бестолковый ребёнок, которого надо было наконец-то нормально воспитать. От этого Минато тоже истерично смеялся: его сын фактически его старше, и жизненных достижений у Наруто оказалось ощутимо больше — как бы в итоге самого Минато воспитывать не стали. После Намиказе стал задумываться о том, что в последнее время его слишком часто охватывали приступы истерического смеха… Надо было всё-таки посетить психолога после всего произошедшего, когда ему настоятельно рекомендовали… Хотя, наверное, и само пройдёт. В начале Минато категорически не нравилось намечавшееся положение дел. Однако, основательно поразмышляв, он понял то, что будучи Хокаге, вряд ли он смог бы проводить с Наруто достаточно времени. Особенно сейчас, когда в Конохе наступил кризисный период. А ведь теперь он был у Наруто один. Кушина погибла. Значит, ему в двойном объёме надо было уделять внимание сыну. В тот же день Минато установил печать сокрытия, откинув все переживания и сомнения. Он был уверен в том, что Кушина одобрила бы его действия, ведь ни один здравомыслящий родитель не отдал бы своего ребёнка в Корень. А если ребёнок — Узумаки и джинчуурики сильнейшего биджуу, то внимание Данзо к нему было гарантированно. Минато же просто урезал количество поводов для излишнего внимания к его сыну ровно в два раза. А сейчас с тяжкими мыслями он настраивался на разговор со старейшинами, который обещал быть очень долгим и мозговыносящим. — Ну что ж… — голос Данзо, как противный скрежет куная, резанул по слуху Намиказе. — Минато, мы ждём твоих объяснений. Надеюсь, ты в состоянии привести весомые причины исчезновения биджуу и смерти Узумаки Кушины, — Намиказе и не сомневался в том, что именно этот человек первым выдвинет ему претензии. — Насколько мне известно, Данзо-сама, ваши люди были рядом, как в момент смерти Узумаки Кушины, так и при обследовании Намиказе Наруто. Решительно не понимаю причину, по которой у вас всё ещё имеются какие-либо сомнения, — Четвёртый держался достойно, не уступая Шимуре в умении давить на психику: это было видно по напряжённым лицам старейшин. — То, что знает Данзо, не знаем мы, — скрипучим старческим голосом парировала Утатане. — Так что отчитайся, Минато. Ты Хокаге, а значит, на тебе — ответственность за разрушения и жертвы. К тому же Хирузен погиб во время сражения с Кьюби, следовательно, и за это ответственен ты. — Я, говорите?.. — сухо отозвался Намиказе. Как же хотелось всё послать к чертям… Обвинениями в его сторону эти старикашки швырялись так щедро, как ни один вражеский шиноби не закидывал его метательным железом. «Виноватого нашли. Теперь даже смерть Третьего на меня вешают». — Стоп, — остановил развитие никому не нужного конфликта Данзо. — Прежде всего остального нам необходимо понять, что конкретно произошло с Кьюби. У нас всё ещё нет ответов, Минато. Есть только исчезнувший биджуу. — Данзо-сама, вы ознакомились с моим отчётом? Там описано то, как Узумаки Кушина при помощи техник своего клана запечатала его, что повлекло за собой её смерть. Она умерла с биджуу в себе, так что его просто нет, — говорить твёрдо было тяжело, особенно на эту тему при условии того, что ещё и врать приходилось. В горле першило, но Минато сумел ничем не выдать это. — Ты что-то не договариваешь, — раздражённо процедил Шимура, отчего Намиказе захотелось любыми методами как можно быстрее закончить этот разговор. — Всё, что я знаю, так это то, что биджуу возродится через лет двадцать — не менее. Увы, ничего более конкретного я вам сказать не могу, поскольку сам не знаю. — Ясно. В таком случае, версию событий, изложенную в твоём отчете будем считать правдивой, — Минато едва заметно поджал губы: «будем считать» говорило о том, что Данзо не поверил, а значит, будет рыть дальше, но уже неофициально. — Теперь перейдём к другой теме… Советом старейшин и феодалом страны было принято решение отстранить тебя от поста Хокаге. Феодал использовал право «вето» на решение совета джонинов относительно этого вопроса, — Минато несдержанно дёрнул уголком губ. Бедный феодал… Даже подумать было страшно, как именно Данзо на него надавил для того, чтобы вынудить использовать право «вето», которое являлось «одноразовым». А с советом джонинов они