Стратегический провал

— Мерзкий старый ублюдок. Понятно, в кого у Фантомхайва сволочные задатки. Но Сиэль хотя бы рамки приличий соблюдает. Папаша новоявленный. А этот придурок сопли сентиментальные распустил, — Алоис бодрым шагом, как обычно не глядя по сторонам, ругал Винсента на чём свет стоит. Фаустусу пришлось даже щеку прикусить, чтобы не ухмыльнутся и не испортить боевой настрой Алоиса. Вот такой он ему нравился куда больше той запуганной тени с замашками начинающего алкоголика. — Может прикончить его и всё, никаких проблем? — Всё не так просто, Клод. Сиэль попросил, вернее, хотел попросить меня о каком-то одолжении, но о каком именно, мы так и не успели выяснить, ввалился этот прохвост. Транси застыл посреди коридора как вкопанный. До него только дошло, что он впервые после смерти в почти здравом уме и при такой же памяти, а, значит, не будучи пьяным или сонным, назвал Фаустуса по имени. Демон с интересом наблюдал за смятением на лице блондина. Алоис, похоже, немного испугался своей смелости, которую из него буквально чуть не выбивали, но, кажется, сейчас он быстро приходил в себя. — Что такое, Клод? Сам же утром сказал, что мы теперь равны. А раз Фантомхайв подтвердил, что не опоил тебя ничем, то, значит, это твоё решение. И раз ты так трепетно ко мне относишься, то ты как минимум… Фаустус попятился, как паук, загнанный в угол. Алоис с горящими от возбуждения глазами медленно направился в его сторону. В его безумной голове неожиданно включился здравый рассудок, который быстро и точно выдавал одно достойное умозаключение за другим: — Ты спас меня. Ты, бездушная рептилия, пришёл к тому, кого так ненавидишь — Михаелису, чтобы спасти кого-то совершенно тебе ненужного? Да я скорее святым стану, чем поверю в этот бред. Так, значит, ты издевался надо мной так долго просто потому, что ты полный идиот? — Алоис победно уставился на Фаустуса. Он буквально чувствовал, что прищучил этого идиота и вот он последний козырь, который припечатает этого самодовольного кретина: — Так вот, Клод, я не идиот! Если тебе что-то от меня надо, то так бы и сказал, а не строил из себя непонятно что. Спасать он меня вздумал, ха, ещё скажи, что жить без меня не можешь. Алоис Транси. Местами псих, местами очаровательнейшее существо, с которым мало какая девушка сможет потягаться во внешних данных. Далеко не глупый, смелый, но полный придурок во многих вещах. Фаустус снял очки и методично стал протирать и без того идеально чистые стекла. Ему даже показалось, что неправильный вывод после стольких метких замечаний — это следствие пяти минут общения с Фантомхайвом-младшим. Только Сиэль порой мог не замечать столь очевидных вещей. — Вы все ещё любите меня так, как прежде? Даже после того, что я с вами сделал? — Клод, я уже раз сказал тебе: ты мне дорог, я себя чуть не убил, только бы ты на меня внимание обратил, и если этого тебе мало, то, наверное, я не способен вызвать у тебя хоть какие-то чувства. Фаустус замялся. Вздохнул. Нет, ему всё-таки было очень сложно это признать. Лучше действительно себе руку или ногу оторвать. Транси внимательно наблюдал за подобием эмоциональной бури на лице Клода: у демона дрогнул уголок рта, словно он едва успел себя удержать от каких-то опасных или неудобных слов. Блондин привык уже по одному нахмурившемуся лицу определять, о чём мог бы думать Фаустус. Знать наверняка никто не мог. Сейчас в голову пришла мысль, что Клод в нём сомневается, и это было более чем унизительно. — Конечно, люблю. С ума сошёл о таком спрашивать? В ответ мужчина машинально открыл рот от удивления. Всё-таки ему невероятно повезло встретить Алоиса. — Я с ума сошёл уже когда с вами связался, Ваша Светлость, — тихо сказал мужчина, надевая очки обратно. — Идёмте повязку вашу сменим. Фантомхайв говорил, что её нужно каждые пару часов менять. Транси подозрительно послушно засеменил за мужчиной. Правы были и Сиэль, и Ханна. Клод к нему сильно привязался, но будучи редким болваном, сам этого ещё не понимал. Но ничего, времени у них вагон и маленькая тележка. Шансы на то, что у них