Тайные игры Востока

Часть 1

– Что ты сказал, Акане? В каком смысле отказываетесь?,- загорелый, почти что темнокожий парень пристукнул кулаком стол, где были расставлены куча компьютеров, открытые кейсы с пачками денег и датчики с расширенным масштабом приёма прослушивания звонков. – Отвечай, сукин сын! – Придержи язык за зубами,- Ащи оттолкнув друга в сторону и выходя от стола, с надменным спокойствием оглядел отправленного к ним работника их по сути «будущего» заказчика и партнера в Тетсу. Сам он готовился поговорить с Акане о причинах его отказа в таком выгодном партнерстве с самим главой группировки «Тора». Будто бы и вовсе не услышав слов Ащи, парень посыпал Акане еще большими матами и угрозами. Рядом с очень смуглым парнем стоял второй подручный и пытался успокоить пыл своего напарника. Сам же парень, который сказал о своём отказе, с чупа-чупсом во рту, самым холодным безразличием смотрел на двоих пришедших в Тетсу подручных и принялся, как ни в чем не бывало, печатать за широким столом компьютеров, раззадорив смуглого ещё больше. – Этот ублюдок специально делает это? Кому ты набиваешь цену, а?,- оторвав себя от напарника прошипел смуглый подручный. – Если ты сейчас не успокоишься, я примусь затыкать тебя другим способом,- слова некогда спокойного, но голосом взбешенного Ащи прозвучали как выстрел калибра, оглушая самой большой уверенностью в собственных способностях, в осуществлении данных угроз. Два совсем зеленых- разве что мелкие сошки-подручных группировки «Тора» переглянулись и с легкой, тайной настороженностью оглядели высокого парня, который прежде почти что невидимым пятном сидел за краем стола, встав и показав всем видом, тоном, словами и взглядом чтобы новые подручные вроде них не высовывались, успел и оскорбить, и восхитить пришедших напарников. – Извините, он просто не умеет держать себя в руках. Но честно, если к вам пришло предложение от господина Данте – это не предложение, а игра с двумя концами, где на самом деле и нет двуликости, отказываясь – принудят, соглашаясь – не оставят уже никогда: не важно что и как – босс всегда добивается желаемого. – Не думаю, что остались ещё те, кто бы не знал имени вашего дорогого босса. Можешь не дрожать, всё что было, в целом не дало четкого ответа, не так ли? Скажите Данте, что мы ещё подумаем,- Ащи обходя двух парней, закрыл светящие блеском свежести купюр кейсы. – Скажите вашему ублюдочному Данте,- некогда молчавший парень за компьютерами, переставая печатать, устремил взгляд на двоих парней, державших принесенные ими же кейсы. Акане, встав с кресла и медленными шагами подходя к ним, начал шуршать карманами. Двое парней с кейсами и опирающийся на стол Ащи ожидающе смотрели на главного виновника неудавшейся сделки. Парень с чупа-чупсом не видя и не слыша мир перед собой, продолжал что-то искать в карманах брюк. Наконец, достав нужные ему вещи с кармана, впритык подошел к парням с двумя кейсами на каждой руке. Те, один недоверчиво, второй озлобленно глядели как в их грудной карман, каждому на свой, упало что-то завернутое в те самые шуршащие фантики: – Поможет при стрессовом состоянии. Гляжу, вас так и трясет от обязанности рассказать плохую новость «боссу». Так вот, передайте вашему боссу,- положив руки на плечи двоих, и протискивая голову меж них, парень провертел чупа-чупс и улыбнулся. – Он недостаточно богат, чтобы позволить себе нанять нас с Ащи. Увидев как смуглый готовился ударить того, Ащи быстро встал и перехватил руку вспыльчивого подручного. Крепко сжав и не давая никакой возможности дернуть ей подручному, он с неверием, недовольством смотрел на друга с чупа-чупсом, и вернув взор на подручных, коротко попросил тех убираться вон. Когда дверь в кабинет главных руководителей закрылась и шаги за ней утихли, Ащи с бешенством оглядел радостного друга, который продолжал действовать на нервы, хрустя конфеткой на палочке во рту. – Ты не хочешь объяснить мне хотя бы несколько значимых причин твоего отказа? Можешь прекратить притворяться, я вижу – ты изводишься по какому-то поводу. Разве Данте успел тебе что-то сделать?,- сделав галстук посвободнее и отстегивая самую первую пуговицу рубашки, парень натянутой струной продолжал сверлить дыры на друге. – Ащи, томо-йо, ты и сам не всегда говоришь четкие причины своих сомнений, отказов и решений, но я доверяю твоему чутью лидера, выборам и знаешь, мне хотелось бы того же. Давай сделаем вид, томо,- крепко сжав челюсть и прокручивая уже пустую палочку во рту, тот напряженно посмотрел другу в глаза. – Что это скрытная, но значимая причина отказа будет стоять за мной. В этой битве взглядов выиграл Акане, чья наигранная насмешливость и холод сразу смылись размытым пятном, сменяясь на твердую почву неприязни и прячущейся горстки переживаний. Ащи решил не пытать друга и уступив в этой малой битве, громко вздохнул. Он догадывался о главной причине отказа своего напарника, но не пытался играть в детектива и продолжать неприятную тему с кучей вопросов. Сам Акане, с самого начала рабочего дня нервно тянул свое запястье с электронными часами и не скрывая от друга, торопился