ловко придумали, ведь раньше Минато был капитаном джонинов и потому обладал их абсолютным расположением. Вообще, эта новость его не удивила. Наоборот, он только и ждал этого момента. — Значит, надо решить вопрос с преемником? Это очень сильно волновало Намиказе: он знал, если Данзо станет лидером деревни, то никому, а в особенности Учихам, покоя не будет — тоталитаризм наступит полный. Только вот… по помрачневшим лицам старейшин было видно то, что нынешний расклад их не удовлетворял. А Минато едва сдерживал почти детскую ехидную улыбку. Право «вето» уже примененили к совету джонинов, а это значило, что во всем остальном у него были развязаны руки… — Поскольку традиционно кандидатуру приемника выдвигает предыдущий Хокаге, то это решение остаётся за тобой. Ты обязан назвать не меньше одного и не больше трёх кандидатов. Дальнейшие решения традиционно останутся за советами, если кандидатов будет больше одного. Минато искренне хотел бы, чтобы во главе деревни встал Джирайя-сенсей. Но тот не раз и не два говорил ученику о том, что скорее нукенином станет, чем лично подпишется на подобное. Намиказе понимал: даже если он назовет кандидатуру сенсея, тот сам откосит всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Но был ещё один вариант, который мог бы всех устроить. Хотя Минато понимал, что это обещало вылиться в хождение по лезвию куная. Но игра уже была начата… Он бесшумно глубоко выдохнул, прокручивая в голове воспоминания об ещё одном нелёгком разговоре. Минато практически наверняка знал о том, что его сместят, и понимал, что ему нужно будет назвать преемника. Откровенно говоря, выбирал он недолго. Поскольку кандидатура Джирайи-сенсея отпадала сама собой, оставалось всего лишь два человека, которым Намиказе мог бы решиться вверить деревню. Однако кандидатуру Фугаку он тоже выдвигать не видел смысла. Старейшины скорее феодала бы свергли и поставили на его место нового, чтобы восстановить право «вето», чем допустили бы Учиху к власти. Оставался лишь один человек — тот, с кем Минато боролся за звание Четвёртого Хокаге. Намиказе до самой последней минуты мучительно размышлял о том, как построить разговор с Орочимару. В итоге он остановился на том, что лучшим решением будет сказать правду. Сначала Саннин был несколько удивлён тем, что Минато решил избрать преемником именно его, ведь их взаимоотношения всегда были катастрофически далеки от тёплых. Однако ему понадобилось всего лишь ещё две фразы диалога для того, чтобы проникнуть в самую суть предложения. Орочимару, вопреки опасениям Намиказе, оказался заинтригован предложенной ему аферой. По каким-то неизвестным Минато личным причинам Орочимару терпеть не мог старейшин. Как и они его, собственно. Именно поэтому в прошлом году чаша весов склонилась в сторону Намиказе при избрании преемника Третьего. Встать костью поперек горла столь уважаемых старейшин являлось слишком соблазнительным предложением, от которого Орочимару не видел весомых поводов отказываться. А отплатить Минато за столь интересный подарок протекцией его новорожденного сына от Данзо — малость, не вызвавшая у Саннина никаких протестов. В конце концов, это был очередной способ поднагадить Шимуре, то есть совместить приятное с полезным. К тому же оба мужчины в ходе разговора сошлись на том, что их представление о дальнейшем развитии Конохи в очень и очень многом совпадало. Деревне нужны были серьёзные изменения в устоявшемся укладе, которые Орочимару мог организовать. Минато чувствовал уверенность в том, что передавал Коноху в надёжные руки… Действительно опасная игра, но удача улыбается смелым, верно? Этот почти безумный, шальной взгляд змеевидных глаз до сих пор мерещился Минато в воспоминаниях. Он знал, что к Орочимару у старейшин имелось много вопросов и претензий. Но и сам Саннин был мастером кровь заворачивать, так что на этих стариков он управу должен был найти. Возможно, когда Орочимару получит титул Каге, это станет эпохальным событием для Конохи — кто знал? Но Намиказе пакостливо в глубине души радовался тому, что Саннин однозначно имел нешуточное влияние на Шимуру, что бы за этим ни стояло. — Итак… Ты можешь назвать кого-либо конкретного сейчас? Или тебе нужно время на