Стратегический провал

Фаустус лично руководил погрузкой всех вещей Сиэля. Меньше чем через полтора часа всё было упаковано и сложено в сундуки. Себастьян хмуро наблюдал за всем из окна своего кабинета, прямо из бутылки потягивая какое-то пойло, чтобы хоть немного успокоиться. Нет, он знал, что в состоянии помешать увезти Сиэля. Он мог собрать всех, кто сейчас был на охранных башнях, устроить настоящую бойню, утопить и себя, и несносного придурка, который думал непонятно о чём, по шею в крови, но понимал — это будет абсолютно бессмысленно. — И ты его отпустишь? — Раски присоединился к разглядыванию дилижансов со слугами и вещами графа. Горничные юноши суетились, парами выходили из замка, о чём-то шептались. Девушки были полностью вооружены и косились на прислугу хозяина замка с еще большим, чем обычно, презрением. Самого Сиэля пока не было видно. — Он сам захотел уйти от меня. Если я попытаюсь его удержать, будет только хуже. Он себе глотку перегрызет, но со мной не останется. Не по своей воле. Да и… — Себастьян допил бутылку и бросил куда-то в угол комнаты. Судя по грохоту, там уже собралась приличная гора стеклотары. Михаелис, покачиваясь, открыл секретер и, достав ещё одну бутылку, вернулся на свой пост у окна. Раски терпеливо ждал, пока его приятель соберётся, чтобы высказаться. Торопить Михаелиса в таком состоянии было чревато даже для близкого друга. Это он сейчас шатается, но в драке (даже после огромных доз алкоголя) всё равно был силен. — Понимаешь, после всего, что я для него сделал, он всё ещё не верил мне. Он даже не дал мне высказаться! Я терпел эти капризы годами, эту слепоту и глупость. Любой другой ему уже шею бы свернул! И вместо хоть какой-то благодарности он при первой же возможности просто взял и ушёл! — демон разъярённо щелкнул пальцами — стол в комнате начал гореть. Раски наблюдал за всем этим с долей иронии. Михаелис, кажется, даже не понимал, что сам вёл себя, как полный слепой болван. Судя по его настроению, он ещё через пару часиков устроит знатную драку, чтобы выпустить пар. Себастьян хотел ещё что-то сказать, но из окна увидел, как вышел Сиэль. Граф невозмутимо отдал указания своим девушкам, кто-то из его горничных что-то шепнул и показал рукой в сторону. К Сиэлю медленно вышла любимица Вивьен. Подтянулся Алоис, вышел Фаустус. Они начали о чём-то совещаться. Граф будто почувствовал на себе чей-то взгляд и, сняв повязку, посмотрел в окно, у которого стоял Себастьян. Все вокруг суетились, что-то говорили, но граф всё так же смотрел на него, словно мог сквозь старое тёмное стекло увидеть стоящего Себастьяна, который так же боялся даже сдвинуться с места. Внутри всё горело. Даже худшие пытки не вызывали такой боли, как видеть кого-то любимого, близкого, того, кто уже важнее воздуха, любой магии и регалий, словно чужого. Легкие жгло от ненависти, ярости. Он был готов просто взорваться. Сиэль сжал руки в кулаки и, глядя в это самое чёртово окно, что-то прошептал. Демон был уверен — очередная гадость, оскорбление. Ну чем он ещё хочет его добить? Так ли важно, что сказал этот самоуверенный равнодушный придурок, с которым он имел несчастье связаться? Он хочет уйти? Пожалуйста! Получи свою чёртову свободу! Больше он никогда не позволит себе привязаться к кому-то настолько неблагодарному, слепому и всё ещё любимому, Дьявол побери эти чувства! Михаелис отвернулся первым, с силой ударив кулаком в стекло, поранив руку, но даже не заметив, что из неё течет кровь. Мужчина молча сел за стол. Пусть будет так. Он больше не обязан хранить те отношения, которые