Искупление

Ничего скучнее сводок суточной динамики биржевых акций Артур в своей жизни не помнил. Он мужественно старался не заснуть, слушая монотонный голос дикторши по телевизору, и меланхолично поджаривал себе тост. Глаза жгло, будто в них насыпали песок. За последние сутки Артур и часа не проспал, проведя ночь в клубе. Отца не волновало, как он тратит отведенное на сон время. Явился в семь утра в комнату, приставил к уху будильник и заставил встать. Артур должен присутствовать на невероятно важной встрече с надутыми, как индюки людьми, которая, конечно же, решала едва ли не все в его карьере. И не важно, что больше всего Артур хотел веселиться с друзьями, пропадать в клубах и не думать ни об учебе, ни о будущей карьере, ни вообще о чем-либо серьезном. – Помнишь приют святого Франциска, куда мы ездили на прошлой неделе? – спросил Утер, поправляя перед зеркалом узел галстука. Артур уронил кусок хлеба и сдавленно промычал что-то, означающее – да, помнил. Точнее, на приют ему было плевать, а вот мальчишку Мерлина он, как ни старался, из головы выкинуть не смог. – Завтра поедем туда снова. Возникли проблемы в финансовой документации, мне нужно явиться лично, – продолжил Утер, недовольно зыркнув на пятно джема на скатерти. – А я тебе зачем? – удивился Артур и взял другой кусок поджаренного хлеба. – Мы начали это дело вместе. Учись доводить все до конца. Прошла почти неделя с последней поездки Артура в приют святого Франциска. О ней Утер не знал и не догадывался, что его сына умудрился обвести вокруг пальца местный мальчишка. Артур и сам не мог понять, чьей победой в моральном плане закончилось их последнее столкновение с Мерлином. С одной стороны, Артур добился своего: вернул фотографию матери, права и банковские карты, проучил наглого подростка и сделал широкий жест – оставил ему деньги, которых, кажется, там было не так уж много. С другой же… Артур весь вечер провалялся с жестокой головной болью и смутным чувством, что совершил чудовищную ошибку. Они были знакомы всего ничего, однако Мерлин уже раздражал его, выводил из себя, играючи мог заставить слететь с катушек. Артур презирал таких как он, не замечал всю жизнь и считал, что они годятся только в качестве обслуживающего персонала, да и то не все. Мерлин же… что-то в нем было такое, что Артур лишь смутно ощущал и пытался изо всех сил игнорировать. В последнюю их встречу, Артур посреди своего веселья внезапно осознал, что ему нравится дотрагиваться до Мерлина, вдыхать запах его волос, нравится прижиматься к нему всем телом. Тогда Артур сбежал, удивляясь собственной реакции, и теперь точно не хотел встретиться с мальчишкой вновь. Воображение сыграло с ним злую шутку: намеки Валли, поведение самого Мерлина, его лживость, изворотливость – Артур почти поверил, что перед ним обычный запуганный ребенок. Нет ничего обычного в Мерлине, и около приюта он наверняка специально сделал одну из своих хитрых штук, чтобы Артур от него отвязался. Остаток дня Артур провел в делах отца и ни разу не вспомнил о Мерлине. Приют святого Франциска встретил Артура гомоном младших детдомовцев и выкриками, иногда не совсем приличными, старших. Атмосфера совсем не была похожа на ту торжественно-чинную, показную, какая была перед журналистами и телекамерами. Исчезли одинаковые белые рубашки, директриса заметно повеселела и теперь выглядела вполне по-человечески, детям не было никакого дела до высокопоставленных гостей. Мерлина нигде не было видно. Артур поставил машину на сигнализацию и направился в здание приюта. Его задержал банальный визит к стоматологу и пришлось взять свою машину. Если и