раздумья? — Могу, — старейшины, видимо, на такой поворот не рассчитывали и потому заметно напряглись. — Орочимару — один из Денсецу, но Саннин. Старейшины, очевидно, такой новостью обрадованы не оказались. И было заметно, что подобного выпада со стороны Минато они не ожидали. Скорее всего, предполагали, что он предложит кандидатуру Джирайи, который от подобной чести откажется, и тогда решение оказалось бы за ними. Удивительно даже, насколько они были то ли глупы, то ли высокомерны в своих суждениях. — Кто-то ещё? — выдержав ровную интонацию, спросил Шимура. — Нет, Данзо-сама, — едва заметно улыбнувшись отрапортовал Минато. Старейшины явно пребывали в недовольстве. Но Намиказе радовало не столько это, сколько то, что они не смогут влиять на нового Хокаге в той степени, в которой им того бы хотелось. Орочимару и сам ими, как марионетками, манипулировать мог. — Тогда совет будет созван лишь для того, чтобы утвердить выдвинутую тобой кандидатуру. В таком случае нам следует более детально обсудить процесс передачи полномочий, Минато, — взялся за дело Хомура.***
— Они так легко согласились? — Фугаку откровенно не поверил в то, что старейшины уступили свои позиции без боя. — Вроде как… — Намиказе устало потёр глаза и скосил взгляд куда-то за столешницу. — Ты часы видишь? — Без семнадцати восемь. — Ты тут уже сорок минут торчишь, — буркнул Минато. — А ты сорок минут под столом сидишь, — парировал Учиха. — В восемь надо к Наруто, — вяло улыбнулся Намиказе. — И всё же… Как думаешь, что они с Орочимару будут делать? — решил вернуться к прошлой теме Фугаку. — Что они будут с ним делать? Хах, надеюсь — ничего. То есть я думаю, если кто-то с кем-то что-то и будет делать, то это скорее Орочимару с ними, чем они с ним, — Учиха насмешливо, но одобрительно фыркнул. — Но я удивлюсь, если они не попытаются найти рычаги давления на него. — Это точно… Нам остаётся ждать и надеяться на то, что он окажется на нашей стороне. Друзья снова сидели в тишине. Фугаку смотрел на портреты предыдущих Хокаге на стене напротив, а Минато — на их лица, высеченные в скале. Несомненно, впереди их ожидали большие перемены, и никто не знал, что они с собой несли. Однако Минато был уверен в своих действиях, как никогда в жизни. На его стороне находились двое Саннинов, а так же биджуу. Можно было немного расслабиться и всерьёз взяться за воспитание сына. Он хотел… нет, просто обязан был сделать его достойным приёмником… В конце концов, если верить Лису, то с Наруто даже притом, что он уже взрослый человек, надо было ещё работать и работать. Минато был уверен, что и со взрослым сыном, и со смертью Кушины, и со смещением с поста… со всем свыкнется. Прежде всего Наруто являлся его и Кушины сыном, а что делать с этим дальше Минато должен был разобраться. Впасть в депрессию он всегда успел бы. К тому же поддержка со стороны Учих тоже давала ему веру в то, что он не остался один, что у него были те, кто готов прикрыть спину… «А если?!..» — Фугаку, у тебя в июле родилась дочка. Саске, да? — эта идея являлась в некоторой степени — катастрофически большой если честно — бредовой, но вполне исполнимой. Фугаку насторожено посмотрел на друга, который сегодня чудил больше, чем когда-либо раньше… Отвечать на вопрос о свей малышке Учихе категорически не хотелось, потому что шальной блеск в глазах Намиказе внушал ему острейшее недоверие. — Да ведь? — Минато чуть подался вперёд, что должно было выглядеть устрашающе, если бы он снова не стукнулся головой и не скуксился. — Да, — из последних сил давя смех, ответил Фугаку. — И к чему ты это спросил? — подтолкнул он друга, испытывая любопытство, пришедшее на смену напряжению. Сам же Минато отвечать не торопился. Он только сидел, умостив подбородок на колени, и прожигал Учиху внимательным сосредоточенным взглядом. Было явное чувство того, что он боролся с собой, пытаясь принять какое-то важное решение. — Брак. — Что прости? — Нам нужно заключить брак! — У меня уже есть жена, Минато, — с каменным выражением лица ответил Фугаку. — Что? — теперь настала очередь Намиказе находиться в ауте от слов друга. — Я говорю, ты хороший человек. Дело не в тебе — дело во мне. Понимаешь, я уже женат. Нам не быть вместе, — всё с тем же