не стоят ломаного гроша. ********** Граф чувствовал — ещё немного и он сломается. Губы подозрительно подёргивались, в глазах вот-вот появятся слезы. Он не мог удерживать эту чертову маску равнодушия. Он ненавидел себя за то, что оказался таким слабым, что не мог контролировать себя в такую минуту. Он любил, он задыхался от этого чувства, хоть и отрицал это всё время. «Не отпускай меня!» — он прошептал это так тихо, что можно было только по губам прочитать. Себастьян же стоял там, у окна. Он видел, всё видел! Но ответом стало молчание и словно в насмешку выбитое стекло. Михаелис ясно дал понять, что плевал на эту унизительную просьбу спасти его от самого себя. Это было хуже любой пощечины, это — предательство высшей меры. Он даже не вышел, чтобы попрощаться, и сейчас просто проигнорировал его. Вивьен подошла совсем близко, ткнулась мордой в его руку. Это их пума, их чертова кошка, которая когда-то примирила двух врагов. Они ей были как родители. И сейчас несчастное животное не знало, что происходит: сначала пыталось расшевелить Михаелиса, буквально таща его за рукава к Сиэлю, а теперь, ухватив зубами полу плаща графа, уперлось лапами, не пуская в дилижанс. — Вивьен, пожалуйста, иди домой, иди к Себастьяну, — голос уже не дрожал, он срывался. Граф трясущимися руками оттолкнул от себя любимицу, захлопнув дверь. Она замяукала, нет, застонала, словно маленький ребенок, который не понимал, что происходит. Сиэль не выдержал: открыл дверь и из последних сил обнял бедное животное. — Иди к нему, следи за ним. Пожалуйста, присмотри за ним. Я обязательно навещу тебя, Вивьен, — задыхался в беззвучной истерике граф, уткнувшись в свою любимицу. Он шептал это совсем тихо, голос почти пропал. Нельзя было показывать такую слабость совершенно ни перед кем. Алоис сглотнул мерзкий комок в горле. Он не мог смотреть на это. Сиэль мучился так, словно у него все близкие люди, все самые дорогие просто исчезли. Горничные как по команде высыпали из другого дилижанса, желая утешить хозяина. — Я дал приказ выйти? — рявкнул граф. Девушки остановились в полуметре от него. Недоумённо переглядываясь, они явно не понимали, почему граф так ведёт себя. — Все по местам! Мейлин, едешь с нами. Эбигейл, ты за старшую в дилижансе остальных. Если кто-то тронет Анжелину — наказание будет самым жутким из возможных. Я понятно выразился? Граф фыркнул, глядя на удивлённые лица. Что ж… Раз ситуация сложилась так, он скорее умрёт, чем ещё хоть раз сорвётся. Он не будет больше никогда страдать из-за какой-то мрази, которая не нашла минуты, чтобы попрощаться. Катарина улыбнулась — Господин быстро пришёл в себя после короткой слабости. Что же, это замечательно. Пусть ей и хотелось, чтобы он позволил хотя бы обнять себя, но едва ли это было допустимо. — Простите, Господин. Девочки, идёмте, — Эбигейл открыла дверь дилижанса, впуская девушек обратно. ***************** Само по себе отсутствие Себастьяна казалось неестественным. Совершенно неправильным было уже третий день проводить без препирательств с ним, не чувствовать его рук у себя на плечах, не смеяться с какой-то очередной идиотской шутки. Глупо, но Сиэль понимал, насколько сильно Михаелис был ему нужен. Даже в качестве врага. С ним было легче. Он был его путеводителем. Даже когда казалось, что он совсем непричастен ко всему, что происходит, тень его присутствия всегда была рядом. Граф в полной мере ощутил это, оказавшись в огромном замке Фаустуса, предоставленный сам себе, отвоевавший себе свободу, как он всегда этого хотел. Де-факто вот то, чего ты желал, граф