куда-то уйти. – Раз мы закончили, я думаю, ты и без меня блестяще всё закончишь, босс,- возвращая прежнюю маску насмешливости, хмыкнул парень. – У меня по расписанию работа в Лотосе, знаешь же. От нее, кстати, Хацу ждёт нас на,- не говорив причину дерганной спешки, парень был перебит. – Да убирайся уже,- беззлобно ответил и махнув как прощание, Ащи обойдя длинный стол, сел на прежнее место по центру и быстро принялся клацать клавиатурой, черкая что-то на блокноте рядом. – Извинись за меня, я не смогу. Ваш хороший шанс нажаловаться на меня. Обменявшись ухмылками, те принялись продолжать каждый своё дело. Акане покинул их кабинет и с привычки оглядывал работников их «малого» бизнеса. Вообще для чужих, мимо глядящих, это место, арендуемое на самых верхних трёх этажах пятидесяти этажного бизнес-центра, казалось обычным, не отличаемым от других, компанией по производству железных продукций. В каком-то роде это и была правда, но за одним краем монеты, прятался остров Эльдорадо с кучей скрытых тайн, сокровищ и глубоко закопанных истоков столь незаурядного бизнеса. Они с Ащи взламывали, учили нужным вещам других, те, по той же паутине принимали новых рабочих, связывались с нужными клиентами преступной общины. Конечно, они брали тех, кто имел очень хорошее понимание в алгоритмах, схемах и расшифровках лабиринтных систем, но у них с Ащи она была другая, своя и совсем не похожая на другие. Вся общность их компании Тетсу была невелика: они никогда к этому не стремились, сохраняя баланс с малым, но самым надежным и полезным количеством рабочих. На самом деле у Тетсу есть куча заветных дверей, которые более-менее показывали всю историю её появления и постоянной смены руководителей. Самым прочным и долгим руководством преуспели они с Ащи и все рабочие искренне доверяли своим работодателям и верным псом хранили верность, работая с удивительной ладностью между собой. Вспоминая о самом близком человеке, который не раз спасал ему жизнь, Акане горестно усмехнулся. Он не был конфеткой с самого начала и из-за своего, когда-то детского, рвения в постижении желаемого легкими и подлыми хитростями, попал по полной. То что с ним сделали он не забудет никогда, как и не смеет забыть Ащи, который чтобы он сам, Акане, не делал, давал свою крепкую руку и с готовностью принимался поддерживать друга. Он и по сей день удивлялся, что такой человек как Ащи продолжал терпеть трясущие нервы вещи: вспыльчивый темперамент, высокомерные фразы подкинутые случаем, неимоверное количество условий, с которым Акане оповестил его по переезду в общую квартиру (и этот список не кончался в своём многообразии!) Но тем не менее, больше всего он не мог и представить, почему тот продолжил ему помогать плечом к плечу, после того что он сделал и того что случилось с ним к завершению… Масть чёрной дамы то пряталась за целой колодой, то громким хлопком приземлялась первой, словно крича о своём шаге, но на деле обманывая игроков… На самом деле, задаваясь такими вопросами в голове, сам он знал ответы, но себе и ему признаваться никак не хотел: Ащи умело различал его слова с действиями и знал, что намного громче его грубых слов, общих шалостей и срывов говорят – молчание и взгляд, режущие пулей о безмерной благодарности, верности и постоянной путанице в голове, что и рождала порывы взрывного всплеска. Да уж, что бы не происходило, но когда на один прочный и крепкий электрический провод упал вечно палящий из-за порванных нитей красный провод, сверху, где-то в мире стало понятно, что те провода «Ащи» и «Акане» накрепко застряли в компаньонстве. – Босс, вы куда так спешите?,- возвышающий больше не своим ужасающим ростом, а крупной массой мускул парень в перчатках, испачканных топливом по локоть руками держал в охапку шины, скорее всего будущего мотоцикла, и добродушно улыбался неожиданному визитеру. Акане, мечась в куче мыслей, успел не только пройти верхушку бизнес здания средь кучи рабочих, но и спуститься до подземного этажа, который также принадлежал их с Ащи «Тетсу». – Не забавляйся с шинами, Куно,- ещё в целую копилку скрытых даже от себя вещей была особая симпатия к не на шутку массивному и на вид статному, но на деле такому по-детски наивному, доброму и мягкому рабочему их тех-строй части бизнеса. Куно, сам того не подозревая, запал в душу своего работодателя своей искренностью: по правде говоря, тот шугался Акане и с уважением принимал вечно гневный или бесстрастный характер босса. – Надеюсь ты не мою конэко кучей моторного масла так перемазал. Я пришёл забрать её. – Да что вы, босс, я бы никогда!,- крупный парень, покраснев от неуклюжести, уронил две шины, которые успели радостно перекатиться по бетонному паркету. – Я сделал более прочное покрытие и убрал ссадины. Ещё решил, что кнопка смены недолго продержится и также обновил,- сменив смущение на профессиональное спокойствие, парень с гордостью смотрел на босса. Подойдя медленными шагами к крупному парню, оглядев рабочих вокруг и кучу скрипящего железа, Акане с ухмылкой принялся шуршать карманом: – Всегда забываю их выбрасывать, знаешь. Но с ними как-то даже лучше, нежели с