сегодня кто-нибудь утянет его права, то это он обнаружит сразу, а не посреди ночи у поста полиции. Утер почти закончил осмотр помещений, на ремонт которых выделял деньги. Одно из них – столовая – действительно выглядело гораздо лучше, чем было указано в бумагах. Шепнув Артуру, что обязательно уволит своего помощника, занимавшегося финансовой оценкой, и сделает его жизнь невыносимой, Утер отдал новый контракт своему юристу и смерил подозрительным взглядом директрису – не покушается ли и она на его деньги. – Осмотри здесь все еще раз, – сказал Утер Артуру. – Сравни с документами и убедись, что это…заведение не преподнесет мне больше никаких сюрпризов. – А ты? – А у меня дела в Букингемском дворце. Каждая трещинка на потолке стоила несколько фунтов – Артур убедился в этом, перечитав план ремонта и сравнив его с ожидаемыми расходами. Утер не только выделял определенную сумму денег на ремонт, он обязался сам договориться с поставщиками, нанять рабочих и следить за процессом. Не лично, конечно, через доверенных лиц. Поэтому он так ревностно относился к оценке изношенности помещений. Его личный пунктик – не тратить ни цента сверх необходимого минимума, который определялся очень скрупулезно и с учетом многих факторов… Артур никогда не вдавался в подробности его расчетов. Состояние приюта удручало. В прошлый раз Артур мало что видел, но теперь обошел каждое помещение, заглянул даже в подсобки и туалеты. Нет, никакой грязи или антисанитарных условий не было – чисто, аккуратно, добротная мебель, стандартная обстановка комнат отдыха и учебных классов. Вот только… все слишком одинаково, уныло: если не считать детских рисунков на стенах, нет милых мелочей и уютных безделушек, какие обязательно скапливаются в каждом доме. Не удивительно, что дети из подобных мест чаще всего заканчивают в тюрьмах, спиваются или умирают от передозировок. Конечно, есть и те, которым везет. Умненькие, целеустремленные ребята, которые зарабатывают на учебу в колледже, университете и выбиваются в люди. Но таких в разы меньше. Артур коротко попрощался с директрисой, имя которой так и не смог запомнить, и с облегчением вышел на свежий воздух под ярко-синее небо и слепящее весеннее солнце. Небрежным жестом надел очки, достал ключи от машины... и услышал возню и сдавленные крики в знакомом переулке. Только этого сейчас не хватало. Машина – вот она: красная, блестящая, близкая. Проявлять геройство сейчас совершенно ни к чему. Кто-то вскрикнул, голос показался Артуру смутно знакомым. Потом застонал – Артур уже слышал такой стон, но тогда в нем не было столько боли. Быстро засунув ключи обратно в карман, Артур поспешил в переулок. Знакомая компания – «Дядюшка Валли» с товарищами. Только теперь они не вели светские разговоры, а с энтузиазмом колотили скрючившееся на земле худое тело. Артур сразу узнал тонкие пальцы, которые теперь закрывали лицо, завитки темных волос на шее и нелепую толстовку с капюшоном. Мерлин. Все-таки доигрался, идиот. Артур молча отшвырнул в сторону двух придурков, колотящих Мерлина в живот, приложил их о стену и оставил соображать, что же с ними произошло. Без объяснений вмазал Валли в челюсть, с удовольствием вслушиваясь в хруст ломающихся костей. Заехал по почке какому-то недомерку, вздумавшему дать ему сдачи… Все внимание Артура было сосредоточено на Мерлине, который облизывал разбитые в кровь губы и даже не попытался взглянуть на своего спасителя. Охающие и рычащие проклятия члены банды поспешили убраться из переулка. Артур склонился над Мерлином и, задрав толстовку, аккуратно ощупал ребра и осмотрел живот. – Если ты решил добить