всё получится, были и ещё какие. ************ Сильнее! Яростнее! Без страха и сомнений! Взяла в руки оружие — значит не имеешь права отступить! Граф не давал спуску ни на одной тренировке: он заставлял буквально до кровавого пота отрабатывать все движения, ставя в парные поединки тех девушек, что ненавидели друг друга больше всего. Ему было абсолютно плевать на длинные наряды, что мешали девушкам. Пару раз он, издеваясь, предложил всем как меру наказания поехать на рабовладельческий рынок и посмотреть, что там происходит. После пары часов все мышцы болели так, что хотелось забиться в угол и рыдать от бессилия. Сопляк находил слабые места, будто у него был по меньшей мере дар ясновидения. Часто в такие минуты слабости больше всего хотелось собраться всей дружной маленькой компанией и напасть на графа и его двух вечных спутниц, убив эту дьявольскую троицу. Сегодня же Фантомхайв-младший и вовсе как с цепи сорвался. Даже его любимица, принцесса, едва ли сдерживала желание придушить своего любимого хозяина. Откуда столько ловкости и силы в этом худом теле, словно это не он краснел при виде хозяина дома и не этот самый Себастьян носил его на руках? Такому не только на ручки не надо, такой эти самые ручки отсечёт по самый локоть! Катарина, тяжело дыша, перекатилась по полу, сжимая из последних сил меч, подаренный хозяином. Сказывались тренировки, а так же наказания. Потерять оружие было одним из самых главных проступков в глазах хозяина, за такое могли оставить и без сна, отправив к солдафонам на охранные башни на всю ночь. Удивительно, но на хозяина она совершенно не злилась. Да, была досада — учитель перегибал палку и явно не хотел видеть, что ей мешает чертова форма горничной. Если бы можно было снять или хотя бы укоротить эту длинную юбку. — Ну, вставай. Сама виновата, подставилась, — Сиэль почти по-доброму улыбнулся и подал девушке руку. Он явно был доволен прогрессом, хоть и знал, что требует многого. Ему, чтобы достичь такого прогресса, потребовалось почти полгода с Себастьяном, который буквально его чуть не до полусмерти доводил на каждой тренировке. Михаелис был идеальным дворецким, даже чересчур заботливым, вот только занятий это не касалось. — Это все эти тряпки! — Катарина сначала встала на четвереньки, но никто не смеялся, все знали, что даже на такое усилие нужно очень много стараний, а потом, опершись о меч и руку хозяина, наконец вернулась в исходную позицию. — А с вещами что не так? — наконец спросил граф, разглядывая ученицу. Ему показалось, что та просто ищет отговорку своему действительно глупому проигрышу. Хотя, откровенно говоря, и он сам после спарринга с девушками был словно через мясорубку перекручен. Сегодня просто был особенный день; он даже не замечал усталости, что, похоже, решила уступить место ярости. — Брюки бы мне. И сапоги вроде ваших, меня эти каблуки достали уже. Я не могу быстро перемещаться — юбка путается, я с ног валюсь, отвлекаюсь на то, чтобы удержаться в туфлях, поэтому так. — Не женская одежда, — решительно сказал граф, разглядывая Анжелину с книгой в углу тренировочного зала. Девушка, как обычно, игнорировала происходящее, едва ли в половину выкладываясь на тренировках. Но с книгой, причем так увлечённую чтением, он её ещё не видел. — Я не дворцовая фрейлина, мне ни к чему носить то, в чём я не смогу драться в полную силу. Катарина проследила за взглядом графа. Потом ухмыльнулась и подозвала Жаклин и Лиз. — Она не читает. Просто несколько часов уже разглядывает фотографию хозяина дома. Ох, а вчера Жаклин видела, как Анжи ссорилась с Эби по поводу того, что господин Себастьян выбрал не того, чтобы скрасить одиночество, и что рано или поздно он вас оставит ради неё, — быстро насплетничала бывшая танцовщица. Сиэль снисходительно посмотрел на восточную красавицу. Ох уж эта её болтовня, она была той ещё интриганкой и Анжелу просто ненавидела. — Жаклин, ты в своём репертуаре. Ну достала где-то фотографию, пусть радуется. А всё остальное, что ты наговорила, я в это не верю. Ты не врёшь, но явно преувеличиваешь. Анжелина не