пустым карманом, не считаешь? Никто не поймет, что ты собираешься вытащить. Испуганный до чертиков Куно забавил Акане, будто тот считал, что его босс сейчас достанет крошечный револьвер и застрелит на глазах у других рабочих. Никак не оправдывая опасений неловкого гиганта, Акане вытащил с кармана брюк желтую конфетку с фантиком краснощекой пчелки: – Пожуй и успокойся. Вот совпадение, на тебя так похож,- с этими словами подняв руку парня, положил конфету тому в ладонь. – Пока искал конфетку, успел оглядеть твою работу. Хорошо сделано, Куно!,- хлопнув по руке поднявшего ему настроение рабочего, тот поспешил к своему блестящему ещё большей зверской силой скорости мотоциклу. Сев на кожаное сидение, запихнув в рот такую же конфетку с краснощекой пчелкой, поспешил прокручивать рукояти с педалью. Слыша утробный рык и уже медленно съезжая с подземного этажа на дорогу, которая вела на парковку этажом выше, Акане успел услышать за спиной возглас, скорее всего, такой же сейчас краснощекой пчелки огромных габаритов: – Прощу прощения за…Спасибо и удачной поездки, Акане-сан! Этот паренёк не шибко младше его самого, выглядящий намного старше в своих устрашающих габаритах, умудрялся своей неуверенностью и стеснению некогда угрюмого владельца Тетсу улыбаться и тот, вспоминая фантик с краснощекой пчелкой, довольно жевал её и утробно рычал мотором на нескончаемых трассах столицы. Черная дама продолжала менять образы и заставляла других давиться ядом безызвестности… Акане теперь предстояла смена в Лотосе, и уже нажав кнопку смены, становился обычным обладателем миловидного мопеда с красными по белому надписями номеров и марки ресторана. Где клоуны, где шуты, а гримы?! Господи, не забывайте про дудки! Ведь с владельца тех-строй компании, которая, на самом деле, скрывается и имеет вторую крупную хакерскую отрасль «Тетсу», Акане умудрялся «спускаться» на низы и по-крестьянски верному доставлять блюда знаменитого ресторана Лотоса. Дамы и господа, нашему лучшему актёру погорелого театра – Акане предстоит честь показать вам его следующую пьесу! Спешите жаловать, не упускайте и секунды – он у нас человек скорости! Да, он не только чинит, создает, злится, анализирует, водит технику на бешеной скорости, но и сменяет свои маски одна за другой. Даже и не поймешь, когда с секунды за широким столом компании, он перемещается на душную своим паром готовки кухню ресторана. Останавливая мопед у парковки ресторана, тот охваченный адреналином скорости, только сейчас заметил прикрепленную по центру меж рукояток крошечную бумагу. С прищуром оглядев парковку и позади себя, Акане оторвал бумажку с мопеда и раскрыл её. «Я заранее знал, что ты откажешься. Не волнуйся, по твоим играм, правда, никто не будет играть.» Разорвав ни в чем невинную бумажку в клочья, Акане сжал кулаки и с ещё большим прищуром, гневно уже наплевав на все, осмотрел всю окружность ресторана. Ублюдочный Данте Пелагатти. Ведь не оставит его с Ащи в покое, пока любыми способами не добьётся согласия: или же украв, запрёт их в одиночном чулане и заставит работать в таких условиях. Но даже так, Акане не хотел иметь дело с таким грязным отморозком, который с джентльменской манерой общения завлекал жертву в свою клетку, а после голыми руками убивал. Акане не имел привычки утрировать и передавать информацию в еще больших красках. Данте был хладнокровным убийцей и главой крупной преступной банды, которая называлась Тора (с яп. Тигр). Название по-честному стоило нынешнего главаря – тот завлекал «слепых» в своей преступности людей собственной звериной харизмой, хранил в любой момент готовую проснуться силу и когда наступал верный и видный только для него момент – играясь в скорости, риске нападал на кого падёт интерес тёмных глаз. «Я не стану рыть себе с Ащи могилу с ним рука об руку. Сукин сын каких ещё поискать. И чего он привязался к нам? Будто в этом нескончаемом мегаполисе, чёрт его дери, не осталось других хакеров и изобретателей. Мы с Ащи не упали в предписанный древним папирусом день с золотых облаков, в конце концов. Сможет же, чтобы подавился, найти других гениев в этой отросли.» Думая о тех самых папирусах, древних мифах и золотых облаках, Акане в голове невольно представил как какие-нибудь люди в белых полотнах, вставая на коленях, обозревают картину, где двое парней падают с ослепляющих небес и с восторгом предписывают, как дань будущему поколению, выбирать именно их как партнеров: « – Вперед падшие с золотых небес! – Но, погодите, нам нужно это записать и оставить нашему будущему! – Не бойтесь, мы оставим это всему поколению! Много золота! Не забудем предписать, что у одного из них выпадали странные вещи в обертках! – Слава и память падшим с небес, браво!» Нервно рассмеявшись примерному объяснению в голове того, почему Данте так не хотел сдаваться и взять в партнеры его с Ащи, Акане поспешил зайти с черного входа на кухню ресторана. Разве полосатая Тора когда-то имела тягу к несъедобному Тетсу? А как же кровь, мясо и охота? – Акане, где ты пропадал? Обычно всегда во время,- приходу доставщика в удушающую своим паром, кучей поваров и парящей