Враг

Элион наблюдала, как далеко наверху крошечная птица отчаянно билась о стекло оранжереи. Слишком высоко, чтобы Элион могла дотянуться. Глупая пташка попала в ловушку, которая была ей не по силам, и Элион оставалось только наблюдать со стороны и почти не вздрагивать от ударов. Было понятно, что для неё всё закончится здесь, вопрос был лишь во времени. Элион не могла отвести взгляд, это было бы нечестно. — Леди Миранда вновь предпочла другую компанию? — рядом с Элион на скамейку присел Седрик. Он присматривался к ней уже несколько дней, поэтому неожиданностью его появление не стало. — Оранжерея особенно хороша в это время суток. Элион подозревала, что оранжерея хороша в любое время суток, но она понимала, что имел в виду Седрик: рабочие расходились на обед, Элион могла бы насчитать только восемь или девять персон, не считая её и Седрика. Фобос позволил ей иногда приходить, если иных дел у неё не будет. И изо дня в день Элион приходила. — Ей… — Элион не повернула к нему головы. — Ей не нужна моя помощь сегодня. Как и вчера. Как и вообще. — Бедная леди Миранда, — натянуто рассмеялся Седрик. — Опять она на вторых ролях. Элион вежливо приподняла брови, но не стала подыгрывать Седрику. Всё, что нужно, он расскажет и без дополнительных вопросов. Седрик тотчас это подтвердил. — Ей никак не перенести, что принц предпочитает компанию змея-оборотня и библиотечной крысы, — лениво растягивая слова, Седрик наклонился и заправил ей прядь волос за ухо. Элион, не ожидая вторжения, напряглась, но внешне не повела плечом. В целом, она и была в какой-то мере библиотечной крысой, правда, принца больше не интересовала. Птица облетела оранжерею и на скорости врезалась в противоположное стекло. Раздался негромкий крик, и на стекле появился красный отпечаток. Птица медленно опускалась, всё ещё пытаясь подняться и взмыть наверх, но неуклонно приближалась к земле. Удара Элион не услышала. Она отвела глаза, замечая сразу несколько любопытных взглядов. На них смотрели. — Если вы продолжите ко мне придвигаться, — как можно мягче, отозвалась Элион и улыбнулась, — скоро все будут говорить, что змей-оборотень и библиотечная крыса предпочитают общество друг друга. — О, в этом нет моей вины, милая Элион, — ехидно улыбнулся Седрик. — Не я привлекаю их внимание. За вашим представлением с принцем наблюдала половина рабочих оранжереи. Элион резко оглянулась, и несколько садовников моментально отвернулись в сторону. Краска бросилась ей в лицо, но она сжала зубы и постаралась взять под контроль эмоции. Ей хотелось чувствовать на себе задумчивый взгляд Фобоса, и чтобы внутри всё протестующе сжималось, и чтобы чужие руки тянулись к её рукам. Ей хотелось, чтобы он искал её взглядом, а когда находил — отводил глаза. Она хотела снова почувствовать себя необходимой и, взглянув в его глаза, сказать ему "нет". Но он не появлялся в оранжерее больше. Должно быть, был слишком занят. Она понимала, что это к лучшему, но противоестественно чувствовала разочарование.  — Вы не слишком-то ладите с леди Мирандой, лорд Седрик, — натянуто улыбнулась Элион, решительно сменив тему разговора. — Ты ещё не поняла? — вскинул брови Седрик и насмешливо ухмыльнулся. Любую её реплику он мог свести к нужной ему теме. — Миранда — чистокровная, последняя из дома Брэндис. Должно быть, когда-то она поверила, что ближе всего стоит к принцу, оттого ей так трудно принять, что Фобос на неё даже не смотрит. Элион не смогла сдержать изумления: вот значит, что! О доме Брэндис она совершенно забыла, вычеркнула из памяти, поскольку в "Родословных" главы об этом семействе были беспощадно вырваны. Насколько Элион смогла понять жизненную философию Меридиана, чистые генеалогические линии ценились выше титулов и иных заслуг. В то время, как абсолютное большинство составляли полукровки - потомки прибывших бретонцев и коренного населения Меридиана, королевская семья и ближайшие дворяне