Cuore Oscuro.

С самого раннего утра мадемуазель Диана была в отвратительнейшем расположении духа, причиной чему можно обозначить сразу несколько факторов. Первым, пожалуй, стоит предоставить сам факт того, что мисс Грей проснулась отнюдь не в своей комнате, залитой блёклым светом лучей солнца, еле достигающих до апартаментов слизеринки из-за толщи воды, а в мрачном подземелье, свернувшись калачиком на непригодном для сна кресле, что, в свою очередь, повлекло последствия в виде ломоты в районе шеи и поясницы. Вторым фактором, портившим настроение Грей в это причудливый день, была нестерпимая боль, которую Диана имела неудовольствие ощутить при малейших движениях, связанных, по большому счету, с попыткой встать с некомфортабельного кресла. И третьим, последним на данный момент, было то, что класс, хоть и нехотя, но уже начал собираться на зельеварение, когда она вышла из кабинета в класс с ужаснейшим видом и миной, так и говорившей нерадивым сокурсникам молча отсиживать на своих местах, являя девушке картину своего полного отсутствия. Однако то, что, к полнейшему разочарованию Дианы, у Слизерина был спаренный урок с Гриффиндором, только усугубляло и без того плохое для девушки утро. Она оглядела класс. Снейпа нигде не было, но вот шайка львов уже успела занять свои места и то и дело поглядывала на белёсую змею, ещё более бледную чем обычно. - Что с тобой, Грей? Никак опять полночи колдовала над котлами? - усмехнулась Джоана Дэвис, перекидывая ногу на ногу. - Нам стоит ждать новых подлостей с твоей стороны? Диана делано усмехнулась, элегантно устроившись напротив девушки. - Подлость? - удивилась она, параллельно поправляя причёску. - По-моему, ты и сама изрядно насмехалась над когтевранцами последние недели... бедняжки! Столько ненужного умудрились разболтать, небось до сих пор клянут судьбу за свою излишнюю говорливость! К удивлению Грей гриффиндорцы рассмеялись, пуская в её сторону весёлые взгляды. - Да, придумала ты хорошо! - отметил Ричи Кут, повторяя действия Грей касательно её волос. - Признаться честно, Грей. - вновь обратила на себя внимание Дэвис, пододвигаясь к брюнетке всем корпусом. - Ты помогла многим своей безбашенностью, некоторые... студенты Когтеврана давно перешли все границы дозволенного, так что... ты, вполне... заслужила... уважение. Диана глянула на неё удивлённым взглядом и заливисто рассмеялась, ловя на себе взгляды недоумённых сокурсников, но смогла пояснить своё поведение только через пару секунд. - Нет, не поймите меня неправильно! - воскликнула она, пропуская в голосе нотки возбуждения. - Невольно вспомнила те времена, когда ты, Джоана, и ты, Матильда, во всеуслышание заявляли, что такая гордячка, как "эта Грей" не заслуживает ничего, кроме всеобщего порицания, однако стоит нас сплотить общему "врагу", как мои действия начали вызывать уважение! - всё ещё посмеиваясь произнесла девушка, отмечая лёгкие улыбки на лицах окружающих. - Нет, я правда рада это слышать! Прям выросла в своих глазах! На этот раз смеялся весь класс, включая только что вошедшего Дома, который, конечно же, не слышал всего разговора, да и вообще ограничился последней фразой, но то, какое она оказала на него воздействие кощунственно было бы не отметить: парень, увешанный двумя сумками, расхохотался своим невероятно глубоким голосом прямо на входе в класс, чуть ли не роняя свою ношу. - Не смеши меня, Грей, куда ещё расти твоему самомнению? Ты же так Златопуста затмишь! - громко произнёс Уайт, скидывая сумки на парту возле Дианы. Брюнет тут же получил прилетевшей в него туфлёй, кою девушка так изящно скинула ему в лицо. - Ай! Я, между прочим, принёс твои вещи, кои твоя королевская особа не соизволила взять! - Откуда ты вообще знаешь, что я их не взяла? - полушёпотом спросила девушка, пододвигаясь к парню, как только изучающие взгляды львов перестали терзать её ноющую тушку. Парень точно так же наклонился ближе к подруге, почти касаясь носом её щеки. - Кровавый барон трубил тревогу ночью, - так же прошептал он, обводя взглядом класс, на предмет подслушивания, - мол, самую стоящую леди в этой школе... что ты ржёшь, я цитирую! Так вот, "самую стоящую леди в этой школе мсье декан имеет честь убивать в столь поздний час"! А потом прибавил что-то, аля, "мне будет бесконечно жаль, мистер Уайт, если вы не спасёте моего любимого собеседника"... Грей, хорош, на нас уже смотрят! Но Диана смеялась и смеялась, прикрывая рот ладошкой, но вскоре болезненно зашипела, чувствуя колющую боль по всему телу. Дамиан Уайт, по натуре своей столь же наблюдательный, как и все представители его высокородной чистокровной семьи, о коей мы имеем счастье рассказать вам чуть позже, придержал Грей за предплечье, хмуря брови. - Диана? - вопрошал он. - Диана, что с тобой? Грей хило улыбнулась, отодвигаясь от парня и обводя взглядом класс. - А где Дара, Дом? - спросила она, явно переводя тему в другое русло. Брюнет нахмурился ещё сильнее, ногой придвигая стул девушки ближе. - Чёрт её знает, где пропадает Блейк! По-моему, я задал тебе вопрос?! Так будь добра, ответь на него! - постепенно темнея глаза Уайта метали молнии, от чего лицо юноши, аристократически бледное по своей природе, заострялось всё больше, являя взгляду девушки нечто, более походившее на древнегреческую статую Ареса Людовизи, столь же видимо спокойного и сосредоточенного, когда глаза его метают волны надвигающейся грозы. - Ну? - Разговор не для класса. - нехотя произнесла девушка, кидая выразительные взгляды на нескольких учеников, смотрящих на их "мирную" парочку. - Давай после уроков. Брюнет смерил девушку предостерегающим взглядом, от чего та поняла, что отвертеться от разговора не получится, но парень тут же смягчился. - А нет зелья, чтобы немного утихомирить боль? - полушёпотом спросил слизеринец, скидывая сумки на пол. - Ты не обижайся, но не я один могу заметить и сопоставить. Грей выгнула бровь. - Что сопоставить? - искренне недоумевала девушка, на что получила усмешку и весёлый взгляд парня. - Ну смотри, Диаз, - начал парень, переходя на громки шёпот, однако точно зная, что класс ими не интересуется, - ты вышла из кабинета профессора, при том, что ночь не появлялась в своих "покоях", всё тело твою болит, а если учитывать, как рьяно ты готовишься к зельям... то можно сделать некоторые выводы. - брюнет усмехнулся, смотря на угрюмое лицо девушки, которая, однако, улыбнулась наисладчайшей из своих улыбок. - Диаз? - поинтересовалась она, поворачиваясь к столу с котлами. - С каких пор ты стал называть меня на испанский манер? - Серьёзно? - хрипло рассмеялся брюнет, по-хозяйски закидывая Грей на плечо руку. - Милая, ты услышала только это? Тебе явно стоит сменить приоритеты. - Разочарую тебя, милый, - пропела девушка, чуть поворачиваясь в сторону друга, - в отличии от всех пустоголовых особ, с коими ты имеешь несчастье общаться, я обладаю склонностью к фильтрации информации, поступающей мне в голову, а потому откидываю весь тот бред, коим наделяет меня мир. - слащавый голос девушки невероятно контрастировал с грубым ударом каблука, опустившегося на лодыжку парня, из-за чего тот сжал плечо Грей, пытаясь сдержать рвущиеся наружу ругательства. - Грей, со... солнце ты моё, - прошипел он, жмуря глаза, - носила бы ты лодочки, цены бы тебе не было. - Не ты ли ещё вчера говорил, что я бесценна? - поиграла бровями девушка, откровенно насмехаясь над парнем. - Весьма прелестно, мисс Грей, - раздался за спинами друзей глубокий голос, тут же заставивший парня выпрямиться, подобно струне на скрипке, а Грей - вздрогнуть всем телом, поворачиваясь на источник речи, - что вы столь высокого о себе мнения, несмотря на ваши прошлые промашки, однако жаль, что вы так и не решаетесь показать вашу "бесценность" на моих уроках, или вам претит сама мысль о том, что столь высокой особе как вы, придётся снизойти до простых уроков зельеварения? Размеренный голос профессора зелий отдавался в голове девушке ассоциативной болью, в связи с событиями прошлой ночи, и жгучей обидой, ввиду тех же событий. Однако помимо этого всего душу Грей бередили и два других чувства, доныне не свойственных девушке на данных уроках: некое трепетание перед человеком, вовремя разглядевшем в ней корни эдакой заразы, на кои она сама не обращала внимания, другое же чувство, волновало брюнетку много больше - Диана боялась, что профессор и теперь может спокойно проникать в её мысли и разум, как, впрочем, мог делать и ранее, но само осознание того, что некто может рыться на задворках её памяти претило девушке, особенно сейчас, когда она была так близка к разгадке тайны мародёров и всего прочего, крутившегося подле Сириуса Блэка. Дамиан же абсолютно верно разделял взгляды подруги, в особенности страх и трепетание, вызванное этим самым страхом. Уайт просто не мог понять, как он мог упустить тот момент, когда этот мрачный человек прошёл в класс. Однако вся эта кипа чувств резко сменилась всепоглощающим гневом, от осознания того, что никто иной, как сам профессор Северус Снейп виноват в плохом самочувствие его лучшей подруги. Но надо отдать Дамиану Уайту должное: в минуты своей наивеличайшей ярости или волнения, эти эмоции владеют молодым человеком лишь первые пару секунды, сменяясь далее, к огромному несчастью его оппонентов, хладнокровной иронизацией и величественной рассудительностью, коя не раз делала ему честь. - Мне кажется, профессор, - начал вдруг Уайт, обращая взгляды всего класса на себя, - мисс Грей более всего в этом классе являет себя на ваших уроках. Если вам не угодить всеми её знаниями, то, думаю, нам всем стоит дружно скинуться душами, ибо без помощи дьявола нам ваш предмет точно не сдать. Повисла гробовая тишина, в коей Диана отчётливо слышала стук своего сердца, гулко отбивающего чечётку в её грудной клетке. Снейп долго сверлил глазами Дамиана, который точно так же не имел привычки отступать с намеченного пути, однако всё же перевёл несколько насмешливый взгляд на Грей, кой она сочла за издевательство чистейшей воды, но предпочла сдержаться. - Очень хорошо, мистер Уайт, - протянул профессор, вновь смотря на студента, - что вы сами понимаете всю ничтожность ваших знаний в таком тонком искусстве, как зельеварение. На вашем же месте, мисс Грей, я бы счёл за полное неуважение звание, коим наградил вас мистер Уайт в своём последнем высказывании. Пять баллов со Слизерина. По классу пронеслась волна смешков, кою друзья встретили с недоумёнными выражениями лица, направленными друг на друга. Мистер Дамиан Уайт был разбит на голову, чем был, мягко говоря, обескуражен. Диана же, следившая за ситуацией со стороны, заливисто рассмеялась, еле сдерживаясь дабы вновь не получить нагоняй от учителя. Конечно, ей было невероятно приятно, что друг заступился за неё, но лицо Дома нужно было видеть. Данным уроком, как выяснилось позже, в журнале декана факультета обозначалась практика, к коей добрая половина класс была совершенно не готова. Один Дамиан был рад. Конечно, как, сидя с живым справочником по зельеварению, какой-либо студент выскажет своё недовольство? Вот только радость его продлилась относительно недолго. Профессор, словно упиваясь подобным стечением обстоятельств, продолжил публичное наказание мистера Уайта, самолично разделив класс на пары, а тут уж, будьте уверены, Северус Снейп постарался дабы мисс Грей сидела как можно дальше от нерадивого слизеринца. Однако не мог Снейп не отметить и тот факт, какое счастье озарилось на лице мисс Дэвис, коей пал жребий работать с Дианой, но всё же перекошенное лицо Уайта, когда тому достался такой же слабый в зельях напарник, стоило куда большего внимания. Профессор Снейп не мог сказать, что с первого дня пребывания мисс Грей в классе зельеварения разглядел в юной ученице великолепного зельевара, хотя бы потому, что таковым она ему и не представлялась. Даже напротив, Диана Грей было довольно неуклюжей девочкой с вечно запутанной копной волос, что вечно мешалась под ногами и лезла к нему, Снейпу, с ненужными и надоедливыми вопросами. Однако декан не мог отрицать, что потенциал в этой бойкой девчонке всегда был. Профессор прекрасно знал, что мисс Диана Грей была прекрасной ученицей, все учителя её невероятно хвалили и профессор Дамблдор не раз намекал, что именно она удостоится чести быть школьной старостой через год другой, но ни в одном предмете девушка не делала стольких успехов, сколько она добивалась в зельеварении. Сейчас смотря на весело щебечущих девушек в конце класса, Северус невольно вспоминал милые перешептывания Лили с сокурсницами, когда та так же готовила зелья, сосредоточенный взгляд её зелёных глаз, когда что-то шло не так... Как бы странно то ни было, Диана Грей, при всей своей грубости была немного похожа на нежную Лили и дело было не только в выдающихся магических способностях, нет... дело было в решительности и стойкости убеждений, в доброте и способности видеть хорошее в самых плохих ситуациях... кроме того, Грей обладала такими же пронзительным зелёными глазами, однако если в глазах Лили отражалась зелень лугов и лесов, то во взгляде Грей были лишь черти, лихо отплясывающие около яркого костра её зрачков, но при этом в них