Искупление

– Познакомь меня со своим Артуром, – попросила Мэл, наслушавшись восторженных рассказов Мерлина. – Вот еще! Чтобы он начал обхаживать тебя вместо меня? – А он тебя обхаживает? Мерлин довольно улыбнулся, но промолчал. На этот вопрос у него самого не было ответа. Большую часть времени Артур вел себя с ним, как с младшим братишкой – шутил, баловал, иногда задирал, пытался давать наставления. Но бывало... бывали моменты, когда сердце Мерлина сначала сладко замирало, а потом пускалось в галоп из-за одного взгляда, брошенного, когда Артур думал, что Мерлин его не видит. Из-за редких неосознанных прикосновений – Артур мог взять за руку и задумчиво погладить ладонь большим пальцем. Из-за неосторожных слов и шуток на грани фола, из-за проскальзывающей иногда нежности в голосе. А еще из-за того случая в машине, когда Мерлин заснул по пути обратно и проснулся оттого, что почувствовал прикосновение к своей щеке. Наверное, он чем-то себя выдал, потому что в следующее мгновение все прекратилось. Кожу там, где ее касались теплые пальцы, жгло – доказательство, что Мерлину это не приснилось. Артур же повел себя как ни в чем не бывало, вытолкал его из машины и напомнил о времени следующей встречи. – Не знаю, – честно ответил Мерлин. – Наверное, нет. – Я не понимаю его, – тихонько рассмеялась Мэл. – Это ж ты, Мерлин, самый замечательный парень на свете! – Ему нравятся девушки. – Ты видел хоть одну? – Он не такой идиот, чтобы приводить их на наши встречи. – Он проводит с тобой все свободное время. С тобой, а не с какими-то там девушками. – Мне пятнадцать, Мэл. Артур слишком правильный, чтобы нарушать закон. А за три года я успею ему надоесть. Мэл сочувственно сжала его руку. Два дня назад из тюрьмы выпустили ее мать, и теперь девочка сияла — маленькое солнышко в пасмурные лондонские будни. Тетка – сестра ее матери – согласилась приютить их при условии, что теперь одна пойдет работать, а другая не будет прогуливать школу и возьмется за учебу. Мэл почти выздоровела, рану на боку Стэн удачно зашил, лекарства, купленные Мерлином, здорово помогли, а хорошее питание завершило дело. За две недели Мерлин и Мэл так привязались друг к другу, что продолжили встречаться в разрушенной школе. – И все-таки лучше познакомь нас сам, а то я за вами начну следить, – Мэл подмигнула и тут же нахмурилась. – А как твои дела с Валиантом? – Стараюсь избегать, – осторожно ответил Мерлин. – После того, как ему в третий раз досталось от Артура, меня оставили в покое. Три дня назад Артур, не дождавшись Мерлина у перекрестка, отправился его искать и предотвратил новое избиение. На этот раз все почти обошлось, Мерлина и стукнуть-то как следует не успели, но он заметил взгляд Валианта, который тот кинул на Артура, убегая прочь. Опасный, подозрительный, решительный взгляд – Валианту ничего не стоит сделать какую-нибудь гадость исподтишка, раз уж привычными методами не получается. Теперь Мерлин всеми силами старался не попадаться ему на глаза и дал обещание Артуру, что больше никаких дел с Валиантом вести не будет. А еще поклялся (Артур тогда припер его к стенке и был максимально серьезен), что не принимает наркотики и никогда принимать не будет. Мерлин ничего не рассказал Артуру о Мэл. Сам не понимая почему, он держал свой поступок в тайне. То ли боялся, что Артур, как разумный взрослый человек (ну, должен быть таким) отправит девочку в больницу, где ее заберут социальные службы. То ли стыдился своего самого лучшего поступка в жизни, ведь Артур и так часто дразнил его за эмоциональность и называл девчонкой. – Мне кажется, я видела кого-то около школы, – сказал Мэл. – Вчера, когда ты уходил. Может быть, это Сэм, а может, и нет. Будь