никогда не допускали смешения крови. Они оставались людьми, в них текла кровь первых рыцарей. И, если Миранда, действительно, последний представитель древнего рода, вполне понятно, почему она рассчитывает на особенное отношение принца. — Миранда с ума сходит от перспективы стать королевой, — пропел Седрик, откидываясь на спинку с видом сытого кота, — бедняжка. Элион промолчала, чувствовала, что Седрик вот-вот приступит к сути. Она не хотела затягивать разговор. Седрика явно раздражала её манера отмалчиваться, и маскировал он это плохо: бросая нетерпеливые взгляды на Элион, он всё чаще хмурился. — Правда, с тех пор, как появилась эта девчонка, — с деланной непринуждённостью продолжил Седрик, выдержав минутную паузу, — леди Брэндис совсем не в себе. У леди Миранды развилась нездоровая привязанность к этой особе, и не думаю, что в её сердце осталось место для ещё одной камеристки… — Я постараюсь справиться с этим, — вымученно улыбнулась Элион. — Я могу помочь, — прошелестел Седрик, загадочно улыбаясь. Пока Элион внимательно смотрела на Седрика, он перестал казаться ей таким уж притягательным, как в Хиттерфилде. Он был каким-то холодным и будто бы даже не живым. — Ты знаешь, к кому идти, если заметишь что-то… странное, — пояснил Седрик, касаясь кончиками пальцев её шеи — там где неровными прядями заканчивались волосы. — Следить за ней? — приподняла брови Элион и резко встала. От прикосновения Седрика у неё по шее и спине пошли мурашки, ей стало не по себе. — Нет… Назовём это как-нибудь иначе, — Седрик слегка поморщился и поднялся вслед за Элион, возвышаясь над ней на целую голову. — Мы ведь оба беспокоимся за леди. Ради её безопасности. И безопасности нашего принца, раз уж леди Миранда стоит к нему так близко. У Элион перед глазами совершенно не вовремя пронеслась картина: Миранда стоит на четвереньках, и кровь капает на пол. Леди Миранда — очень больна? Но Седрик будто бы и не в курсе. — Подумай об этом. Внутренний голос протестующе вопил: только дворцовых интриг ей сейчас не хватало! Она покачала головой. — Я знаю, как ты оказалась здесь, — процедил Седрик, теряя терпение, и смутная, едва ощутимая угроза прорезалась у него в голосе. — Вошла через дверь? — приподняла брови Элион и тотчас прикусила губу. Седрику её выпад не показался смешным. Тонкие губы скривились в злой усмешке. — Лорд Седрик, — Элион постаралась снова придать голосу мягкости. Меньшее, чего она хотела — приобрести при дворе врага в лице лорда. — Вы, кажется, переоцениваете мою значимость. Элион хотела ещё добавить, что Седрик опоздал и, наверное, принц нашёл себе другую фаворитку, но Седрик неожиданно взял её под руку и двинулся вдоль зелёных рядов, кажется, ежевики. — Будучи сильнейшим магом, — вернув обманчивую учтивость голосу, произнёс Седрик, — принц остаётся всего лишь человеком во многих других вопросах. И как все люди, он может ошибаться. Задача приближённых к нему помочь принцу разобраться во всём. Седрик шёл очень медленно, выверяя каждый шаг, и Элион никак не попадала с ним в ногу. Это выматывало. — Для любого подданного не может быть иной стороны, кроме стороны своего принца. Если подданный считает возможным выбирать, то он становится диссидентом, мятежником… Леди Миранда так отчаянно пыталась убедить Фобоса сломать Печать, что симпатии не могла вызывать ни в каком случае. В некотором роде Элион и Седрик, действительно, были на одной стороне, однако, Элион помнила и то, что сказал её отец. Лорд Седрик был опасен. — Откуда мне знать, что вы на стороне принца, а леди Миранда — нет? — улыбнулась Элион и остановилась, вытягивая руку из стального зажима Седрика. Ей хотелось скорее закончить диалог. Седрик повернулся к ней лицом и внимательно оглядел, будто на предмет изъянов. Элион порозовела, но взгляд не опустила. Она надеялась, что если Седрик увидит в ней опасность, то она хотя бы сможет спрятаться за леди Миранду, зная их взаимную