ни было ни капли тепла и понимания, лишь ярко выраженный умственный процесс и прыткий взор того, кто затевает новую шалость или же авантюру, тут уж, как читателю будет угодно. С самого утра, столь же не выспавшийся и предельно хмурый, Снейп наткнулся на вальяжно прогуливающегося мистера Фишера, кой, ко всему прочему, чуть не сбил его с ног, за что получил пару штрафных баллов: сначала за халатность, потом за пререкания. Признаться честно, юный сэр никогда не пользовался расположением Снейпа, сейчас же, после почти бессонной ночи в компании содрогающейся от боли Грей, парень вызывал ненависть, при том заслуженную, и полное отвращение, а потому декан Слизерина незамедлительно направился к главный зал с чаяниями встретить там профессора Флитвика, коего, впрочем, так там не оказалось, что ещё больше раздражило зельевара. Однако на этом не закончилась чреда разочарований профессора Снейпа за оное утро: влетев в мрачный класс с шумным грохотом, взору мужчины престала прелюбопытнейшая картина - Грей и Уайт, точно голубки, развалились на передней парте, периодически смеясь и даже после первой пары замечание не удосужились обратить на него внимание, потому сейчас, наблюдая искоса за классом, профессор действительно получал немалое удовольствие от созерцания перекошенных лиц студентов. - Грей, а, Грей! - протянула гриффиндорка, смотря за отточенными движениями девушки. - Вот мне интересно, ты что-то кроме пособия для юных зельеваров читаешь? Или это всё же не слухи? - Дабы развеять ту глупость, что ты только что сказала, смею заверить, что я большой фанат разной литературы, и, признаться честно, не особо выношу долгих зацикленостей на одном и том же. - скорее машинально ответила девушка. - А Грейнджер сказала ты без ума от зельеварения, а Уизли добавил, что ты только его и ценишь! - покрутила пальцем брюнетка, подходя чуть ближе. - Я тоже могу сказать, что луна зелёная, но цвет она от этого не поменяет. - усмехнулась девушка, вызывая одобрительную улыбку Дэвис. - А ты прикольная! - протянула та. - И почему мы раньше не общались? - Не знаю... - пожала плечами Грей. - Может потому, что ты последние четыре года старательно называешь меня "слизеринская мразь" и всячески оскорбляешь перед сокурсниками, на что я, как истинная леди, которой не чуждо уважение к себе, отвечаю с известным наслаждением? - девушка повернулась к сокурснице, встречая на её лице шкодливую ухмылку. - Что было, то прошло? - елейно произнесла брюнетка, протягивая руку. Грей с минуту смотрела на протянутую конечность, вспоминая как одарила её открытым переломом в одной из тренировок по квиддичу, но решив, что сети нужно просочить везде, пожала её. - Но, должна отметить, это твой дружок начал своё "грязнокровка" и т.д. и т.п. - продолжила девушка, как ни в чём не бывало. - Грейнджер до сих пор отходит. - Не порочь меня этим поганым словом! - зарокотала Диана, самым возмущённым голосом, кои был в её репертуаре. - Это недостойно волшебника! Бред какой! Гриффиндорка, некогда неприятельница мисс Грей, посмотрела на напарницу взглядом, кои девушка не заметила или же просто сделала вид, что не заметила столь красноречивого жеста со стороны мулатки. Девушка и сама не поняла, как отношение её в этот момент раз и навсегда переменилось касательно той, кого она презирала последние пару лет. Фраза эта, нарочито наделённая слизеринкой особым, простодушно-читаемым смыслом, зародили в душе Дэвис некое уважение, кое будет расти на протяжении всего действия нашей истории. Так и прошла оставшаяся половина урока, которую общение с довольно веселоё мисс Дианой сделало куда интереснее среднестатистических занятий и куда быстрее, должна сказать. Ведь кто из нас порой не поражался эдакой сменой течения времени, когда проводишь его в компании особы, надёлённой твоим расположением? Признаться честно и сам автор склонен забываться о столь эфемерном понятии, когда юная мисс Люцефф склонна почитать её своим присутствием. Не более чем двадцатью минутами далее девушке, к превеликой радости обеих, сдали готовое зелье профессору Снейпу, всё это время следившему за парой нерадивых учеников на другом конце класса, и со спокойной душой стали собирать вещи, попутно болтая о планах на зимние праздники. - Стало быть ты уезжаешь с семьёй в Дербишир? - выгнула бровь Диана, закидывая ногу на ногу в столь изящном жесте, что был присущ скромным барышням предыдущего века. - Советую посетить Чатсуорт-хаус, это недалеко от Бейкуэлла. Многие историки-литераторы считают, что именно этот особняк был описан Джейн Остен в романе "Гордость и Предубеждение", как поместье мистера Дарси. Однако! Даже если эта теория и далека от реальности, то посетить его обязан просто каждый, приезжающий в Дербишир! Хотя бы потому, что и во всей Англии может не найтись столь элегантного примера эстетики барокко. - Я не думала, что ты разбираешься в подобных вещах. - почесала затылок брюнетка. - Ну-у, ты понимаешь, чистота крови и всё такое... таким как ты обычно плевать на маггловскую культуру. - Милая моя, я более чем уверена, что думать вы вообще не склонны. - ухмыльнулась брюнетка, отмечая венку, выступившую на лице гриффиндорки. - И хочу уточнить, пускай мы и не ценим маглов, как вид в целом, но отдаём должное их наукам и искусствам. Больше, конечно же, искусствам, ибо, к примеру, в маггловской науке - физике - отсутствует какой-либо смысл, только лишь надуманные теории, разбивающиеся в пух и прах под воздействием магии. За тихими переговорами девушки не заметили как урок подошёл к концу и ребята постепенно начали собираться и выходить вон из злополучной обители ядов и отваров. Грей, как и прочие ученики, да к тому же и проведшая целую ночь в компании всех этих склянок и отрав, подскочила с места, однако голос профессора, приказывающий ей остановится, возымел своё действие и какое же удивление настигло Диану, когда в класс вошёл низенький профессор Флитвик, со сведёнными на ногу бровями и понурый Фишер, прожигающий её взглядом. Дальше всё произошло как по накатанной. Переведя взгляд на декана девушка сразу поняла в чем дело и была готова мастерски отыграть уготованную ей роль, что, впрочем, и сделала. Как оказалось, профессор-декан Когтеврана с лёгкого намёка многоуважаемого Снейпа сам навёл справки и выяснил, что же конкретно произошло меж Марком Фишером и Дианой Грей. Признаться честно, выведанное у мистера Фелпса известие ничуть его не обрадовали и даже заставили побагроветь от злости и пообещал немедля сообщить всё его родителям. Стоило видеть глаза Филиуса Флитвика, когда весёлый, как леди Макбет, Снейп нарочито холодным голосом заставил мисс Грей развернуться и чуть сдвинув полы мантии предоставил взгляду профессора тело, испещрённое синяками и ссадинами, относительно резво затягивающими под действием специфического зелья. Глаза его, по натуре своей две узкие щёлочки, разом превратились в два галеона и пристально посмотрели на ученика. Флитвик был почти готов выгнать мальчишку из школы, как вдруг мисс Диана кротко встряла в диалог, привлекая к себе три удивлённых взгляда. - Профессор, - тихо произнесла девушка, понуро опуская плечи и смотря сугубо в пол, - мистер Фишер сознаёт свою вину, более чем уверена, что он раскаивается в своём поступке... но... не лишите же вы его права спокойно закончить это год? Думаю такое нелестный комментарий перед СОВ может слишком сильно повлиять на его будущее... Профессора, сражённые поведением Грей, устремили на неё два удивлённых взгляда. Декан Когтеврана, соответственно, не знавший мисс Диану столь хорошо, как его коллега, только лишь поразился нежности этого хрупкого создания и возобновить гнев на Фишера с новой силой: как мог он вымещать злость на столь милой девушке, которая даже после его издевательств так кротко заботится о его будущем? Нет, профессор этого решительно не понимал, и клялся, что сам бы он и не подумал бы о дуэли с этой юной особой. Северус Снейп, знавший издержки несносного характера девушки, пытался предугадать мотивы, на столь опрометчивый поступок с её стороны, но так и понял к чему она ведёт. - Вы очень добрая девушка, мисс Грей, - заметил профессор, так же сверля подопечного взглядом. - Пожалуй вы правы и сейчас, мистеру Фишеру, как никогда нужно великолепный послужной список, а потому я не стану включать это в ваше дело, Марк, по крайней мере, пока мисс Грей не попросит меня об этом, что же касается вашего исключения, мы поговорим об этом в конце учебного года. И не смотрите так на меня! Благодарите Грей за её чуткость! На этом, пожалуй, стоит остановить то, что происходило в кабинете зельеварения последующие несколько минут, ибо стоит оставить нашей героини хоть толику тайны, кою мы не поведаем нашему читателю. Отметим лишь то, что зельевар с некой гордостью воспринял идею Грей по получению контроля над несносным Фишером и отметил, как легко она ввела Флитвика в глубокое заблуждение касательно своей "скромной" персоны. ""Фишера бы всё равно не исключили, - говорила она, посмеиваясь после ухода преподавателя, - а повертеть им - шикарная возможность, которую просто грех упустить.". Так же мисс Грей была склонна покривляться перед своим деканом, изображая все эмоции, промелькнувшие на лице юного мистера Марка за данный диалог, что её ироничный благодетель воспринял с неким подобием улыбки. Сейчас же мисс Грей сидела рядом своих друзей за столом Слизерина и радостно щебетала о чём-то с Дарой, кою наконец-то увидела. На вопросы подруги, где Блейк была всё утро, та лишь отмахивалась, а после и вовсе пожелала удалиться в покои, ссылаясь на лёгкую головную боль и тошноту. - Может мне тебя проводить? - обходительно спросила Грей, собираясь приступить таки к поглощению своего позднего завтрака. - Нет, не стоит. - улыбнулась девушка и ушла. Дамиан Уайт всегда был осмотрителен и рассудителен, а потому осознание того, что Грей сейчас, вероятнее всего, положит в рот редкостную дрянь и отраву, прожгла сознание острой полосой. Фрагменты сегодняшнего утра своенравно закружились в этой бесподобной кудрявой голове, складываясь в единое целое, являвшее собой особенно неблагоприятную картину: Даритти встречалась с тему людьми, о коих поведала ему днём ранее, а значит и план начала приводить в действие именно сейчас, даже не посоветовавшись с ним, Дамианом. - Дай-ка сюда! - воскликнул слизеринец, вырывая тарелку из рук подруги. - Я хочу эту порцию, здесь больше джема! - Они одинаковые, Дом. - удивлялась Грей, своевременно беря тарелку друга. - Может ты и чай мой хочешь? - Почему бы и нет! - хмыкнул он, нарочито задевая стакан рукой так, чтобы всё содержимое разлилось по столу. - Ой! Тергео. - Последнее время вы с Дар стали шибко странными. - меж поглощением завтра говорила подруга, с неким подобием поражения смотря на друга, который тут же выгнул бровь, смотря весьма говорящим взглядом. - Это мы-то странные? - ухмыльнулся парень, поворачиваясь к подруге и опираясь локтём о стол. - Напомни-ка мне, кто из нас чуть ли не взвывает от дуновения ветра? - Не в этом суть. - немного хмуро произнесла девушка. Несмотря на утренний триумф, плохое расположение духа стало постепенно к ней возвращаться. - Надеюсь вам хватит ума на то, чтобы не натворить глупостей, как вы делаете из года в год. И да, если уж решили играть в переглядки за моей спиной, то постарайтесь хоть немного это скрывать. Дальше разговор сошёл на нет и друзья тихо поглощали пищу, точнее будет сказать, Диана, охваченная бурным аппетитом, даже и не замечала, что друг её лишь понуро ковыряется в тарелке, изредка донося кусочки еды до рта. Дальнейшие дни потекли своим чередом, Диана, с горем пополам, объяснила другу причину её недомоганий, в следствие чего тот пришёл в неописуемую ярость, последствием которое едва не стала очередная дуэль, однако Диана, выступившая в этот раз в роли дипломата, смягчила гнев Уайта рассказом о их разговоре с Флитвиком. Дамиан, конечно же, не чуть не поражался действиям подруги, однако был приятно удивлён стечением обстоятельств.

