Я нашел в тебе себя

Первое апреля — излюбленный праздник всех шутов, кутил и в особенности воров, ведь когда, как не в этот замечательный день, найдешь столько наживы за небольшой промежуток времени. В полдень на главную площадь стекались все, кто только мог: взрослые, дети, торговцы, гадалки, музыканты, танцоры, шарлатаны и многие другие. Среди них была и она — девушка, выступающая только по особым случаям. У многих она вызывала интерес еще и тем, что всегда прятала лицо за красным гримом (и за это ее прозвали Красной Леди). Поговаривали, у нее на лице шрам или бородавка, потому-то девица усиленно демонстрирует свои искусные способности в танце, но скрывает лицо. Но на деле она, Маринетт Дюпен-Чен, посудомойка из захудалой пекарни на отшибе деревни, пыталась сохранить свою личность в тайне, чтобы ненароком кто-то вдруг не узнал, что карманы ее незамысловатого красного платья напиханы звенящими ливрами — еще для этого она предусмотрительно нашила на бахрому монетки: их звон забирал на себя все внимание. А если вдруг обман раскрылся бы, то никто бы не узнал, кто она и откуда. Когда затянулась волынка и на главной площади освободился пятачок, Красная Леди скинула с плеч черную накидку и выпрыгнула прямо в центр, ударом ноги в красной туфле привлекая внимание. Завладеть любопытством присутствующих не составило и труда. Ее движения были плавными, но резкими, непродуманными. Тело, извиваясь змеей, закручивалось вокруг своей оси, резко бросалось вперед и снова вытягивалось струной. Дикие, необузданные ее движения и танцевальный узор приковывали все внимание. Черная коса крутилась и извивалась вслед за ее обладательницей, а подол красного платья, подобно раскрытой розе, причудливо колыхался во время танца. Притоп, прыжок, двойной хлопок — так заканчивалась сольная часть. После Леди хватала из толпы приглянувшегося человека и запускала цепную реакцию. А горожане и не сопротивлялись и со смехом пускались в пляс. Один только юноша, стоящий в отдалении и скучающе расставляющий бочки с вином, все понимал. — Эй, нуаровец, по чем продаешь? — Восемь ливров бочка. Он шмыгнул носом и похлопал ладонью по добротному дереву. Пробубнив что-то по типу «дорого, собаки!», мужчина пошел дальше. Нуар, получивший кличку за продажу Пино-Нуара, пожал плечами и вперил взгляд в танцовщицу. Обычный человек не заметил бы, но он-то, бывший дворовый ворюга, знал, как это происходит: сначала нужно отвлечь внимание (это проще простого в такой-то толпе еще и в праздничный день), потом определиться с жертвой и поддерживать с ней зрительный контакт, а дальше дело за малым — ловкость рук. За четыре такта у нее получалось вытащить кошелек или подцепить какую-нибудь торчащую драгоценность у партнера и упорхнуть, оставив после себя послевкусие восхищения и легкости, а пропажа обнаруживалась только дома, когда вся поволока таинственности и возбуждения сходили на нет. Музыка еще не кончилась, но красная юбка, обшитая серебряной бахромой с монетами, внезапно пропала с горизонта, и никто так и не смог выследить глазами загадочную танцовщицу, казалось бы, в таком примечательном наряде. Один только Нуар заметил кончик черной косы, мелькнувшей в переулке. «Наивная, думает, никто не заметил». — Малец, пригляди-ка за товаром, пока меня не будет, — он опустил младшему товарищу на голову свою соломенную шляпу и бросился за Красной Леди. Такой интерес она представляла для него по нескольким причинам: во-первых, два года назад она собственноручно украла у него нечто ценное (хотя он глубоко сомневался, что вещь все еще у нее на руках, но попытать удачу стоило) и он собирался это вернуть на законных правах, а во-вторых, ему все же было любопытно, кто она такая, раз позволяет себе воровать у других. Нуар знал город как свои пять пальцев и естественно предполагал, куда ведет тот переулок, куда проскочила Леди. В этот раз она от него не уйдет — уже сбежала в Новый Год, Рождество, во время Карнавала Марди Гра и еще много раз до этого. В этот же Нуар был настроен решительно, потому ухитрился обогнать Леди на переулок и столкнуться с ней лицом к лицу в тот самый момент, когда она этого совершенно не ожидала, полагая, что оторвалась от погони. Его внезапное появление перед девушкой в красном даже смутило ее, в чем она вряд ли бы призналась даже самой себе. Она только удивленно вздернула брови, и странный красно-черный грим плавно повторил это движение. Только