Миротворец

В кабинете Хокаге витал ароматный табачный дым. Не противный, как дешевые виды табака, а травяной и приятный на вкус и запах, лучший сорт клана Сарутоби, который не все даже высокопоставленные шиноби могли себе позволить, выкуривал в промышленном масштабе всего один человек, если человеком вообще можно назвать монстра чакры, способного в одиночку сокрушить целую армию и прозванного богом шиноби. Малиновый головной убор Хокаге был сейчас снят и положен на стол, что позволяло всем желающим увидеть только начавшую седеть и лысеть голову сильнейшего ниндзя Конохи. Белая накидка была также небрежно откинута на спинку стула, а малиновое кимоно не могло скрыть все еще крепкие мышцы мужчины. Таким был и есть третий Хокаге Конохи, Хирузен Сарутоби. Напротив него стояли его советники, а доселе сильные шиноби его поколения и его друзья. Мужчина в очках и зеленых бакенбардах — Хомура Митокадо. Женщина с двумя пучками на голове — Кохару Утатане. И самый выделяющийся, с белыми бинтами на потерянном в бою глазу, а также с крестообразным шрамом на подбородке — Данзо Шимура. Глава разведки и контрразведки, корня АНБУ, спецназа среди спецназа. Вот только методы его борьбы с врагами деревни, внутренними и внешними, почти всегда были одинаковы — устранение угрозы путем убийства. Даже в тех случаях, когда гораздо проще и выгоднее дело решить миром. Но все равно, его профессионализма никто не оспаривал. Возможно, потому что никто из критикующих о нем не знает или не дожили до сего славного дня. В кабинете царила мрачная атмосфера и связано это было не с клубами плотного табачного дыма. Несколько минут Хирузен о чем-то думал и переводил свой тяжелый взгляд с одного советника на другого. Единственный, кто не показывал никаких эмоций от волны ки Хокаге, был Данзо, на котором взгляд и остановился — Ну и как это понимать, Данзо? — Затянувшись тлеющей травой в трубке и тяжело выдохнув очередной клуб дыма, спросил Хирузен. Остальные советники про себя вздохнули, пока что барская немилость их не коснулась. — Ты же клялся и божился, что операция пройдет без сучка и задоринки. Так почему же я узнаю, что операция «Хлебные Крошки» провалилась, наши Анбу убиты, а Кушина Узумаки на самом деле похищена? — А я говорил, отдай сосуд мне и через год мы бы получили абсолютно верное оружие. Зачем было устраивать эту комедию с похищением? — Заскрипел Шимура зубами, не желая признавать свой промах. — Она в первую очередь шиноби Конохи, Данзо! Я еще могу стерпеть, что ты к своим людям относишься как к одноразовым инструментам. Но неуважения к шиноби Конохи я не потерплю! Тем более что мы еще в прошлый раз все обсудили. Никто не гарантирует эффективность «твоих» методов. К девочке не могут влезть в разум Яманака — лис выжигает чужеродную чакру. Печати на Узумаки, да еще обученной Мито? Не смешно. В худшем случае, отдав ее тебе, мы бы получили вырвавшегося и очень злого сильнейшего биджу посреди деревни, а в лучшем пустую куклу, не способную к дальнейшему развитию. А мой план предполагал совершенно добровольную привязку к моему протеже, мальчик верен Конохе и воле огня и сам испытывает к Кушине однозначные чувства. — Еще раз затянувшись, он выдохнул ароматный дым. — Ты мне вот что скажи, как глава разведки, как ты прохлопал утечку информации? — Среди твоих АНБУ, Хирузен, оказался шпион, сейчас его допрашивают мои специалисты. Можешь проверить уже полученные показания, отчет у тебя на столе. А я ведь тебя предупреждал, что нужно ставить печати верности на своих бойцов. — Не мог не поддеть своего друга Данзо. — Что будем делать с тем мальчиком, Минато? — вступила в разговор Кохару, не давая продолжить двум властьимущим продолжать обвинять друг друга. — Он же рвется ее спасать. — Я предлагаю пустить его с подкреплением первой группе, бросившейся в погоню. — Неожиданно предложил последний советник, доселе молчавший. — Думаю, спасение