Teen Beach

ЧОНИН, ФЕЛИКС, Сынмин и Джисон сидели на пушистом ковре и играли в монополию, когда в дверь постучались. Чан оставил их некоторое время назад, зайдя в помещение, которое он с восторгом называл «кухней Чана», чтобы приготовить ужин для всех. Так четыре парня остались одни и сидели, не зная, чем заняться до тех пор, пока Сынмин не предложил поиграть в настольную игру, чтобы скоротать время. На это предложение Феликс и Джисон закричали: «Только через наш труп!». Смущённый Чонин не понимал, почему они не хотят играть. — Потому что этот парень — абсолютный бог в настольных играх, — ответил Джисон, указывая на Сынмина, который изображал саму невинность, когда байкер задал вопрос. — Не позволяй ему одурачить себя. Его милое личико скрывает сущего дьявола. — Дьявол? Не могу поверить, Джисон, — сказал Сынмин, погрустнев. — Как ты можешь говорить такое об одном из своих лучших друзей? В любом случае, думаю, что решить должен наш гость, — он посмотрел на Чонина. — Что скажешь, Чонин? Сыграем? Чонин пожал плечами. — Не вижу причины отказываться, — сказал он. Тридцать минут спустя, он понял, почему Феликс и Джисон ненавидели играть с Сынмином. Это произошло, когда он каким-то образом скупил половину игрового поля и довёл их всех до банкротства. — Как такое возможно? — отчаянно закричал Феликс, когда Джисон держал кубики в руках, рьяно молясь всем богам, чтобы у него получился идеальный бросок и выпало двенадцать, чтобы он смог обойти огромное количество собственности Сынмина, включая все его гостиницы. Сделав глубокий вздох, он бросил кубики. Все завороженно смотрели, гадая была ли Госпожа Удача на его стороне. Не была. — Одиннадцать? — взвизгнул Джисон, и комната наполнилась криками и смехом над его неудачным броском. Они были настолько громкими, что Чонин почти пропустил тихий стук в дверь и телефонный звонок. — Подождите, мой друг пришёл, — выдавил Чонин сквозь смех и поспешил к двери. Он пригласил Хёнджина на ночёвку в дом Чана, потому что он намного жизнерадостней, чем Минхо и Чанбин (хотя он не имел ничего против спокойных, тихих личностей своих друзей). Главной проблемой было то, что в действительности он никогда не говорил Хёнджину, что Чан был сёрфером, или о том, что он вообще из себя представляет. На самом деле, он соврал ему, сказав, что он идёт на ночёвку к Уджину, и умоляет Хёнджина пойти с ним, чтобы он не был один. Уговорить его было несложно, так как Чонин был младшеньким среди них, все души в нём не чаяли. В конце концов, единственные, кто должен был знать об этом — он и Хёнджин. Но когда он открыл дверь, он удивился, увидев там не одно, а три лица, уставившихся на него. — Ч-что вы двое здесь делаете? — прошептал он, уставившись на Чанбина и Минхо с широко распахнутыми глазами. — Я думал, только Хёнджин придёт… — Да, ну, Хёнджин сказал, что собирается к Уджину, и Минхо и я захотели немного халявной курицы, и вот мы здесь, — ответил Чанбин, пожав плечами. — Ты сам знаешь, какая у него вкусная курица, и я давно его не видел. Я не знал, что он живёт так близко к пляжу. Чонин почувствовал, как у него скрутило живот. — Эм… ну, понимаете… — он нервно хихикнул и рассказал им обо всём, что случилось, за исключением того, что он пробрался на пляж. Он решил, что об этом он расскажет в следующий раз. После того, как он закончил, когда-то спокойное выражение лиц его друзей сменилось абсолютным ужасом. — Позволь уточнить, — мягко начал Минхо. — Мы сейчас в доме сёрфера, наполненном ещё людьми ему подобными, и всё это, потому что ты решил, что покататься