сейчас Нуар заметил, что брови-запятые выкрашены угольно-черным, им же выведены незамысловатые узоры на щеках и веках, сама кожа алая, а на всем лице выделяются большие синие глаза. — Негоже таким очаровательным девушкам воровать средь бела дня. Но Маринетт конец предложения уже не слышала, потому что пустилась в бега, ловко перепрыгивая через низкую ограду. Вот это облажалась! Никто не должен знать ее, а тем более чем она занимается. Иначе ее бросят в острог и поминай как звали. А кто будет ухаживать за больной матерью? Этот нахал? — Да постой же ты! — Нуар вообще был не из тех, кто быстро опускает руки, поэтому бросился следом, пока девушка не скрылась окончательно. — Не преследуй меня! Уходи! — Я хочу только поговорить! — Ага, все вы так говорите… — буркнула Леди. Признаться, ноги уже начали уставать. Все-таки стоило не выкидывать старые туфли — новые, очевидно, уже протерли ей до крови пятки. Но конспирация сейчас превыше всего. Маринетт бросилась в узкую улочку, которая вела в трущобы — ее последний шанс оторваться. Но тут на ее беду прямо перед ней на горизонте показались двое жандармов — их она особо остерегалась, потому что вызывала нешуточный интерес у местной полиции. Загадочная незнакомка вызывала волнения в массах, и кто-то даже поговаривал, что именно она станет лицом революции. А такое быстро пресекалось. Со дня на день за ее поимку должны были назначить награду, спасало только то, что Красная Леди появлялась только по особым дням. — Эй! Это же Красная Леди! «Вот же ж!..» Резко развернувшись на сто восемьдесят, Маринетт столкнулась с преследовавшим ее Нуаром. Ее миниатюрная грудь тяжело поднималась и опускалась под слоем ткани, а по виску уже стекала испарина. Юноша перед ней тоже с трудом переводил дух, дыша через приоткрытые губы. Светлые волосы сбились набок. По васильковым глазам он понял все практически сразу и протянул ей руку. — Давай, я знаю, где здесь можно укрыться. Ну замечательно. Вот и выбирай: довериться преследовавшему незнакомцу или броситься в лапы жандармам. Но времени у Леди не было. Она вложила свою маленькую ладошку в крепкую мужскую и с небывалой скоростью помчалась по улице. — Именем Королевы! Остановитесь сейчас же! Они летели и петляли по переулкам, между людей, развешанного белья и телег. Казалось все: они забежали в тупик, когда перед ними открылся мост, после которого только глухие ворота. Красная Леди с испугом посмотрела на Нуара, а тот даже не вздрогнул и, обхватив ее за талию, бросился вместе с ней в воду, прямо под мост. К счастью, река там была мелкой и доходила им едва до пояса. Зажмурившись, Красная Леди молилась, чтобы их не заметили, иначе бежать больше некуда. Пара быстрых шагов, замедлившись над их головами, пробежала дальше. Несколько секунд тишина содрогалась их сбитым дыханием, хрипом и шелестом монет на платье. Нуар, до этого неприлично близко стоящий к ней и прижимавший ее к как нельзя кстати холодной стене мостовой, отстранился. — Кажется, оторвались. — Спасибо, — робко выдала она и рукавом платья обтерла лоб, которое было залито потом. И только спустя несколько мгновений она поняла, что почти весь ее грим смысля, когда Нуар толкнул ее в воду, а его оранжевые остатки остались на пальцах. Все-таки он был неводостойким, состоящий из кирпичной крошки и красителя некоторых насекомых. Роль черной краски исполнял уголь, которого в пекарне было предостаточно. Иногда она прибегала к мелу, если хотелось разнообразия. Красная Леди испуганно посмотрела на Нуара, который только довольно ухмылялся ей в ответ и совсем без стыда разглядывал ее лицо, которое теперь было практически чистым. И не было там никаких бородавок и шрамов, как поговаривали в народе, только три родинки на щеке, красивые губы и белоснежная кожа. Такое лицо даже если захочешь — не забудешь. Кажется, сердце Нуара в этот момент замерло, сделало кульбит и лопнуло от нахлынувших чувств, что с ним было впервые. — Ты же никому не расскажешь, что видел меня? — Я подумаю, — он задиристо хмыкнул, скрывая нахлынувшее смущение — сам-то он далеко не при параде в повседневных штанах и рубахе. — Как я уже сказал, я хочу с тобой поговорить. Ты знаешь, где находится винная лавка Emilie? Отлично. Придешь туда и скажешь, что к Адриану Агресту. Увидимся, воровка в красном! Он отсалютовал ей и ловко подтянулся на руках, с плеском выбираясь из воды. Кажется, у Красной Леди теперь большие неприятности… ㅤ