могла такого наговорить. А даже если и сказала, то это же чушь чистой воды. Он никогда не выберет никого подобного ей. Рыжеволосая закрыла книгу. Она слышала всё до единого слова. Снисходительная насмешка, этот тон просто выводили её из себя. Да, вчера она действительно наговорила лишнего, но их с Винсентом план был просто безупречен, так что скоро она будет хозяйкой в этом доме. — Какая уверенность, граф Фантомхайв. Вы так убеждены в преданности хозяина дома. Вот только ситуация в любой момент может измениться. — Хочешь, чтобы я послушал твой бред? Ну так заставь меня, продержись на спарринге хотя бы десять минут. А потом посмотрим, стоят ли твои слова хотя бы минуты моего времени. Анжела фыркнула. Вот еще, опять условия. Но это высокомерие в каждом слове и жесте, она просто не могла, больше не могла этого выносить. Вспыхнув от злости, барышня резко встала со своего места. — Как хорошо, что мы здесь. Что же, может, мне и удастся заставить вас подумать и о другой стороне ситуации. Граф подал знак, чтобы Мейлин принесла ему и сопернице шпаги. Девушки разошлись по углам в ожидании хорошего шоу. — У этой ситуации всего лишь одна сторона. Так тоже бывает, — пожал плечами граф. Анжела убрала волосы в высокий пучок, чтобы они ей не мешали. Без каких-либо отмашек о начале горничная быстро набросилась на юношу. Сиэль удивленно отступил на пару шагов, но Анжела преследовала его с упорством тени, не давая ни секунды передохнуть. У неё не хватало опыта, даже шпагу она держала совершенно неправильно, но ярость давала ей столько сил, что трудно было даже описать. Войдя в раж, ей стало мало попросту махать куском железа, которое не вызывало во взгляде мальчишки никакого страха. Ей захотелось увидеть его отчаяние, никак не меньше. — Думаешь, любимчик судьбы? — зло выдохнула рыжеволосая, бросаясь вперед. — Какая оплошность, — тут же ответила сама себе Анжела и продолжила, — твой же отец продал тебя оккультистам, чтобы от тебя хоть какой-то толк был. Тебя даже родные предали, чего уж говорить о любовнике, который морщится как от зубной боли, настолько противны твои слова, — Анжела наступала всё ближе и ближе. Сиэль же, наоборот, от каждого слова словно становился слабее и медленнее. Рыжеволосая торжествующе продолжила: — Мне твой папаша всё рассказал, стратег из него так себе, — еще одна ухмылка соперницы. Но и ты не лучше. Неспособный даже защитить такую преданную подругу, как Мейлин. Он ведь хорошо над ней поиздевался, чего ты стоишь? Сиэль беззащитно посмотрел на поджавшую губы Мейлин. Нет, он не особо верил в доброту отца, но не думал, что тот опустится до существенного вреда. Граф пропустил серьёзный выпад, и шпага соперницы насквозь прошла его ладонь. Анжела и не думала останавливаться — травма графа приободрила её, и сейчас она била уже наотмашь, стараясь зацепить острием плашмя графа, чтобы его оглушить. — Мерзкая дешёвка, которой везло! Ты никому не нужен! — Какого черта ты даёшь этой шлюхе право говорить? — расталкивая девушек, что столпились у двери, крикнул Транси. Он успел только на последнюю фразу, но ему и этого хватило. Фантомхайв, тяжело дыша, уставился на почти счастливую горничную. Анжела хорошенько выдохлась, но по ней было видно, она не лжет. Призраки прошлого. Будь оно всё проклято. Все вокруг опять смотрели на него и ждали, ждали, ждали! Никто не вмешивался, это была не их война, а его личная старая вражда с самим собой. Истерика почти накрывала его с головой, и только огромным усилием воли юноша сдерживал себя, чтобы не расхохотаться от боли. Руки задрожали, во рту появился тот самый знаменитый привкус металла. Он сам уже не мог объяснить, как так вышло, что, сорвав повязку и бросив на пол шпагу, вытащил из сапога кинжал и бросился на рыжеволосую. — Вот же дрянь, — прошипела Катарина, наблюдая за схваткой. У неё внутри всё давно кипело и, если бы не Мейлин и Жаклин, что держали её за плечи, она бы давно голыми руками придушила эту тварь. Горничная поняла, что дело плохо. Она затронула ту самую ниточку внутри юноши, которая связывала ненависть с