ровесником все же должно произвести впечатление на юную девушку. Пусть и не такое, как единоличное. — Так и поступим, — продолжая хмуриться и недовольно поглядывая на все больше ожесточающегося и наглеющего с годами Данзо, сказал Хокаге. Он подозревал что тот за его спиной прокручивает гораздо более темные дела, чем он знает, но за руку пока его никто не поймал и следы старый друг хорошо за собой убирает. Даже слишком хорошо. — Раз с этим решили, предлагаю еще обсудить еще один вопрос. — Предложил Хомура, — Сенджу набирают силы и очень популярны как у клановых, так и безклановых. — В этом нет ничего удивительного, — Высказался Сарутоби, лицо которого при вспоминании об ученице расслабилось. Особенно о ней, ведь она смогла пережить потерю своего младшего брата и теперь приносит огромную пользу Конохе. Вот кем он гордился, так своими учениками. — Цунаде-тян немало поспособствовала тому, чтобы уменьшить потери бойцов. А ее муж, Дан Като, крайне харизматичен и популярен среди бесклановых, да и сами по себе они очень сильные ниндзя. — Она пропихнула закон об ирьенинах. Теперь в каждом боевом отряде должен быть боевой ирьенин как минимум С-ранга или прошедший курсы уже действующий шиноби. Плюс к этому, каждый шиноби должен теперь при выпуске из академии должен знать основы первой помощи, носить с собой аптечку и как минимум литр собственной крови. — Непонятно для кого, разъяснила Утатане, так как все и так это знали. — Тогда как тобой, Хирузен, люди недовольны из-за высоких потерь во время войны до этой самой реформы. Кресло Хокаге зашаталось, что делать будем?  — Ничего, — совершенно спокойно ответил он, шокировав этим всех советников. Разве что кроме Данзо, тот характер своего друга знал лучше всех и такую возможность предполагал. Да и должность обязывала знать всё про всех. — Если малышка Цу или ее муж так хотят шляпу, то пускай забирают. Устал я уже от всего этого дерьма. — Ладно, вопросы еще есть? Раз вопросов нет, то я никого не задерживаю. Когда все ушли, Хокаге еще раз тяжело вздохнул и откинувшись на скрипнувшую спинку кресла, забылся тревожным и чутким сном. Он действительно устал почти двадцать лет занимать этот пост. Лавировать между клановыми и безклановыми, долгом и выгодой, жизнью одних за счет смерти других, а также принципами, моралью и необходимостью. Хокаге — это в первую очередь не власть, а ответственность и бремя принятых решений, многие из которых потом отравляют душу и заставляют просыпаться в поту ночью. *** Взгляд со стороны клона, притворяющегося Кушиной Узумаки. Еще больше убеждаюсь, что операция похищения планировалась давно и тщательно. Мешок изнутри был покрыт символами фуин, не пропускающими паразитную чакру. Риннегану они были не помеха, именно поэтому я и увидел девочку, но вот когда она оказалась снаружи, то зафонила как ядерный реактор. Пришлось ее тут же засовывать в свиток для тяжелораненых, один из которых с трудом выпросил у Цунаде. Дорогущие они, заразы, особенно после уничтожения Узушио, которые были мастерами в фуиндзюцу. Но не настолько, чтобы главный медик Конохи испытывал в них дефицит. Всю эту информацию я узнал от развеивающихся время от времени клонов. И то, джонины оказались очень чутки и бдительны, так что после замены сразу проверили меня. Но, видимо я неплохо отыграл свою роль и подстроил свою чакру, так что они успокоились, после того как я сымитировал выброс чакры. Прямо по лезвию ножа прошелся. Если бы они отправили кого-то проверить место вспышки, то увидели бы следы и все пропало. Все-таки на снегу их тяжело маскировать, хотя я старался. Но то ли шиноби Кумо устали, то ли скрытность для них важнее, они не стали разделяться. Дальнейший путь был в абсолютной тишине. Риннеганом я видел сквозь мешок, они общались между собой жестами, которые были мне неизвестны. Логично, даже если за ними будут наблюдать, враг не поймет, о