посудой с огнём плит кухню, пожалуй, во всей этой суете и вечной спешке всегда успевал реагировать только один из главных лиц ресторана – шеф-повар Рью. – Давай список заказов, Рью,- дружески хлопнув массивного шефа по плечу, кинул взгляд на белый карман униформы. – Меня ждёт взбучка из этого списка, да? Казалось, и здесь жители столицы не оставят меня в покое… Услышав короткий смешок вечно недовольного доставщика с конфеткой во рту, Рью изумился, и под косой взгляд достал крошечный девайс и передал все нужные данные тому по такому же крошечному устройству: не все рестораны хвалились таким шиком, но достаточно известные и хорошо продаваемые могли позволить целую палитру из нужной техники, их нынче «высоко» развитого во всей стране. – Ты где успел повеселиться? Середина ещё одного бешеного рабочего дня в Лотосе, а у тебя так и совсем начало смены!,- будто не сам встречал со всей радостью, Рью принялся выгонять ещё одного, кто забирал итак малый кислород на кухне. – Прощай, детка! Я ведь только ближе к полночи приеду обратно,- окончательно добив насмешливой улыбкой повара, тот быстро взяв кучу еды в контейнерах, поспешил закрыть за собой дверь, под недовольные возгласы раздражительного шефа именитого ресторана. Акане, уже во всю разгоняясь под значительно отличительную, невероятную силу «обман» мопеда ресторана и в очередной раз, убеждаясь в неизменности хитрых лабиринтов столичных дорог, припомнил все самые броские чертовщины в крошечном блокноте, где составлялись самыми резкими линиями расчеты, алгоритмы и примерные эскизы высокотехнологичных двухколесных и не только: Акане часто под вспышками недовольства мог чертить буквальными строениями буквы, чтобы из них вышли башни из матов или скрытым, кодовым и понятным ему и Ащи цифрами писал свои мысли с сомнениями. Убирая одну руку с рукояти и вытаскивая с кармана пиджака ту самую нужную вещь, сильнее скрутил вторую рукоять. Держа маленький блокнот на ладони и пальцами этой же ладони начал перелистывать страницы под сильный ветер скорости; не страшась резких переходов с забитой транспортами пробками на неожиданно пустые дороги, тот только и делал, что правой рукой управлял рулем рукояти, а левой безостановочно, буквально лихорадочно проводил взглядом запутанные расчеты с будущим планами – естественно, первым и главным не соответствием, буквально как два острых конца ножей, врезающихся в глазницы, просчетом, погрешностью и упущением кричала кучей закаленного железа: Данте, уже шесть лет как известный главой группировки Тора, когтями вцепился на Тетсу и взмахом разливал все точно расписанные и распланированные планы Акане черными чернилами, не оставляя и шанса увидеть те вещи, что хранились в этих бумагах до этого. И действительно, если поначалу при обычной проверке содержания блокнота, молодой парень всегда с довольствием и точечно мог в уме изменить-оставить те или иные планинги: тут как не снег, а скорее острый кусок льда на голову Тетсу упал «Данте Пелагатти». Вскоре, впрочем, прошло довольно много времени, ненавистные мысли Акане успели притупиться и застрять где-то позади звенящего уже усталостью подсознанием – Рью продолжал дополнять список заказов на крошечный гаджет, который, казалось, не прекращал вибрировать. «Столичные обжоры и не думают оставить нас в покое, Рью» Акане думал и о других пропотевших рабочих, говоря эти слова у себя в голове. Повторная езда по зимнему Инкогнито не прибавила парню сил и казалось, глаза не могли щуриться еще уже, а руки трястись в холодном онемении ещё больше, из-за отсутствия перчаток: некоторые, хитрецы, успели запастись теплой одеждой в бесснежну., но от этого не менее холодную погоду; шум, гул и теперь же, соединяя это всё воедино, хотя бы одна гармоничная нотка – вздохи сгустков пара и румяные щеки с руками. Весь город трещал самыми красивыми гирляндами, традиционными фонарями и целыми палитрами неоновых надписей и линий под подходящие праздники – день столицы и рождество: будто компенсируя тот мрак, что творился сверху, под взмахом головы, где сулил вид из темных серых туч и кучи роботов. Пышности так и вовсе не стыдились шуршать под аккомпанемент радостных возгласов людей в бурном центре, так называемом «сердце» столицы, стирая все признаки дотоле недовольства и дрожи с ознобом прежде увиденных жителей недалеко от центра. Проезжая все эти виды в не таком быстром темпе (парень в шлеме с защитными очками и конфетой во рту больше не имел право на развлечения в виде скоростной езды – окруженный кучей транспортов в многолюдном центре столицы из гласящей о приближающих празднествах) Акане успел оглядеть как маленькие существа (Ащи бы добавил «Томо-йо, это дети…») с румяными щечками, радостно держа своих родителей и родных за руки, пухлыми пальчиками показывали на горящие золотым цветом гирлянды не менее красочных витрин – не важно, со сладостями, свитерами, игрушками или новыми гаджетами, те лепетали своим взрослым о возможности подарить им ту или иную вещь на такие прекрасные в своём тепле праздниках. Первый праздник в виде дня столицы был весьма спорным на звание «теплым», но