осторожнее, Мерлин. Сэм был местным бомжом – улыбчивым маленьким дедушкой с плешивой рыжей бородой. – Я и так уже освоил некоторые шпионские штучки. Как раз недавно в кино видел, – похвастался Мерлин. – Ну и на всякий случай – я очень быстро бегаю. – Убежать можно от незнакомцев, но Валиант знает, где тебя найти. – Не бойся, Мэл, все будет хорошо, – уверенно пообещал Мерлин и перевел разговор на другую тему. На следующий день Артур задержался в приюте. Там сдавали первый объект – отремонтированную спальню на втором этаже и устроили по тому поводу небольшую церемонию. Мерлин сам внес определенный вклад в ремонт – выносил мусор и покрасил часть стены (которую потом, по словам Артура, пришлось перекрашивать). Старших детей привлекали к ремонту по инициативе директрисы. Летние каникулы были временем повышенного риска – дети часто болтались сами по себе, связывались с сомнительными компаниями и страдали от безделья. Поэтому каждое лето она придумывала новое большое дело, в котором можно было занять всех. Ремонт пришелся очень кстати и был гораздо лучше, чем прошлогодняя затея с организацией собственного швейного цеха. Мерлин пробрался на церемонию, забился в уголок и наблюдал за Артуром, который замечательно смотрелся в светлом деловом костюме. Наверное, навсегда останется загадкой, как он умудрялся не испачкаться среди строительного мусора и пыли. Скорее всего, это умение идет в комплекте с внушительным банковским счетом. Мерлин мог откровенно рассматривать приютского благодетеля в свое удовольствие – никто не замечал его, даже сам Артур. – Ты никогда не пробовал себя в модельном бизнесе? – спросил Мерлин, залезая в машину часом позже. – Что? Нет, – Артур рассмеялся от неожиданности. – Это не самое достойное фамилии Пендрагон занятие. – А жаль, – Мерлин лукаво улыбнулся. – Я бы купил журнал с тобой на развороте, даже на последние деньги. – Могу подарить свою фотографию. Мерлин отмахнулся. Не признаваться же, что с радостью бы взял фотографию. А уж от воображаемого полураздетого Артура во весь рост на развороте журнала (это могла бы быть реклама нижнего белья!) у него и вовсе мурашки по спине побежали. – А к чему такие вопросы? – поинтересовался Артур. – Ты здорово выдержал сегодняшнее утро. – Не всем же сидеть в углу и делать вид, что их вообще нет. – Ты заметил? – А как же. Тебя я замечаю всегда. Мерлин быстро развернулся к нему, пытаясь поймать взгляд, но Артур вдруг очень заинтересовался дорогой. На этот раз они просто гуляли. Артур рассказывал о своей учебе в школе, о том, как ненавидел математику, но тщательно скрывал это, потому что ее вела молодая и очень симпатичная учительница. Мерлин уличил его в том, что за историями выходок и хулиганств кроятся обычные поучения о том, как важно хорошо учиться и что знания – залог успеха и шанс поступить в колледж. А Мерлин обязательно пойдет в колледж, чего бы это Артуру ни стоило. Язвительное замечание, что в навязанном ему отце он не нуждается, Мерлин удержал в себе. Он нуждается в Артуре, и не важно, в какой роли тот будет в его жизни. Мерлин ни на что не променял бы свою дружбу с ним. Пожалуй, Артур стал самым дорогим для него человеком – наряду с матерью. Тем, за кого он бы с легкостью отдал жизнь, если бы потребовалось. И когда он взял Артура за руку, а тот сжал пальцы в ответ и даже не подумал оттолкнуть, Мерлин почувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. Они вернулись позже обычного, и уже начало темнеть. В сумерках и без того безликие дома вокруг казались совсем серыми и не живыми. До приюта пятнадцать минут ходу. Можно было добраться быстрее, но Мерлин намеренно выбирал самые безлюдные и узкие улочки, скрываясь от