чем вообще речь шла. Несли меня еще полдня где-то, за это время по моим расчетам мы достигли Страны Молний. Внезапно мы остановились. — Верните джинчуурики и мы сделаем вид, что ничего не произошло. Или вы хотите новой войны? — В вихре листьев появилось пятеро шиноби Конохи, три джонина и два чунина. Один из джонинов Инудзука с псом, второй Хьюга с их белыми глазами, остальные мне неизвестны. — Вы опоздали, — Был краткий ответ, и я понял, что он имеет в виду. После удара молнии, появился сын третьего и будущий четвертый Райкаге, Эй. Третий должен будет умереть в следующей войне в битве с десятью тысячами шиноби, прикрывая отход своих. Достойная смерть, хотя я считаю, что если бы он выжил, то для его деревни это было бы полезнее. Не обязательно доводить себя до истощения и смерти. Хотя, может там и выбора не будет? В любом случае мужик крут и если возможно, надо бы не допустить таких огромных жертв. Я понял, что пора действовать, сейчас или никогда. Я создал своего клона, который приняв облик совершенно рандомного шиноби, тут же унес «меня» шуншином и приставил кунай к горлу. — Никому не двигаться, или я ее прирежу! — Так странно угрожать самому себе. Шиноби Конохи сразу застыли, как вкопанные, а вот Эй, был очень мускулистым и темнокожим мужчиной с зачесанными назад соломенными волосами с множеством выбритых проборов, с такого же цвета бородкой и усами. Одет он был в широкие зеленых штаны, свободную и раскрытую белую накидку, а также массивные металлические наручи и пояс, делавшие его похожим не на шиноби, а на рестлера. Он покрылся молниями и в то же мгновение исчез. Я еле успел заметить его невероятно быстрое движение. Мог бы даже попытаться уклониться шуншином, правда не факт, что получилось бы, но не стал. Нечего тут свои способности показывать, тем более что активацию режима чакры молний я уже увидел скрытым под хенге риннеганом. Поэтому, мой угрожающий мне же клон лопнул, успев создать мою личную недоработанную технику, которая вспухла двадцатицатиметровым огненным шаром, уничтожая не только клона, но и создавая раскаленный кратер десяти метров глубиной.

***

Мда, накуролесил мой клон, но теперь Кушину не будут пока что искать, считая, что она погибла. Ну или разберутся что к чему уже тогда, когда я буду далеко. Хотя это не значит, что я буду разбираться во всем этом дерьме сам, сложив печати призыва, я порезал скальпелем чакры себе палец и призвал небольшого лягушонка желтого окраса с красными бесформенными пятнами по всему телу. — Гамадачи, сообщи Джирайе, что мне срочно нужно его видеть, пускай переносится обратным призывом.  — Хай, Нагато-сан, я все передам, — он исчез в клубах дыма. Я все-таки подписал с ними призыв, и как мне кажется, они были даже рады мне. Правда о причине своей радости так и не сказали, ну и бог с ними. Палец заживил мистической рукой и побежал дальше. Никогда не понимал как можно палец себе прокусывать? Хотя это же Нарутыч был, у него регенерация дай Шинигами каждому. А любой другой через несколько призывов свой палец бы сожрал. Двигался же я обратно в Страну Дождя. Я не собирался своих друзей бросать насовсем, просто именно эта миссия была крайне опасной из-за Райкаге. А дальше я спрошу у них что они надумали, пойдут со мной или останутся в Аме? Свиток, который был рассчитан на три дня, уже в конце первого был на пределе. Впрочем, у нее чакры раза в три больше, чем у меня, так что это и неудивительно. Пришлось распечатать девочку. Она была одета в бежевого цвета короткое кимоно с черным оби, черные чулки туфельки. На голове заколка, которую можно использовать и как оружие. Непонятно почему ее не вытащили джонины? Не посчитали опасной? Зря. А также протектор Конохи Но самое яркое в ее внешности, это длинные, ниже попы, красные как кровь волосы. Как только девушка появилась в клубах дыма, то сразу попыталась ударить меня, но увы. Седативы еще действовали