на байке, когда болеешь — это хорошая идея? — Ну… Да, но… — Всё, хватит, — Минхо схватил Чонина за запястье и потянул его к трём мотоциклам, припаркованным перед домом. — Мы едем домой сейчас же. — Что? Нет! — младший выдернул руку из хватки Минхо. — Они не такие плохие, клянусь! Они все очень милые! К тому же, Чан бесплатно починит мой байк, а ты знаешь, сколько денег нам это сэкономит. Чанбин сделал шаг вперёд. — Чонин, правила существуют не просто так, — произнёс он. — И ты знаешь, что ты-знаешь-кто нам бошки поотрывает, если она узнает, что мы тусуемся с этими. — Значит она не должна узнать, — Чонин не мог поверить, что это сказал он. — Это может быть нашим секретом! Пожалуйста, парни, дайте им шанс! — он сделал свою самую милую мордашку, какую только мог, надеясь, что хотя бы так, они передумают. — Нет, — надутые губы Чонина только рассердили Минхо. — Давай. Мы идём домой. Чанбин пошёл за Минхо к байкам, и Чонин понял, что больше не на что надеяться. Он и сам не знал, почему ему так хотелось остаться с сёрферами — может из-за бесплатного ремонта, может ему понравилась их компания — но было что-то, что тянуло его сердце к ним. Несмотря на то, что они только познакомились, Чонин чувствовал связь с этими четырьмя парнями. Они были такими приветливыми и добрыми к нему, и гордо, без страха открывали все свои странности. Может именно поэтому Чонина к ним так тянуло: он хотел быть таким же, как они. Но сейчас его мечты разбились. Так ли это? — Эй, — громкий голос молчавшего ранее Хёнджина прозвучал, словно колокол, заставляя Минхо и Чанбина остановиться и посмотреть на него. — Какие же вы, парни, братья, если заставляете нашего маленького Чонини грустить? Я не вижу никакого вреда в том, что он проведёт одну ночь в доме сёрфера, если это сделает его счастливым. Минхо заметно колебался, а у Чонина появился шанс. — Да, он прав. Всего одна ночь. Я обещаю. Пожалуйста, Минхо? Он мог видеть, как вращаются шестерёнки в голове Минхо, и мысленно благодарил Бога за существование Хван Хёнджина. Пока он на его стороне, Чонин знал, что те двое не останутся в стороне. Обычно Хёнджина было легче всего убедить, потому что они всегда были словно сиамские близнецы, Чанбин, как правило, делал то, что хотел Хёнджин, потому что он привык защищать младшего, а Минхо был как отец для всех них, поэтому — как он выразился — он был обязан идти с ними куда угодно. Стоящий рядом с Минхо Чанбин зевнул и поднялся обратно по ступенькам. — Честно говоря, я не в восторге от идеи ехать ночью, и я хочу есть, так что я собираюсь остаться здесь с Хёнджином. Ну, и с Чонином. Это просто жалкое оправдание для того, чтобы убедиться, что никто в этом доме не навредит Хёнджину, но ладно. Минхо был спокоен, по-видимому, всё ещё думал, и Чонин попытался снова. — Пожалуйста, Минни, — умолял он, состроив умилительную моську. Он чувствовал, как лишается остатков гордости, но понял, что победил, когда увидел, что твёрдый взгляд старшего смягчается. — Мы никогда не будем говорить об этом. Ни-ког-да. — Да! Конечно! — Чонин быстро согласился и улыбнулся, на что Минхо только раздражённо вздохнул и поднялся по лестнице, присоединяясь к мальчикам. — Они все клёвые. Увидите, — воскликнул Чонин и крепко обнял спокойного парня. — Ты не пожалеешь, клянусь! Когда он открыл дверь, перед ними предстала интересная картина: Джисон прижимал меч из «Майнкрафта» к горлу сопротивляющегося Феликса, а Сынмин наблюдал за этим с Библией в одной руке и деревянным крестом в другой. — Я уже жалею о своём решении пойти с вами, парни.