благоразумным терпением и сдерживала желание убивать. Он словно изменился в одно мгновение. Как загнанный зверь, что мог лишь сражаться до последнего, он настигал её, не видя ничего, кроме цели. Сиэль был значительно ниже Анжелы ростом. А ещё он был вымотан тремя спаррингами с Катариной ранее, скандалом с отцом с утра. Усталость, злость, боль внутри и в проткнутой ладони — всё смешалось. Фантомхайв-младший просто потянул девушку за руку, неосторожно выставленную вперёд (девушка машинально пыталась защититься), на себя и небрежно ударил её кинжалом в плечо. — Я бы горло перерезал, — фыркнул Транси. Сиэль, тяжело дыша, рухнул на колени рядом с лежащей на полу и корчащейся от боли Анжелой. Она даже кричать не могла, уже по взгляду Сиэля понимая, что лучше лежать тихо и смирно, пока её не добили. — Какие ещё оккультисты? — А говорил, руку на тех, кто слабее, не поднимет, — поскуливая от боли, но всё так же стараясь «держать лицо», фыркнула рыжая. — Без проблем. Господин, мы с Мейлин и Жаклин с ней потолкуем по-женски. Между нами девочками, так сказать, — слегка картавый голос француженки донёсся до графа словно издалека. Мейлин и Катарина переглянулись. Все девушки почти синхронно кивнули, от чего Анжи просто начала пятиться к стене. Получалось медленно; плечо невероятно болело, но вот это было совсем пустяком по сравнению с тем, чем ей грозила беседа с коллегами. Транси, склонив голову, хихикнул. Он видел Мейлин в бою не раз, да и в целом участвовал в паре разборок двух дам, которые за своего мужа и любовника устроили настоящую войну. Её Величество лично просила его угомонить двух дворянок, пока эти милые особы не начали боевые действия, которые окончательно расстроили бы хрупкие взаимоотношения дам во дворце. — Ох уж эти дамские разборки. Я бы бросился с бездны вниз, чем говорил с твоей Мейлин, когда она кусает губы и сжимает в руках револьвер. Да и остальные барышни, похоже, тоже за тебя голову оторвут. Да ты знаменитость, Фантомхайв. — Заткнитесь! Все! Скажи, что ты слышала от моего отца! — Сиэль тряхнул за плечи Анжелу. Ему было важно знать всё. Плевать на тех, кто вокруг. — Я бы на вашем месте, Милооорд, — протянула Анжела, но опять замолчала, потому что хлопнула дверь, и на пороге появился Михаелис. — Себастьян, а у тебя тут невеста. Любит тебя так безмерно, что ворует твои фотографии и подмечает каждый жест. Очень мило, — буквально прошипел граф, увидев Себастьяна. Михаелис пожал плечами. Он был в ужасном настроении. То, о чём ему донесла прислуга, требовало немедленного объяснения. — Надеюсь, она мне не будет лгать, да, милая? — обаятельно улыбнулся бывший дворецкий, отстраняя своего подопечного от рыжеволосой, лежащей на полу. — Никогда, нет, Господин, — пролепетала девушка. — Откуда ссадина на щеке? — демон в упор уставился на Сиэля. Фантомхайв-младший поёжился. Но он уже принял решение ни за что и никогда не рассказывать об этом никому. — Тренировка. Я тут ладонь шпагой проткнул, какое тебе дело до несчастной царапины на моем лице? Сам же знаешь, в пылу тренировочной драки и синяки сами собой берутся. — Анжела? — Себастьян и не обернулся в сторону рыжеволосой. Та даже перестала, скуля, держаться за рану. — Его ударил Винсент, когда утром пришел в его покои. После того, как они поругались, Сиэль пришел сюда и несколько часов сгонял на нас злость. Сиэль побледнел так, что почти слился с цветом белого воротничка. Откуда эта дрянь знала о том, что случилось? Неужели отец действительно ей всё рассказал? И получается, что даже малейшие сомнения в словах Анжелины отпадают. — Ты знал о том, что случилось и молчал? Про оккультистов и то, что меня продал собственный отец? — ком в горле мешал говорить. Сиэль не смотрел ни на кого, только в пол. Он уже знал ответ. — Я думал, так будет лучше. Ты бы мне либо не поверил, либо с ума сошёл. Эта новость тебя могла просто… сломать, — подбирать слова было невероятно трудно. Внутри всё обрывалось. Мужчина шумно выдохнул, он пытался не злиться за ложь Сиэля, что, в сущности, была пустяком в данной ситуации. Хотя зачем