неприязнь. — Что бы ни произошло, какие ошибки он не совершил бы, я всегда буду на его стороне, — отчеканил Седрик без тени прежнего скучающего веселья. — Это не зависит от меня и не подчиняется моим желаниям. Если потребуется, я отдам за него свою жизнь. Веришь ли ты, что Миранда поступит так же? Элион не шевелилась. На этот раз не верить Седрику было трудно: он больше не держал её руки, но её ноги будто приросли к земле. От стального взгляда серых глаз волосы вставали дыбом. — Видишь ли, милая Элион, — наконец, рассеянно улыбнулся Седрик, глядя куда-то в сторону, — самое надёжное доказательство то, что моя жизнь зависит от жизни принца. Пострадает принц — пострадаю я. А я бы не хотел пострадать. — Что он сделал с вами? — вырвалось у Элион почти сочувственно. Привязать к себе другого человека так крепко, чтобы его жизнь закончилась вместе с твоей, было чудовищно. Она была почти уверена, что хорошего в жизни лорда Седрика было мало. Седрик вынырнул из своей задумчивости и удивлённо посмотрел на неё, будто спросила она совершенную чушь. — Он меня спас. — Спас? — непонимающе повторила Элион. — В детстве у принца был лучший друг, — улыбнулся Седрик. — Когда принцу было двенадцать, друг тяжело заболел. Его раны не заживали, его кожа расходилась кусками, а любое касание оставляло багровые синяки. Друга звали Рик, но он так долго болел, он был так несчастен и печален, что все стали называть его именно так. Печальный Рик умирал. Глаза Элион удивлённо распахнулись, она мысленно повторила его имя по слогам. Седрик помолчал. — У Фобоса был последний выживший дракон и всего один лучший друг, умирающий от хвори, — Седрик пошевелил плечами. — Фобос выбрал меня, и я всегда выберу Фобоса. Надеюсь, ты меня услышала.

****

— Тарани! — ошарашенно выдохнула Элион, когда её затянуло в кладовку, пока она шла по коридору. — Ты — одна? — Ну, — она неловко улыбнулась и пожала плечами. К маскировке Тарани подошла с большей ответственностью, чем Корнелия, и вся шея и большая часть лица были разрисованы в оранжевых всполохах, как языки костра. Скромное серое платье, очевидно, снова пожертвовал Калеб. — Девочки решают вопросы на нефтегазовом месторождении, я там немного не к месту, вот и… Тарани совершенно не умела врать, и Элион обеспокоенно нахмурилась. — Корнелия?.. Тарани шумно выдохнула и недовольно всплеснула руками: — Нет, я так не могу. Корнелия наказана. За тот случай с Сердцем… — Но ведь все нормально закончилось! — выпалила Элион, присаживаясь на ступеньки стремянки. — Она же его вернула! — Да, но… — Тарани сняла очки и потёрла переносицу. — Всё могло закончиться куда более трагично, стоило кому-нибудь её узнать. Элион растерянно замолчала, признавая такой вариант событий возможным. Корнелия наказана, но зато в безопасности, так что так даже и к лучшему. — Она тебе кое-что передала, — Тарани вытащила из-за спины небольшую котомку, а из неё — бумажный пакет. — Не может быть, — рассмеялась Элион, забирая пакетик и заглядывая внутрь. Пожалуй, если друзья проявляются в беде, Корнелия прошла проверку на пять баллов. Никогда ещё Элион не нуждалась и не получала от друзей столько поддержки и внимания к мелочам. Она с трудом удержалась, чтобы не прижать пакетик к груди. — Корнелия сказала, что ты с ума сходишь без синнабонов, — тоже улыбнулась Тарани. — Как мама и папа? — дрогнувшим голосом спросила Элион. — Как девочки? — Корнелия заходит к ним, — отозвалась Тарани. — Они в безопасности, хотя и очень скучают. — Как Эндарно? — уныло поинтересовалась Элион, понимая, как сильно она сама соскучилась по дому. — Я слышала, всё получилось? — В порядке, — пожала плечами Тарани. — До сих пор не может поверить, что Фобос взял Башню. Впрочем, когда у него из-под носа пропал саркофаг, он тоже не верил. Он упёртый. — Саркофаг? — настороженно повторила Элион. — Это какой-то артефакт или?.. — А, — Тарани небрежно отмахнулась. — О нем