случайных глаз. Никто не должен знать о его встречах с Артуром. Будет катастрофой, если станет известно в приюте, Мерлину запретят приближаться к нему. Артуру-то ничего не скажут, боясь лишиться богатого спонсора, но Мерлина запрут в комнате или придумают повод выслать на лето подальше из приюта. Например, организуют выигрыш путевки в детский лагерь, выставят как большую удачу. Директрисе не нужны проблемы с полицией, ведь ей слишком хорошо известно, чего можно ждать от приютских детей. А уж если узнает Валиант... Впереди послышался шорох, гулкие шаги прорезали тишину. Мерлин остановился, всматриваясь в узкий переулок. В сумерках ничего не было видно – такое время, когда зрение почти отказывает. Кто-то рассмеялся. Мерлин ускорил шаг, но тут ему наперерез вышел Валиант. С мерзкой улыбочкой во все лицо, закатывая рукава рубашки. Он знает, он знает про Артура! С самого детства Мерлин был маленьким и юрким и действительно быстро бегал, что очень облегчало ему жизнь. Но в то же время он обладал удивительной способностью путаться в собственных ногах и спотыкаться на ровном месте. Мерлин бросился вперед, пытаясь поднырнуть под руку Валианта, но запнулся о выступающий на дороге железный штырь. Бесславная попытка спастись. И теперь ему никакой Артур не поможет, потому что он точно не станет возвращаться ни с того ни с сего. Интересно, что он подумает завтра, когда Мерлин не придет на перекресток? Пойдет ли в приют или решит, что Мерлину надоело его общество? И будет ли искать дальше, если выяснится, что Мерлин Эмрис вечером в приют не возвращался – то ли сбежал, то ли просто пропал... Валиант присел около него на корточки и за волосы на затылке оттянул голову, заглядывая в лицо. Больно. На глаза навернулись слезы. – Сам упал к моим ногам. Неужели одумался? – Да пошел ты! – выдохнул Мерлин и зажмурился, ожидая удара. Но его не последовало. Валиант подозвал к себе кого-то. Зашуршал полиэтилен, послышались короткие смешки. Мерлин решился приоткрыть глаза. Валиант набирал в тонкий шприц что-то из небольшой ампулы, явно не новой. – Беспроигрышный вариант, – пояснил он, – маленький наркоман, умерший от передоза. Ты слишком зарвался, Эмрис. Подкладываешься под богача, пользуешься его деньгами, а своим товарищам не помогаешь. Ты же знаешь, как тяжело жить в нашем районе. Ты эгоист, Эмрис. Если не подохнешь, то получишь еще дозу, а потом либо подсядешь на героин, либо, наконец-то, загнешься. – Нет! Мерлин попытался встать, но Валиант ногой придавил его к земле. Нет... Артур не простит ему наркотики. Ни живому, ни мертвому. Мерлина перевернули на живот и зафиксировали так, что не пошевелиться. Валиант перетянул его руку жгутом, постучал по шприцу и вогнал иглу в вену. Все пропало.... Мерлин застонал, понимая, что это, возможно, последние его связные мысли. – Если не сдохнешь, трахнешься со своим дружком пару лишних раз и заплатишь за героин, – Валиант протер шприц и вложил его в руку Мерлина, потом оставил рядом с ним ампулу. – А если иначе... так уж и быть, считай это моим подарком тебе – смерть от кайфа. Мерлин почти не слышал его. Мысли заволок вязкий туман, появилось ощущение полета – быстрого, стремительного, с чувством эйфории!.. Мерлина вырвало. Сознание то возвращалось, то уплывало куда-то, восторженное ощущение начало проходить, затошнило. Заболело что-то... никак не определить что. Мерлин уже не понимал, где находится, не осознавал самого себя. Ему мерещился большой замок с белыми стенами, светловолосый король на троне и собственная безграничная сила. И отчаяние. А потом он услышал знакомый голос, зовущий его во сне, в его замечательном белокаменном замке, его король звал его, просил о чем-то, умолял...