тот бесспорно, вызывал ликование убийц и обманщиков, браво. Но в этот день все масти, колоды и козыри скрывались и имели один свойский вид – хорошо это или плохо, кому как, но праздник был значимым и неоспоримо объединял громящий хаосом Инкогнито в своей безызвестности и скрытности. За этим юбилеем, что забавно, шёл совсем противоположный ему по закону игр, праздник рождества: маленькие существа с румяными щеками и пухлыми ручонками радовались именно этому приближению, оставляя на юбилей города чувство простого веселия из игры, где нужно молчать о своём имени и надевать маску, да. Сидя на урчащем мотором мопеде и поджидая конца этой мучительной пробки на дорожной линии двухколесных, Ащи с молчаливым сочувствием оглядел рядом с собой кучу таких же водил, чьи тела также дрожали, а руки немели со стучащими о друг-друга зубами под дружку. Наконец, линия транспортов понемногу начала своё движение, сжалясь над неподготовленными к такой резкой зиме жителями; на линии двухколёсных парень в шлеме, защитных очках и с конфеткой на левой щеке, дрожащей рукой достал гаджет, с нетерпением смотря на одну единственную линию – это был последний заказ еды Лотоса на дом, чёрт его дери! Жилистый парень в легком пиджаке и прямых брюках со спортивными кроссовками выглядел совсем не по-зимнему: что ж, как и целая куча других жителей. Когда пробка и вовсе забыла дать о себе знать, Акане со всей силой нажал на газ и метясь по узким заулкам центра, не чувствуя рук, с рывком поворачивал мопед не только на дорожном повороте, но и вместе с ним, снижаясь с девяносто градусов чуть ли не до сорока пяти. Большая порция нарезанных в мелкую рыбы в кисло-сладком соусе, порция момосяй, порция жареных пельменей и подождите, пожалуйста, порция совсем крошечных пельменей – специальное требование заказчика: наверное, в доме был один из тех маленьких созданий с пухлыми ручонками, раз имелся такой список (в добавок пюре из бобов). Думая об этом проклятой последнем заказе и её списке, Акане с больно тянущим от голода желудком и ознобом дрожал и поспешил с контейнером названивать в домофон жилого дома: некстати вспомнился тот розыгрыш с заказом и скрипящий со смеху робот-гадёныш. Парень с багровыми руками держащий бамбуковый контейнер, надеялся, что ни того, ни другого переживать заново, хотя бы на этот раз, не придется. К великому счастью, подлый, но родной мегаполис решил немного сжалиться и домофон затрещал приглашающим писком. Акане был под волной такой эйфории, подобно бездомному бомжу без теплого укрытия, что тот, заходя внутрь подъезда, когда двери уже закрывались, не успел толком понять – был ли это скрежет такого знакомого железа за спиной? Право, он, подобный бездомному настолько отчаялся от холода, что теперь начал мерещится робот-дракон, который неделями назад так радостно скрипел у лестницы домофона. Быстрыми шагами перескакивая через каждые три ступеньки лестницы, тот с наслаждением грелся теплотой подъезда – знал, что после доставления еды, ему потом также мучительно ехать до паба Солнца, под дружное сопровождение пронизывающего насквозь стужи. Проверяя нужный номер квартиры, тот поспешил постучать в дверь долгожданного, последнего заказчика. – Кто там?,- за дверью послышалось детское лепетание: звучало оно до улыбки чудно и находилось где-то внизу двери. – Это доставка Лотоса,- парень, не сдержавшись, уголками губ растянулся в улыбке – тут, в подъезде, за лестницами и кучей квартир, грело теперь и умиление от забавного лепета маленького существа. – Кто-кто? Мама, кто такой доставка?,- за железной дверью продолжали лепетать и послышались шаги. – Кто это?,-послышался в противовес приятный женский голос. – Доставка Лотоса. Дверь поспешила открыться и за ней открылись виду не рослая девушка с пучком, в домашнем, вязаном платье. За ней, хватаясь о край платья, безуспешно пряталась маленькая девочка, надувая щеки и пялясь своими глазами-бусинками на стоящего у прохода парня. – Вот ваш заказ. Спасибо, что пользуетесь нашими услугами доставки, приятного аппетита!,- Акане с дежурством улыбнувшись девушке, которая с довольством поставив контейнер на тумбочку и проверяя содержимое, принялась искать деньги, посмотрел уже с самой искренней игривостью на маленькое, смущенное создание. – Ты любишь конфеты?,- увидев неуверенный кивок, парень поспешил шуршать карманом брюк. – Надеюсь, вишневые карамельки тоже любишь. Подсев на корточки к маленькой девочке, тот вытянул её маленькую ручку и положил ей в ладошку конфеты с вишней-карамелью. Та, уже растеряв былую робость, с искрой настоящей радости сжала в ручонке конфетки. – Надо же, пчёлка тоже нашлась,- парень с весельем глядел на ту самую упаковку желтой конфетки, где изображалась краснощекая пчела. Невольно вспомнился такой же стеснительный и от этого забавный Куно. Эта девочка с румяными щеками тоже с достоинством претендовала на роль этой самой пчелки. Осчастливив девочку ещё большим количеством конфет, та радостно выдохнув, обняла, как она до этого считала, странного дяденьку за ноги и пролепетала слова благодарности. Умиленная от увиденного девушка посмеялась