***

- Мадемуазель Диана, - раздался оживлённый голос сэра Николаса, когда девушка проходила мимо развилки в башню Гриффиндора, - безумно рад встретить вас! Грей обернулась и нежно улыбаясь посмотрела на призрака: кто-кто, а дух башни Гриффиндора был одним из двух давно умерших личностей, ныне так же обитавших в стенах великолепнейшего замка Англии. Первым, конечно же, был мсье Кровавый Барон, но о их милых беседах и кокетливых разговорах мы расскажем чуть позже. - Добрый день, сэр Николас, - приветливо начала девушка, перехватывая учебники по удобнее, - всегда рада Вас видеть! - Ох, мисс Грей, вы меня смущаете! - девушка была готова поклясться, что будь Ник человеком, то кожу его несомненно залила розовая краска. Глаза его задорно блестели, а на губах играла лёгкая улыбка. - Вы как всегда заняты? - Да, сэр, у меня как и всегда очень много хлопот. - усмехнулась девушка, заправляя прядь волос за ухо. Сегодня у Дианы преобладало необычайно хорошее расположение духа - мать предложила ей приехать в родовое поместье на пару дней уже после Рождества. Виктория Грей была карьеристкой - ничто в мире не волновало её больше, чем работа в кою она уходила с головой каждый Мерлинов день, даже жизнь и судьба дочери, как бы больно не было девушке это признавать, уходили на второй план, когда дело касалось карьеры. Поэтому сейчас, изрядно соскучившаяся по родному материнскому лицу Диана сияла счастьем от скорой встречи. Так же, стоит отметить, что и жжение, охватывающее левую щёку каждый раз, как девушка говорила или улыбалась: листок мандрагоры, приятно царапавший ротовую полость, находился во рту слизеринки уже более пяти дней и Диана с нетерпением ожидала окончания месяца, дабы проверить, так ли легко превращаться в существо, иной от человеческого, и как именно происходит мыслительный процесс, когда рассудок временно располагается в черепной коробке животного. - Мисс Грей, полно, вам не стоит столько учится, а то меж картинами ходят слухи, что сон к вам последнее время не идёт. - многозначительно ухмыльнулся призрак, намекая на события той ночи, что девушка провела в шараханиях по Хогвартсу в поисках в приключений на пятую точку, кои, прошу заметить, таки нашла. - Да, сэр, думаю, здесь справедливо будет отметить, что избыток знаний действительно ухудшает качество сна. - улыбнулась девушка. - Вы, Греи, всегда были падки на знания, - ответил призрак, - особенно мистер Дориан! Помнится, он часами мог просидеть неподвижно, лишь перелистывая страницы ветхих книг, которые постоянно таскал с собой. Не могу не отметить вашу чрезвычайную схожесть. Диана закусила губу, пытаясь вспомнить черты лица Дориана Грея, чьё имя всегда смешило девушку, но так ничего и не откопала в своих обширных чертогах разума. Летали лишь короткие отрывки из разговоров с матерью и выдержки из книг и статей, повествующие о бывшем пожирателе смерти, покинувшем пределы этого бренного мира. - Довольно странно слышать это, - отметила она, - обычно мне говорят о схожести с отцом. Призрак приподнял уголки губ. - Не отметить вашей схожести с Дорианом, мог только тот, кто его совершенно не знал. - сказал он. - Особенно сильно мсье увлекался зельеварением, что вы, прекрасная Диана, унаследовали, но хватит с вас таких разговоров. Насколько я знаю, мистер Поттер искал вас парой часов назад. - Точно? - лукаво спросила девушка. - Совершенно. В следующую секунду призрак испарился в воздухе, словно его здесь и не было. Диана осталась одна, размышляя над тем, стоит ли ей отправится прямиком башню Гриффиндора или же перед скинуть с себя ношу в виде учебников, но решила упростить себе задачу простым и надёжным уменьшением предметов, кои тут же уложила в карманы мантии. - Прошу пароль. - холодно сказала Полная дама, взирая на Грей свысока. Девушка никогда не нравилась картине: остроязычие Дианы нередко отталкивало от неё не только людей, но и других обитателей волшебного мира, так, парой лет назад, девушка умудрилась нелестно высказаться по поводу пения Дамы, за что навеки снискала её ненависть и холодность. - Подлый трус. - легко произнесла девушка. - Что вы, Грей, не стоит быть столь самокритичной. - язвительно произнесла брюнетка с картины, прежде чем открыть дверь. - Что вы, мадам, какая же это критика? Это именно те качества, коими я безмерно горжусь. А вам советую пересмотреть взгляды на окружающих, в конце концов, вы же леди такого благородного факультета, носящего имя Годрика Гриффиндора, не пристало Вам столь легко отказываться от моральных устоев и грубить гостям. С самодовольной улыбкой на лице девушка прошла вглубь башни, оставляя старую картину порицать саму себя. Гарри она нашла в гостиной. Парнишка, как и всегда, был в компании своего верного друга - Рональда Уизли - который при виде девушки тут же скривился, отворачиваясь в сторону. Признаться честно, подобное поведение друзей Поттера разочаровывало её только первый год, потом девушка научилась мерится с тем, что, увы, не все готовы принять её таковой, каковой она является, а меняться ради людей, тем более не столь близких, означало лишь изменить себе, а этого Грей допустить не могла. - Привет, Гарри, Рон, - улыбнулась девушка, садясь чуть поодаль от Поттера, который пустым взглядом смотрел на огонь, полыхающий в камине, - Рон, ты не едешь на каникулы домой? - Нет, - сухо ответил Рональд, бросая на девушку короткий взгляд, - тебе-то какое дело? - Как невежливо, - насмешливо протянула девушка, закидывая ногу на ногу, - к твоему сведению, Рон, друзья Гарри - мои друзья, жаль только ты так этого и не понял. - Да тебе же всегда было всё равно на нас! - возмутился Уизли, от чего его волосы смешно подпрыгнули на голове. - Ты такая же, как и все слизеринца: высокомерная, лживая... Чем ты отличаешься от них? - Слава богу, что не рассудительностью, а то, мой милый Рональд, ты бы уже давно распластался по каменной кладке внутреннего двора. - мило прощебетала девушка, немного нахмурив брови. - Прекратите оба. - устало произнёс Поттер, молчавший до этого. - Только и можете, что ругаться! Сейчас есть проблемы поважнее! - Например? - вскинула бровь Грей, закидывая руку на спинку дивана, что придало её позе вальяжный вид. - Например то, что Малфой снова оскорбил Гермиону! - грубо отозвался Уизли. - Но в этом нет ничего странного! Он ведь со Слизерина! - Прикрой пасть, Уизли! Я терпелива, но и моему терпению рано или поздно придёт конец. - прошипела девушка, чем ввергла друзей в полнейший шок: голос её в тот момент настолько понизился, что изо рта действительно доносилось нечто похожее на шипение, а если учесть, что глаза девушку лихорадочно горели огнём, то образ разъярённой змеи дополнялся ещё больше. - Где Гермиона? - В спальнях девочек. - осипшим голос сказал Рон. - Эй, погоди! Тебе туда нельзя! Но было уже поздно - Диана поднималась по крутой лестнице, параллельно заглядывая во все комнаты, пока не нашла нужную. Возле окна в просторной комнате столпились две девушки, третья, в коей Диана признала Грейнджер, сидела на подоконнике и смотрела в даль. - На выход. - приказным тоном сказала Грей, получая напыщенные и удивлённые взгляды незнакомых её Гриффиндорок. - С чего бы? - вздёрнула подбородок одна из них. Диана ничего не ответила, лишь улыбнулась уголками губ, что студенты других факультетов привыкли величать "слизеринской улыбкой", и обвела присутствующих тяжёлым взглядом ярко-зелёных глаз, в коих во всю танцевали адские черти. Грей знала, что весь её внешний вид сейчас говорит: "Вы действительно хотите перечить мне?", как знала и то, что бесенята, кружившие подле огня её глаз сейчас тянут свои загребущие руки страха и сомнения в сторону гриффиндорок, кои уже, непременно, сто раз пожалели, что не вылетели из апартаментов после первой просьбы. - Я сказала: на выход. - повторила девушка, с неким удовольствием отмечая, что девчонки быстрой поступью вышли за дверь. "Львицы... - усмехнулась мысленно девушка, - Это скорее мыши в львином шкуре.". Диана тут же сменила змеиный оскал на нежное выражение лица, подходя к мисс Грейнджер и садясь подле неё на колени. - Не думала, что тебя всё ещё волнует бредни Малфоя. - тихо произнесла Грей, пытаясь поймать взгляд гриффиндорки своим. Конечно, глупо было полагать, что Гермиона тут же бросится в её сестринские объятия, стоит её переступить порог комнаты. Нет, определённо, ей гриффиндорка меньше всего ожидала увидеть в это мгновение. - Не думала, что тебя волнуют чувства "жалкой грязнокровки". - едко выговорила маглорождённая мисс, как на духу. Карие глаза её светились горечью и обидой, а острый подбородок был приподнят в горделивом жесте. - Брось, Герми, ты же знаешь, что я так не думаю... никогда не думала. - улыбнулась девушка, беря руку Грейнджер в свою. Кожа слизеринки была холодной, как те подземелья в коих живут ученики "змеиного" факультета, что заставило Гермиону вздрогнуть. - Я знала, что он никогда этого не забудет. - тихо произнесла львица. - Смирилась, что этого не изменить, но, в тайне, надеялась что хотя бы через год они перестанут упрекать меня этим. - Ты же знаешь, что этого никогда не произойдёт. - сдержанно отвечала Грей, насильно удерживая руку Грейнджер в тисках. - Такие, как Малфой, всегда будут напоминать тебя об этом и даже не потому, что они действительно так думают или же им это принципиально, нет... Потому что видят, как тебя это расстраивает. Это никогда не закончится, Гермиона, пока ты сама этого не примешь, пока не сделаешь свой недостаток - своей силой. Гермиона удивлённо посмотрела на Грей, на что та усмехнулась. - Гермиона, ты же не думаешь, что волшебный дар даётся просто так? - вскинула брови Грей. - Тогда бы каждый первый маггл получал письмо в свои одиннадцать. Нет, волшебство очень избирательно и если тебя действительно так задевает факт своей "нечистокровности", то подумай вот о чём: все мы - потомки чистокровных семей - наделены даром от рождения, ни у кого и в мыслях нет того, что мы не станем великими волшебниками и волшебницами, но и среди нас есть бездарности, которым дар приходит всего лишь как данность, не более... с вами, маглами, всё куда сложнее - дар просыпается у лишь у тех, в ком есть задатки, кто действительно создан, дабы творить волшебство, у особенных! Потому в следующий раз, когда кто-то посмеет заикнуться о чистоте крови, вспомни, что волшебство не выбирает посредственностей, по крайней мере среди маглов. Обычно в таких ситуациях классический романист пишет нечто, иной раз похожее на "наступило неловкое молчание" или же "каждый думал о своём", однако хочу отметить, что не было после этих слов ни красноречивой паузы, ни, тем более, неловкости, отнюдь, вслед за данноё тирадой, коей моя героиня разразилась парой минут назад, последовали долгие и крепкие объятия, кои были несомненно приятны обеим девушкам. Позже мисс Грейнджер отметит этот день, эту минуту и этот диалог, как момент, который полностью изменил её отношение к этой милой девушке, кою она, в последствии, назовёт подругой и тёплую привязанность к которой пронесёт через всю жизнь, но сейчас, дорогой читатель, мы предпочтём оставить двух юных леди наедине и в угоду ходу нашего произведения, перескочить на пару дней, а может быть и целую неделю вперёд, когда счастливые студенты Хогвартса заимеют удовольствие покинуть на четверть месяца эти стены, ставшие для каждого из них вторым домом и направится в своё первое обиталище к родным и близким. Одним их таких студентов был сэр Дамиан Уайт, или "Дом", как, вероятнее всего, читатель привык его называть. Рослый молодой человек покинул школу в числе самых первых, опередил его, пожалуй, один лишь Драко Малфой, коего родители забирали за пол недели до начала каникул каждое Рождество, но, думаю, к этому мы вернёмся позже. Сейчас же Дамиан в компании матери: женщины средних лет с ярко-голубыми глазами и изысканными рыжими локонами, кои, как и всегда, были уложены на самый бесприкасловный манер - и отцом: атлетически сложенном брюнете с лёгкой проседью у висков и пронзительными зелёными глазами, которые Дамиан, несомненно унаследовал от него - шёл по полупустому парку подле их фамильного поместья в предместье Парижа. Родительская пара почтенно переговаривалась, идя в шаге от сына, кой был не в восторге от новостей, оглашенных его матерью сразу по прибытию, а именно факт того, что мистер и миссис Уайт решил устроить серию званных ужинов на кои уже приглашены многие английские лорды и леди - представители священных 28. - Да, Дамиан, сынок, - пропела миссис Эмерик Уайт, мягко беря сына под локоть, - в это раз к нам приедет юная мисс Гринграсс, кажется она учится на год младше тебя. Я очень прошу тебя, окажи ей хороший приём. - Вы, матушка, никак вновь решили женить меня на великосветской волшебнице. - иронично произнёс Дом в тон матери, за что тут же получил лёгкий толчок в бок. - Не перечь матери, сынок, - с хрипотцой в голосе произнёс мистер Уайт, хлопая сына по плечу, - Амалия просто хочет видеть тебя счастливым и будет только рада, если счастье тебе принесёт именно чистокровная волшебница! Дом усмехнулся. Отец его всегда был падок на красивые завуалированные речи, в особенности потому, как считал брюнет, что мать его, скромная леди Амалия, всегда заливалась краской удовольствия от таких прекрасных слов мужа. - Хорошо, мама, я буду с ней предельно учтив, - улыбнулся брюнет, игрив смотря на мать, - однако мне даже немного обидно, что ты можешь предположить мысль о том, что Я могу быть невежествен в дамой. - Дамиан, сынок, ну что ты! - улыбнулась женщина нежной улыбкой, кою юный Дамиан с самого детства воспринимал как что-то возвышенное и относящееся к миру, сродни чему-то божественному. - Как малышка Диана? Ты что-то ничего не говоришь о ней, милый! Неужто вы поругались? Дамиан немного покраснел, а после залился тихим смехом, что так приятно резал слух миссис Уайт, успевшей соскучиться по единственному сыну за полгода разлуки. Женщина всегда нежно относилась к своему чаду и видела в нём все самые лучшие черты, унаследованные от его красавца отца, и некоторые аспекты характера, что так гулко отзывались в её собственно душе. Дамиан Уайт был любимым ребёнком, долгожданным, ибо миссис Эмерик многие годы не могла подарить мужу наследника, а когда столь радостная весть всё же посетила этот дом, с