В тисках

Кричал Валерий Сергеевич много и долго, обвиняя жену в заговоре с дочкой против него. К счастью, дети этого не слышали, уехали задолго до возвращения главы семейства. Елена настояла и успешно утихомирила мужа после того, как стихла первая волна негодования. Одним только взглядом пресекла очередные упрёки и возмущения. Это она умела. Валера знал, как никто другой, чем может обратится ему хотя бы одно сказанное слово после надменно приподнятой брови жены.  — Значит, как нахваливать внуков Семёновича и лапшу мне на уши вешать, что своих уже пора бы иметь, так ты соловьём заливаешься, — угрожающе надвигалась на него жена, оттесняя Пушкарёва от шкафа с наливкой, — а как дело дошло до реальной возможности стать дедом, обвиняешь меня в неправильном воспитании дочери?  — Лен, ты чего?  — Ничего. Надоел своими криками. Ты бы видел нашу Катюшу, когда Андрей рядом…  — В том и дело, что не видел, не знал. Всё за моей спиной. Устроили, понимаешь, бабье царство, и слова сказать не дадут.  — Тебе попробуй не дать, — всплеснула руками женщина. — Ты же со свету сживёшь, если тебе кто слово против скажет.  — Опять я виноват? — командный голос вновь набирал обороты, но голубые глаза Елены становились синими — знак для Пушкарёва, что пора бы попридержать коней. — Ладно. Да, согласен, порой перегибаю палку, но и вы тоже хороши. Нормальный бы мужик пришёл и честно доложил о своих намерениях на мою дочь. Мою, Лена, единственную дочь! А этот…всё по-тихому, как крыса тыловая. Виделись всего-ничего, а уже любовь у них. Лен, — мужчина сел на ближайший стул и поднял обречённый взгляд на жену, — обрюхатил, да?  — Ты меня вообще слышал? Или сам придумал, сам сделал вывод — ружьё в руки и на передовую? Хватит, Валера! Дети решились на совместное проживание, они счастливы — это всё, что должно тебя беспокоить.  — Без штампа…это же позор…  — Валера, рискуешь! — Елена сурово взглянула на мужа, уперев руки в бока. — Прекращай! Катя уже взрослая девочка, позволь ей самой решать, как жить. Попридержи язык. Ещё гордиться будешь детьми и Андрею руку жать за счастье нашей Катеньки.  — Слишком быстро взрослой стала, — чуть слышно отозвался Пушкарёв. — Ну и? Когда этот за рукопожатием соизволит явиться?

***

Разговора об ужине у её родителей не было, как и речи о встрече с его роднёй. Увлечённые работой и налаживанием быта, Катя с Андреем настолько погрузились в заботы, что позабыли о возможном гневе Валерия Сергеевича. Эти несколько дней были насыщены переменами и вопросами, требующими немедленного решения. Малиновский нагло оставил их одних, уехал в отпуск. Воропаев не дремлет, всё пытается совет созвать, но Ждановы-старшие внезапно сорвались в Лондон, а без них никак. Кира вела себя тихо, это настораживало. Правда, после возвращения Кати на работу изъявила желание уволиться. Тяжело было ежедневно видеть сияющего Жданова под руку с красивой женщиной. Изменения Кате были к лицу, но это многим очень не нравилось. Женсовет вовсе не узнал подругу. До сих пор настороженно смотрят ей вслед и собираются в курилке без её присутствия, но на обеды приглашают. Надо же как-то восполнять пробелы в недостающих сведениях. То, что у Катерины нет времени на подобные посиделки, воспринималось за гордыню. «Ещё немного и здороваться перестанет», — раздосадовано подметила Татьяна, глядя на Катю в объятиях шефа. Не зря они провели достаточно времени, разгуливая по торговым центрам и салонам красоты. Пусть Катя уже через полчаса от начала шопинга излучала сплошное безразличие, зато Андрей был весьма взбудоражен и предприимчив. Придирчиво составлял гардероб для любимой и сам диву давался, насколько приятным оказалось это занятие. Жаль, что Катя не оценила его старания. Андрей даже немного обиделся, не услышав слов благодарности за проделанный труд. Ничего ей не сказал, просто сам лично разложил новые вещи в гардеробе и ушёл пить чай. А утром из-под опущенных ресниц наблюдал за Катей. Она крутилась перед зеркалом именно в том платье, которое ему вчера особенно понравилось на ней. Девушка не замечала его пристального взгляда. Закусив нижнюю губку, разглаживала невидимые складки на бедрах, затем заправила вьющийся локон за ушко и заулыбалась, слегка склонив голову набок. Увидела его кошачью улыбку в отражении зеркала и повернулась к нему, приняв модельную позу.  — Желаешь переквалифицироваться из финансиста в модели? Не позволю! — хрипло заявил мужчина, потягиваясь на смятых простынях.  — Нет, всего лишь ожидаю услышать комплимент от любимого мужчины, — Катя медленно опустилась на край постели и чинно сложила руки на коленях, выжидательно глядя в его глаза. — Правда я у тебя красивая? — едва сдерживая улыбку, заявила девушка.  — Правда! — мужчина живо поднялся и сел совсем близко, чтобы ласково коснуться ладонью её щеки и рассмотреть вблизи счастливое сияние любимых глаз. — Красивая и вся только моя, — прижался лбом к её лбу и улыбнулся.  — Я благодарна тебе за всё, что ты делаешь для меня! — чуть слышно прошептала Катя, нежно лаская пальчиками его лицо. — Просто слов не нахожу, чтобы описать все бушующие во мне чувства.  — И не нужно. Глаза всё сказали за тебя. Я услышал!