Враг

То, о чём туманно предупреждала Тарани, произошло, и хотя Элион и обещала найти Китси, за порог она так и не перешагнула. Ведь она обещала и Фобосу дождаться его. Вода в котле давно остыла, а в камине погас последний уголёк. Время шло, и Элион не находила себе места, выбегая на балкон и вглядываясь в ночную мглу. В такую безветренную погоду и из-за влажности, даже воздух казался тяжёлым. Элион чувствовала, что скоро хлынет ливень, и у неё теплилась наивная надежда, что дождь сократит жертвы, сделает битву невозможной. Там, далеко за стеной были Корнелия и девочки, Калеб и люди, которые верят в неё и сражаются за неё, пока она отсиживается в замке. Но там был и Фобос… Сбоку от камина у Фобоса висел портрет женщины, которую Элион, не задумываясь, опознала как королеву Вейру. Портрет поймал её ещё совсем юной девушкой, но в её глазах уже читалась надменная гордость и равнодушная усталость. Черты Фобоса мгновенно угадывались и в королеве: разрез глаз, форма носа, скептический изгиб бровей. Только вот глаза у Фобоса были зелёные, а у королевы, как и у Элион, голубые. Несомненно, Элион могла бы найти больше сходств с королевой, но делать этого ей не хотелось. Женщина на портрете, может быть, и была любящей матерью для Фобоса, но не для неё. Иногда в предрассветной дрёме ей казалось, что стоит открыть глаза, и она окажется в своей комнате, разбуженная пряным запахом корицы и кофе с кухни, где мама уже жарит блинчики, а отец пьёт крепкий эспрессо. Они были для неё семьёй, и она ужасно скучала. Нарастающий шум привлёк её внимание, внизу что-то происходило. Первыми стали возвращаться всадники на лошадях, и сердце Элион упало. Фобосу удалось отразить атаку мятежников? По мере того, как число лошадей увеличивалось, беспокойство Элион только усиливалось. Фобоса она не видела. Разве он не должен быть впереди своего войска, рядом с вереницей знаменосцев? Те уже давно прибыли, спустились с лошадей и сворачивали знамёна; расслышать, что именно говорят, с высоты было невозможно, но Элион казалось, что разбитыми они не выглядят. Тогда, что задержало принца? Колесница влетела во двор, когда Элион уже почти потеряла надежду и была готова спуститься во двор. Она не остановилась, как обычно, у ворот, а подъехала прямо под главную лестницу, и Элион уже не видела, но была уверена, что Фобос там. Он появился не один, с ним в спальню проникли множество незнакомых голосов. Элион не хотела никому попадаться на глаза, скрываясь за приоткрытой дверью ванной, и могла следить только за отдельными фигурами, и тенями на стене. Фобоса положили на кровать, а Элион не могла пошевелиться: лёд сковал её тело. Фобос ведь победил, он ведь не мог… Он ведь обещал вернуться! Но ведь это и был их план: если Фобос погиб, то всё сложилось наилучшим образом, только вот в груди Элион разверзлась чёрная дыра. Она не успела до конца понять, кем для неё стал Фобос, но уже сейчас потеряв его, она будто лишилась кислорода. Как будто кто-то по весне затоптал нежные, тонкие ростки подснежников. Элион обессилено смотрела, за суетливыми движениями расплывающихся силуэтов, предательская влага застилала глаза. — Убирайтесь вон, — Элион будто ударили в грудь, она шумно выдохнула. Голос принца был слаб, но это был он! Элион растёрла влажные дорожки рукавом и плечом прислонилась к стене. Фобос был жив и очень зол. Вибрации прокатились по стенам, и от звуковой волны даже Элион больно ударило по барабанным перепонкам. Двери спальни снова распахнулись, кто-то явно спешил покинуть покои принца, но кто-то решил остаться. — Нужно позвать лекаря, ведь принц ранен… — чей-то неуверенный голос под конец задрожал и затих. — Принц приказал всем покинуть его покои, — отчеканил высокий голос Миранды, и Элион снова замерла. Мотивы леди Брендис оставались для неё загадкой: Седрик говорил, что Миранда была влюблена в Фобоса, но в то же время она его и предала; Миранда защитила Элион, но она