готовностью осознала, что сын - это именно то, чему она хочет посвятить свою жизнь. Уже потом, после его рождения, милая миссис Амалия долгими ночами сидела у его кроватки, поражаясь такой ангельской красоте новорождённого сына. Временами женщина действительно задумывалась о том, что если двести раз обойти землю и познакомится с каждым человеком, даже тогда не найти столь красивого и нежного малыша, кой каждую ночь лежал на кроватке в их с мужем комнате. Миссис Эмерик Уайт до сих пор помнила каждую его поделку, каждое слово и каждый шажок, помнила как быстро мальчик научился читать и писать, каждый выброс стихийной магии и гордость, переполнявшая её, когда пришло жёлтое письмо из её собственной школы, извещавшее что Дамиан Уайт поступил на Слизерин - факультет его предков и, быть может, детей. Более радости миссис Уайт в тот день, восторгом расточался и мистер Уайт, так рьяно хотевший попасть на Слизерин в свою время, однако мечте этой было не суждено сбыться, ибо вместо зелёной дымки, галстук его окутала слабая красная пелена. Но поездка в Хогвартс неминуемо отдаляла юного господина Уайт-холла от дома, что не могло не разбить сердце чувствительной родительнице, точно орлице, кружащей на своим орлёнком последние пару лет - утешением её стала лишь одна особа, которая смогла понять Дома почти так же, как и сама леди Уайт, и имя её - Диана Грей. - Да, Дамиан, - подтвердил лорд, накидывая свою мантию на плечи жены - на землю потихоньку опускался вечер и становилось прохладно, - с момента твоего приезда ты ни разу не заговорил о поразительных успехах мисс Грей в той или иной отрасли, вариант с потерей способностей я просто не могу применить к этой девушке, а потому спрашиваю: не успел ли это чертёнок заполучить сердце моего сына? - Эмерик! - слегка посмеиваясь воскликнула жена. - Не смущай нашего сына такими разговорами! Видишь, мальчик мой совсем побледнел! Дамиан действительно стал белее своего обычного состояния, однако не от мыслей о девушке, кою смел называть лишь подругой, а том, что Даритти, слава Мерлину, не смогла остаться в обществе Грей на эти каникулы, а стало быть и отравиться Диане не чем. В голове парень в который раз прокручивал предстоящий диалог с матерью девушки, подбирая нужные слова. - Ну, а что, Ами? - деловито удивился джентльмен, сдувая с полов шляпы несуществующую пыль. - Парень уже вырос для подобных разговоров, а Диана... черт меня дери, если эта девчонка рано или поздно не оставит нашего мальчика без сердца! Видела ты этого чертёнка? Да она любого в министерстве заставит одним своим взглядом волочится за ней, полная противоположность матери. Хоть, читатель, быть может, и нашёл в этих строках какой-то упрёк в отношении нашей милой Дианы, однако смею уверить, слова эти были сказаны почтенным джентльменом с толикой восхищения и некой порукой того, что в конечном итоге сын изберёт именно эту достойную партию. На слова отца, когда мужчины семейства Уайт бывали одни, молодой человек лишь усмехался. "Достойная партия" - да при одной мысли о Диане, как о "партии", сводит челюсть и некоторые другие части тела, понимающие как сильно не повезёт тому, кто станет на это извилистый путь отношений с Грей. Мистер Уайт только лишь смеялся подобных заявлениям сына, нередко вспоминая, что его мать была столь же строптивой девицей в свой годы. - Диане сейчас трудно, отец, - произнёс парень, притягивая взгляд двух пар заинтересованных глаз, - она опять осталась в Хогвартсе на каникулы. Одна с всего факультета. Миссис Уайт тихо ойкнула и сочувствующе сжала предплечье сына. - Виктория всегда была слишком зациклена на себе, - с некой злобой сказала женщина, преображая свою лицо в обворожительное подобие злости, - подумать только, Эмерик! У неё есть прекрасная дочь: умница, красавица - а она днём и ночью торчит в своем отделе правопорядка и носа не суёт! - Как я уже сказал, - глухо начала лорд, весьма помрачневший, - Диана полная противоположность Виктории, однако личностью она не менее сильна, а ты сама знаешь, Ами, что происходит, когда две сильные женщины с противоположными точками зрения живут в одном доме. Мистер Уайт этими словами весьма красноречиво напоминал жене её первые недели на правах его жены в этом доме, когда его старая мать всеми силами пыталась передвинуть покрывало его расположения на свою сторону, а Ами так упорно тянула на себя. - Пусть так, милый, - примирительно произнесла женщина, ещё более огорчившаяся от этих слов, - но ты же понимаешь, что ребёнку нельзя расти без семьи, а девочка всю свою жизнь проводит одна, был бы её отец на свободе!.. Дамиан, дорогой, почему же ты не пригласил её к нам на праздники? Думаю, малышка Меда, была бы безумно рада навестить нас с папой! Дамиан резко перевёл взгляд на мать, понимая, что напрямую говорить о причинах не стоит. - Она замкнулась, мама, - немного грустно качая головой сказал парень, - постоянно пропадает в библиотеке и ни с кем не разговаривает, разве что периодически обменивается парой фраз со мной и Дар, да с кучкой гриффиндорцев во главе с Поттером... впрочем, думаю она не будет сильно скучать эти праздники - они с Гарри очень дружны и почти всегда остаются вместе на Рождество. - А, rival (фран. конкурент). - протянул сэр Эмерик, с лёгкой улыбкой. - Ну раз Дамиан не подумал пригласить девушку к нам, думаю, не стоит беспокоить её сейчас, тем более что мы всё равно увидим её мать на нескольких ужинах, однако, полагаю Диана будет рада "перекантоваться" у нас месяц-другой этим летом, что скажешь, Дамиан? Конечно же, Дамиан Уайт был безумно рад такому стечению обстоятельств, ибо Диана для него была лучше всех тех дурочек с обаятельными лицами, коих матушка непременно стала бы водить к нему каждым летним днём, не будь в его компании Грей. Но более тщательному расследованию подлежат дела и разговор Дамиана, произошедший следующим днём, а именно тот самый злополучный диалог с миссис Грей, произошедший в стенах министерства. Дамиан с самого вечера предупредил отца о том, что собирается завтра посетить его работу, потому как сам собирается идти именно в Министерство после окончания Хогвартс. Эмерик был безумно счастлив от такого заявления сына и тут же согласился, но другую часть разговоров мы предпочтём плавно упустить, ибо автор не видит в них особенной ценности и перейдём к самому главному. - Войдите! - донёсся мелодичный голос за дверью, когда мистер Уайт, тайком улизнув от отца подошёл к двери с подписью Виктории Грей. - Миссис Грей, - галантно произнёс Уайт, привлекая к себе внимание женщины. На губах Грей тут же растянулась праведная улыбка, а на глазах заиграли задорные огоньки. - Дамиан! Милый, безумно рада тебя видеть! - запричитала женщина, поднимаясь с места. - Видимо, твой отец всё же завлёк тебя в Министерство! Рада, рада! Признаться честно, Эмерик так давно видел тебя в статусе главы любого отдела Министерства, что твоё появление здесь было лишь делом времени! Как поживаешь? Как Даритти? Ну, самое главное, как Диана? Говорила что-нибудь обо мне? Юноша еле сдержал смешок, так и рвавшийся из его груди: Виктория Грей, мать Дианы, спрашивает у него как поживает её собственная дочь и не говорила ли она что-нибудь о ней. "Отвратно, - думалось парню, - видит Мерлин, ни я, ни, тем более, Грей не станет такой матерью! Хотя бы потому, что те, кто такое переживают, стараются окружить своих детей всем тем, чего были лишены сами... если так подумать, то профессор Снейп знает о Диане куда больше её собственной матери...". В таком ключе продолжались мысли молодого Уайта ещё очень долгое время, пока сам он не вернулся домой. Разговор его с миссис Грей прошёл именно в таком духе и в самом его начале Дамиана ждало огорчение: Виктория Уайт была осведомлена в делах дочери меньше, чем сам Дом, да что так говорить, даже Филч, не редко отчитывавший девушку, знал о ней больше чем родная мать. Уайту стало жалко девушку, мать его была права - Диана ведь и впрямь всю жизнь одна, только, разве что, друзья и заполняют то пространство, что пустует в её душе. Для себя же Дом и без того ясно выяснил одну простую вещь - Диана Грей совершенно точно не была оборотнем, хотя бы потому, что всё ночь полнолуния провела в компании Снейпа, как бы странно это не звучало. "Не думаю, что Даритти стоит это знать, - промеж тем думалось парню, - Думаю, такая раскладка принесёт нам только больший ущерб, а потому стоит подождать следующего полнолуния дабы Блейк сама увидела свою ошибку... Нет, Дар слишком упряма, а если сейчас усомниться в правильности её суждений, то дальнейшие её планы будут от меня сокрыты...". В таком русле продолжал мыслить молодой человек, все зимние праздники, раздумывая, однако, как же ему отгородить Грей от аконитных сюрпризов Блейк. Что ж, теперь, полагаю, стоит вернуться к нашей героине, о коей речь велась, хоть и косвенно, в предыдущих строках. Диана Грей действительно оставалась одна на зимние праздники и общество Поттера так же скрасило её дней, ибо тот был занят какими-то делами с Уизли, на что девушка неопределённо пожимала плечами и тяжело вздыхала. Нет, конечно само Рождество ребята провели вместе, втроём и даже "благочестивый" Рональд в этот день был добр к Диане, однако потом взаимоотношения знакомых вернулись на круги своя: Уизли всем видом показывал свою неприязнь к девушке, а та, в свою очередь, изволила не замечать этого ввиду праздников. Что же касается самого Рождества, а именно маленького дополнения к самому празднику под названием "подарки", Грей была просто в восторге от полученных вещиц и безделушек: Мать, драгоценная миссис Грей, прислала дочери рубиновое колье, кое примеряла на неё все те месяцы, что украшение томилось в семейном сейфе Греев. Диана была несомненно рада получить столь дорогой подарок от почтенной родительницы, однако не могла не заметить, что заполучить внимание её самой, хотя бы на само Рождество, было бы куда лучше. Милый и внимательный, Дамиан прислал лучшей подруге целый сборник сочинений Шекспира, предварительно заколдованный самолично читать произведения по просьбе владелицы и таким голосом, кой та сочтёт нужным. Дамиан же, в свою очередь, получил от девушки волшебный фотоальбом с их фотографиями, совмещенный, в некотором роде, с омутом памяти, а именно: с его помощью юноша мог оказываться в воспоминаниях, однако только тех, что вклеенных в альбом, а потому в нём, помимо фотографий, была чёртова дюжина пустых страниц. Даритти, девушка довольно своенравная и, в некотором роде, эпатажная, прислала подруге три комплекта чёрных лакированный каблуков, будто и не знала, что Грей и без того выше всех, и семь изумрудных галстуков с лёгкими вставками чёрных кружев и нашивкой факультета, выполненной драгоценными камнями, а Диана, в свою очередь, отослала подруге набор самопишущих перьев, каменной огранки, о коих Блейк долго мечтала - полезная вещь на уроках МакГонагалл. Особого подарка от девушки удостоился мистер Гарри Поттер, получивший единственный в своём роде, за исключением близнеца, кулон, позволяющий в мгновение ока находить и общаться с человеком, на шее которого сверкает второй. Конечно же, они были неброскими: Грей понимала, что парню таковой кулон покажется нелепым, а потому подобрала самый на вид простой обсидиан с тонкой гравировкой, доступной только владельцу. Надо отметить, что большим удивлением для самой Дианы стал увесистый свёрток, подписанный Розалией Грей. Девушка долгое время не решала его открыть, думая о том, что именно эта женщина хочет разлучить её с матерью, с коей она и так довольно мало видится, однако любопытство всё же возобладало над хладностью Дианы, и она распаковала серебряный сверток. Внутри находились два старых ветхих фолианта, так которых было выведено: "Высокопочтенный дом Грей" и "Алхимия с древности до наших дней. Предания прошлого и задатки будущего.". Изумрудный глаза Диана мгновенно заблестели, осознавая то, что это, пожалуй, одни из самых важных книг для неё и, несомненно, очень редких, так как алхимия даже в мире волшебников всегда причислялась более к темным искусствам, нежели к статистической магии. В общем, всё шло свои чередом: Диана размышляла над уймой вещей, не зная толком как ей окупятся эти размышления, Дамиан обдумывал дальнейший план действий, Гарри искал Сириуса Блэка, однако есть в нашей истории персона, действия которой, на данный промежуток времени, не были описаны, а именно юная Даритти Блейк, в головке которой так прочно засела несбыточная мечта помочь своей подруге. А несбыточная, как мы должны отметить, сразу по двум факторам: первый - Диана Грей никогда не нуждалась в помощи, а второй - Дамиан Уайт никогда не позволит ей эту помощь оказать. Однако этого моя милая Даритти не знала: она имела жуткое свойство - преувеличивать свои заслуги, что нередко застилало от её глаз правду или же истину, тут уж, как читателю будет удобно. Качество это девушка в какой-то период переняла у своей же подруги Грей, но всё же, не склонная в самоанализу, как и к анализированию вообще, Блейк заимела чужую привычку, а как именно с нею управляться не имела ни малейшего представления. Сейчас же, в разгар зимних праздников, мисс