и дала Акане деньги и явно лишние от них чаевые: – Вы так любезны. С ближайшими праздниками вас,- одарив того теплой улыбкой, та поспешила ласково погладить за голову маленькую девочку. Акане, говоря слова прощания и ответной благодарности, поспешил выйти с квартиры. Немного отогрев руки благодаря подъездному отоплению, тот решил не задерживаться и поскорее ехать к Хацу, в паб Солнца. Проверяя время на наручных часах, парень успел оповестить Рью о завершении работы и что прихода за едой в Лотос, тот может не ждать, клацая маленькими кнопками рабочего гаджета. Выходя обратно на улицу, тот поспешил надевать шлем с очками и газуя, не имел возможности избавиться от липкого чувства, будто кто-то за спиной следовал или следил, не важно, но некстати вспомнился глава Тора. Сдерживаясь от порыва нажать на проклятую кнопку смены вида жалкого мопеда на скоростное мото, которое без сомнений могло избавить от непрошенных глаз и преследований. Но он продолжал играть в своём погорелом театре, где был несостоятельным доставщиком и имел под распоряжение жалкий мопед. Таким его, по крайней мере, видела Хацу. Верно, она и должна верить, что он обычный доставщик, с не скупым, но и небогатым количеством денег. Она и только она волновала его. Никогда он не должен и повода давать ей повода догадаться, что он не совсем обычный доставщик, а мопед до боли идентичная маскировка построенная им с Ащи. Два напарника в черных шляпах с кучей масок не должны открывать свои тёмные дела перед совсем не тронутой мастью… Немного притупив от этого желание ощутить бешеную скорость, Акане успокаивал себя тем, что что-то или кто-то следующее за ним, на самом деле, следовало своей дорогой, по случайности буквально одинаковой с ним и просунул в рот вишневый чупа-чупс. Наплевав на всю осторожность, парень на тормозе красного, головой повернувшись злым взглядом, оглядывал нескончаемое количество зданий, людей, транспортов и роботов – бесполезно. Когда же он повернул голову обратно, позади как пулей прозвучал до боли знакомый скрежет железа. «Да вы издеваетесь, черт подери…» Хмуря брови, тот продолжал сомневаться под пробкой, как этот самый виновник скрежета приземлился тому на плечо. Со всей силой сжимая палочку ни в чем невиновного чупа-чупса, который шариком выпирал на правой щеке, парень с гримасой гневности оглядел счастливого робота-дракона: тот, вовсе не замечая гнева и недовольства со стороны человека, по-детски крутил маленькую голову из сторону в сторону, раздражая парня ещё больше. Этот железный прохвост повторял такой же маневр и в прошлый раз, издевательски наивно не видя злобного взгляда темных глаз. – Так, слушай, у тебя имя есть? Никакого ответа, повторный наклон головы. Извините, дамы и господа! Наш актёр погорелого театра Акане немного импульсивен, кажется, его кто-то знатно потрепал!,-гул смеха возросся над залом зрителей нескончаемой пьесы, а один актёр на сцене стоял и готов был убить этого самого «кто-то». – Не шути со мной. Раз нет имени, хорошо. Только перестань лететь за мной, понятно тебе?,- сжав палочку сладости ещё сильнее, являя напряженные желваки на лице, тот снова оглядел неизменно радостного робота на плече. Внезапно, Акане оскалился всеми зубами, являя совсем редкую, такую открытую улыбку: к нему пришла больно привлекательная идея. Убрав защитный колпак, тот увидев зелёный на светофоре, со всей силой нажал на кнопку смены и газуя, с тем же оскалом обогнал все транспорты, избавляясь от надоедливого робота. Он сможет сменить вид мотоцикла ближе к пабу Солнца. Сейчас он не имел сил терпеть издевки тупой железяки. Наслаждаясь режущим ветром скорости и рокотом черного, блестящего мото, проезжая целые кучи лабиринтов, с разочарованием заметил, что паб Солнца был уже в пары минутах. Нажимая на смену вида, тот прокручивая чупа-чупс, подправил зеркало уже рабочего белого мопеда и черти боже… Этот проклятый робот. Браво. Он летал позади Акане и с рвением приближался к недавно пригретому месту у того на правом плече. Парень восхитился совсем уж по-идиотски человеческому рвению и упрямости того, но он, Акане, не собирался отставать в своей собственной твердости и покрепче сжав рукояти, дал газу и хмурым взглядом следил через зеркало, как робот позади тоже ускорившись, продолжал летать. Доехав до долгожданного паб-кафе Солнца, тот, по-новому знобящий режущим холодом и онемевшими руками, припарковал белый мопед Лотоса у парковки для двухколесных. Вставая с мопеда и снимая шлем, тот стоя перед своим мопедом, хотел было поставить шлем в задний багажник, как наткнулся на сидящего на рукоятке робота-дракона. – Ты,- с ненавистью указав пальцем на него, парень прищурил глаза, не веря увиденному. – Чёрт с тобой, понятно? Раз у тебя имени нет, будешь Икари (по яп. Гнев, ненавистный). Идеальное имя для вечно выводящего из себя куска железа как ты. Если ты окажешься маленьким шпионом Данте, дружок, считай, ты уже на металлоломе! Уже направляясь к входу, тот услышал позади себя взмахи железных крыльев: – Нет, Икари, ты будешь сидеть на одном проклятом месте и это – рукоять моего мопеда. Понятно?,- с нервным