Фантомхайв! Нет болвана-дворецкого, нет никого, кто хоть взглядом или жестом дискредитирует твой авторитет или пытается растоптать твою гордость. Сиэль едва ли не выл от тоски, но та же чертова гордость и боль от измены всё ещё держали его мертвой хваткой, поэтому он не мог даже написать несколько строк этому ублюдку, просто чтобы узнать, как там их любимая Вивьен. Фантомхайв тоскливо уставился на свой ужин. Все вокруг уже привыкли, что юноша практически ничего не ест и не говорит, предпочитая закрываться в своей гостевой комнате на долгие часы. — Сиэль, если ты ничего не съешь, я запихну тебе этот чёртов суп в глотку. Прояви уважение, ты все-таки в гостях! — прошипел Алоис, которого бесила мрачность и отрешенность Фантомхайва. Конечно, блондин понимал, что у Сиэля было разбито сердце и всё такое, но разве это стоило того, чтобы он вёл себя просто, как мертвец? Так нельзя! Кто угодно имел право сдаться, но не Фантомхайв! Не тот блистательный граф, на которого он равнялся; человек, что даже в Аду смог установить свои правила, пусть и проиграл в итоге, поставив не на того. Но всё равно он не мог, не имел никакого морального права, чтобы устроить целую трагедию. — Я ел фрукты, — вяло ответил граф, кивая на вазу с яблоками. Алоис закатил глаза. Больше всего на свете ему хотелось запустить в Сиэля этим самым яблоком, но рядом с графом стояла верная тень — Мейлин, которая обладала превосходной реакцией и в любом случае помогла бы своему Господину. Блондин обратил умоляющий взор на Фаустуса, который даже не смотрел в их сторону, читая какое-то письмо. Редкостная скотина, рептилия и так далее не обратил ни малейшего внимание на своего подопечного. Алоис, сощурившись, пнул его под столом и, больно ударившись ногой, зашипел ещё громче. В любом случае добиться внимания Клода ему удалось — тот отложил письмо и вопросительно уставился на юношу. Алоис взглядом указал в сторону Сиэля. Брюнет нахмурился — он не понимал, что от него требуется. Алоис ещё выразительнее посмотрел в сторону безразличного графа, буквально-таки вкладывая во взгляд послание «Ты слепой или дурак? Сделай что-нибудь!» Вот только он не учёл того факта, что с намёками у Фаустуса было совсем туго. Он их не видел, делать толком не умел и в принципе относился ко всему неопределенному с изрядной долей скептицизма. В его понимании лучше было все сказать напрямую или не говорить вовсе. Горничные графа, шеренгой стоявшие у стены за спиной хозяина, синхронно заулыбались. Безмолвный разговор Алоиса и Клода в принципе вызывал какое-то тёплое чувство, что они на семейном обеде двух молодожёнов. Причём совершенно противоположных по характеру существ, ведь Алоис буквально фонтанировал кучей идей, яркой харизмой и эмоциональностью, а Клод терялся, не зная, что ещё отчебучит его трепетно любимый фаворит. Но его замешательство выражалось ступором, безэмоциональным лицом и полным недоумением. Фаустус угрюмо посмотрел на горничных, которые чуть ли не смеялись с него, и девушки попрятали улыбки. У француженки Мари и вовсе по спине пробежали мурашки. Клод её пугал больше всех — он был какой-то мрачный даже для демона. Как Алоис, миловидный и улыбчивый, в него влюбиться умудрился? Вот это загадка. Наконец до Клода дошло, что от него требуется, и тот, отложив письмо, снял очки, подбирая слова для беседы — Я рад тому, что вы у меня в гостях, граф Фантомхайв. Ваша помощь была бесценной, но… — Не стоит злоупотреблять гостеприимством, верно? — закончил за демона мысль Сиэль. Клод хмыкнул. Сиэль хоть и был в депрессии, но вряд ли даже