и она завалилась на меня. — Я, конечно, рад такой благодарности за спасение, — Сказал я, осторожно кладя ее на свой спальный мешок. Я пока находился в облике Кагеиши. — Но мне кажется нам надо узнать друг друга получше. — Вы… кто вы? Я помню только как меня похитили. А потом… потом моих похитителей убили и… дальше все в тумане. — Зрачки расширены, речь заторможена, надо бы помочь ей. — Вы из Конохи? — Нет, я не из Конохи, — Она испугалась и вяло начала отползать. — Я вообще не шиноби. Позволите помочь вам? Она замотала головой, но блин, я так ее сто лет уговаривать буду. Мои руки засветились из-за техники мистической руки, и я начал помогать организму самому бороться против введенных в нее веществ. Опыта с созданием противоядий у меня нет, поэтому именно так. Да и не думаю я, что Кумовцы травили бы ее чем-то серьезным, она, вроде бы, им живой нужна была. — Не шиноби? — Она скептически посмотрела на мои светящиеся ладони. — Ох, как сильны предрассудки в этом мире. Да, я использую чакру, но я не шиноби.  — Ясно, -сощурилась она. Думает, что я вру? Или скрываюсь? Плевать. — А зачем вы спасли меня? Вас наняли? Мда, и что ей ответить? Проходил мимо и захотел помочь? В это я даже сам бы не поверил. Я посмотрел на ее волосы. Хм, а это может сработать. Правда не хочется открывать свой истинный облик, но Джирайя меня все равно знает, так что это секрет полишинеля. Так что я отменил хенге. — Потому что ты Узумаки. А мы своих не бросаем. — Она вдруг перестала тянуться к шпильке в своих волосах, думая, что я не вижу, и бросилась обниматься. Удивительная скорость регенерации! С моей помощью вывела наркоту и готовилась защищаться. Хороший из нее шиноби выйдет. Вообще, я не ожидал что она так просто мне поверит. Мало ли, вдруг это, наоборот, еще одна личина? Хотя если все списать на ПТСР и вещества, все становится на свои места. — Я думала, что больше никогда не встречу соклановца! Мне сказали, что все погибли. — Всхлипывая, говорила она. — Мама, папа, бабушка, дедушка, Тетя Ахи и Дядя Цзи… Она перечисляла своих погибших родственников и то, что пережила, а у меня просто волосы дыбом вставали. Когда я смотрел аниме, я как-то не мог прочувствовать, какого это приехать в чужую тебе деревню, чтобы стать носителем ненавидимого всеми демона и потом узнать, что вся твоя деревня, со всеми родственниками была уничтожена. Потом увидеть смерть единственного, ставшего близким тебе человека в деревне — Мито, и испытывать гонения из-за своего цвета волос и статуса джинчуурики. Думаю, если бы не канонный Минато, то она бы разнесла всю деревню сама. — Раз ты выжил, значит и другие могли. Ты поможешь мне их найти? — Вдруг спросила она у меня, неожиданно перейдя на ты. Я задумался. Никогда не считал себя Узумаки, просто по той причине, что я и в Узушио то никогда не был. Но в идее сбора всех красновласых есть здравое зерно. — Я-то не против помочь. Но ты же вроде как джинчуурики своей деревни, тебя будут искать и просто так не отпустят. Да и мне всего десять… нет, уже одиннадцать лет. — Напомнил я о толстых обстоятельствах в виде лиса в пузе. — Тебе одиннадцать, даттебане? — В шоке она уставилась на меня. А я что? Я последние годы тренируюсь и кушаю хорошо, вот и расти начал как на дрожжах. — Стоп, тебя только это волнует? Ау, на нас охоту устроят! И хватит меня так пристально рассматривать, второй головы у меня нет. — Я все понимаю, гормоны скачут, отходняк от наркоты еще до конца не прошел, но я как-то считал, что опасность для жизни важнее возраста спасшего тебя парня. — Ой, прости, — смутилась она. — А насчет Конохи… это не моя деревня. Моя деревня была уничтожена и мне некуда было деваться. А сейчас раз позволили меня похитить, то пускай ищут. — Детская логика и обида. — Я уже все равно позвал своего учителя, как он скажет, так и будет. — Ответил я и на этом разговор, да и энтузиазм самой девочки поугас.

