Я нашел в тебе себя

Феликс бесцельно шел по пыльному тротуару, опустив руки в карманы брюк, и смотрел себе под ноги вместо того, чтобы поднять глаза и насладиться колоритностью ярмарки, которую устраивают каждый год по весне. Но они его бесили. Нет, он просто не переносил эти дурацкие ярмарки на дух. Но каждый год он приходил в ненавидимое место. Почему? Да черт его знает почему. Это же Феликс. С ним часто такое случается. Но сегодня он здесь действительно по особенному поводу, не просто так, как и каждый год, впрочем. Каждый раз находился повод, и Феликс иногда подумывал, что жизнь так по-особенному издевается над ним. Мама отправила его на эту дурацкую ярмарку за цветами в подарок приезжающей тете с сыном, его кузеном. Он, конечно, упирался, говорил, что ему не до этого, дела есть и вообще у него аллергия на цветы, не говоря уже про неприязнь к родственничкам мамы, но по итогу он все равно здесь, пришел покупать дурацкие ирисы. Здесь ему не нравилось решительно все от самого начала до конца: от людей до того товара, которым они торгуют, даже повод казался каким-то мелочным — праздник весны, которая, на минуточку, уже два месяца как идет. В общем, дурдом на выезде, как любил выражаться Феликс. Букет цветов, небрежно обернутый во вчерашнюю газету, обошелся ему всего лишь в семнадцать су, да еще и осталось три су, на которые можно было купить багет или какую-нибудь сладкую плюшку. Феликс несколько раз разразился чихом и раздраженно покосился на букет, который хотелось швырнуть в ближайшую урну. Но мама расстроится. А Феликс это тоже очень не любит. По мере того как он дальше углублялся в улей торговцев и прилавков, места становилось все меньше и меньше, так что в проходе могло пройти не более двух стройных человек. Феликс, прижав к себе ненавистный букет, остановился на широкой площади, чтобы перевести дух. Перед ним стоял деревянный штендер с пестрой картинкой и броской надписью: «Предсказательница судеб» — и дальше мелким шрифтом: «Всего десять су в обмен на все ответы». — Монсьер, не хотите получить предсказание совершенно бесплатно? Феликс дернулся, когда позади него резко появилась полная женщина с черными длинными волосами, со странным красным платком на груди и броским макияжем на лице, одетая в фиолетовое платье с какими-то примочками. Типичный развод. — Бесплатно, говоришь? Написано же — десять су. — Для вас бесплатно, — она лукаво улыбнулась. — Уж очень вы мне приглянулись. Пройдемте же, монсьер. Феликс никогда не верил в эту чушь с предсказаниями и в особенности с судьбой. Каждый сам решает, как ему жить, а судьба — лишь отговорка для слабых, не желающих что-либо менять в собственной жизни. Так что предложение гадалки его позабавило. Но раз бесплатно, почему бы и нет. Все равно эта чушь не для него. Гадалка, подняв навес, пропустила Феликса внутрь прохладного шатра, сама разулась и, забавно покачиваясь, прошла на свое место — удобное кресло. Букет с шелестом плюхнулся на стол. Феликс же по-барски развалился на плетеном стуле и взглядом окинул скромное убранство шатра: разноцветный ковер в ногах, круглый стол на одной ножке с фиолетовым шелковым покрывалом, какие-то побрякушки на нем по типу карт и камней — на вид как настоящий шарлатанский деньгообдирающий шатер с форменной аферисткой. Но вслух Феликс об этом, конечно же, не сказал, хотя очень боролся с этим желанием. Удобнее устроившись, гадалка подперла подбородок пухлыми руками, на которых позвякивали кольца и браслеты, и уставилась лукавым взглядом на Феликса. Один глаз у нее был более блеклым и чуть прикрыт веком. — Многое о человеке и его судьбе могут сказать, например, его руки. Вы из богатой семьи со сложными взаимоотношениями, более того, из благородного рода. Однако сами-то не очень благородны будете. Но вы неплохой человек… с характером — это точно. Она усмехнулась, а Феликс чуть смутился. Мало ли, какие слухи о них ходят в городе, это легко можно узнать. А про благородство чушь полнейшая! Ну почти… — Ну ладно, перейдем к делу! — гадалка довольно хлопнула в ладоши и подсела ближе к столу, так что бусы на ее груди беспокойно затряслись. Руки у Феликса действительно были белыми и ухоженными. И семья у него богата. В общем, гадалка каждым словом попала в яблочко. Женщина бесцеремонно схватила его левую руку, развернув тыльной стороной вниз, и слабовидящим глазом всмотрелась в аристократически бледную ладонь, по которой бежало множество линий, переплетающихся друг и с другом и снова расходящихся в разные стороны. Феликсу уже было любопытно, что она придумает для него. Или же она говорит всем примерно одно и то же? — Интересно, очень интересно… — пробубнила она. — У твоей судьбы синие глаза и много… «Денег», — хотел услышать Феликс, но получил вместо этого нечто неожиданное… — Жидкого золота. — Чего? Издеваешься, что ли? — он раздраженно вырвал руку. Эх, а он было уже поверил во весь этот бред с судьбой и прочим. — Что еще за «жидкое золото»? — Это тебе предстоит узнать самому, — хмыкнула женщина. Феликс был расстроен. Совсем. Неведомые силы удержали его от ругательств. Сжимая в руке ненавистный букет, он молча выскочил из шатра и по собственной неосторожности, которую он, впрочем, вечно отрицал, наскочил на кого-то, чуть не сбив с ног, и сам едва не полетел на расквашенную дорогу, чудом удержав равновесие. Девчушка в бежевом платье и с белым фартуком едва устояла на ногах и выпрямилась, поправляя пряди темных волос. На хрупкие плечи был накинут коробейник с какими-то баночками на нем, которые немного перекосились от столкновения. — Смотри куда идешь! — рявкнул он грубо и совсем не благородно. День был безнадежно испорчен, еще и эта синеглазая глупая девчонка, бросившаяся под ноги, решила стать вишней на торте. Но, вопреки грубым словам, она лучезарно улыбнулась и спросила: — Не хотите купить баночку свежего меда, мьсе? ㅤ