тебе точно можно не волноваться, мы разберёмся. Спрашивать было бесполезно: Элион не сомневалась, что из Тарани про саркофаг ей больше не вытянуть ни слова. Никого более ответственного и исполнительного, чем Тарани Кук, Элион не могла припомнить. — Кое-что должно случиться, — неожиданно приступила к делу Тарани и понизила голос. — Ты поймёшь, когда это произойдёт. И как только ты узнаешь, ты должна будешь найти Китси. Она знает, что делать. — Вы планируете осаду замка? — приподняла брови Элион, цепенея. — Ещё ведь слишком рано! — Обстоятельства изменились, — тихо отозвалась Тарани. — Я не могу тебе рассказать, просто, как только это начнётся, ты должна быть в безопасности. Элион заторможенно кивнула. Всё происходило так быстро, что ей трудно было это принять. Неужели, всё закончится так скоро? А что будет с Фобосом, когда начнётся осада? — Расскажи мне, как дела, Тара, — попросила Элион, слегка встряхивая головой. — Пожалуйста, что угодно, а то я сойду с ума. Как девочки? Как школа? Тарани тихо выдохнула и поморщилась. — Какие у нас могут быть новости? Это же Хиттерфилд. — Говори, — махнула рукой Элион. — Пообещай, что не расстроишься, — и только после того, как дождалась кивка Элион, она продолжила скороговоркой: — Урия распространил слух, что ты лечишься от зависимости в лечебнице в Фадден Хиллз. — Чего? — расплылась в улыбке Элион, а потом, не выдержав, расхохоталась. — Не волнуйся, — поспешила тихо заверить её Тарани, — Хай Лин уже поставила этого выпендрёжника на место. — Хай Лин? — зашлась в очередном приступе смеха Элион, представив, как божий одуванчик ставит на место местного панка. — Ну, да, — беспомощно развела руками Тарани. — Он почему-то имеет слабость к ней. Ирма даже пыталась выдать нам конспирологическую теорию, что Урия тайно влюблён в Хай Лин… Но Хай Лин так разозлилась, что даже убежала в ярости домой. И знаешь — что? Ирме и это показалось подозрительным, теперь она предсказывает, что на выпускной Хай Лин придёт с Урией. — Знаешь, — кое-как прекратив смеяться, выдавила Элион, — всё это неважно. Ну, лечебница и моя зависимость. — Неважно? — внимательно посмотрела на неё Тарани. — Я не думаю, что вернусь в Хиттерфилд, — произнесла Элион и сама восхитилась, как это звучит. Тарани смотрела на неё с неясным выражением лица. — Победим мы или проиграем, — Элион неуверенно пожала плечами. — Всё слишком изменилось, понимаешь? Тарани неопределённо качнула головой, помолчала, а затем робко спросила: — Он тебя не обижает? — Нет, — поспешно помотала головой Элион, мгновенно вспоминая руки Фобоса на своей талии, его сбитое дыхание где-то в районе солнечного сплетения и рассеянный, сомневающийся взгляд. Фобос действительно не обижал её: после случая в оранжерее он будто забыл о её существовании. Она не знала, что сделала не так. — Как женщина я его не интересую, — Элион с наигранной грустью вздохнула и театрально поднесла ладонь к глазам. Корнелия бы заметила фальшь в её веселье, но перед ней сидела Тарани, которая лишь удовлетворённо покивала. — Ещё бы, — фыркнула она, скрещивая руки на груди. — Фобоса сейчас вряд ли что-то вообще заинтересует. — Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила Элион, заметив загадочное выражение, промелькнувшее у Тарани. — Ртуть, — коротко отозвалась Тарани и довольно прислонилась к стене. Элион растерянно поморгала. — Как это возможно, ведь… — она запнулась. — Ведь магия его защищает… Его нельзя убить ядом… — Никто и не пытается его убить, — миролюбиво улыбнулась Тарани, накручивая единственную длинную прядь, выбивающуюся из причёски. — Только немного замедлить. — Замедлить? — медленно повторила Элион, вспоминая, как дрожали его пальцы и ресницы, а ещё тёмные круги под глазами, горячие сухие руки, и сердце её болезненно сжалось в предчувствии. — Он просто сам не замечает, — терпеливо пояснила Тарани. — Поэтому так забывчив, не может ни на чём сосредоточиться. Добавь