сейчас был дураком. — Клод, ты что его выгоняешь? — в отчаянии простонал блондин. Ну вот что за шкаф пустоголовый, кто так подбадривает? Фантомхайв же сейчас совсем с ума пойдет, ему идти по сути некуда. — Я? — брюнет ошеломленно посмотрел на Алоиса, который зло бросил салфетку прямо на недоеденное блюдо. — Я клянусь, если Сиэль уедет, я тоже уеду! Ханна, тройняшки и остальная прислуга посмотрели на блондина с зашкаливающим любопытством. Вот это поворот. Какая преданность старому врагу. — А, может, ты там тоже с кем-то шашни завёл? Слушай, я не благородный придурок Сиэль, я найду эту тварь, которая забралась в твою койку, и наизнанку её выверну, а потом подожгу. Нет, не подожгу, — Алоис сощурился, продумывая варианты самых изощрённых пыток, — на дыбу. Нет, испанский сапог. Нет, тоже слабо, — блондин взвыл. В голове было множество комбинаций, но ни одна из них не была по ужасу достойной для того, чтобы уничтожить соперницу или соперника. — Ох, Господин, я, наверное, запрещу вам на время вход в пыточную, — сокрушённо покачала головой Ханна. Клод только успевал моргать. Он даже рта не открыл, как его в измене обвинили, уже даже какую-то соперницу пытать вздумали. Алоис, вот как так можно? Но все-таки как же было приятно видеть его такого полного сил, яркого, эмоционального… — Кстати, о тварях, — резко переключился блондин, — Сиэль, а что ты с рыжей делать будешь? Она ведь в подвале сидит. Вот зачем ты ей даже еду приказал относить? Посидела бы несколько дней голодная, а то буквально курорт ей устроил. Фаустус замер. Транси опять о нём забыл. Вот как обычно: начали за здравие, кончили за упокой. Нет, решительно невозможный человек. — Я пока думаю над этим. Насчёт моего сильно затянувшегося визита Клод прав. Я поеду разбираться с владениями Вертера — нужно все-таки глянуть, что я там выиграл. Надеюсь, не какой-то домик с парой кляч вместо породистых лошадей. — Это же владения Вертера! Господин, там буквально крепость, сокровищница, забитая редкими артефактами, почти десять тысяч лучших воинов. Я работала там, помните? Величие того замка может сравниться только с замками Господина Фаустуса и Господина Михаелиса. Ну, может ещё нескольких сильных демонов. Вы даже не понимаете, что вам досталось, — простонала Эбигейл откуда-то сзади. Коллеги зашикали на подругу, но та уже сама поняла, что натворила, и закрыла рот. Сиэль задумчиво посмотрел в свою тарелку. Эбигейл хорошо знала тот замок и прислугу, а, значит, в случае бунта могла смело помочь ему устранить самых проблемных, приструнив всех остальных. Кажется, у Эбигейл ещё и подруга была, как раз работала на Фаустуса. Юноша вздохнул. Все-таки лучшее лекарство от любых сердечных переживаний — это работа. — Клод, у меня для тебя выгодное предложение. Если ты сейчас поможешь мне, то я отдам тебе любой артефакт из коллекции Вертера. Мне нужен хороший вооруженный отряд для выполнения грязной работы (мои помощницы не будут пачкать руки об отребье), оружие… В общем, твоя поддержка для того, чтобы в моих владениях был покой. Не думаю, что это займет много времени, так что… — Вот как. Позвольте напомнить, что даже при всей моей благодарности вам, я и так сделал слишком много. Я не Михаелис, который молча будет делать то, что вы потребуете. Если вы просите моей помощи — выражайтесь яснее, а насчёт цены, я не соглашусь на одну безделушку из коллекции старого торговца, — Клод надел свои очки. Тон стал резким и жёстким, он явно ставил на место графа. Алоис беспомощно посмотрел на Фаустуса. Зачем он так поступил? Он фактически требовал, чтобы