Даритти Блейк, как и многие её сокурсники, прекрасно проводила время с семьёй, а в частности со своей матерью, по коей сильно скучала последние несколько месяцев. Миранда Блейк была высокая, властная женщина, подминавшая под себя всё, что только находилось в её поле зрения: так, много лет назад, её молодая женщина женила на себе богатого и состоятельного Маркуса Блейка - мужчину в летах, с довольно большими амбициями, но тайно желающего о тихой и спокойной семейной жизни. Как читатель мог понять из характера Даритти, мистеру Блейку так и не удалось осуществить своей потаённой мечты, так как жизнь семейная со временем тяготила его больше той же самой работы в Министерстве, а потому мужчина, подчиняясь принципу двух зол, большую часть жизни провёл на службе, довольствуясь минутами покоя и расслабления. Надо отметить, что хоть об это и не упоминалось в предыдущих главах, Даритти Блейк имела родного брата - Элиота и сестру - Маргарет. Мистер Элиот Бенжамин Блейк был ровно на три года старше мисс Блейк и учился в далёкой зарубежной школе - Дурмстранг, чем не забывал кичится в любой самый неподходящий момент, как отмечала сама девушка. Характер его был лёгок, не в пример сестре, и порывист, юноша обладал изяществом дикого лебедя и кошачьей грацией, кою сестра любила называть "женственным убожеством", так как сама таковой не обладала. Волосы его были подобны золотым россыпям пшеницы на бескрайних английских полях, что не редко наводило на мысль, что миссис Блейк была не так верна мужу, как то требуют существующие правила приличия, однако стоило кому-либо познакомится с юным наследником немного ближе, как родственные связи Элиота с Маркусом Блейком выражались более чем ясно и дело было даже не в абсолютно одинаковых кристально-голубых глазах, сколько в идентичном голосе и манере общения. Вероятнее всего, мы ввели читателя в заблуждение, преждевременно сказав о "лёгком" характере блондина. Конечно же, таковым он не являлся ни капли, отнюдь, точнее было наше утверждение о его порывистости, ибо, несмотря на его более чем ангельскую внешность, под милыми улыбками и красивыми речами скрывался дьявол, коего так хорошо видела как Даритти, так и Диана. Надо отметить, что более всего юноша был неприятен единственному в данной компании мужчине в лице Дамиана, кой прости не выносил данного "объекта" и презрительно называл "хвалёк". Из всего вышесказанного понимающий читатель должен был понять причину, по которой юная мисс Блейк столь радостно отнеслась к вести о его школьной занятости на зимних каникулах. Однако радость её была подкреплена так же и тем фактом, что близкие друзья её родителей - мистер и миссис Толивер (полукровки, как всегда примечала Миранда Блейк, выражая свою неприязнь к происхождению миссис Агаты, коя была её на год младше и в полсотни раз успешнее, говоря про мужское внимание), а именно к ним девушка и хотела обратиться с "пушистой" проблемой своей подруги. Как бы вы сейчас не ругали подлого и наглого автора, но боюсь, что на этом моменте нам будет угодно переместить свою внимание на нашу главную героиню, коя вот уже неделю томится в ожидание приезда дорогой родительницы. Признаться честно, Диана Грей уже несколько дней не находила себе места, в связи со скорым приездом матери, а потому была абсолютно готова, когда сей прекрасный час всё-таки наступил. Девушка по семейному обычаю нарядилась в фамильные цвета дома Греев, а именно чёрный и золотой, и как то подобает молодой леди, объявилась к школьному мосту за пару минут до указанного времени. Любой ученик, бывший или нынешний, знал, что трансгрессия в стенах школы под каким-либо предлогом запрещена, а потому было совершенно логично ждать мать именно за чертой замка. Честно говоря, мисс Грей была твёрдо уверена в крайней логичности своих заключений лишь первые пять, а то и семь минут, ибо ровно на восьмой в голову девушки терпкими веяниями закралось подозрение о том, что такая женщина, как Виктория Грей, могла вполне договориться с Альбусом Дамблдором о использовании камина в его кабинете или же для трансгрессии, но та стойко тушила эти мысли, доводами о том, что камином мать путешествовать не любит, а трансгрессия запрещена даже для Министра Магии, в чем Диана сама же и убедилась по прошествии прошлого года. Спустя несколько секунд прозвучал короткий и ясный хлопок, доносящий до сознания Диана, коя снова пустилась в приключения по чертогам разума, о прибытии долгожданной особы. Виктория Грей не посещала стен родной школы с момента её окончания, когда она, ещё совсем юная девочка, гордо носящая фамилию Блэк, поклялась более не входить в эти залы, не вкушать праздной еды с волшебных столов и вообще более никак не соприкасаться со своим прошлым. Поэтому сейчас, стоя на границе владения Хогвартс, Женщина испытывала некую ностальгию и сердце её безнадёжно пустело при каждом взгляде на ту или иную башню, с коей были связаны её юношеские воспоминания. Однако, смотря на женщину с стороны школы, можно было слышать негласный голос стен, коридоров и парт, внушавший любому, готовому его услышать, о неизменности внешнего облика ведьмы, пускай и прошло более чем двадцать лет. Честно говоря, должна признаться, что мисс Блэк не изменилась ни капли с тех пор, как аккуратная её ножка переступила порог этой школы в смутный времена прошлого: Лицо её было так же молодо, зелёные глаза так же сияли неуёмное жаждой жизни, а волосы, кои она так ценила с самого детства, неизменно отливали чёрным серебром. Обратив своё взор на дочь, в чьих глазах замерла невероятной силы радость и восхищение, Виктория кротко усмехнулась и обняла чадо, вцепившееся в неё, точно дерево в землю. - Ну что ты милая! Я тоже по тебе скучала! - по губам, обильно смазанных красной помадой, вновь проскочила та самая улыбка, кою Гарри так часто замечал на аккуратных губах подруги. - Ну-у, не будем задерживаться! Тем более, что нам с тобой ещё нужно забежать в Министерство на пару минут и забрать несколько бумаг. Будь Виктория Грей столь же внимательна, сколь её дочь, она бы несомненно увидела, как потух блеск в глазах последней, точно понимавшей, что их визит в Министерство рискует затянуться на целый день. Однако миссис Грей лишь притянула к себе Диану и трансгрессировала. Диана Грей всегда любила магические путешествия, будь то метла или камин, однако аппарацию переживала не так стойко, как того требовала её мать, хуже подобных перелётов она переносила лишь, пожалуй, резкие исчезновения матери в совершенно незнакомых ей месте. Вот и сейчас, успешная и летящая, миссис Грей покинула свою дочь чуть только они оказались в здании Министерства, где было необычайно пусто, в связи с Рождественскими праздниками, как отметила про себя Диана. Девушка оглянулась и не увидев никого знакомого (впрочем, из знакомых Диане здесь мог оказать только Перси Уизли, но брюнетка не наблюдала вихря рыжих кудрей где-то поблизости), опёрлась о чёрную, мраморную стену и застыла, подобно каменному изваянию, глядя на мерные движения ячеек по воздуху в том или ином направлении. Сама того не понимая девушка усмехалась их редким столкновениям и просчитывала скорость той или иной вагонеточки, пока веки её постепенно не отяжелели и не накрыли утомлённые заспанные глаза, надёжно сокрытые слоем лёгкого ободряющего макияжа. Диана не знала сколько конкретно так простояла, пока слух её, необыкновенно чуткий даже для волшебника, не уловил тихих шагов, мерно приближающихся к ней. Девушка чуть нахмурилась, но тут же приняла крайне умиротворённый вид, явно осознавая, что шаги принадлежат не её матери, так как та носила неизменные каблуки-шпильки. - Что столь юная особа делает в Министерстве? Бархатный голос раздался в нескольких метрах от девушки, точно давая той понять, что стоящий рядом человек нарушает её личное пространство. Брюнетка довольно резко обернулась на голос, скрещивая свои глаза цвета весенней листвы с холодным, почти ледяным, взглядом голубых глаз. Перед ней стоял рослый, статный мужчина лет тридцати пяти-шести, с длинными, роскошными локонами волос, отливавших слизеринским серебром и тем пронзительным взглядом, который показался девушки относительно знакомым. Его стройное тело было облачено в чёрный дорогой костюм с серебряными стяжками и вставками, что явственно привлекало внимание девушки, находившей некоторые отклики данного стиля и в своей одежде, и такой же чёрной мантии, прошитой соответствующими нитями. Девушка подняла на него взгляд столь же быстро, как и оценила его внешний облик, отмечая точную схожесть с одним из её школьных приятелей. На аккуратных губах её расцвела сладкая улыбка. - Рада вас видеть, мистер Малфой. - учтиво произнесла девушка, боковым зрением так же отмечая изысканную утончённость мужчины. Бледное лицо растянулось в насмешливой ухмылке. - Стало быть, мисс Грей. - утверждал блондин, подходя на её один шаг к девушке, которая решал демонстративно не двигаться с места. Рукой, в коей он держал трость, Малфой приподнял лицо девушки за подбородок, позволяя себе лучше разглядеть внешность брюнетки. - Да, слухи не лгали, - отстраняясь сказал мужчина, - вы действительно точная копия своего дяди. Ну алых устах элиды расцвела истинно слизеринская улыбка, так часто завлекающая в свои сети неосторожных сокурсников оной, а глаза загорелись насмешливым огоньком, выдающим дьявольскую усмешку, завидев которую мистер Малфой отступил на шаг назад, вновь окидывая девушку пристальным взглядом. - Даже больше, чем видится, мистер Малфой. - кротко опуская глаза в пол, произнесла Диана, однако тон её, с невероятной точностью служивший своей юной хозяйке, полностью выдавал приподнятое настроение и озорной настрой ной мисс. - И, признаться честно, окружающие неустанно напоминают мне об этом последний год. На лице Лорда Малфоя расцвела ухмылка, иной раз схожая с тем самым оскалом, коего юный Гарри Поттер так боялся, когда тот расползался по тонким губах преподавателя зельеварения в школе чародейства и волшебства Хогвартс, однако Диана придала ей совершенно иное значение, так как смотрела на ситуацию с совершенно противоположного ракурса - такую мимику слизеринка привыкла видеть и у своего ослепительного отражения в часы, когда над характером её возобладала некая авантюристическая жилка. - Вы не ответили на вопрос, мисс Грей. - относительно мягко уточнил мужчина, обходя её, точно жертву, полукругом. - Неужто Виктория всё же решила протолкнуть вас в Министерство? Что ж, на мой взгляд довольно хорошая затея... только вот начало оставляет желать лучшего. Диана выгнула бровь, чем вызвала на лице мужчины новую усмешку. Блондин, остановившись напротив девушки, прояснил: - Вряд ли пустые часы в Министерстве, проведённые за попыткой найти кого-либо знакомого дабы скоротать время, отнятое у вас вашей же матерью, могут развить хоть какое-то желание оставаться здесь. - Склонна с вами согласиться, мистер Малфой, - так же улыбаясь добавила девушка, однако глаза её недобро блеснули, - но не вам осуждать политику моей матери. Малфой старший сощурился: данная фраза была прямой отсылкой к прошлогоднему конфликту миссис Грей и Люциуса Малфоя, касательно решений последнего в отношения Хогвартс - но в следующий момент лицо его превратилось в каменную статую. - Полагаю, леди Грей с этим прекрасно справляется. Самодовольная ухмылка мигом сползла с лица девушки, так наивно полагающей, что сможет задеть и даже выиграть мужчину в этом коротком обмене колкими намёками. - Ты как всегда прав, Люциус. - послышался самодовольный голос за спиной мужчины. - Виктория. - улыбнулся он, поворачиваясь к коллеге. - Да, я помню, спасибо. - ядовито произнесла женщина, буквально оттаскивая дочь подальше от Малфоя. - Вижу ты уже познакомился с моей дочерью. - Имел удовольствие. - медовым голосом произнёс блондин, в мгновение ока оказываясь лицом к лицу с женщиной. - В скором времени скрывать это будет... невыносимо. - Обязательно поделюсь с тобой, когда это время наступит. - прошипела женщина и схватив растерянную дочь за предплечье поволокла в неизвестном направлении. - Как тебя занесло в отдел магического сотрудничества? - Даже не знаю, помнишь ли ты, мама, но ты сама меня здесь бросила! - возмущенно зашептала девушка, когда они прошли достаточное расстояние, чтобы Малфой их не слышал. - Бросила и пропала на... так... час тридцать семь! Брюнетка вырвала руку из цепкой хватки и наигранно посмотрела на руку с часами. Женщина раздражённо одёрнула подол мантии, сверля дочь недовольно-извиняющимся взглядом. - Ты взрослая девочка, Диана, должна понимать, что если я здесь, значит работа не позволяет мне надолго отвлекаться. - устало сказала она, потирая рукой виски. - Да, ты права, - намного спокойнее сказала девушка, чем повергла мать в некий шок: в спокойном голосе её звучала сталь, унаследованная дочерью от отца, что сильно резануло по сердцу взрослой ведьмы. - Я взрослая девочка, мама, которая вполне способна понять, что порой работа не требует отлагательств. Только я решительно не понимаю, почему сам Министр находится здесь реже тебя, почему Амелия Боунс на каждые праздники выкраивает время, чтобы забрать племянницу и