к этому судороги, бессонницу и кошмары, и станет вполне понятно, почему ему сейчас не до юбок. — Но ведь… — Элион не могла найти слов, описывающие её чувства: её будто больно толкнули в спину с обрыва самые близкие, и она падала, падала, падала… Сразу стало понятно, почему Фобос так часто приходил в библиотеку ночью, и почему выглядел таким измотанным. Она будто снова почувствовала дрожащие пальцы на запястье и вспомнила расфокусированный, рассеянный взгляд. — Ты ведь не думала, что Калеб позволил бы тебе остаться, если бы Фобос представлял угрозу… — Тарани на секунду смущённо замялась. — Ну, в этом плане. — Это же… неправильно! — еле слышно выдавила Элион и посмотрела на Тарани с нескрываемым возмущением. — Это же подло! Тарани удивлённо приподняла брови: — Подло желать смерти беззащитной девочке, своей сестре, между прочим. — Хорошо, он — злодей, но ведь вы — нет! — Элион резко встала и обняла себя руками. В голове по-прежнему не укладывалось. — Как вы можете… Это нечестно! — Если играть честно, то мы никогда не победим! — округлила глаза Тарани. — Да и не игра это вовсе! Если ты забыла, то Фобос виноват в смерти твоих родителей, он захватил власть, он — тиран, и все, чего он заслуживает — быть заключённым в Башню Туманов и, может быть, ещё немного ртути! — Мне до сих пор никто не рассказал, в чём его вина, и это были и его родители тоже, — выпалила Элион, уже не заботясь о тоне аргументов. Она повысила голос. Сердце протестующе колотилось, она не могла смириться с такой чудовищной несправедливостью. — И с чего все решили, что из меня королева выйдет лучше? Все говорят, что он безумен, но ведь это вы сводите его с ума! Вы не даёте ему уснуть, вы отравляете его! Ей так хотелось быть услышанной, чтобы Тарани с ней согласилась, а затем и Кондракар, и все остальные, кто придумал план! Она злилась, она ужасно злилась, и злость не находила выхода: Элион в очередной раз была заложницей обстоятельств и ни на что не могла повлиять. И тогда это произошло. Гигантская сияющая сфера осветила пыльную кладовку и заметалась, отскакивая от стен и сшивая ведра и швабры. Тарани, мгновенно среагировав, выпустила в сферу мелкие порции огненных шаров, но они отскочили от сферы, только усилив масштабы бедствия — деревянные черенки обуглились и характерный запах заполнил кладовку. Нужно было быстро что-то решать. Элион, зажмурившись, выставила вперёд руку и мысленно приказала сфере застыть. Летающая по замку сфера могла выдать её с головой. Она не была уверена, что получится, но другого плана не было. — Вау, — подала голос Тарани, и Элион приоткрыла глаза. Сфера застыла в паре сантиметров от её руки, сияя и переливаясь, как многогранный кристалл. Элион медленно опустилась на пол, и сфера повторила её движение. — Это точно, — ошарашенно согласилась Элион. От прежнего раздражения не осталось и следа. В молчании они наблюдали, как сфера гаснет и растворяется в воздухе, добавляя к присутствующему запаху тлеющего дерева запах озона, как после грозы. — Скажи правду, Тарани, у меня ведь нет никакого преимущества? — устало попросила Элион. — Я про корону. — Формально, да. Кондракар просто не снимет Завесу, пока Фобос будет у власти, — пожала плечами Тарани. — И поэтому он должен уйти. — Только из-за предпочтений Кондракара, — Элион с грустью покачала головой. — У тебя Стокгольмский синдром, — спокойно сообщила Тарани, подавая ей руку. — Нет, но… — Элион запнулась и поднялась. Стокгольмский синдром. Элион не сомневалась, что только так Тарани и остальные смогут объяснить её поведение. Только вот Фобос спас лучшего друга, связавшись с тёмной магией, и заплатил высокую цену, раз всё, о чём помнят люди, что Фобос уничтожил последнего дракона. И что плохого, если Элион хочется верить в хорошее? Что если Фобос и правда такой, каким Элион увидела его в оранжерее: одинокий, потерянный ребёнок, в которого никто никогда не верил?