Сиэль унизился до того, чтобы умолять о помощи, понимая, что больше поддержки ожидать не от кого. — Я предлагаю вам, мистер Фаустус, выгодную сделку. Вы хотите меня одурачить или заставить пресмыкаться? Уверяю, не получится. Я приверженец того, что лучше застрелиться, чем упасть перед кем-то на колени. Клод равнодушно пожал плечами, кивнул на свой бокал. Дворецкий моментально налил ему вина и подал прямо в руку. Хозяин действительно был чрезвычайно… Нет, не ленив, просто считал, что обслуга должна делать всё для своего Господина. — И до чего это вас довело? Такой талантливый стратег, одарённый и сколько принципов, а что в сухом остатке? Толпа девиц, которых явно по дурости набрали, сделать из них талантливую охрану мало. Я в принципе не думаю, что из женщины может получиться хороший воин. Замок, который явно так просто не сдастся. Все хоть и ненавидели Вертера, но знали, что он силён и в случае чего может приструнить всех просто по щелчку пальцев. А что вы? Пули от Гробовщика? Они закончатся. Да и иногда оружие нужно успеть достать, а вы, как помните, даже на балу без Алоиса дать отпор не смогли. Вы в ужасном положении, а пытаетесь вести себя как обычно. Ханна переглянулась с Мейлин. М-да, Клод мало того, что и нахамил Фантомхайву, хотя должен был ему ноги целовать за спасение Алоиса, так ещё и их назвал неумехами. — Клод, ну давай поможем ему, ну зачем такое говорить, он мне жизнь спас, — забормотал Алоис. Фаустус даже не посмотрел в его сторону, пропустив просьбу мимо ушей. Блондин вспыхнул: то шаткое перемирие, которое было с демоном, рушилось на глазах. Помочь Фантомхайву — это же просто, он знал возможности Клода, но тот почему-то решил поиздеваться над Сиэлем. — Он спас мне жизнь! Это для тебя пустяк? Ты не можешь подарить ему за это пару дней своего времени, я настолько ничего для тебя не значу? — рявкнул Транси. Фантомхайв незаметным жестом дал знак своим горничным, чтобы они, если что, были готовы нападать. — Ты не будешь мной управлять, как марионеткой! Я и так делаю много для тебя! — в ответ рявкнул Клод. Казалось, ещё немного и тот его ударит, настолько грубо прозвучали его слова. — Не трогай Алоиса, он ни в чём не виноват. Я предлагаю закончить эту беседу, я разберусь со всем сам, — Сиэль осторожно встал возле блондина, готовясь в случае чего защищать Транси, который по глупости вмешался в этот скандал. — Ты всего лишь не делаешь вид, что я пустое место! Наверное, и меня спас только затем, чтобы использовать в каких-то своих целях. Что ты делаешь, так это просто позволяешь посмотреть на себя без оскорблений; приготовил завтрак и влез в скандал с Михаелисом, которого сам ненавидишь. Ты не разговариваешь со мной, иногда даже не слышишь! Воспользовался ситуацией, а теперь выясняется, что ты так много для меня сделал?! Да пошел ты! Я устал верить в сказочки, что когда-то всё изменится. Я уезжаю с Фантомхайвом! Фаустус резко дернул на себя блондина, но Сиэль быстро достал пистолет и приставил его к Клоду. — Мой Господин, не беспокойтесь, вы вольны делать, что угодно, — Ханна с улыбкой появилась возле троицы, погладила по голове Алоиса, осторожно отвела в сторону пистолет Сиэля. Тот, кажется, не понимал, что может сделать простая горничная, пусть вроде как и демон, но всё равно, она была слабее Фаустуса, раз служила ему. — Девиц Фантомхайва, — начал Клод, но Ханна, обняв обоих юношей за плечи, предостерегающе посмотрела на демона. Дворецким мужчины не надо было слышать окончания предложения, чтобы попытаться схватить девушек, однако Катарина ловко вонзила