Хогвартса лично, не дожидаясь её на платформе, и провести с ней неделю, а то и две; мистер Малфой забирает Драко за несколько дней до начала каникул... а ты не можешь уделить единственной дочери даже пару часов в год. - Диана, - предостерегающе произнесла женщина, выставляя руки вперед, - ты не понимаешь. Сейчас не лучшее время для таких скандалов. И место, кстати говоря, тоже весьма не располагает. - Хорошо, - грустно улыбнулась девушка, отворяя дверь в кабинет матери, к коему они успели дойти, - поговорим здесь. Начинай. Женщина молча прошла в свой кабинет, отмечая что под взором дочери резко ощущает себя провинившейся ученицей. - Во-первых, Диана, чтобы больше никаких сцен в коридорах! - обиженно произнесла Виктория, опираясь поясницей о стол. - Конечно, мама, даже сейчас ты, в первую очередь, думаешь о своем авторитете. - ядовито произнесла девушка, вальяжно садясь на пустующее кресло около камина. - Не о своём авторитете, а о репутации семьи. - повысила голос брюнетка. - Я считаю недопустимыми мысли о том, что Греи не способны выучить наследницу простым правилам приличия, а потому ты, Диана, будешь им следовать. Во-вторых, искренне надеюсь, что тебе хватит ума не путаться с Малфоями! - Как ты "не путалась" с ними в школе? - выгнула бровь мисс Грей, переходя какие-либо рамки приличия. - Ваши фотографии сохранились в архивах и смотря на них меня периодически не покидает мысль о том, что я вполне могла бы быть мисс Малфой. - Диана, дорогая, если бы ты была "мисс Малфой", то точно не разговаривала бы со мной в таком тоне. - ухмыляясь произнесла Виктория, окидывая своё чадо невидящим взглядом. В такие момент, которые были довольно частыми гостями их семейных встреч, Диана Андромеда Грей становилась полной копией своего отца: сосредоточенная, напряженная до самого последнего нервного окончания, но спокойная внешне, с наигранно рассеянными движениями рук и презрительным взглядом ко всему, что только попадает в поле её зрения. Черты лица юной мисс в такие минуты обострялись, становясь более похожими на острую мимику античные Геры и Гестии, а глаза, что по обыкновению своему меняли цвет, наливались чернотой, точно бушующее море с лёгкими проблесками весенней листвы. - Если ты думаешь, что Люциус позволил бы дочери так общаться с материю, то это, пожалуй, твою самое глубокое заблуждение, так что радуйся, что я закрывая на это глаза. И, в-третьих, сейчас действительно не лучшее время для ссор, Диана, - устало произнесла женщина, присаживаясь на колени рядом с креслом дочери. - Как я тебе писала, милая, твоя бабушка, эта... эта наглая женщина подала в суд на лишение меня родительских прав. - А какая основа? - оживилась девушка и следы обиды постепенно отступили с её лица. - Не могла же она просто так заявить на тебя, лучшая подруга которой глава отдела магического правопорядка. - Основа такова, что... я вкратце, если ты не возражаешь. В общем, я плохая мать, которая совершенно не занимается воспитанием дочери, кроме того, из-за меня ты была вынуждена жить в условиях, не потребных для проживания заведомо магического ребёнка из чистокровной семьи, к тому же, я препятствовала твоему общению с родственниками... - Ну, даже и прикопаться не к чему, - тяжело вздохнула Диана, - всё - правда. От начала и до конца, но не думаю, что это всё поможет ей в данном деле. Допустим она говорит: ты плохая мать, не способная воспитать благоразумное дитя - пускай, однако доказательств этому нет и быть не может, даже если ей придёт в голову найти что-то отдалённо напоминающее доказательства в стенах Хогвартс, то она наткнётся лишь на хорошие отзывы и рекомендации в мою сторону, что касается "непригодности места жительства", то на это весьма спорное утверждение есть уйма факторов способных размазать его по стенке, взять, хотя бы, факт того, что нет закона, запрещающего магам жить среди маглов, что же... - Диана, ты молодец, нечего сказать, - улыбнулась мать, ласково гладя дочь по щеке, - но ты никогда не умела дослушивать до конца. Дело усложняет одно обстоятельство... - Какое? - нетерпеливо спросила девушка. - С 31 января ты являешься единственной наследницей рода Грей, а потому, согласно попечительскому кодексу, пункт девятый, права опеки над тобой переходят действующему главе рода. Грей переменилась в лице, смотря на мать, будто та сказала что-то из ряда вон выходящее. - Но этого не может быть! - вскочила девушка, чуть ли не сшибая Викторию. - Женщина не может быть главой рода - это недопустимо! Это противоречит всем правилам! Женщины могут занимать пост главы только на основе регентства! - Да, Диана, я знаю! - затараторила Виктория, хватая дочь за плечи. - Но семейному древу чужды правила и законы! Твоё имя уже вписано в семейном архиве и главные покои Грей-Холла ныне переименованы. Диана вновь упала в кресло, смотря на мать разочарованным взглядом. - Мама, скажи, когда ты собиралась мне это сказать? - деланно холодным голосом спросила она, соединяя руки в молебном жесте. - Когда не будет возможности скрывать? - Я... - Нет, не стоит, это был риторический вопрос, а вот сейчас будет очень важный: чёрная метка исчезла с рук Пожирателей смерти после падения Тёмного Лорда? - Диана, - мать внимательно поглядела в глаза дочери, - ты хочешь надавить на Розалию через её связь с Пожирателями? - Да. Но перед тем как обсуждать это всё, мне нужно задать один важный вопрос, мама, на который я хочу услышать внятный и правдивый ответ. - Вопрос касается твоего отца? - напряглась женщина, окидывая дочь внимательным долгим взглядом. Последняя усмехнулась. - Нет, мама, об этом я узнаю чуть позже. - усмехнулась девушка, вставая с кресла и прохаживая по кабинету. - Помнишь то письмо, которое ты прислала вместе с Дорианом? Помнишь, ты писала, что мне не стоит верить всему, что пишут в газетах... что ты имела ввиду? Ты ведь понимала, мама, что я полезу во всё это дело с Блэком в главной роли, так зачем же дала подсказку? - Милая, - ласково произнесла женщина, - конечно я понимала, что ты не пройдёшь мимо очередного расследования, а потому не хотела давать твоей головке повода для неверных размышлений. Я так полагаю, ты ждёшь от меня больших объяснений, но дать их тебе я увы не могу. Могу только показать. Женщина распрямилась, подобно только вставшей кошке, и движением изящной руки призвала серебряное блюдце довольно большого диаметра, подталкивая его к дочери. Та вопросительно выгнула бровь, наблюдая как Виктория одним взмахом палочки выуживает из головы тонкое, словно прядь серебряных волос, воспоминание. Пустая комната, некоторыми очертаниями напоминающая Диане тот дом, что детские глаза запомнили ещё с первых месяцев рождения. В помещении царила полутьма, но как бы Грей ни махала палочкой ничего не происходило, пока по скрипучим тёмным половицам не простучали звонкие каблуки. Диана обернулась, встречаясь глазами с женщиной, отдалённо похожей на неё саму, только, разве что, старше и выше. Девушка первоначально смутилась, отступая на шаг назад. - Извините, мисс, я не совсем понимаю... - однако незнакомка, в которой Грей мгновением позже признает свою мать, не двигалась. Лишь зелёные глаза в неком оцепенении обводили комнату глазами. - Что ты здесь делаешь? - грубо произнесла она, вновь возвращая взгляд к Диане, которая буквально оцепенела от неожиданности. - Я... немно... - Ты прекрасно знаешь, Тори. - послышался не менее грубый ответ и в дверной проём прошёл высокий, стройный мужчина лет 20-22 с пепельно-черными глазами и кудрявыми волосами, длиной доходившими до плеч. - Он придёт к тебе и ты должна будешь помочь. - С чего бы? - ядовито спросила Виктория, подлетая к мужчине. - С чего это Я должна помогать тому, кто, в свою очередь, отправил моего мужа, отца моей дочери в темницу? Брюнет усмехнулся подходя к женщине вплотную от чего та сжалась, подобно кошке пред сторожевым псом. В черных глазах заискрился огонь. - С того, что это твой брат, Виктория. Его обвинят в убийстве, коего он не совершал, а ты, его родственник, будешь стоят поодаль и наблюдать? - с лёгкой усмешкой в голосе спросил мужчина и некая царственная жесткость преобладала в его словах и выражениях. - Я не могу, - чуть погодя ответила женщина, - это отбросит тень на Перси, Дориан, ты должен понимать... ты же знаешь! Мы не докажем ЕГО невиновность! Она не позволит! - Не позволит, - наигранно удручённо произнёс мужчина, отходя к камину, - Конечно она не позволит, Тор, а ты могла подумать иначе? Ты знала как сильно она его любила! Как сильно разозлится, узнав о его решении, но нет! Тебе надо было вытащить его под венец и, более того, отговорить принять её точку зрения! - Не смей винить в этом меня! - прошипела женщина, к которой резко вернулось чувство собственного достоинства. - А ты сам, Дор, что ты сделал? Ты примкнул к своей мамаше и её дружкам Пожирателям! Вместо того, чтобы поддержать брата! - Она бы убила его ещё тогда, если бы Я не узнал о её планах, Виктория, что, прошу заметить, мне позволило сделать именно решение "примкнуть" к Пожирателям! - Она бы передумала! Если бы Ты нас поддержал - она бы передумала! - истерика постепенно накрывала помещение, да так, что даже Диана, которая не являлась видимым участником ссоры, ощутимо прочувствовала её на себе. - Передумала? Неужели? Ты действительно так думаешь, дорогая? Её любимый сын выступил против неё, а она и пальцем не пошевелила! Думаешь откажись от её утопии и я, это что-то бы поменяло? Ты слишком плохо её знаешь, Виктория, а потому не можешь судить. Его мягкий баритон отдавался от тёмных стен мрачного особняка, а как Диана поняла это был именно особняк, создавая ощущение некой недосказанности, кою девушка разительно отличала, так как сама была не в силах понять большинства фраз. - Допустим ты прав... - начала на выдохе девушка, устало потирая рукой колющие виски. - Как всегда. - ухмыльнулся мужчина, вальяжно устраиваясь на диване. Брюнет одним движением руки разжёг огонь в старинном очаге, украшенном чуть ли не средневековой резьбой с редкими вставками рунических слов: "Чистота крови навек". Диана нахмурилась, понимая, что находится в особняке Блэков, ибо только их семья носит столь говорящий девиз. Взгляд невольно уцепился за старинные гобелены, подтверждающие мысли девушки, и обивку самого дивана, на коем, точно королевская лилия во Франции при Генрихе Третьем, красовались вороны благороднейшего семейства Блэк. - Допустим ты прав, - вновь повторила девушка, - но какой тебе резон, Дориан, вмешиваться в дела моей семьи? Или ты забыл, что не только Персеуса ждёт неминуемая кара? В конце концов это именно ты проверял достоверность нахождения Поттеров по указке Тёмного Лорда! Ты более всех остальных повинен в их гибели и, если говорить начистоту, то оправдывая Блэка ты, Дориан, роешь могилу сам себе. - Вновь эти магловские выражения. -презрительно ухмыльнувшись произнёс мужчина. - Серьезно? - выгнула бровь Виктория, скрещивая руки на груди. - Из всего, что я только что сказала ты расслышал только это? - Дорогая сестра, - елейно начал брюнет, расплываясь в ухмылке, - мой мозг, в отличие от того подобия, что содержится в твоей черепной коробке, пристращен к тонком искусству анализирования информации, а потому не пропускает весь этот бессмысленный вздор, что, к моему большому несчастью, вертится вокруг. Две девушки поражённо замерли, одна изумлённее другой, и даже талантливейшие портретист не смог бы различить лица тех двух несчастных, что застыли в этой комнате, огорошенные услышанным. Если причиной некого ступора, навестившего юную миссис Персеус Грей были прозрачно понятны, как нам и так и дорогому читателю, то милую Диану, являвшуюся в данной ситуации призрачным гостем, поражала не наглость с коей мужчина смел говорить с ей матерью, пусть тогда ещё и не такой строгой и загруженной, а то, как именно он это делает, вернее, формулировка фразы, слетевшей с его пропитанных ядом уст. Девушка была готова поклясться, что и сама не раз говорила нечто подобное тому, что сказал этот мужчина, личность которого ныне не была для Грей загадкой и пускай изначально юная мисс думала, что незнакомец этот, ввиду их чрезвычайной схожести, является никем иным, как её отцом, то сейчас не было никаких сомнений, что перед Дианой Андромедой Блэк стоял её дядя. Тот самый Дориан Грей, на схожесть с которым ей намекали многие свидетели жизни последнего. Девушка невольно подошла ближе, буквально нависая над брюнетом, её не видевшим: аккуратные черты лица, точёный профиль и такие же хитрые, дразнящие глаза, которые в свете огня отдавали зеленцой, невидимой для брюнетки ранее. - Но дело даже не в этом, - с выдохом произнёс он, - абсолютно не важно, что станется со мной, Виктория, оставь это для меня. Сириусу ты помочь должна. Несмотря на плохие последствия для Перси. - Откуда такая жертвенность? - недоумевала женщина, смиренно опуская глаза. - Он спас меня когда-то. - хмыкнул брюнет, поднимаясь со своего места. - И я обязан отплатить ему тем же. - Даже в ущерб брату? - с недоверием спросила девушка. - Даже в ущерб себе. - улыбнулся мужчина и Диане показалось, что в этот раз это была его настоящая, не перебитая ехидством