буквально за руку тянула Фобоса в Башню Туманов, чтобы тот сломал Печать. Элион осторожно наблюдала, как люди покидают комнату, а когда дверь с тихим щелчком захлопнулись, Миранда наклонилась к принцу, теперь балдахин полностью прикрывал и её, и Фобоса. Сердце Элион протестующе заныло, она быстро отодвинулась от двери и прикрыла глаза. Прекрасно понимая, что никаких прав на ревность у неё не было, принять это оказалось тяжелее, чем она думала. Тщетно вслушиваясь во вкрадчивый шёпот-шелест Миранды, Элион не могла разобрать ни слова. — Я приказал убираться всем, — отчётливо повторил голос Фобоса. Элион не видела выражения лица Миранды, но не сомневалась, что она никак не показала своего недовольства. Её сдержанность и безразличие вызывали у Элион иногда восхищение, а иногда страх. — Милорд… — Убирайся, — прошипел Фобос тоном, не терпящим возражений. Зашуршала пышная юбка, тихонько захлопнулась тяжёлая дверь. Фобос шумно выдохнул. Элион растерянно поднялась с колен — всё это время она сидела на полу — дальше прятаться было бессмысленно. — Принц Фобос, — дрогнувшим голосом позвала Элион, выходя из своего укрытия. Перешагнув через сброшенный по центру комнаты плащ, Элион поражённо застыла, не в силах отвести взгляд. Прямо перед ней лежали сброшенные ножны и вылетевший при падении меч. Вид запёкшейся крови потряс Элион больше, чем она могла ожидать. До этого сражение было для неё лишь абстрактным понятием, кровь на плаще и ножнах будто вернула её на землю. Фобос убивал. И Фобос мог быть убит. Вот только, что её теперь пугало больше? — Ты всё ещё здесь, — произнёс Фобос без особого выражения. Элион подняла глаза, но за балдахином всё ещё невозможно было ничего рассмотреть. — Мне уйти? — тонким голосом спросила Элион и тотчас поморщилась от того, как жалко прозвучал её вопрос. Ей хотелось убежать, скрыться от правды и мыслей о том, чья это кровь на полу. Ей не хотелось видеть Фобоса сейчас, и он это услышал. — Убирайся, — процедил ледяным тоном он, но даже холод не смог скрыть его разочарования. Кажется, он хотел, чтобы она дождалась его, он хотел, чтобы она осталась, но заставлять её он не собирался. — Если я нужна… — неуверенный голос дрожал и рисковал сорваться. — Ведь уже сказал, — отчеканил Фобос раздражённо, — вон! Сжав ладони, Элион выдохнула и досчитала до десяти. Голос разума внутри вопил от ужаса, убеждая бежать, но она не сдвинулась с места, пока не решила: если Фобос в порядке, то она прямо сейчас покинет замок. И она решительно перешагнула через окровавленный меч и отодвинула балдахин, застывая от неожиданности. Слева серебристые волосы Фобоса явно горели и рваными прядями спускались только до плеч, лицо с той же стороны было обожжено: бледная кожа на щеке пузырилась уродливыми красными буграми, тонкие губы исказились в болезненной гримасе. На неё Фобос не поднимал глаз. — Вам нужен лекарь, — надломленным голосом пробормотала Элион, едва не отступая назад и быстро смаргивая слёзы. Если бы Фобос не был сильнейшим магом, то последствия были бы тяжёлые: в Хиттерфилде они ездили с мамой в ожоговый центр, когда Элион схватилась за раскалённую сковороду. Она всё ещё помнила людей с безобразными следами ожогов, но Фобос ведь сможет всё исправить… Ведь так? — Нет, — резко отозвался Фобос, рассматривая её из-под полуопущенных век. — Я залечу. Она сама не знала, отчего теперь не может уйти или хотя бы отвести взгляд. Это сделала с ним она, пусть, не своими руками, но виновата была она ничуть не меньше! Сколько же боли и несчастий они приносят друг другу, когда всё можно было бы решить иначе! — Надо снять рубашку, — мягко предложила Элион. — Она вся пропиталась… Кровь, лимфа, пот — всё смешалось в красновато-коричневых пятнах на белой ткани, а кое-где ткань уже намертво приварилась к коже. Элион старательно отгоняла мысли о том, что кровь эта не его: не считая ожога, на нём не было ни царапины, и если его и смогли победить, то явно