***

На следующий день мы вышли в сторону Страны Рисовых полей. В Страну Горячих источников я уже успел войти еще вчера. Кушина довольно быстро отошла и вновь пылала энтузиазмом. Шли мы оба под хенге. Ей все было интересно, нечасто ее видимо выпускали за пределы деревни. Если вообще выпускали. Хотя должны были, учитывая, что она аж чунин. Я об этом не знал, но она похвасталась… пару сотен раз. И вот, я выпустил новую пачку клонов, и она не могла не спросить. — Это же техника Конохи? Откуда ты ее знаешь? — Нет, это моя техника, ее спер у меня Тобирама. — Правда? — Вытянулось ее лицо. — Конечно нет, — рассмеялся я. — Прости, не удержался. — Так откуда она у тебя? Или ты все-таки из Конохи? — Мой учитель оттуда, — Как по заказу, в клубах дыма появилась большая, четырех метров в высоту, жаба. Синяя, для разнообразия. — А вот и он, кстати. — Твой учитель — лягушка? — Ее удивление можно было прямо почувствовать кожей. — А вот и я, Жабий Мудрец с горы Мьебокузан! -Лягушка отрыгнула Джирайю и тот в своем великолепии появился перед нами. Но я то знаю, что хоть он и часто выпендривается, если бы обстановка была опасной, то и он бы так не вышел. — Шесть баллов из десяти, учитель. Старайтесь лучше. Пафоса мало слишком и слизь смазала выступление. — Поприветствовал я его. — Блин, ты прав. — Ответил он, выпуская из своих тенкецу чакру и избавляясь тем самым от слизи лягушки, которая уже слиняла. Свою задачу она выполнила. — Так что у тебя случилось? — У вас там джинчуурики не пропадала? — Спросил я. — Откуда ты знаешь? — Вот, теперь он перешел на серьезный лад. — Впрочем, неважно, она уже все равно погибла. Меня ради этого даже с миссии отозвали для ее поисков. Ты ради этого меня звал? — Знаю я твои миссии, снова на голых женщин смотрел? И, думаю, сведения о ее смерти были… несколько преувеличенны. — Улыбнулся я. — Стоп, так это ты провел кумовцев? Ты знаешь, что из-за этого новая война может начаться? — Навис он надо мною, но ки не давил. Вот еще одна хорошая черта Джирайи, он сначала разберется, а потому уже действует. В отличии от Цунаде. — А что мне оставалось делать? Нужно было чтобы меня не искали. А как говорится нет тела — нет дела. — Пожал я плечами. — Ох уж эти твои странные поговорки. — Он повернулся к Кушине, которая сейчас была в облике взрослой беловолосой девушки с уродливым шрамом на лице. Такой облик привлекает, но именно в этом и соль. Все будут помнить именно беловолосую девушку со шрамом, а не какую-то мутную девушку, которую не запомнили. Она после моего кивка с неохотой сняла хенге. — Только тут проблема, Джирайя-сенсей. Она не хочет идти обратно в деревню. Она хочет собрать всех Узумаки. — Сначала он хмурился, а в конце предложения расслабился. Все-таки предательство деревни это одно, а сбор своего клана совсем другое. — Дай угадаю, и ты решил помочь? — Видит меня насквозь. — Вот именно, пока что не решил. Хочу узнать твое мнение, как шиноби Конохи. — Как шиноби Конохи я должен быть против. Как твой учитель, я рад, что вырастил такого смышленого ученика, умеющего думать головой, а не только в нее есть. А как обычный человек, я считаю, что тащить Кушину в деревню, когда она этого не хочет