улыбка. - Пообещай мне, Виктория. Женщина долгое время сверлила мужчину глазами, а после отвела взгляд в окно, по коему колотили капли холодного осеннего дождя. - Обещаю. Картинка резко начала размываться и в следующее мгновение девушка оказалась в зале суда, кой она ни с чем не могла перепутать, вспоминая как мать водила её сюда с напутствием о незамедлительном слушании, если она, тогда ещё совсем маленькая девочка, решит промышлять чем-либо незаконным. Даже будучи призраком Грей ощущала духоту, царящую в данном помещении в связи с нахождением в нем множества волшебниц и волшебников. Диана стояла рядом с незнакомой ей женщиной и была готова поклясться, что в диаметрально противоположном от неё углу сидит никто иной, как сам Альбус Дамблдор, разве что, парой лет моложе. В середине оживлённого зала стоял мужчина, всем своим видом напоминавший Диане того самого преступника, коего она увидела в начале года на страницах газет и кой так прочно обосновался в её мозгу. - Миссис Грей, - прозвучал громогласный голос судьи, где-то неподалёку от Дианы, но из-за большого количества народу, разъединяющих её с говорившим, она так и не смогла понять кому принадлежит этот до боли знакомый голос. - Подсудимый уверяет, что вы можете засвидетельствовать его невиновность в деле номер 174 по хладнокровному убийству Питера Петтигрю и нескольких маглов, вы готовы свидетельствовать? - Нет. Диана вынырнула из омута памяти, поражённо уставившись на мать. - Это всё? - взорвалась она. - Ты же понимаешь, что теперь у меня только больше вопросов? Виктория схватила дочь за руку и на скорости света помчалась в главный министерский зал, заводя своё чадо в один из каминов. - Меда, он не был хранителем. - на эмоциях выпалила женщина. - Он боялся, что не выдержит того, чему его подвергнут Пожиратели, поймай они его, а потому решил сделать хранителем Питера Петтигрю! Никто бы и не подумал на него - трусливый неприметный мальчишка, вечно торчавший на побегушках у Поттера и Блэка. Признаться честно, все и думали, что Сириус хранитель, а когда узнали правду, подозрения Блэка пали именно на меня, но суть даже не в том, что вылези такая "правда" наружу ты бы, моя дорогая, росла сиротой все эти годы! Нет! Дело в том, что твой отец... Перси... он, понимаешь, в то время попал в число тех, кто имел несчастье испытать на себе заклятие Империус и он... он был несколько причастен к случившемуся, поэтому так подставляться было... глупо. - Тем не менее, мамочка, он всё равно сел в Азкабан. - прошипела девушка, странным образом выгибая шею. - Ты не понимаешь. Розалия была в ярости когда узнала, что её сыночек не станет плясать под её дудку "во благо дома и семьи". Она жаждала показать Перси, чего он добился своим неповиновением, а потому, когда дело дошло до её слушания, она смогла убедить судью в своей невиновности, в том, что была под гипнозом, а когда речь зашла об участии Персеуса во всем этом балагане, она с прискорбным лицом заявила, что все его действия были осознаны и что он был неким посыльным Темного Лорда в рядах оппозиции... а к её поимке, промежду прочим, приложил руки именно Сириус. - Если бы ты сказала все на слушание Блэка, то отцу бы скостили срок и он был не умер. - с расстановкой произнесла Диана, складывая руки на груди. Эмоции постепенно утихали, оставляя место рассудительности и спокойствию. - Но почему ты не сказала потом? Ты могла оправдать его. Неужели совесть не грызла тебя изнутри все эти годы? - Лжесвидетельство так же является преступлением и я бы отсидела вместо Блэка двенадцать лет. - спокойно ответила женщина, призывая магией бокал и стеклянную емкость с ярко-желтым содержимым. Диана недоуменно глядела, как мать разливает жидкость в гранёный стакан. В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь потрескиванием вечно горящего пламени в главном очаге их нового дома. Как только юная Диана пошла в известную школу, тем более поступила на столь высокопочтенный факультет, Виктория Грей твердо решила вернуться в магический мир с позиции недвижимости, а именно поселиться в один из особняков Греев, что достался ей и её покойному мужу по завещанию его отца. Конечно же, отучившись все семь курсов Хогвартса ведьма знала, что нападков со стороны своих софакультетцов Диане ожидать не стоит, но и не они волновали женщину: она помнила с каким предосуждением относятся к "змейкам" учащиеся других факультетов, а потому она, как мать наделённая одним единственным чадом, кое неимоверно любила, хоть и не могла показать дочери всю глубину своей привязанности, решила оградить тогда ещё ранимую Диану от насмешек со стороны. Виктория еле заметно усмехнулась, смотря на задумчивую дочь: она так отличается от той девочки, что с растерянностью садилась на Хогвартс-экспресс каких-то три года назад. Нет, тоя маленькой девочки здесь больше нет, как нет и растерянности, скромности и ранимости. По крайней мере внешне. Сейчас перед ней сидела пятнадцатилетняя девушка с волевым характером и всеми задаткам лидера, кои так ценились в роду Грей, однако было в брюнетке то, что с каждым годом только огорчало её мать: черствость, отсутствие какого-либо сострадания, лишь надменная холодность и жесткие понятия этикета, что так долго въедались в это непокорную, кудрявую голову создавали видимость милой и нежной девушки, коей Диану видели почти то все знакомые её матери, ведь на важных приёмах или же простых случаях встреч девушки принимала добродушнейшее выражение лица и растягивала гуды в мягкой покорной улыбке. На самом деле, как неоднократно замечала миссис Персеус Грей, её наследнице были чужды такие понятия, как дружелюбие и кротость, последнее же вообще девушка относила к числу отрицательных качеств, к коим такая высокая особа как она, на должна иметь никакого отношения. Диана Грей была хитра, остроумна, язвительна, до крайности груба и насмешлива, что не редко выводило окружающих из себя, порой Виктории казалось, что дочь вообще не способна на сильные чувства или же привязанность к чему-либо или к кому-либо, однако была одна эмоция, которую миссис Грей видела на лице своего ангела так же часто, как взыскательную расчетливость. Азарт. Такой азарт, какой царил в глубине тёмных глаз мисс Грей Виктория видела лишь единожды в жизни. В черных глазах, обрамлённых такими же непокорными волнами волос, но даже сравнение её дочери с владельцем тех жгучих глаз было недопустимо в голове Грей. Она самолично наложила непреложное табу на воспоминания о Дориане Грее, коего ненавидела каждой клеточкой своей серой души. Причиной чему, промеж всех разногласии новоиспечённых брата и сестры, был его отвратительный характер, а прежде всего цепкий скептичный разум, который делал общение с ним буквально невыносимым. Однако каждый раз, как Виктория смотрела на повзрослевшую дочь, сердце её замирало, охватываемое воспоминаниями о прошлом, в коем у неё было столько друзей и родных людей, в смерти которых повинен никто иной, как она сама. Именно этот фактор, некоторое время назад и повлиял на непомерное желание миссис Грей с головой окунуться в работу и несколько отдалил мать с дочерью. Иной раз, сидя в своей просторном кабинете с горделивой надписью на двери "заместитель главы магического правопорядка", женщина думала, как бы сложилась их семейная жизнь, если бы судьба была более благосклонна к её милому Персеусу, но такие мысли, как правило, наводили лишь на размышления о том, что муж бы непременно осудил её методы воспитания дочери, а потому Виктория просто выкидывала их из головы. Она, в отличии от своей дочери, обладала восхитительной способностью избавляться от душевных терзаний одной лишь фразой: "Подумаю об этом в другой раз". Эта черта, признаться честно, много раз спасала разум женщины от ненужных переживаний и чаяний. Диана молчаливо смотрела на потрескивающие поленья в камине. Её всегда завораживали зелёные язычки пламени, создаваемые её матерью, но она не могла не признать, что куда более сильно ей привлекал холодный рокот черных волн школьного озера, его неспокойная гладь с редкими проблесками голов тех или иных волшебных существ, обитавших в его глубинах. Ироничная усмешка пробежала по бледным губам при воспоминании о жутких русалках, обожающих заглядывать в окна слизеринских покоев проплывая мимо. - И какого это? - внезапно зашептала девушка, переводя взгляд на мать, наблюдающую за ней. - Знать, что из-за тебя сломалась судьба сразу нескольких человек? Что твой родственник столько лет мучился именно из-за тебя? Виктория поджала губы от чего её лицо на мгновение преобразилось в нечто, отдалённо напоминающее мордочку куницы. - Я делала это ради тебя. - почти бесстрастно произнесла женщина, отводя взгляд. - Ты делала это ради себя мама, не обманывайся. - грустно улыбнулась девушка, поднимаясь с кресла. - Верни меня обратно. В Хогвартс. - Что? - немного обескуражено произнесла женщина. -Зачем? - Я хочу домой. - легко отозвалась девушка, давая матери понять, что всё это поместье ничего для неё не значит. - Остаток дня рождения я хочу провести там. Виктория поражённо уставилась на дочь, но тут же перевела взгляд да самоизменяющийся календарь, висящий на стене над камином. "30 января" - гласила надпись на блестящем листе. - Диана, милая, прости, - затараторила женщина, буквально подлетая к дочери. - Я... - Мам, не надо этого всего. - пассивно отозвалась девушка, отшатываясь от женщина на пару шагов. - Просто верни меня домой. Миссис Грей не оставалось ничего, кроме как выполнить просьбу дочери. Диана Грей не обладала склонностью к выставлению эмоций на показ. Признаться честно, большую часть времени добрая половина эмоции просто отсутствовала к её рационе, что весьма часто наблюдается у особ, более склонных к размышлениям, нежели действиям, однако это вовсе не означает, что чувства или переживания были чужды её юной душе; а потому, провожаемая лучами солнца, только прошедшего свой дневной пик и ведомая мыслью о уединении, девушка направилась к единственному месту, где всему её нутру было легко и спокойно. Гладь Чёрного озера была необычно спокойной, учитывая даже то, что вода в этом дивном месте не замерзает даже самой лютой зимой. В волнах отражались лучи горящего солнца, которое просто поражало девушку своим ослепительно-летним сиянием в суровую зимнюю пору. Брюнетке даже казалось, что некоторые сугробы начали подтаивать от такого настойчивого света. В полном одиночестве гуляла Диана у водной глади, пока не набрела на одинокое дерево на небольшом каменном выступе. Девушка с лёгким шлепком уселась у его корней и долгое время сидела, невидяще смотря на старинный каменный замок, возвышающийся над ней и мысли её кружились лишь вокруг того, что ни один дом, ни один особняк или поместье не смогли бы заменить тонких башенок этого чудесного места в её сердце, что, пожалуй, именно здесь хотела бы она провести всю свою жизнь, но это, конечно же, не значило, что девушка не будет стремится к чему-то большему, будь то должность в Министерстве или же какая другая ерунда, приходящая ей в голову. "Так странно, - думалось девушке, - Гарри никогда не знал своих родителей, но был любим ими всегда, даже после их смерти. Он безумно привязан к мысли о них, а я... мать... Виктория всегда была рядом, но только физически, не душевно. Наверное поэтому мы и не были близки...". Размышляя в таком ключе девушка внезапно для самой себя поняла, что по большей части, как бы неправильно это не было, мать, её собственная мать, для неё совершенно чужой человек, что по сути она всегда была одна в этом мире, за её спиной никогда не было той поддержки, кою ощущали поголовно все слизеринцы... да черт с ними, все дети ощущают это поддержку - родительскую веру в них и непреодолимое желание помочь всем, чем только смогут. Из размышлений девушку вывело неловкое покашливание и раздавшийся вслед за ним сильный хлопок. Диана повернула голову и заметила Гарри Поттера, потирающего рукой колено. Видимо, он неудачно подскользнулся на той самой ледышке, кою девушка сразу обошла стороной. Она улыбнулась. - Снова считал ворон, Гарри. - добродушно усмехнулась девушка, раскидывая подол снятой мантии, чтобы парень мог устроиться рядом. - Точнее сказать, искал одну девушку, которая так и норовит забиться в самый неприметный уголок. - улыбнулся Поттер, пристраиваясь напротив девушки. - Прескверная привычка. - наигранно поморщилась девушка. - А персона, наверное, просто невыносимая. - Да-а, - протянул Гарри, - невыносимая всезнайка и ужасная врунишка... вообще довольно вредная персона, но я люблю её и, по секрету, у неё сегодня день рождения. - Отчего же ты не сходишь к ней? - наигранно удивилась девушка. - Она, верно, ждёт не дождётся. - Я как раз нашел её, вот только она опять грустит. - весело отозвался Поттер. - Не знаю, что её расстроило, но уверен, что, чтобы то ни было, оно не заслуживает её печали. Парнишка улыбнулся и обнял девушку, которая засветилась ярче солнца, стоило ему сказать последнюю фразу. - С днём рождения, Меда. - радостно произнёс Гарри, доставая из складок мантии что-то поблёскивающее. Диана удивлённо сощурилась, когда в её руках появилась с виду