смешком проговорил парень и убедившись, что глазастый робот больно преданно следует указаниям и стоит на одном месте, тот натирая свои зябкие от холода кроссовки поспешил к входу в паб. Парень, открывая дверь, хотел было выкинуть пустую палочку от чупа-чупса в урну, стоящую у входа, как сам не замечая выронил его рук… Этого не может быть, похоже на совсем больную шутку… Это же не взаправду? Проклятье… Сколько бы слов, матов и гневных тирад, отрицания не проходило в голове Акане, тот слепым и глухим не был и с отчетливостью видел Хацу за барной стойкой. Хацу, очень уж счастливо что-то обсуждающую с Данте. С тем самым Данте Пелагатти, главарем преступной группировки Тора, которая так жаждала партнерства с Тетсу. Тетсу… Если Хацу хоть что-то из этого узнает, он просто… Каким же идиотом Акане был, не думая и недооценивая маневры главы Тора. Он встретился лицом к лицу с Хацу, без слов крича, что Акане попал на полную. Всё это пробежало в считанные секунды, а некогда кажущиеся неуместно громкими колокольчики звенели, оповещая о новом посетителе. Хацу, сразу заметив зашедшего парня в лёгком пиджаке, с улыбкой оглядела, но улыбка эта испуганно застыла: Акане напряженно – как-то от чего-то озлобленно? – стоял у входа и буквально простреливал взглядом. Не смотря на вечные всплески недовольства, она никогда не видела такого Акане – он с бешеным блеском черных глаз продолжал стоять точно пантере, пожирая взглядом и выжидая подходящей секунды. – Аки-кун?,- та неуверенно помахала разъяренному парню и сразу про себя засомневалась, что тот вообще её услышал. Руша сомнения девушки, тот с тем же видом сел за барный стул, почему-то прямо рядом с широкоплечим и притягательным клиентом, который распивая жасминовый чай, буквально до прихода Акане рассказывал ей забавную историю, на которую попался по дороге сюда. Акане не имел привычки сидеть впритык к незнакомым людям, да и вся стойка пустовала – он бы в своем обыкновении сел подальше от людей в полное одиночество. Только в редких случаях, при заполнении стойки, тот мог сидеть от безысходности с людьми по соседству. Что-то с ним не так… – Что будешь, Аки-кун? Кажется, у тебя был тяжелый день, давай накормлю свежими мочи!,- девушка, не владея чувствами, по привычке растянулась в нежной улыбке. Да уж, она была совсем безнадежна, когда дело касалось Акане. – Не надо, спасибо. Можешь налить воды?,- устало поморщив лицо, тот со всех сил, которые ему самому только известны какими усилиями пришли, старался убавить открытую агрессию в сторону ублюдка: тот, как ни в чём не бывало, продолжал цедить чай и с довольством сытого зверя смотреть на Акане. – А где Ащи-кун?,- пожалуй, Акане никогда так не хотел, чтобы Хацу просто замолчала: да и чтобы весь мир замолчал и остановился, дабы тот мог безнаказанно задушить Данте и всю его группировку голыми руками. – Он передал извинения – заработали в банке, один из главных банкиров, понимаешь же,- допив стакан воды до дна, тот, не выдерживая, чуть ли не до хруста сжал хрусталь и с нервным издевательством оглядел, как рядом сидящий «тигр» что-то печатал на своём мобильном. – О, вы, я вижу, здесь в самый первый раз? – Да, старый приятель настучал об этом прелестном месте,- положив мобильный в карман пиджака, тот блеснув ответной улыбкой, встал с места. – Надо же, что Хацу-сан, что вы – мы с вами приятели! Какие приятные совпадения происходят сегодня, не так ли, томо-йо? Достав, очевидно большие от назначенной суммы купюры, некогда известный одному Акане Данте, поставил ее на барный стол перед низенькой девушкой с тремя полосами татуировок на лице, что сейчас в непонимании, медленно положила купюру в кассу. – Сдачи не надо,- совсем немного наклонив голову, тот поспешил скрыться за дверями паба Солнца. То ли услышав или увидев, плевать, Акане не обращая внимания на Хацу, сжав челюсть, поспешил за недавно ушедшим «приятелем». Та, кажется, позвала его и продолжала оглядывать натянутую как струна спину, но Акане никогда не был спокойным как Ащи и голова уже успешно была занята красной сереной в виде одного рослого молодого мужчины в деловом костюме. Главу группировки Тора, кажется, очень веселило наблюдать, как у того вздувалась вена на шее, а челюсть с зубами от напряжения скрипели: Данте Пелагатти собственной персоной с режущим оскалом уставился на пришедшего парня. Один на один. Тет-а-тет. Всё-таки, чёрт возьми, Тигр или Железо? Молодой мужчина, одетый до нитки, в идеально выглаженном костюме, наклонив всё тело на железное ограждение, с широкой улыбкой оглядывал перед собой тяжело дышащего парня, который с готовностью напасть, следил угрюмыми бровями за каждым движением мускулов второго. – Приятно было встретить вживую такого, на удивление,- оттолкнувшись всем телом от стены, тот медленными шагами приближался к парню. – капризного изобретателя. Но не мне отчитывать тебя в дурости, томо. Двое персон: молодой мужчина и не большим младше парень сверились взглядами и ломая застывшую в воздухе невидимую истому, глава Тигров с непонятной, слишком правдоподобной в щедрости хваткой поставил руку на плечо парня, в братстве