Мумия. Наследие богов

      Джонатан Карнахан не любил больницы. Ещё с детства, когда мальчишкой упал с дерева и сломал ногу. Тогда ему пришлось провести в лечебном учреждении довольно много времени, ведь перелом вышел сложный и, не сработай врачи на совесть, парень мог бы на всю жизнь остаться хромым. Джонатану хорошо запомнились специфический запах и унылая обстановка внутри больничных стен, стоны других пациентов и не самый вежливый медперсонал.       Вот и сейчас его окружало примерно то же самое, только дело происходило уже за тысячи миль, а вокруг говорили не на английском, а на арабском. В остальном же это были всё те же желтоватые стены, жёсткие узкие кровати и смесь запахов лекарств, гноя на ранах и естественных человеческих выделений, которыми лечебное учреждение было обязано лежачим больным.       И хотя для него, европейца, британского подданного, постарались обеспечить более-менее комфортные условия, положив в палате всего с тремя соседями, всё это сильно вгоняло Джонатана в депрессию. Впрочем, как и плохое самочувствие. Три огнестрельных ранения, одно ― в плечо, другие два ― в ногу и в туловище навылет, едва не задев ребро, от которых он чудом не погиб, давали о себе знать непрекращающейся болью, не слишком сильной, но и не столь слабой, чтобы нельзя было забыть о ней. Из-за боли, да и всего остального, мужчина крайне плохо спал и потому пребывал в состоянии «зомби».       Но гораздо тяжелее была моральная травма от осознания открывшейся правды об Анне. Об Анне, которую он столь сильно любил, которую боготворил и готов был носить на руках. Она представлялась ему не кем иным, как ангелом, спустившимся на землю, ― не хватало только крыльев для завершения образа, но оказалась демоном, служащим злу. Какое горькое заблуждение! Какое разочарование! «Ведь я же давно не мальчишка! Я знал женщин и думал, что умею в них разбираться, но, лишь увидев её, потерял голову!» ― думал про себя Карнахан в минуты ясности сознания.       Вспоминал он и о сестре с зятем. Как же долго они не общались! А он даже не сообщил им, что уезжает в Египет ― голова была занята лишь ею, Анной! С тех пор как они познакомились, Джонатан находился словно под гипнозом, а весь остальной мир перестал для него существовать. И вот сейчас, когда он один, в чужой стране, без документов и средств к существованию лежит в грязной вонючей больнице, с ним даже нет рядом самых близких ему людей!       Как только Джонатан пришёл в себя после операции и осознал, где находится, первым его порывом было назвать свои имя и фамилию и попросить, чтобы через консула связались с Эвелин и Риком. Но чувство вины за то, что он их долгое время игнорировал, не дало Карнахану осуществить этот план. Он принял решение выбираться из этой ситуации самостоятельно, как уж сможет. Поэтому Джонатан заявил, что ничего не помнит, и так и остался неизвестным британцем, которого, вероятно, подстрелили разбойники за городом с целью грабежа.       Искать Анну и её сообщников, чтобы вывести их на чистую воду или хотя бы отомстить, мужчина даже не думал ― их силы были явно не равны, а он уж точно не герой-одиночка. Так что Джонатан рассчитывал по выздоровлении явиться в консульство и заявить об утере документов, чтобы ему помогли перебраться на родину. А может быть, он так и остался бы здесь, в Каире, до конца своих дней, нанялся бы в батраки и тяжелым трудом, горбатя спину для местных богачей, добывал бы право на жизнь в этом мире...       Очередная порция мрачных мыслей была внезапно прервана возгласом: «О боже, это он!», и Джонатан сразу же узнал голос сестры, который не мог ни с чьим перепутать. Мужчина повернул голову налево и увидел Иви, Рика, Алекса и ещё одного лысеющего мужчину в дорогом костюме и в пенсне, похожего на адвоката или чиновника.       Для Эвелин взгляд, который бросил в их сторону её брат, красноречивее любых слов говорил, что он их тут же узнал. Обрадованная женщина, не обращая ни на кого внимания, бросилась к Джонатану и заключила его в объятия. Следом за ней к койке подошли и остальные.       ― Ну что, приятель, скучал тут без нас? ― Рик дружелюбно похлопал больного по плечу.       На это мужчина ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул. Эвелин тем временем с ужасом рассматривала, как изменился её брат: осунулся, цвет кожи изменился, став явно нездоровым, но особенно пугали женщину перебинтованные участки его тела, под которыми скрывались следы от ранений.       ― Как ты, дядя Джонатан? ― спросил юный Алекс.       ― Ничего, парень, жить буду, ― вяло ответил тот и, уже обращаясь к сестре и зятю, добавил: ― Зачем вы ребёнка-то с собой притащили?       ― Я уже не ребёнок! ― обиженно запротестовал Алекс.       — Это отдельная история, ― спокойно, но с сердитым взглядом, под которым Алекс чувствовал себя крайне неуютно, ответил О’Коннелл. ― Мы тебе её как-нибудь в другой раз расскажем. Ну, а пока давай лучше побеседуем о тебе, Джонатан.       Как мы знаем, Алексу втайне от родителей удалось выбраться из спальни и залезть в багажник автомобиля. В процессе езды его изрядно потряхивало, в результате чего мальчик получил порядком синяков и ссадин. Но такие мелочи не могли остановить юного искателя приключений, поэтому он, едва поняв, что машина достигла конечной цели на аэродроме, потихоньку вылез из своего укрытия и осмотрелся.       В сгущающихся сумерках он увидел силуэт большого транспортного самолёта, куда по специальной откидной лестнице забирались его отец и мать. Алексу снова повезло: через грузовой люк на борт переносили какие-то ящики, мешки и тому подобный груз. Работали двое: брали новую вещь и затаскивали внутрь. Пока они возились с очередным предметом, решая, как лучше его подхватить, Алекс юркнул в самолёт и забился в угол среди уже расставленного груза.       Там он благополучно просидел до середины полёта, когда естественная нужда заставила, наконец, мальчика выдать себя и выйти к остальным. Поразмыслив, он справедливо решил, что прошло уже достаточно много времени, чтобы повернуть обратно, а значит, его не высадят. Родители, конечно, были, мягко говоря, не в восторге, но им пришлось смириться со свершившимся фактом.       ― Как вы меня нашли? ― задал вопрос Джонатан.       ― Благодаря приятелю Рика в «Интеллиджент сервис», ― объяснила Иви. — Это я настояла, чтобы он обратился с этой просьбой. Я так волновалась за тебя! ― она попыталась погладить брата по волосам, но Джонатан оказался не в восторге от этой идеи и оттолкнул руку сестры.       ― Иви, не надо. Я же не ребёнок! Да и потом, здесь посторонние, ― мужчина имел в виду того самого «адвоката или чиновника», пришедшего в месте с О’Коннеллами. Этот джентльмен на всём протяжении их разговора деликатно молчал и держался чуть в стороне.       ― Да, ведь мы совсем забыли!.. ― вдруг опомнился Рик. ― Прошу прощения, мистер Уилсон, мы вас так и не представили... Джонатан, познакомься, пожалуйста, это мистер Уилсон, заместитель британского консула в Каире. Во многом именно благодаря ему нам удалось узнать о твоём местонахождении.       ― Ничего страшного! ― с искренним добродушием произнёс дипломат. ― Здравствуйте, мистер Карнахан. Надеюсь, что с вами всё будет в порядке!       ― Благодарю вас, ― ответил Джонатан во время рукопожатия.       ― Что ж, если я ещё чем-то могу помочь?..       ― Да нет, мы уже и так вас порядком отвлекли от службы, ― ответил Рик.       ― Тогда, дамы и господа, не буду вам мешать! Рад был оказаться полезным и помочь подданному Его Величества, попавшему в трудную ситуацию! А если что понадобится, вы знаете, где меня найти.       Откланявшись, мистер Уилсон покинул помещение палаты, после чего Рик, Эвелин, Алекс и Джонатан смогли продолжить разговор.       ― Джонатан, мы знаем об... ― Иви переглянулась с мужем, ― об Анне. Но ради всего святого, почему ты нам даже не позвонил, не сообщил, куда поедешь?       ― Если вы знаете о ней, ― ответил её брат спустя некоторое время, ― то наверняка вам рассказали и то, как я себя при этом вёл: как влюблённый мальчишка. И это было действительно так. В первый раз за всю жизнь мне показалось, что я по-настоящему полюбил женщину...       Мы встретились около месяца назад в одном загородном отеле, где я проводил время с друзьями, а она, как я выяснил, приехала, чтобы присмотреть для покупки дом в расположенном рядом городке. Анна выдавала себя за богатую немецкую аристократку, стремящуюся сбежать из родной страны от всё более набирающих силу нацистов. Это, конечно, была ложь, легенда, теперь я понимаю...       Джонатан задумался, уйдя мыслями в прошлое, но Иви решила услышать продолжение истории, так что через минуту призвала возобновить рассказ.       ― Она сразу же пленила меня своей красотой и своими изысканными манерами. Я забыл обо всём на свете: о друзьях, о делах... Лишь Анна завладела моими мыслями. Но сама она не спешила как-то развивать наши отношения и позволяла мне лишь иногда приглашать её в ресторан или на прогулку. Этакая подчёркнутая недоступность! Но, наверно, именно она-то меня и влекла всё больше к этой женщине.       Я смог добиться, чтобы она оставила мне свой лондонский телефон, и когда мы оба вернулись в город, то продолжали периодически встречаться. Это, пожалуй, было её ошибкой. Если бы Анна сразу жёстко пресекла все мои попытки ухаживать за ней, то... Но она то и дело давала мне небольшую, но всё-таки надежду на что-то большее, чем просто возможность быть в её обществе. Сейчас я понимаю, что это просто была игра: она наслаждалась своей неотразимостью и вертела мной, держала словно ручного щенка...       ― Мы были в ресторане «Искусство кулинарии», говорили с официантом и барменом, а ещё заходили в твою квартиру... Уж извини! ― сообщил Рик.       ― Джонатан, это всё я со своими переживаниями... Никак не могла отделаться от мыслей, что ты попал в беду! ― поддержала мужа Эвелин.       ― Да, ты всегда умела чувствовать, когда со мной что-то случалось, сестрёнка! ― слабо улыбнулся Карнахан. ― Прости, что я доставил тебе... всем вам столько хлопот!       ― Всё в порядке, дядя Джонатан! ― искренне сказал Алекс, который ни на что не сердился.       ― Ладно, приятель, мы же семья! ― дополнил слова сына Рик. ― Лучше расскажи нам, что случилось дальше, как ты всё-таки влип в эту передрягу?       ― Хорошо... Несколько раз мы встречались в Лондоне: гуляли в парке, ходили в театр, в кино, обедали в этом чёртовом ресторане... Но ледяная стена, которую Анна возвела между нами, так и не растаяла, а во время нашей последней встречи несколько дней назад она сообщила, что уезжает в Египет, якобы отдохнуть, а затем поедет ещё куда-нибудь. В Лондон эта чертовка возвращаться не собиралась в ближайшее время, а мне сказала, чтобы я забыл её и что наши «отношения» были ошибкой.       Я, конечно, стал возражать, умолять её взять меня с собой... Господи, как же это унизительно выглядело со стороны! Но я ничего не мог с собой поделать. Анна настояла, что поедет одна, а я втайне задумал последовать за ней и проверить, что она собралась делать в Каире. Я решил, что у неё появился другой мужчина. Или всегда был.       Через одного приятеля, который работает в агентстве «Томас Кук», я смог выяснить, в каком отеле она забронировала себе номер. Я заселился в другой, ближайший, а затем сразу отправился по следу моей жестокосердной возлюбленной. Я купил на базаре шляпу, бинокль и даже... ― Джонатан слегка смутился, ― накладную бороду, чтобы она меня не раскусила раньше времени. Я покрутился в холле и вокруг здания, а вечером, наконец, появилась Анна.       Она села в машину и отправилась за город. Я последовал за ней. Предварительно я тоже взял на прокат автомобиль. Правда, найти удалось лишь древнюю развалюху...       ― Дядя Джонатан, ты прямо как настоящий шпион! ― Алекс произнёс это не без оттенка гордости в голосе. Они с дядей действительно всегда неплохо ладили, и мальчик хотел приободрить своего родственника.       ― Да уж, шпион... ― грустно вздохнул тот. Он попросил стакан воды, чтобы смочить горло, и после того, как Эвелин напоила брата, продолжил.       — Это произошло южнее Каира. Мы ехали минут двадцать, не больше. Затем Анна свернула к какой-то заброшенной деревне, где её уже ждали. Группа людей, человек пять. К этому времени сильно стемнело, и я не мог толком различить ни их лиц, ни одежды, даже в бинокль ― только силуэты. Рядом стоял ещё один автомобиль.       Свою машину я оставил за холмом, а сам забрался наверх и стал наблюдать. До моих ушей долетали лишь обрывки слов. Анна произнесла что-то про «ключ» и про «то, как долго она его искала», а мужчина, стоявший напротив неё, заявил, что «это предпоследний». Затем она передала ему то, что вынула из сумки, — какой-то блестящий предмет, возможно, статуэтку...       У меня затекла нога, и я попытался поменять позу, но из-под ступни вылетели несколько камней и покатились вниз. Эти люди поняли, что кто-то ещё есть поблизости, и открыли огонь из автоматов в мою сторону. Я бросился бежать, но одна из пуль угодила мне в ногу. Я закричал от боли, и на мой крик стрелки стали сбегаться ещё проворнее. Две другие пули попали мне в плечо и чуть пониже рёбер с правой стороны туловища. Глаза заволокло пеленой, и дальше я уже почти ничего не соображал...       — Господи! — в ужасе воскликнула Эвелин, а лица Рика и Алекса побледнели.       — Как же тебе удалось спастись? — спросил О’Коннелл.       — До моего сознания долетали лишь отдельные фрагменты фраз, но я смог различить слова: «Он ещё жив?» — «Вряд ли». — «...в голову?» — «...дыр... череп...» — «...машину!» Я почувствовал, что меня куда-то поволокли, и потерял сознание. Очнулся от едкого запаха дыма: они посадили меня в мой же автомобиль и подожгли его, надеясь таким способом стереть все следы. Я закашлялся, и это придало мне сил выбраться наружу... Словно в бреду я поплёлся к дороге, а затем по обочине в сторону города, истекая кровью... Позади взорвалась моя машина, но я едва обратил на это внимание — мозг просто зафиксировал звук взрыва и отложил его в недрах сознания... Я шёл, едва волоча ноги, периодически терял сознание, падал...       Ты спрашиваешь, как я спасся, Иви? Думаю, что иначе как чудом это назвать нельзя. Уже позже здесь, в больнице, мне рассказали, что меня подобрали крестьяне, которые проезжали по дороге на своей телеге и увидели на обочине бездыханное тело. Просто невероятно, что они остановились и решили проверить, чем можно помочь, а не проехали мимо!.. Господи, а я даже не поблагодарил этих людей и не знаю, где их искать!       — Ничего, у тебя ещё будет такая возможность, приятель! Мы обязательно разыщем этих египтян, которым обязаны твоим спасением! — уверенно произнёс Рик, за что получил в ответ полный благодарности взгляд супруги.       — Алекс, что с тобой? — с тревогой спросила Эвелин, заметив какой-то отрешённый взгляд сына.       Рик и Джонатан тоже посмотрели на него. Мальчик вышел из состояния оцепенения и, оглядев поочерёдно всех троих, ответил:       — Дядя Джонатан сказал про блестящую статуэтку, и я подумал... Помните ту легенду, которую я рассказал вам прошлым вечером? Про наследие древних египетских богов?       Рик и Иви задумались над словами сына. В этой суете они уже и забыли про его рассказ, но сейчас он стал приобретать новый смысл. Если эти фанатики из «Аненербе» занимаются мистикой и сверхъестественным, то почему они действительно не могут искать эти самые десять сфер? И тогда Джонатан, сам того не понимая, стал свидетелем крайне важного события, которое может иметь очень серьёзные и страшные последствия для всего человечества! Дух приключений в О’Коннеллах окончательно проснулся и стал требовать действий.       — Эй, а что за легенда, малыш? — с пробудившимся интересом задал вопрос Джонатан. — Ведь я не в курсе.