непрошибаемым выражением лица говорил Учиха. — Да ты совсем рехнулся, что ли?! — Минато аж подскочил. И тут Фугаку снова зашёлся в неконтролируемом приступе смеха, потому что в этот раз Намиказе стукнулся головой так, что аж стол под прыгнул. — Ох… — прокряхтел Учиха, пытаясь отдышаться. — Насмеялся? — угрюмо спросил Минато, на что друг снова прыснул. — Почти. Так что там про брак? — Детей наших, говорю, поженить нужно. — Прежде чем я скажу тебе очень много всего нелестного, хотелось бы услышать, как такая поганая идея посетила твою светлую голову. Правда, светлой её только из-за цвета волос и можно назвать, да, Минато? — достаточно холодно отозвался Фугаку. — Сам подумай, если Наруто и Саске будут вместе, это даст много плюсов. Наруто пусть и формально, но будет принадлежать вашему клану. Это защит его и усилит вас. — Фиктивный брак? Намиказе, да ты… у меня столько оскорблений в твой адрес на языке вертится, что я прямо теряюсь, какое из них выбрать. — Это единственное, что может остановить старейшин. Ты ведь сам понимаешь, что они насядут на клан после того, что случилось. Я иду свидетелем вашей невиновности, но это всё равно не железная гарантия, ты ведь понимаешь, — Минато тяжело вздохнул. — К тому же, Наруто — джинчуурики. Саске будет защитой, если биджуу… — Гениально, Минато! — Фугаку перебил его с такой интонацией, что в сравнении с ней чистая желчь молоком казалась. — Ещё слово — и я дам тебе в глаз. Ты из моей дочки подушку битья биджуу решил сделать? Серьёзно? — Прошу, Фугаку, не горячись и подумай, — мольба в глазах Минато, заставила Учиху закрыть рот, глотая поток крепких слов. Ещё через десять минут в тишине Учиха, устало прикрыв глаза, согласно кивнул. — В твоих словах есть логика… Тем более… — он потёр переносицу, — Данзо уже стал наседать на клан. — Спасибо. Я буду тебе до конца жизни благодарен. Учиха так и не ответил, потому что в дверь постучали. Мужчины переглянулись и затаились. В дверь постучали снова, а Минато повторил уже знакомый Фугаку ритуал, который, как и в прошлый раз, не принёс результата. Атсуко, заведующая канцелярией, стояла ровно сбоку от друзей. Она медленно почти спокойным взглядом обводила развернувшуюся перед ней картину. Вот Четвёртый сидел в позе эмбриона под собственным рабочим столом, закутавшись в свой плащ Хокаге. Вот глава клана Учиха, всегда напрягавший её своей мрачностью, развалился в какой-то совершенно нелепой полулежащей позе практически напротив Четвёртого. Вот ровно напротив Минато по стене растеклась чудовищная чернильная клякса, которая плавно стекла на пол. Вот… Атсуко остановила взгляд и глубоко выдохнула, решив, что лучший выход — сделать вид, что всё нормально. Так и она больше нервных клеток должна была сохранить, и никому не возникало нужды утруждать себя явно нелепыми объяснениями. Да, Атсуко, несомненно, являлась шикарным сотрудником, за что Минато её очень ценил, и за что, в свою очередь, её в первое время крайне недолюбиливала Кушина. — Хокаге-сама, у вас было открыто и горел свет, поэтому я… — Бумаги сожги, встречи отмени, меня забудь, — проинструктировал её Намиказе. — Сразу же после того, как просмотрите вот это, — Атсуко протянула прямо ему под стол стопку приблизительно в сотню листов, а Минато со страдальческим видом её принял. — Что это? — стал он просматривать станицы. — Планы застройки. Нужно учредить. Завтра в обеденное время — встреча с главным архитектором по всем неясным моментам. — Ясно. Спасибо, Атсуко. Иди домой — отдохни, — и она вышла из кабинета, а Минато с омерзением затолкал планы под тумбочку, около которой сидел, и благополучно о них забыл. А на следующий день Шинигами, решивший проведать то, как обстояли дела у его посланцев, заливисто хохотал, раздражая своим весельем Ками. Минато с огромной шишкой на макушке тщетно пытался в последние пять минут обнаружить планы застройки деревни. Их ему в итоге помог найти случайно заскочивший Фугаку. У Учихи, к слову, красноречиво алела щека после разговора с женой о фиктивном браке их дочки. Сами же Наруто и Саске крепко спали, ещё даже не подозревая о том, что они будут вынуждены жениться. А ведь они были братьями, пусть и названными… Весело, однако, всё скалдывалось…