одному из них в горло нож, а Мари, не долго думая, выстрелила в одного из демонов. — Зачем ты это делаешь? Ты, придурок, ты же потом пожалеешь, что едешь со мной, я знаю, поверь! — Сиэль схватил за плечи друга и буквально затряс его, словно из блондина тотчас высыплются глупые идеи. Транси молча обнял его. — Ты единственный, кто считал меня хоть немного равным себе. Ты не дал мне сдаться. Ты доказал, что только характер, только воля может спасти человека от полного краха. Ты — дурак, Фантомхайв, ты всегда говорил, что этим гадам доверять нельзя. У меня только ты и Ханна, я жалею, что только сейчас это понял. Надо было раньше эти очки розовые снять. — Ну какой же придурок, как тебя тут оставить? Он у тебя действительно шкаф какой-то, — пробормотал Сиэль, неловко обнимая друга. Фаустус едва ли успевал переводить взгляд с одного участника событий на другого. Алоис вытирал слёзы, уткнувшись в Фантомхайва, горничные, включая Мейлин, уже стояли подле обоих юношей. Кажется, все поняли, что им опять пора в путь. — Ну ты-то знаешь, что я чувствую, Ханна. Ну как ему объяснить? — взвыл раненым зверем Фаустус, но боевая подруга его не слушала. Она была зла и сосредоточена. — Идемте, мне нужно немного собраться. Не нужен никакой отряд. С вашей проницательностью, граф Фантомхайв, и с вашей фантазией, граф Транси, мы меньше чем за час всё уладим. — Довольно! Я не Михаелис, который сам не знает, что думать и говорить! И не Фантомхайв, который слишком много думает, прежде чем говорить, поэтому и получается невесть что! Прислуга — вон! Я сказал, все вон! Ханна, если что, защитит обоих, так что вы, дамочки, тоже на выход, мне нужно объясниться! — Алоис, нужно послушать. Мейлин, выведи всех, но, если что, будьте начеку, — пробормотал Сиэль. Он никогда не видел Клода таким… Растерянным. Нет, стоп, было у него такое лицо, когда привезли Алоиса без сознания. Прислуга быстро удалилась, горничные, недовольно переглянувшись, ушли, оставив Ханну, Клода и обоих юношей наедине. — Алоис, — Клод выдохнул — собраться с мыслями было совсем трудно, еще и граф стоял, уткнувшись в плечо своего друга. — Ну посмотрите же на меня, Ваше Высочество! Я не много прошу, выслушайте и делайте, что хотите. Блондин поднял голову, всё так же не отпуская Фантомхайва, который пытался ускользнуть из крепких объятий, дабы не мешать парочке. — Ну за что мне это? — еще раз взвыл Клод, нервно стянув с себя очки, — вы помните, как начинался наш контракт? — Ага. Послушная каменная глыба, которая делала всё, что я скажу, но при этом игнорировала все мои потребности. Двинутый на чистоте и готовке псих, которому плевать на меня, который без приказа, если меня будут убивать, с места не сдвинется, — зло зашипел Алоис, перечисляя все «грехи» своего контрактера. Клод молча проглотил то, что его назвали каменной глыбой, и остальные обвинения. Не время пререкаться. — Я был поражен вами с первого мгновения, как увидел. Полный противоречий человек, я ненавидел вас, как только может ненавидеть существо, подобное мне. Но вам, казалось, было абсолютно плевать, вы с упорством идиота следовали каким-то понятным только вам правилам. Я отсчитывал мгновения до конца этого чёртового контракта, каждый раз прокручивая в голове самые худшие пытки, которыми удостою вас после смерти. И меня, казалось, устраивало такое развитие событий, пока я не понял, что каким-то неведомым образом ненависть внутри меня не вызвана вашим присутствием в моей жизни. Я с ужасом осознал, что больше всего боюсь признать, что люблю вас с первой секунды, как увидел. Я