не в ближнем бою. А тот, кто рискнул подобраться слишком близко, поплатился. — Ты не уйдёшь? Даже после моего приказа? — уголок его рта дёрнулся в недо-улыбке, когда Элион решительно кивнула. Проявив неожиданную рассудительность, Фобос осторожно приподнялся и здоровой рукой стал расстёгивать рубашку. Элион наблюдала за дрожащими, иногда конвульсивными движениями, а затем молча присоединилась. Фобос не стал протестовать, Элион чувствовала на себе его вопросительный взгляд, но встретить его не находила сил. Он хотел знать, насколько всё плохо. А всё было действительно очень плохо. — Можно мне разрезать рукав? Она заметила его быстрый кивок. — В ванной, — глухо бросил ей Фобос. И Элион с наивностью бросилась туда, только никаких ножниц там не оказалось. Перерывая ящики с полотенцами, она услышала приглушённый стон: Фобос самостоятельно сорвал с себя рубашку. Он, ссутулившись, сидел на кровати, зубы его были стиснуты до скрипа, а через прикрытые веки просачивались унизительные слёзы. Обожжена у него была не только рука, но и грудь и часть живота, так что даже дышать ему было больно. Элион растерянно присела на край кровати, с той стороны, где была его здоровая половина, и он внезапно качнулся и упёрся лбом ей в плечо. — Фобос, тише, — очень бережно погладила его по голове Элион, и слёзы снова навернулись на её глаза. Видеть Фобоса таким было непривычно и больно. У неё не было никаких навыков первой помощи, так что она просто сидела рядом с кроватью и беспомощно надеялась, что во сне ему станет легче. Но спал он недолго, то и дело просыпаясь со стоном. Тогда Элион помогала ему подняться и приносила воды. Ему нужно было больше пить: сквозь обожжённую поверхность просачивалась сукровица. Они почти не разговаривали. Очень скоро его разбила лихорадка, и обещанного излечения не наступало. Фобос был слишком слаб, чтобы залечить такую большую поверхность. — Я жалкий? — после очередного приступа беспамятства с горечью спросил Фобос, рассматривая потолок над собой. — Ты жалеешь меня? — Нет, — соврала Элион и качнула головой. Он был такой худой, будто бы и не прикасался к еде, и следы бесчисленных ночей без сна наложили отпечаток на его лицо. Элион не представляла, чтобы ей когда-нибудь будет так же больно из-за другого человека: его так часто предавали и будут предавать. И Элион тоже предстоит нанести ему удар в спину, её рука уже была занесена. Фобос молчал уже долго, казалось он наконец забылся, и Элион позволила себе погладить его по щеке. — Глупо, — вдруг усмехнулся он. — Не позвать лекаря? — уголки его губ приподнялись, Элион поспешила убрать руку, но Фобос перехватил её и легонько сжал в своей. — Закончить, — он задумчиво помолчал, переплетая их пальцы между собой, — вот так. — Ничего не закончится, — Элион постаралась добавить в голос как можно больше уверенности, но Фобос только грустно улыбнулся. — Я сожалею, Элион, — еле слышно прошептал Фобос, поднося её руку к лицу и осторожно касаясь губами её тонкого запястья. — О чём? — также тихо спросила она. Он отпустил её ладонь, как маленькую птичку из клетки, а его собственная рука безвольно опустилась на кровать. — Мне жаль, что я тебя не узнал, — мечтательно улыбнулся Фобос, прикрывая глаза. — Мне просто казалось, у нас будет больше времени. Слова Фобоса пронзили её, ведь, сам того не зная, озвучил её собственные мысли. Будь у них больше времени или другие обстоятельства, всё могло бы быть иначе. Она не знала, правильный ли выбор делает, но иногда приходится полагаться на веру, а не на точное знание. А Элион в Фобоса верила, пусть вопреки логике и здравому смыслу, но её рука тянулась к его руке, а сердце билось чаще. О всём остальном она подумает позже, когда она станет Фобосу не нужна, когда он разобьёт ей сердце, обнаружив свою действительно тёмную сторону. Но пока он был с ней, она осторожно переплела их пальцы и впервые попыталась использовать свою силу для другого человека.