****

— Вы вернулись? — выпалила Элион, вбегая в библиотеку и не сдерживая улыбки. Проведя в библиотеке столько времени, она то и дело представляла, как будет здорово, если Паук вернётся в библиотеку. — Да, меня не было всего-то! — даже не повернул к ней головы господин Брок. — И уже такой бардак! Да, именно так она и представляла его добродушное ворчание. Когда ей пришла записка зайти в библиотеку, она ожидала опять увидеть кого-то из сопротивления, но двери в библиотеку были распахнуты настежь, и по коридору разносился поразительно знакомый голос. — Бардак! — категорично воскликнул Паук. — Новая система более простая и удобная, — стала объяснять Элион. — Мы просто разделили библиотеку на восемь секторов, восемь лучей из центра, в каждом секторе своя тематика и темы расположены по алфавиту… — Надеюсь, путешествие не заняло у тебя много времени, — перебил её голос за спиной. Она быстро оглянулась, но Фобос даже не посмотрел на неё. Взгляд принца был прикован к господину Броку, который застыл с неестественно прямой спиной. — Рик привёл меня в замок, — нисколько не изменив раздражённо-ворчливого тона, медленно отозвался Паук. — Он всегда знает более короткий путь. — Ты знаешь, что у него другое имя, — отозвался Фобос мгновенно. — И он не хочет больше слышать старое. Элион стояла между ними, как на линии огня, не зная, что ей делать и куда смотреть. — Он? — фыркнул Паук, наконец, поворачиваясь к принцу лицом. — А может быть, принц не хочет его слышать? Взгляд Паука был вызывающе снисходительным, и Элион мысленно взвыла: неужели, Пауку хочется опять вернуться в крошечный тёмный дом? Неужели, у Паука отсутствует чувство самосохранения? Однако, Фобос не выглядел ни оскорблённым, ни раздражённым. Он ничего не ответил, кивнув на прощанье, повернулся и покинул библиотеку. На Элион он не потратил ни одного взгляда. — Мальчишка… — вздохнул с неясной тоской Брок, когда дверь за принцем захлопнулась. Решать нужно было быстро, другого такого шанса могло и не быть: и Элион вдруг бросилась к дверям. — Принц Фобос! — окликнула его Элион, выбегая в коридор. Бегать в длинной юбке было неудобно. — Принц! Фобос был уже в конце коридора. Он был один, с ним не было стражей, Миранды или Седрика, и это был тот самый момент, который был ей так нужен. Полы его плаща закружились, он резко развернулся, непонимающе уставившись на неё. Она вновь почувствовала болезненный укол в сердце. Жалость — последнее, что хотел бы внушать Фобос людям, но Элион уже ничего не могла поделать. Единственное, что она могла сделать — не допустить очередную несправедливость. — Я хотела сказать вам: спасибо! — выпалила Элион, быстро приближаясь к принцу. — Спасибо, что вы позволили вернуться господину Броку в библиотеку! — Ты же не думаешь, что ты и твоя просьба имеют к этому отношение? — пригвоздил её к полу ледяным тоном Фобос. Теперь она стояла достаточно близко, чтобы рассмотреть сеточку порванных сосудов у него в глазах и сухие ранки в уголках губ. — Нет, — поспешно помотала головой Элион. — Конечно, нет. И всё же спасибо! Она сделала шаг вперёд и обняла его. Порыв был безрассудный, но казался таким естественным: в тот момент Фобос не был ни жестоким принцем-узурпатором, ни её безумным братом. Он был всего лишь человеком, о чьих правильных поступках не узнает никто, потому что никто не хочет об этом слышать. Фобос не обнял её в ответ, но и не оттолкнул, позволив Элион услышать несколько размеренных ударов сердца в его груди. Слухи лгали и об этом, сердце у Фобоса всё-таки было. Когда она самостоятельно отстранилась, он хотел добавить что-то очевидно язвительное, но почему-то сдержался, рассеянно кивнув куда-то в сторону. И пускай для Фобоса она ничего не значит, главное, что господин Паук вернулся в библиотеку. С остальным Элион разберётся сама.

****

Когда Элион заметила, что краска на лице потускнела, было ещё не совсем поздно — свеча не догорела и до половины. Зеркало в комнате леди Миранды было первоклассное, но для её дела, ей было достаточно и своего — крошечного рядом с кроватью. Ей было достаточно пары минут и пары штрихов. Кисточка выскользнула из её руки, с негромким стуком попрыгала по столу и скатилась на пол. Из зеркала ей плотоядно улыбался лорд Седрик — он стоял позади неё.