сжав её и затем похлопывая, словно старший брат давно видавший младшего. Порядочный сукин сын. Умный, расчетливый, уверенный и догадливый во всём. Некстати и омерзительно много было похвальных черт у Данте, что делало его опасным, настораживающим в своей притворной, ловко сдерживаемой силе. – Я что-то не припомню о весточке с приглашением или согласием. Много же стоил отказ Тетсу самому Данте и его тигровым псам, что тот даже не поленился оставить записки на моём мото и посетить паб в котором я отсиживаюсь, да ,- тот издевательски плюнул эти слова, таким же «братским» жестом убирая прочь ладонь на плече и её раздражающую цепкую хватку на ней. – Требуй гостеприимства у других, у меня таких пригласительных нет. Разве что, пустые фантики в брюках, сойдёт? – Томо-йо, я, если не знал, пытаюсь деликатно подсказать, что от отказов тебе, возможно, ничего не будет, но как же твой драгоценный паб? Точнее наимилейшая подруга, Хацу, не так ли? Не надо отзеркаливать, мне давно известно о ваших с Ащи походах в «паб, котором вы отсиживаетесь». С племянницей этого паба вы, дай угадаю, со скуки нежничаете и временами ночуете? Не сдержавшись, Акане выжидая лучшего момента, одной хваткой подцепив Данте за ворот пиджака, со всей силы толкнул на ту самую железную стену. – А теперь слушай сюда. Сам просил заканчивать цирковые уловки, вот теперь намотай на ус: попробуй ещё раз приблизиться к ней или нацелить своих верных псов на слежку, не волнуйся, мы организуем тебе вечный гарант на отказ, который, похоже, оскорбил твоё невидящее преград эго. Мерзавец был выше Акане на достаточную долю роста, шире и оттого ещё более массивным казалась его фигура, но глава Тетсу был самым непоколебимым в своей агрессивной, по-своему завлекающей настырности: сколько бы мужчин не было выше или сильнее его, он был в разы мужественнее большинства – в своих поступках и не впустую сказанных словах. Те, кто недооценивал изобретателя, альтер-доставщика в конце концов, сами же выставляли себя недалекими смельчаками. Известный своими огромными инвестициями и партнёрствами для важных и надёжных вышек индустриальной и технической деятельности, в пользу компании-импортёр «Тигровые лилии», большая доля которой принадлежала ему, известному многим как бизнесмену Йи, в преступных и глубоко затаенных тенях известному как Данте Пелагатти, главы такой же импортёрской, но преступной и кровавой группировки «Тора». Да уж, кто как, но этот выродок точно имел пристрастие к громким, звучащим в любых случаях именам и названиям. То тигры, то лилии, то фамилия издевательски, будто предсказывая всё с самого начала, подходящая, и имя его известное в больших, уважаемых и второе – в скрытных, но не меньших кругах людей.1* Также этот выродок знал, пожалуй, то, о чём сам Акане не хотел даже думать и сейчас, и находясь сжатым в железную стену, с усмешкой, чуть опуская голову вниз, не имел и тени мысли о том, что глава Тетсу не силен из-за жилистости и часто отстающему другим роста. Тот медленно, буквально сытым зверем, продолжал глядеть в злые глаза напротив: – Мне нужно не так мало, вы с Ащи знаете. Но, томо, это и не столь многое, чтобы ты так извозился о своей подруге,- тот убрав крепкие руки, сжатые у себя на пиджаке и вместе с тем всю притворную игривость, начал прямыми приказами отдавать слова. – Успокойся, те двое, кого я прислал, не совсем умело могут говорить. То, что я предлагаю, будет огромной выгодой для Тетсу тоже. – У меня нет желания тратить время на твои рассказы, томодачи-йо,- зашуршав фантиками в карманах, тот достал из внутреннего кармана пиджака хорошо спрятанный револьвер. – Конфет нет, но думаю, пуля в живот притупит твой напор. Бархатистый, хрипловатый смех раздался нервным тиком в глазу, глава Тора снова положил руку на плечо Акане, точно товарищу, и прижав револьвер к напряженной от мускулов животу, уверенно проговорил: – Поверь, много времени не займет. Успеешь навидаться к подружке в паб. За пару минут можно успеть многое. Общество, безмозглые, легко управляемые плуты создают преступления и хаос, а смелые и не видящие преград в этом – исполняют танец из криминала. Тигр с Железом никогда не подчинялись легко и плутство стояло боязливым боком к ним. Черную дама продолжала битву с никому непонятным Дураком, который своей мастью веселился и заставлял целую кучу игроков и вне её настораживаться и с опаской наблюдать за игрой двух козырей… Инкогнито ждало что-то ещё более подлое. Целый Восток буквально стрясся от кучи неприятностей и терся с Белыми. Высокие чины, неуправляемые псы в людском виде, готовые взорваться огнём отношения двух стран и их, каждое, личная корыстность в пользу разузнать тайны игр другого. Инкогнито ждал неизменный гул всего живого и подвижного, убивающего, вредящего. Жителей, в ответ на это, ждал привычный мрак из тёмных туч скрывающего всё тумана. Даже собственная столица страны, казалось, не имела желания терпеть и мириться со своими жителями. За пару минут, несомненно, можно успеть многое. За часы ещё более того. А за дни, за ними недели, месяцы, года можно было ожидать необратимые результаты…