принесет больше проблем самой деревне в будущем. Да и ее мотивацию как сирота, я понимаю. Вот что, сейчас я ее заберу, покажу Хокаге, чтобы он не переживал и попрошу взять к себе в ученицы. А потом, если она захочет, то отправлю ее к тебе. Надеюсь, что ты обучишь ее не хуже меня, да и вместе вы сможете искать своих соклановцев, а я буду за вами присматривать, иногда. — Мда, такая идея даже мне в голову не пришла. — Кушина, ты как, согласна? — Спросил я девушку. — Да! — обрадовалась она. А ведь во время разговора хмурилась, краснела от гнева, и уже хотела вспылить. Вот только сейчас не такая ситуация, чтобы идти у нее на поводу без плана и поддержки.

***

Хирузен Сарутоби с огорчением понял, что за последние три крайне напряженных дня выкурил весь свой чудесный табак. Так что расслабиться во время тяжелых раздумий не получалось. Когда Джирайя, который до этого он сам и вызывал для поисков Кушины, а потом отменил приказ за ненадобностью, вдруг объявился, и попросил приватной встречи, Хирузен чуть ему не отказал, не было настроения после потери многообещающего шиноби и одновременно джинчуурики девятихвостого. Но, все же задавив свои далеко не положительные эмоции, он его принял и не пожалел. Его ученик принес две новости, как хорошую, так и плохую, хотя насчет последней все еще очень неясно. Хорошая — это то, что Кушину спасли. А вот неоднозначная заключалась в том, что спас ее соклановец из Страны Дождя, ученик самого Джирайи из-за чего Узумаки загорелась идеей собрать выживших людей своего клана. Вообще, когда Хирузен узнал от Цунаде и Орочимару, что его ученик остался во время войны в Стране Дождя и начал обучать каких-то сирот, а не генинов собственной деревни, он хотел вызвать его и прочихвостить по полной. Но потом вспомнил свободолюбивый и главное, верный деревне и ему лично характер ученика и понял, что тот во вред деревне ничего делать не станет. Кто бы мог подумать, что посаженное семя так быстро даст урожай. Он одобрил идею своего ученика и дал ему добро на обучение девочки и слежку за этим Нагато. Просто так оставлять джинчуурики на непонятно кого он не хотел, да и не мог. Но при этом, сам Сарутоби уже просчитал как можно сложившуюся ситуацию использовать в пользу Конохи. Во-первых, он ничего не сказал об этом советникам и тем более Данзо. Этим он наконец-то прижмет зарвавшегося друга, да и Кохару с Митокаде потише станут. Конечно, этим решением он, по сути, привел себя к свержению с кресла Хокаге. Но оно и так произошло бы и подготовить это кресло Дану или Орочимару, чтобы поначалу им было полегче — это того стоило. Еще можно надавить на Кумо и стребовать за похищение компенсацию. Они ведь считает, что лишили Коноху биджу и легко пойдут на некоторые уступки. Да еще они будут тратить свои силы, дожидаясь воскрешения Кьюби. Надо бы для виду тоже отправить отряд. Он записал это в блокноте. Также, используя предательство и потерю джинчуурики как повод, можно проверить и почистить свои ряды от предателей, чему ранее крайне противились кланы. А в перспективе можно получить клан аловолосых дьяволов в Конохе. Да, и все это благодаря одному мальчику. Кто же ты, Нагато-кун? Надо бы навести о тебе справки.