Искупление

– Почему ты вчера ушел? – переспросил Ланс и, снова не дождавшись ответа, позвал: – Мерлин? – А? – Мерлин вздрогнул и с трудом отвел невидящий взгляд от полки с лекарствами. – Почему ты вчера не дождался меня в баре? – терпеливо повторил Ланс. – Вспомнил, что кое-что не успел сделать. – У тебя же сегодня выходной. – Нет, не по учебе. Гаюс просил перебрать новую партию лекарств, а я забыл. – Боишься, что он снова заставит тебя чистить больничные утки? – Он может. Не терпит лени в любых проявлениях. – Жаль, я бы познакомил тебя с самой лучшей девушкой на свете! И с ее друзьями. Отличные ребята, к слову, мы с ними договорились выпить на следующей неделе. – Вот тогда и познакомишь, – улыбнулся Мерлин. – А свою Гвен можешь привести в любое время просто так. – Она удивится, если я приглашу ее на свидание в аптеку. – А ты проверь. Аптека – не самое странное место, куда можно зайти посреди свидания. А для некоторых и вовсе логичное. Но не для Ланса. Мерлин не удивился бы, выяснись, что даже после месяца свиданий они с Гвен еще не переспали. Ланс ушел, мягко закрыв за собой дверь, а Мерлин вновь уселся на свой табурет и уставился на витрину с лекарствами. Не было у него вчера никаких дел, конечно. Он увидел Артура – случайно, оглядывая зал, наткнулся на знакомый взгляд голубых глаз. А потом Артур повел себя странно и сбежал. Мерлин сам не понял, зачем кинулся за ним, перехватил на стоянке и постарался объяснить что-то… А в итоге только разозлил. Стало ясно – Артур видеть его не хотел. Не забыл, явно, но за шесть лет, кажется, начал ненавидеть. Мерлин вздохнул и перевел взгляд на свое отражение в витрине. Он ведь ждал этой встречи и действительно просматривал журналы и газеты, надеясь увидеть фотографию Артура, прочесть статью о его великолепной жизни. Но вот уже шесть лет журналисты будто бы забыли об Артуре Пендрагоне, и даже его отец в своих интервью не упомянул ни разу. Поначалу Мерлину было очень плохо. Не от следов насилия (хотя тогда пришлось даже обратиться к врачу, Мерлин и сидел-то с трудом), от осознания, что с ним такое сделал Артур. А еще… он скучал. Много времени проводил с Мэл, но даже ей не говорил, как ему не хватает Артура, его улыбок, взглядов и дружеских тычков… но больше всего – просто его присутствия рядом. Потом Мерлин привык, смирился, оглянулся назад и понял, что в произошедшем виноват, скорее, он сам. Лгал, воровал, пренебрегал доверием дорогого ему человека, а теперь потерял его навсегда. Мерлин взялся за учебу на радость матери, за год подтянул оценки и определился с дальнейшими планами. Мать написала хорошему знакомому своего покойного мужа, и тот согласился приютить Мерлина и помочь ему с поступлением в медицинский институт, заплатил за учебу и устроил на работу в свою аптеку – но теперь Мерлин должен был отработать каждый потраченный на него фунт. Правда, с тем, что ему платил Гаюс, отрабатывать пришлось бы лет двадцать, но тот уже пообещал помочь и с устройством санитаром в больницу на следующий год. Мерлин нехотя слез с табурета и открыл аптеку. Вскоре торговый зал наполнился покупателями. В основном это были пожилые дамы, привыкшие встречаться в девять тридцать утра на крыльце и обсуждать последние новости богемной жизни Лондона и планировать очередное путешествие по Европе вместе. Кто-то брал лекарства прямо с полок, кто-то пользовался специальной услугой аптеки – некоторые простенькие, но эффективные настойки готовились непосредственно перед продажей. Мерлин оставил у кассового аппарата своего напарника Фреда, а сам занялся настойками. Некоторые требовали особого внимания и сосредоточенности, и времени думать об Артуре почти не осталось… Ночь Мерлин провел, ворочаясь с боку на бок, и заснул только под утро. Но облегчения три часа сна не принесли. К тому же, Мерлину приснился кричащий на него Артур, который в довершение всего надел ему на голову ночной горшок. В принципе, примерно это он и сделал позавчера на стоянке… в метафорическом смысле. Кусок в горло не лез, строение центральной нервной системы не запоминалось, стены небольшой комнатки в доме Гаюса давили, и казалось, что кто-то выкачивает из помещения весь воздух. Мерлин отбросил учебник в сторону, вылил в раковину стакан противно нагревшегося йогурта, обмотал вокруг шеи длинный клетчатый шарф, накинул куртку и вышел на улицу. Лондон встретил его мелким дождем и мартовским ветром, пронизывающим до костей. Тонкая куртка прилипла к телу и совсем не хранила тепло, но возвращаться и переодеваться в пальто желания не было. Засунув руки поглубже в карманы и прищурившись от колких дождевых капель, Мерлин побежал вниз по улице, не разбирая дороги и едва успевая уворачиваться от идущих навстречу