ему покрывать отца? Сиэль из тех людей, которые чувствительны к любому эмоциональному порыву близкого человека. Его можно случайно ранить даже грубым словом. — Я ведь верил тебе. Всегда. Что бы ни случилось, я всегда был на твоей стороне. А ты, выходит, действительно считал меня никем, раз молча издевался надо мной всё время, что мы были знакомы, зная, как я хотел узнать правду о себе. Себастьян осторожно положил руку на плечо графа. Сиэль даже не оглянулся, по его щекам градом текли слёзы. Юноша резко сбросил руку мужчины и хотел было воткнуть в горло Анжелы кинжал, как Себастьян выхватил из его рук оружие. Рыжеволосая быстро смекнула, что каким-то образом Михаелис на её стороне. Это кое-как её обрадовало — шансы остаться в живых внезапно возросли. — Я. Хочу. Её. Убить. — Не трожь, она мне нужна. Фантомхайв ошарашенно отступил. Себастьян понял, что выразился не совсем правильно, она нужна была ему для допроса, но все вокруг сделали только им удобные выводы. Горничные подошли к нему совсем близко, готовые в любой момент защищать своего хозяина. — Вот как? — мальчик поднял вверх залитое слезами лицо. — Так значит, она не несла бред, — не дожидаясь ничьих слов, сделал вывод Сиэль и еще тише добавил, — так ты не только лжец, но и предатель. — Послушай… — терпеть это глупое недоразумение Михаелис больше не хотел, но Сиэль уже не слышал его и, судя по безумному выражению лица, ему было абсолютно плевать на всё, что скажет демон напротив. Всё внутри него рвалось на части, он действительно, черти бы его взяли, любил Себастьяна так сильно, даже сейчас, что это буквально отравляло его существование. Михаелис попытался взять юношу за руку, но тот отступил к Алоису, придерживая раненую конечность на весу. — Я не хотел, я просто… — Не касайся меня! Ещё один шаг, и я тебя прикончу. Мейлин подала знак, все шесть горничных окружили Себастьяна. Анжела с ужасом смотрела на то, как прежде почти безобидная, выверенная на тренировках, слаженная атака вот-вот будет использована в реальной стычке. — Вот как? — вскипел Михаелис, щелчком пальцев подзывая нескольких своих дворецких. Пора было проучить и Сиэля, и нескольких соплячек. — Дамы, никакого колющего оружия, только пистолеты. В них пули, которыми можно ранить любого демона. Без моего приказа не стрелять, — холодно сказал юноша. Катарина со злостью отбросила меч и достала из кобуры на чулке револьвер. Она всеми силами не любила это оружие, но что поделать. Остальные девушки заметно переживали, но было видно, они приучились доверять своему хозяину. — Отдай мне Анжелу и больше не беспокой. Я уезжаю. — Ты никуда не поедешь! Она мне нужна, чтобы… И опять Михаелису не дали договорить. Сиэль фыркнул. Транси развел руками — ему показалось, что давно пора вмешаться. — Фааааустус, ты где? — лениво протянул блондин. Не успел Михаелис даже вспомнить приличное количество ругательств, как в дверном проеме с привычным равнодушным выражением лица появился Клод. — Ого, как любопытно. Что случилось? — Мы уезжаем. Очень быстро. Граф Фантомхайв изъявил желание нас порадовать своим присутствием. А вот Себастьян, как обычно, против. Ну, нам же всё равно, ты ведь рад? — Я вас всех прикончу. Мне нужно поговорить с Сиэлем. Немедленно! Михаелис сделал пару шагов вперед, но Катарина молча приставила ему пистолет к виску, а Клод стал впереди обоих юношей, готовясь защищать их, если потребуется. — И ты будешь вмешиваться? — Остынь. Я на стороне Алоиса и должник Фантомхайва. Если ты думаешь, что я не буду рад ему отдать долг и при этом пару раз тебе врезать, то ты сильно ошибаешься. — Я прикончу твоего отца, — ввернул последний козырь Михаелис, — ты никогда не узнаешь своего прошлого, о котором так печёшься! — Мне не нужно прошлое без будущего. Катарина, веди Анжелу в наши апартаменты. Она какая-никакая, но моя собственность, — Фантомхайв, не оборачиваясь, пошёл на выход из комнаты. Шведская принцесса кивнула, схватила брыкающуюся Анжелу прямо за рану, заставив ту буквально сознание потерять от болевого шока, и потащила вместе с Жаклин вслед за графом.