меня, то я не против, – прошептал Мерлин и даже попытался улыбнуться. – Тебе нужно в больницу, – безапелляционно заявил Артур. – Да брось, отлежусь денек-другой – вот и вся больница. – Не будь идиотом, на тебе живого места не осталось. Идти сможешь? Мерлин пошевелился, неловко ткнулся носом в асфальт и снова застонал. Наверное, Артур должен был испытывать торжество, что наглому мальчишке отомстили, что вот оно – воплощение его пожелания сдохнуть, но – не в этот раз. Побитый Мерлин вызывал жалость, вид его разбитого лица доставлял почти физическую боль самому Артуру, а пальцы с содранной кожей, выпачканные в крови, хотелось зажать в ладонях и поцеловать, мечтая, чтобы побыстрее все прошло. Артур помог Мерлину подняться. Тот еле мог стоять прямо, постоянно заваливался на бок, и Артур, подумав, прислонил его к стенке, затем снова тщательно осмотрел. – Что ты делаешь? – Мерлин попытался отодвинуться, но едва не упал. – Нужно убедиться, что до моей машины ты дойдешь сам, и не придется нести тебя на руках. – Дойду, но в машину к тебе не полезу. – Значит, придется нести на руках, – заключил Артур. Мерлин недовольно заворчал, но спорить больше не стал. Бесполезно. Даже будучи полностью здоровым, выспавшимся и полным сил, он не смог бы ничего противопоставить Артуру и знал это. Мерлин прикрыл заплывающие глаза и сам ощупал ребра, охнул, дотронувшись до ссадины и начинающего проявляться синяка, и страдальчески вздохнул. Артур принял это за разрешение. Он закинул руку Мерлина к себе на плечо, осторожно приобнял его за талию, стараясь не потревожить ушибы, и повел к машине. Если их кто-нибудь увидит, то вообразит еще, что это Артур отделал мальчишку, а Мерлин – с него станется – еще и подтвердит и потребует деньги за молчание. К счастью, вокруг не было ни души. Артур посадил Мерлина на заднее сидение, пристегнул его ремнем, чтобы не свалился, если вдруг потеряет сознание, и сел за руль. – Где ближайшая больница? – В шести кварталах. На перекрестке направо, потом прямо. Мерлин примостился в уголке, подтянув к себе колено и положив голову на стекло. Не самое удобное положение для того, кого только что избили, но ему виднее. Артур настроил зеркало заднего вида так, чтобы наблюдать за мальчишкой, и перехватил его взгляд. – Спасибо, – едва слышно пробормотал Мерлин. – Если ты сейчас не завезешь меня на свалку, не убьешь и не спрячешь тело, или не заберешь в рабство, чтобы я мыл твои унитазы и тер тебе спинку в ванной, то спасибо… – Ну и фантазии у тебя, – Артур развеселился, представив, как Мерлин трет его сантехнику. Было бы неплохо на правах хозяина надеть ему на голову ведро с грязной водой. – А что еще от тебя ждать? В прошлую нашу встречу ты пожелал мне сдохнуть. – И ты, как примерный мальчик, решил послушаться? – Ты очень убедительно говорил. Уголки его губ дрогнули, Артур усилием воли заставил себя смотреть на дорогу. – Почему ты вернулся? – спросил Мерлин, тщательно, но безуспешно пряча под безразличным тоном искренний интерес. – Дела в приюте. Не волнуйся, не из-за тебя. – Правильно, твой кошелек я уже продал, а деньги прогулял. – Прогулял? – Да, потратил на девчонок и наркоту, хорошо провел время, давно мечтал. – И сколько девчонок было? – Три сразу. Наши местные, ты не так много денег оставил, чтобы снимать дорогих телочек. – Не надорвался сразу с тремя-то? – Я выносливый, и в отличие от тебя, столько мне в самый раз. Артур не выдержал и расхохотался, упустив зеленый свет на светофоре. Мерлин нес чушь с такой серьезной миной, что, если бы не абсурдность его утверждений, то вполне можно было поверить. Чуть ворчливый