цветных пятен – людей. Он глотал воздух открытым ртом, чувствовал, как сердце колотится в груди, и улыбался. Знал, что со стороны напоминает бегущего пингвина. Хорошо, тощего бегущего пингвина, но это был его способ избавления от хандры. Он научился жить и улыбаться в лицо тем, кто унижал его из-за жизни в приюте, торчащих ушей, из-за того, что он никогда не был похож на остальных детей. Над ним смеялись, показывали пальцем, его презирали, игнорировали, били, ему досталась самая грязная работа на медицинских практиках… но Мерлин умел с этим справляться. Вот уже шесть лет ему казалось, что самое страшное в его жизни уже произошло – он потерял самого дорого для себя человека – будто лишился половины себя. Мерлин перешел на шаг, задумался, покачнулся в сторону… и едва не угодил под колеса черного кэба. Чья-то сильная рука схватила его за воротник и выдернула с проезжей части в последнее мгновение. Кэб вильнул в сторону, но благополучно поехал дальше. Мерлин упал на асфальт, больно ударившись копчиком, и оглянулся на своего спасителя. И тут же схватил его за ногу – чтобы не вздумал сбежать. В черном расстегнутом пальто, серых брюках со стрелками, белой рубашке, с растрепанными ветром и дождем светлыми волосами, на Мерлина удивленно смотрел Артур. – Спасибо, – сказал то, что собирался сказать случайному спасителю, Мерлин. Слово вертелось на языке и мешало всем остальным – куда более информативным и важным. – Ты! – выдал Артур и замолчал, задумчиво глядя на него. – Так ты меня не узнал, когда спасал? Артур отрицательно помотал головой. Конечно, узнал бы – еще и подпихнул бы в спину, чтобы наверняка избавиться от проблемы. Мерлин завозился, прикидывая, как можно встать с мокрого асфальта и не отпустить ногу Артура. Задница уже успела замерзнуть, поясница, видневшаяся из-под задравшейся куртки – и вовсе околеть, а пальцы в хватке свело судорогой. Артур поморщился, тряхнул ногой и рывком привел Мерлина в вертикальное положение. – Ты следил за мной! – сделал он совершенно безумный вывод. – Даже не думал. Ты очень ясно дал мне понять, что этого делать не следует. – А когда ты меня слушался? – Теперь – всегда, – ответил Мерлин и хотел добавить, что изменился, что давно забыл все обиды и простил Артура, и что теперь он не глупый язвительный подросток. Он вырос (и даже стал немного выше Артура), повзрослел и – самое главное – извлек урок из их расставания шесть лет назад. – Отлично, – Артур отпустил его и демонстративно вытер руку о полу пальто. – Тогда не попадайся мне больше на глаза. Даже случайно. – Напоминаю о том, каким ты бываешь козлом? – взвился Мерлин. Он не понимал Артура, представить не мог, почему тот ведет себя так, будто это Мерлин его когда-то изнасиловал, и теперь делал вид, что ничего не было, да еще и в друзья набивался. – Ты – моя самая большая ошибка, Мерлин. Поэтому да, напоминаешь. О многом. Артур смерил его тяжелым взглядом и, не сказав больше ни слова, пошел дальше по улице. Мерлин смотрел ему вслед, сжав руку в кулак. Отпускал. Снова. Если уж Артуру так хотелось. Улица и холодный воздух перестали радовать, куртка превратилась в промокшую тряпку, с волос капала вода. Мерлин медленно пошел обратно, низко опустив голову и бездумно наблюдая за водяными брызгами, вылетавшими из-под подошв ботинок. Замок, вместо того, чтобы запирать крепкую деревянную дверь, на три четверти торчал из нее. А когда Мерлин задел его ключом, и вовсе выпал на каменный пол. Часы в глубине аптеки пробили семь раз. Мерлин достал из заднего кармана джинсов старенький мобильный телефон, нажал на клавишу быстрого набора и взволнованно затараторил: – Я думаю, тебе лучше приехать. Нет, со мной все хорошо, но кто-то пытался проникнуть в аптеку, они почти вытащили замок. Я еще не заходил, но не похоже, чтобы они забрались внутрь. Гаюс приехал через пятнадцать минут одновременно с полицией. Все это время Мерлин просидел на полу, прислонившись спиной к стене, и читал учебник по нейрохирургии. Специализация у него начнется еще очень не скоро, а пока приходилось изучать все. Копаться в чужих мозгах (причем в прямом смысле) всю жизнь Мерлин не собирался. Полицейские осмотрели дверь, эксперты сфотографировали следы, поискали отпечатки пальцев, задали пару вопросов и уехали. Шансы, что злоумышленников найдут, стремились к нулю, да и повесить на них могли только попытку проникновения. Наверное, что-то спугнуло их, и зайти внутрь преступники не успели. По словам старшего офицера полиции, их было как минимум двое. – Аптеки часто грабят наркоманы или подростки. Вам повезло, обычно они больше ломают, чем уносят с собой, – сказал он. Гаюс рассеянно согласился, но мыслями явно был где-то далеко. Мерлин из своего угла