обыкновенная рамка для фотографий, только когда вместо их с Гарри отображения в ней засветились их же лица, только на пару нет младше и в обыкновенной маггловской одежде, сидящие на крыльце шестого дома по Тисовой улице и едящие клубничное мороженое. - Она отражает радостные воспоминания. Пришлось немного повозиться, чтобы достать такую, но... Поттер не смог договорить, так как расчувствовавшаяся девушка буквально накинулась на него с крепкими объятиями. Диане было неимоверно приятно от осознания, что Гарри так хотел сделать её что-то приятное. В довершение "нежностей", как бы не преминул обозвать их объятия Рональд Уизли, будь он здесь, девушка смачно чмокнула парня в щёку, от чего тот залился лёгким румянцем. - Я искал тебя с самого утра, - признался Поттер, - даже набрёл на Снейпа, который, должен отметить, был в прескверном настроении. Он и сказал, что в гостиных Слизерина тебя нет, поэтому "хватит ошиваться здесь, Поттер". - друзья рассмеялись. - Потом я узнал, что тебя забрали домой и обрадовался, но спустя пару часов Рон заявил, что видел тебя у главных ворот. В замке тебя не было, поэтому я пришел сюда. - Да уж, не думала что настолько предсказуема. - усмехнулась девушка, откидываясь на ствол дерева. - Она не вспомнила. Гарри молчал. Диана и не ждала от него каких-либо слов, понимала, что на это нечего ответить. Парень лишь приобнял её за плечи, однако стукнулся головой о ветку, так неудачно расположенную над его головой. Девушка заливисто рассмеялась, пытаясь сдержать порывы ладошкой, но выходило, мягко говоря, плохо. - Ха-ха, очень смешно, - потирая голову сказал Поттер, - что это? Диана перевела взгляд в точку, на кою уставился Поттер, и увидела зеленый листочек, который не привлёк бы её внимание, не окружай их сугробы. Девушка аккуратно подцепила его пальцами, поднимая на уровень глаз. Листик неожиданно расправился и на брюнетку уставилась пара крошечных глазок. - Что это? - повторил вопрос Гарри. - Понятия не имею. - прошептала девушка и изо рта её вырвался пар, окутавший неизведанное существо, отчего то съежилось и перекувыркнулось через руку девушки, оказываясь на ладони. - Ой, прости! Кто ты такой? Существо неопределённо повело головой и издало непонятный волшебникам писк, недовольно сощурившись. - Ты ему не нравишься. -усмехнулся Гарри, привлекая внимание крошечного создания, которое сжалось и спряталось от Поттера за ладошкой Грей. - А ты его пугаешь. - усмехнулась она. - Ты живёшь здесь? Существо кивнуло. Внимание девушки поглотило сухое, осунувшееся дерево, покрытое снегом. Немного подумав, Диана встала и отошла от дерева, наводя на него палочку. Гарри так же отлетел от растения, боясь попасться под заклинание. - Флорериум. - произнесла девушка и из тисовой палочки вылетели зелёный искры, обволакивающие дерево, преобразуя болезненную сухость в цветущую зелень. Было странно видеть столь живое растение по средь снегов и морозов, но Гарри и не думал об этом, единственная мысль, что кружилась в его голове, была о том, что его подруга - талантливая волшебница. Диана не останавливаясь обвела палочкой круг вокруг дерева, который тут же вспыхнул приятным жёлтым цветом и кромка льда, на коей навернулся Гарри, поспешно растаяла. Грей переступила световую черты и мягко опустила руку с листоподобным существом на ветку. То сползло, что-то невнятно пища на своём языке и скрылось в зелёной листве. - Ну что, пошли? - улыбнулась Дианы, вернувшись к Гарри, который так и стоял, смотря на раскидистую кромку дерева. - Это волшебно! - воскликнул он, смотря на девушку, которая радостно рассмеялась, закидывая голову назад. - Гарри, мы в Хогвартс, здесь всё волшебно! - улыбнулась девушка, показывая парню его восхищённое лицо на гладкой поверхности рамки, где уже светились их лица, когда Гарри стукнулся о ветвь. - Пойдём! - хитро улыбнулся Поттер, отмирая, и схватив девушку за руку потащил в сторону замка. Диана долго недоумевала что же такого она забыла в башне Гриффиндора, пока на неё не налетела весёлая Гермиона, о пребывании которой в школе девушка была не осведомлена. - С днём рождения! - весело произнесла она, обнимая оцепеневшую слизеринку. Чуть поодаль стоял Рон, с какой-то непонятной улыбкой на губах. - Гарри сказал, что тебе пятнадцать, а это маленький юбилей. Шатенка вытянула из-за спины маленькую коробочку и протянула всё ещё ошеломлённой брюнетке. Диана подняла глаза и обвела взглядом трёх присутствующих человек. Только один из них был её близким, точнее сказать старым другом, но даже это не искореняет того факта, что никто из них не должен был дарить ей каких-либо подарков. "Мерлин, никто из них и помнить про этот день не должен!". - Что стоишь, открывай! - подбодрил Рон, плюхнувшийся на диван и яро подзывавший к себе друзей. - Гермиона над ним полдня колдовала. Диана вновь вернулась глазами к изумрудному свертку и не спеша его открыла. На дне коробочки лежали простые стеклянные песочные часы с черными краями и тёмно-зелёным песком. - Они подстраиваются, - нетерпеливо пояснила Гермиона, - В зависимости от того, какое зелье ты готовишь и какой промежуток времени тебе нужен. По бесконечно бледному лицу Грей, которая сейчас напоминала фарфоровую куклу, пробежала скупая слеза, а губы растянулись в счастливой улыбке. Гарри вскинул брови, Гермиона улыбнулась в ответ, а Рон, будто не верящий в увиденное, перегнулся через подлокотник дивана, приближаясь к девушки. - Спасибо вам, - проговорила девушка, обводя ребят взглядом, - Огромное! Часы просто замечательные, Гермиона, но вы не должны были... - О, Мерлин! - наигранно взвыл Рональд, откидываясь на кресло. - Друзья Гарри - мои друзья, жалко что ты этого до сих пор не поняла! - пытаясь копировать голос девушки, произнёс рыжеволосый, вызывая всеобщий смех. - Ты, это, прости меня... я был не прав, когда говорил, что ты такая же как все сл... - в парнишку полетела подушка, брошенная Гермионой. - Факультет мало что значит! - поправила она, сглаживая слова друга, которые, по мнению Грейнджер, могли обидеть такого щепетильного в делах принадлежности человека, как Грей. Диана же, наоборот, думала о том, что именно их разговор с Гермионой повлёк таким сильным изменениям в отношении к ней Уизли. - В общем да! - отмахнулся Рон, но потом весело ухмыльнулся. - А ты и не такая плохая вовсе, вон, даже плакать умеешь! Диана заливисто рассмеялась, сама кидая в рыжеволосого подушку. Какого же было её удивление, когда со стороны Гарри в неё прилетела ещё одна. - Ах так? - рассмеялась девушка. - Значит, война? Где-то пару минут в комнате раздавались крики и насмешливая ругань вперемешку со смехом и редким грохотом, из-за чего в помещение спустились ещё несколько гриффиндорцев, беспардонно влезших в шуточную борьбу, победа которая сталась за девушками. - Ну, Гарри, - насмешливо произнесла Грей, когда посторонние всё же соизволили оставить из вчетвером, - кто из нас хотел стать мракоборцем? Гермиона прыснула со смеху. Все были вымотанные и потрепанные, но никто и не думал идти на боковую, даже учитывая, что за окном постепенно становилось темнее и темнее. - Если бы мракоборцы сражались подушками, то вы с Гермионой бы всех сделали! - заступился за себя и друга Рон. - Кстати, мракоборцах. - посерьезнела Грей, обращая на себя внимание троицы. - Гарри, тут такое дело... - елейно начала девушка. - Ты не мог рассказать, что и как конкретно ты узнал о событиях двенадцатилетней давности. Поттер напрягся, рассказывая подруге всё, от и до, что услышал в разговоре Министра, мадам Розметты и профессора Макгонагалл, та лишь внимательно слушала, не упуская ни одного слова, слетающего с уст Гарри. - А зачем это тебе? - поинтересовалась Гермиона, заметившая странный блеск в глазах приятельницы. - У меня были подозрения касательно... некоторых семейных дел, но сейчас они разбились. - конечно же, девушка юлила и весьма крупно, но готова была поспорить на родовое поместье, что парни поверили её отговорке, в то время как Грейнджер такого ответа явно было мало. - Вы вряд ли знаете, но он мой... троюродный дядя по линии матери. Гермиона открыла рот, намереваясь что-то спросить, но поспешно закрыла. - У матери возникли некоторые трудности после войны и причиной тому я видела раздор в семье, но, вероятнее всего, это не так. - продолжала пояснять девушка. Постепенно-постепенно, но юная мисс Грей увела внимание гриффиндорской троицы от своего внезапного вопроса и если за спокойствие Поттера и Уизли в её отношении Диана могла ручаться, то в стойкой вере Гермионы девушка была крайне не уверена. Конечно же, её мало волновало то, чего Грейнджер не говорит, куда более важным являлось то, что она говорит Гарри и Рону в её, Дианы, отсутствие, но и здесь какие-либо переживания касательно благоразумия девушки были напрасным: Гермиона не собиралась высказывать подозрений в отношении Дианы друзьям, в особенности из-за того, что они были абсолютно необоснованны в её глазах, а так же ввиду того, что Грей, Гермиона не могла понять почему, вызывала у неё какое-то смешанное чувство доверия и опасений. С одной стороны, маглорожденная была в какой-то степени уверена в преданности слизеринки, если не всем троим, то, по крайней мере, Гарри точно, потому, ко всему прочему, девушке запали в сердце порывистые слёзы Грей и она могла уверенно заявлять, что именно они и были проявлением настоящих чувств девушки. Единственным за время их знакомства. Так же шатенка не могла не отметить, что, несмотря на самоуверенность и высокомерие девушки, натура её даёт слабину в самом неожиданном для такого человека месте - хорошем отношении к ней самой. Диана словно не могла поверить, что это происходит с ней, что о ней способны заботиться - это, признаться честно, немного покоробило Грейнджер, ведь у неё были Рон и Гарри, которые всегда были готовы её поддержать, пусть и сами иногда над ней смеются, помимо того, у неё были родители, которые так любили дочь, что не знали как именно им реагировать, когда девочка получила письмо: радоваться за дочь или печалиться из-за её отъезда. Родители. За всё время пребывания Грейнджер в школе, она её ни разу не видела Грей на платформе во время зимних праздников - девушка всегда оставалась на каникулы в школе, что не могло не бросаться в глаза, так как все остальные представители "хитрым и амбициозных" разъезжались по домам, где их ждала любящая семья. Об отсутствие отца Дианы Гермиона узнала ещё в первую их встречу, когда нечаянно услышала диалог Грей с её закадычной подругой Даритти - омерзительной, на взгляд Гермионы, особы, вечно ошивающейся возле брюнетки - из коего выцепила пару занимательных фактов, из-за которых в последующий год подозревала в девушке наследницу Слизерина: её отец был осужден и отправлен в Азкабан, где провёл несколько лет, а позднее скончался ещё до судебного разбирательства в его пользу. Что же касается матери, то о Виктории Грей Гермиона была более чем наслышана: в Пророке, как и во всем волшебном мире она была более чем известна. "Виктория Грей(нынешняя Зам. Главы отдела Магического Правопорядка) выдвинута на пост Заместителя Министра", "Виктория Грей выигрывает дело...", "Новый закон, выдвинутый В. Грей, будет введён в эксплуатацию с...". Газеты буквально полнились фотографиями статной женщины с прыткими глазами и смоляными волосами, вечно уложенными в идеальную прическу. Весь вид её говорил: успех. Но, честно признать, Гермиона никто не признала бы в ней мать своей сошкольницы, не будь под каждой фотографией имени, так как девушка была совершенно не неё не похожа, хотя, если судить по поступкам и высказываниям, то некое родство просматривается явственно. Однако важно был не то, что всё сообщество знало имя миссис Грей, а то, что не один ученик не видел её саму ни на отбытии, ни на прибытии Хогвартс-экспресс. Гермиона каждый год видит, как замершая в нерешительности Грей смотрит поверх столпившихся людей и ищет глазами мать, впоследствии бредя по полупустому вокзалу в гордом одиночестве. Это и много чего другого начала Грейнджер вспоминать после их внезапного разговора и каждая из мыслей порождала всё новые и новые догадки одна другой страннее. С другой стороны, во всем поведении и манере общение Дианы Грей сквозила некая недосказанность. Она словно ловила людей, подобно рыбаку, и тянула, сродни кукловоду, пока ей самой не надоест данные процесс. Плюс ко всему, в Грейнджер возобладала некая предвзятость по отношению к девушке: в конечно концов она слизеринка, а это уже многое о ней говорит. "Ведь, по сути, в ней есть только те качества, которых так хотел видеть Салазар Слизерин в своих учениках, - думала Гермиона. - Мерлин, в ней они проявляются более, чем в ком-либо другом.". Такие рассуждения наводили девушку на мысль о том, что Грей, скорее всего, есть никто иная, как самая типичная слизеринка, способная на что угодно ради своих целей, а потому не могла быть в ней полностью уверена. В этом отношении гриффиндорка была так склонна думать в двух направлениях: предвзято судить или же сознавать, что все слизеринцы - это такое же люди, что учатся и на других факультетах. "Факультет неважен. - повторяла она. - Ты сама так говорила.".