тон, быстрые, едва заметные улыбки, упрямо поджатые губы и лукавый взгляд – как можно было остаться равнодушным? – Ладно, сдаюсь, – Артур поднял одну руку над рулем в знак примирения. – Будем считать, что я тебе поверил и закончил расспросы. – Да, а то у меня челюсть болит, разговаривать неудобно. – За что тебя так? – Из-за тебя… в смысле, из-за твоих денег. Хотели отобрать и выбить из меня, где взял. Но я герой, я тебя не выдал. – Думаешь, они бы явились ко мне просить еще? Мерлин смешно фыркнул, но тут же поморщился от боли. – Они бы послали меня добывать еще. Не важно, каким способом – зарабатывать или красть. – Положим, украсть ты бы ничего больше не смог, да и на работу я бы тебя не взял. – Знаю, поэтому и не выдал… – Только поэтому? – Угу… Мерлин замолчал, прижался носом к стеклу, которое тут же запотело от его дыхания, и принялся рассматривать проезжающие мимо машины. Здание больницы – большое, основательное, тоже довольно старое – уже маячило впереди. Мерлин вроде немного пришел в себя, в обморок падать не собирался и ехидности своей не утратил – хороший признак. Но Артур видел, как его били ногами в живот, а чтобы без ущерба для внутренних органов вынести такие удары, нужно иметь хороший мышечный корсет. А какие мышцы у этого хилого подростка? Одни жилы да кости, которые точно не защищали его от травм. Из машины Мерлин выбрался сам и довольно уверенно зашагал ко входу, всем своим видом демонстрируя, как Артур был не прав, когда привез его сюда, и что он здоровее всех здоровых. Артур не стал брать для него коляску, как собирался сначала, только подхватил под руку, когда Мерлин оступился и едва не упал в лужу. Врач – солидный мужчина средних лет с аккуратными усиками щеточкой – осмотрел травмы Мерлина, покосился на руки Артура (оказывается, он содрал кожу на костяшках пальцев) и с подозрением поинтересовался, что случилось. – Он спас меня! – безапелляционно заявил Мерлин, заметив сомнения на лице доктора. – Действительно? – Да! Не нужно звать полицию, мистер Эйдан. – Это уже не первый раз, мальчик. Только раньше тебя привозила мать, а теперь этот молодой человек. – Не в первый? – переспросил Артур. – В четвертый за последние полтора года. – Мерлин? – Я же тебе говорил, они меня не очень любят, – он вздохнул. – И ты с этим ничего не поделаешь. Артур проглотил гневную поучительную тираду и переглянулся с врачом. В этой ситуации они – взрослые, далекие от приютской жизни люди – действительно бессильны. У Мерлина оказались многочисленные ушибы, ссадины и трещина в ребре. Кости были целы, внутренних кровотечений не обнаружилось. Мальчишка довольно легко отделался. Артур даже сам посмотрел рентгеновские снимки, правда, мало что понимая в них. Он видел, с какой силой и как колотили Мерлина, видел куда – после такого месяц выздоравливают. И не болтают весело ногами, сидя на койке в ожидании анализов. – Толстовку жалко, – пожаловался Мерлин, осмотрев свою одежду и обнаружив огромную дыру на боку. – Как думаешь, можно зашить? – Я куплю тебе новую. – Ты? Купишь? А ты не такая задница, какой кажешься на первый взгляд. Артур должен был обрадоваться, получив сомнительный комплимент, но вместо этого сердце защемило от странного чувства дежа вю. – У меня нет времени с тобой нянчиться, просто дам денег. – А-а… Мерлин будто сник и до самого приюта отвечал односложными фразами. Артур высадил его у перекрестка, проследил до тех пор, пока Мерлин не скрылся из виду, и поехал домой. А вечером сообщил отцу, что готов стать его представителем в приюте святого Франциска и лично следить за ходом ремонтных работ. И ездить туда почти каждый день.