наблюдал за ним и не мог взять в толк, почему не слишком значительный инцидент произвел на старого фармацевта такое сильное впечатление. – Ты прячешь миллионы за упаковками аспирина? – спросил Мерлин, едва полиция и эксперты ушли. – Глупости, – отмахнулся Гаюс. – Думаю, что нужно наконец-то усилить охрану. Пора смириться с требованиями современности. – Подростками, наркоманами и прочими грабителями? Так они были всегда. – Не будь таким категоричным, Мерлин. Всегда – слишком обширное понятие. Бывали времена, когда я мог вообще не запирать дверь. – Конечно. Тогда вокруг бродили динозавры. – У тебя сегодня выходной? Будь добр, вымой пол на складе, где мы пролили рыбий жир. И почисти таз миссис Смит, занеси ей и поблагодари от меня – ее навоз оказался очень кстати. Мерлин вздохнул и засунул учебник в сумку. Гаюса временами не поймешь. То он твердит, что учеба – главная цель на данном этапе его жизни, то гоняет с поручениями и заставляет делать самую грязную работу. Будто ему доставляет садистское удовольствие наблюдать, как Мерлин возится с пиявками, навозит его землю в ящиках, где растут редкие для Англии травы, и собирает рыбий жир с пола. Хотя последнее – справедливо, Мерлин его сам же и пролил, споткнувшись о стеллаж, а потом рухнув на капсулы сверху, передавив большинство из них. В довершение к этому упали и разбились бутылочки с медвежьим и сурковым жиром. Оглядев размеры катастрофы, Гаюс елейным голосом сообщил, что раз Мерлин уже на ногах плохо держится, то ему следует выпивать по три столовых ложки суркового жира. И никаких капсул! Для лучшего усвоения. После обеда в аптеке появились необычные посетители. Веселый парень с голливудской улыбкой и волосами до плеч, одетый в черные кожаные штаны и жилет, и амбал, не по погоде вырядившийся в футболку с надписью «Не забыть бы замочить». Мерлин инстинктивно попятился назад, испугавшись, что это и есть утренние грабители, но, бросив взгляд на полную кассу, остановился. Впрочем, эти двое могли просто забежать за презервативами и смазкой. – Нам нужен Гаюс, – вполне вежливо сказал первый парень. – Мы из «Авалона». – Поставки? – уточнил Мерлин. – Нет, частная охранная фирма. Гаюс связался с нами с утра и договорился о встрече, – снова ослепительная улыбка. – М… Мерлин, да… Секунду. Мерлин, не сводя подозрительного взгляда с посетителей, снял трубку стационарного телефона, набрал короткий внутренний номер и коротко попросил Гаюса выйти в зал. Сначала попытка ограбления, потом необъяснимая тревога старого фармацевта, теперь эти… день богат на странности. И Мерлин готов был откусить собственное ухо, если они не связаны между собой. Оказалось, Гаюс действительно звонил в охранную фирму (еще один показатель его обеспокоенности, пять лет до этого он утверждал, что дополнительная охрана лишь накличет неприятности). Вейн – парень, облаченный в черную кожу – оказался начальником и заместителем хозяина фирмы, амбал Перси отвечал непосредственно за охрану. Ставил сигнализацию, договаривался о ремонтных работах, часто лично присутствовал на объекте, играя роль вышибалы. Вейн оживленно болтал с Гаюсом, расписывая достоинства своей фирмы и развлекая рассказами о забавных случаях из опыта работы. Перси внимательно изучал помещение, иногда задавал вопросы, а один раз улыбнулся, и сразу стало ясно, что этого парня бояться совсем не стоит. Они наметили места для камер наблюдения, прикинули, где лучше разместить систему сигнализации, и обещали рассчитать общую стоимость услуг фирмы. С каждой секундой и Вейн, и Перси нравились Мерлину все больше. Невероятная энергия первого компенсировалась не менее невероятным спокойствием второго. Казалось, что вдвоем, несмотря на первое впечатление, они очаруют любого клиента. Оставалось удивляться, как их фирма еще не стала самой известной в Лондоне. Надо сказать, Гаюс знает, к кому обратиться. – Подписывать договор к вам приедет шеф, – сказал Вейн. – Я всегда отправляю его на самостоятельное знакомство с клиентами, чтобы он не отсидел себе в офисе чего-нибудь жизненно важное. Мерлин удивленно вытаращился на него. Вот это да! На его памяти еще ни один подчиненный не говорил так о своем начальнике. Вейн совсем не боится увольнения? Или у него особые отношения с шефом? Мерлину почему-то очень не понравилось собственное предположение. Гаюс договорился о встрече с хозяином «Авалона» на завтра и отправил Мерлина за каким-то пустяком на склад. Когда тот вернулся, гости уже ушли. По виду Гаюса было сложно сказать – говорил ли он с ними еще о чем-то, не предназначенном для ушей Мерлина, или сразу же распрощался. В любом случае, к нему следует внимательнее присмотреться. На время даже проблемы с Артуром отошли на второй план.