видел вас под руку с каким-то очередным ублюдком, а потом с наслаждением ломал ему кости, когда он вам наскучит, и с ума сходил от ревности, когда видел, что кто-то смеет подойти к вам. Я повторял себе, что вы жестокая маленькая дрянь, которая забавляется с людьми, как ему угодно, что ваше увлечение мной — это очередной каприз и что я не позволю себе стать ещё одной жертвой вашего очарования. Я не глупый человек. Я демон, чёрт подери, я никогда не стану по-настоящему марионеткой в руках человека! Фантомхайв тихо выскользнул из рук Алоиса, который даже шелохнуться не смел, слушая горячечный рассказ демона. — Я ненавидел вас и боготворил, опять ненавидел и вновь был готов, как преданный пес, следовать за вами куда угодно, выполняя любой приказ. Когда это всё зашло так далеко, я принял решение сделать вас равным мне и забрать сюда. Стало еще хуже, я перегнул палку и даже стал думать, что окончательно сломал вас. Это все сводило меня с ума, я понимал, что ещё немного и… Это невыносимо, вы понимаете? Я не хочу быть вашей марионеткой, я не хочу становиться слабее только потому, что люблю вас так сильно, что просто не знаю, что делать. Это безумие совершенно недопустимо. Алоис тяжело вздохнул, пытаясь переварить услышанное. Клод, сцепив зубы, ждал его ответа. Ему стало совсем жутко, как поступит граф сейчас, услышав все эти слова. Блондин внимательно всматривался в его лицо, видел с какой болью горят его глаза и решительно не понимал, почему Клод такой идиот. Зачем эти все игры, неужели так сложно просто любить? Не изводить друг друга молчанием, а просто, чёрт бы всё побрал, говорить! — Ну почему мне нужно было умереть, потом почти умереть и сейчас фактически сбежать от тебя, чтобы ты решил мне сказать правду? Нет, не так, просто что-то сказать, а не стоять с таким видом, будто сожрал на ужин ящерицу и размышляешь сдохнешь сегодня или доживёшь до утра? — Алоис обнял мужчину, который обдумывал странную фразочку блондина. — Я люблю тебя, Клод. Никогда этого не скрывал, потому что в этом смысла нет никакого. Конечно, с коммуникабельностью у тебя проблемы, но ничего, я буду говорить за нас обоих, мне не сложно. Блондин с ловкостью кота повис на шее мужчины, который машинально обхватил его за талию. — Простите, Фантомхайв. Вы не поймете причину моих слов сегодня, но как я вижу, вы уже нашли себе невероятную сою… — Клоду не дали договорить, Алоис стащил с него очки и с удовольствием поцеловал. Фаустусу мгновенно стало плевать и на Ханну, и на всех остальных. Он усадил юношу прямо на обеденный стол под восторженный стон последнего и с головой погрузился в поцелуй. — Высказался наконец, — вполголоса сказала довольная Ханна, направляясь к выходу. Сиэль покраснел и пошёл за ней, стараясь не улыбаться. Он определенно был рад за Транси, который, судя по всему, теперь из своих цепких ручонок Клода не выпустит. Где-то сзади зазвенела посуда, и звонко рассмеялся Транси. — А сервиз-то какой хороший был, — зачем-то буркнул Фантомхайв, выходя из обеденного зала. За дверью было настоящее столпотворение. Его слуги, слуги Клода выжидательно уставились на них с Ханной. Пока блондинка закрывала дверь, некоторым стало слышно звон разбитой посуды. — И вы его бросили? — осуждающе сказала Мейлин. Фантомхайв отмахнулся. — Поверь, милая, там ещё Фантомхайва не хватало, — ухмыльнулась Ханна коллеге. Рыжеволосая хмыкнула, но потом ответила такой же ухмылкой. Она поняла, что имела в виду блондинка. — В ближайшее время туда не заходить — Клод голову оторвет, — громко объявила всем присутствующим Ханна.