****

— Завтра ты должна будешь уйти, — прошептал Фобос, касаясь кончиками пальцев её лица. — Седрик приведёт тебя к порталу, на Земле ты будешь в безопасности. — Зачем мне уходить? — улыбнулась она, почувствовав лёгкое прикосновение к своим губам. Он так изучал её. Час перед рассветом всегда был самым тёмным, и в таком сумраке Элион с трудом угадывала выражение лица принца. Она не помнила, когда именно Фобос очнулся и перенёс её к себе на кровать, но, открыв глаза, Элион уже увидела его перед собой. Неизвестно, сколько времени прошло, пока он вот так лежал на боку и просто смотрел, как она спит. Фобос ей не ответил, но взгляд сказал о многом. Неужели, она для него так важна? Перед глазами воображение Элион быстро нарисовало мальчика, который остался на свете совсем один, и никому не было до него дела. Все твердили только то, что он чем-то плох, испорчен, недостоин, а все, кого он когда-либо любил, покидали его, предавали. От жалости у неё защемило сердце. Элион ласково попыталась коснуться его лица, но он поймал её за руку и слегка сжал. — Я ведь сказала, что не уйду, — чуть дрогнувшим голосом отозвалась Элион и улыбнулась. В ней теплилась надежда, что, пока они вместе, ничего плохого не могло произойти. Она впервые так ясно видела, как он на самом деле уязвим, и как сильно нуждается в защите. И она защитит его, заполнит пустоту и утолит застарелую боль, а если кто-то ранит Фобоса снова, то она залечит эти раны, как уже делала раньше. Она старательно избегала мыслей о том, как быть, если самую глубокую рану нанесёт ему сама Элион. Иногда спасение и погибель — всего лишь стороны одной медали. Фобос посмотрел в окно, где вот-вот забрезжит рассвет. Время — единственное, что имело сейчас ценность, утекало, как вода. — Уйдём вместе, — тихо попросила Элион. — Хотя бы на время. Туда, где никто нас не знает. Потом вернёмся, если ты захочешь. Я… Я, кажется, тебя… В глазах Фобоса промелькнули искорки веселья. Что именно его позабавило: такое по-детски наивное «кажется» или перспектива их совместного бегства? Элион с плохо скрываемой обидой сделала попытку отстраниться. Она и правда в ту секунду верила, что всё может получиться: их никогда не найдут, а Фобос никогда не узнает, что она его сестра. Но она совершенно позабыла, что для Фобоса на первом месте всегда будет корона. — Я вернусь за тобой, когда всё кончится, — поймал её за плечи Фобос и притянул к себе так, что они почти сталкивались носами. Он смотрел на неё, а в глазах читалась такая нежность и печаль, что у Элион защипало в носу, так близко на контрасте чувствовалась надвигающаяся беда. Она его потеряет! Точно ведь потеряет! — Мы встретились не в то время, Элион, — кривая улыбка исказила лицо Фобоса, сделав его ещё более несчастным, больным. Он осторожно приложил её запястье к горячим губам. От такого простого прикосновения у Элион сердце замедлилось и рухнуло вниз. Рассчитывать на ещё один такой рассвет им уже не приходилось, а другого шанса могло и не быть. — Время никогда не бывает тем, — рассеянно прошептала Элион. — Иногда есть только здесь и сейчас, и это всё. Он потёрся о её ладонь щекой, на которой ещё недавно были страшные ожоги, а теперь — лишь нежная бледная кожа. И Элион поспешно дёрнулась за ним, обвивая его шею, накрывая его губы своими. Дрожащие пальцы потянулись к пуговицам на сарафане, путались в застёжках. Руки обвились вокруг её талии, притянули так близко, что биение его сердца она уже принимала за своё. Элион впервые так остро ощущала, что стоит на самом краю обрыва перед бездонной пропастью, а единственное, что удерживает её от падения — рука Фобоса в её руке.