Badpoly

      Вражда Плохишей со Звёздными давно миновала свою самую яркую точку, наскучив обеим сторонам. Прямые стычки у них все ещё были, но они уже больше напоминали тренировочные бои, так как обе стороны знали приемы друг друга настолько, что предугадывали дальнейшие действия. Поэтому, чтобы внести хоть какое-то разнообразие, периодически что Плохиши, что Звёздные начали использовать грязные приемы. Но не в традиционном смысле этого слова, а прямо по-идиотски грязные. То Дрим и Ко, оттирают с себя водостойкую краску издевательски яркого розового и жёлтого цвета, — хотя Инку к подобному не привыкать, — то Плохиши пытаются угодить Найтмеру, ставшему после обыденной драки котом.       Кто бы мог представить, как это сложно! У Кошмара и так дурной характер, а будучи котом он и вовсе невыносим! Его королевское величество пушистая морда, как обозвал босса в те несколько дней Киллер, изволит питаться только сливками и вареной на пару рыбой, и чтобы в той не было ни единой косточки! Когда тот же самый Киллер решил покорить кото-лорда кошачьей консервой, то Негатив расцарапал ему все лицо и все оставшееся время игнорировал. Хотя, после становления обратно монстром, он отнекивался, что ничего не помнит о произошедшем в эти дни, но уж больно он вел себя осмысленно и старательно избегал этой темы.       А после того, как Плохиши превратили Инка в золотую рыбку, — на самом деле в едва ли не метровую рыбину, — мол, ради благородной миссии по объединению с собратьями по памяти, уже Найтмер мучался с подчинёнными, щедрой рукой брата превращенные в собак. Кошмар ещё никогда не чувствовал себя таким избитым жизнью, ведь у этих меховых комков было столько энергии и каждому нужно было внимание!       Весь мультиверс просто тихо охреневал от этих детских выходок, в которые превратились некогда кровавые баталии. Инк и Эррор вечно ворчали, что этот идиотизм мешает нормальному выполнению их работы, но, почему-то, потом сами принимали едва ли не самое активное участие. Презервативы с водой, хлопушки, клей и тому подобные наиглупейшие шутки, с каждым разом пробивающие дно.       И вот, после ещё драки со Звёздными, Найтмер вернулся со своими парнями, опять покрытыми препаратом сомнительного действия. Почему им всегда попадает скопом, а ему потом одному отдуваться? Весь вечер промучившись со слишком сонными подчинёнными, Кошмар проснулся в окружении пяти, мать его, детей лет четырех. Зашибись.       Если трое из них ещё спали, то мелкий Киллер, причем абсолютно голый, ведь они уменьшились, а вот их одежда нет, увлеченно тормошил недовольно ворчащего Кросса. И дотормошился. Монохромный заплакал, от чего проснулись остальные дети. Хоррор, испугавшись, тоже заплакал, стискивая в объятиях Даста, который просто непонимающе хлопал глазницами. Глюк же решил убраться от источников шума, но запутался в своей огромной рубашке.       Вот так, под детский плач, Кошмар понял, что он в глубокой жопе. Он думал, что хуже своры собак ничего не будет, но они хотя бы не плакали!       Найтмер смотрел на детей, дети на Найтмера. Искра, буря и плачет уже весь детсад. Почему? А хрен их знает. Видимо, их детская психика не обладает той устойчивостью к его ауре, что выработалась у взрослых за годы совместного существования.       Никогда не имевший близости с детенышами, Кошмар запаниковал. Он никогда не любил детей, но ведь это были его идиоты. Пришлось учиться успокаивать. Спустя минут двадцать плача и четыре измусоленных щупальца, — очень уж они почему-то понравились мелким, — ему это удалось. Цветы жизни, видимо, поняв, страшный скелет не собирается делать им больно, да и не такой он ужасный, а ещё у него прикольные отростки, успокоились.       Найтмер вздохнул с облегчением. Самая неотложная проблема решена. А вот вторая… Яблочный посмотрел на четырех голых детей. Надо было найти им подходящую одежду. Кошмар ещё никогда так не молился на Эррора, как сегодня. Благодаря его хобби по созданию кукол и дотошности в шитье каждого элемента одежды отдельно, пятерка была одета. Приятно было осознавать, что хоть Ошибка и шил кукол в их образе, но, в отличие от праховой начинки всех остальных своих работ, эти были набиты плюшем. Знать, что твой парень не думает убивать тебя и остальных своих парней. Хотя периодически и грозится о таком, когда его шоколадный шкаф бывает разграблен.       Когда вся мелкая пятерка была одета, Негатив уже чувствовал себя усталым. Казалось бы, что может быть сложного в том, чтобы натянуть несколько элементов одежды… Но нет. Это было ой как непросто. Дети постоянно елозили и вертелись, тянулись к игрушкам, а Хоррор хотел есть. Кошмар сам не имел ничего против убийств, трупов и праха, но вот эти игрушки дать в руки детям опасался. Мало ли, ещё в рот потянут. Так что мастерская разрушителя была быстро покинута и заперта, пресекая возможные будущие проникновения.       Найтмер ещё глубже понял страдания одиноких матерей, когда пытался накормить детей. Мало того, что во время готовки за ними приходилось следить, ведь на месте тем не сиделось, так они ещё и есть отказывались. Хоррор, небо, занял первое место в душе Кошмара, так как ел все, что ему дали. Кросс тоже был послушным мальчиком, но полностью игнорировал овощи. Даст съел пару кусочков и остальное подкладывал в тарелку Ужаса. Киллер баловался с едой, кидая горошек и помидоры в бедного монохромного. А Эррор и вовсе отказывался от еды, заставить его позавтракать удалось лишь раз, подкупив тремя кусочками шоколада.       Кошмар уже хотел выть, а ведь они проснулись только час назад. Что же будет дальше?       А дальше было хуже.       — Эррор, немедленно слезай оттуда! — рычал Негатив, жутко нервничая и смотря на потолок.       Чернокостный скелетик беспечно сидел на люстре и увлеченно превращал свои нити в непонятный клубок. И как только он туда забрался?       Хлопнув себя по лицу, Найт вспомнил, что имеет щупальца, а спускаться для ребенка самостоятельно может быть довольно опасно. Отодрав маленького разрушителя от теперь ненавистного элемента обстановки, Кошмар услышал грохот со стороны кухни. Окинув взглядом гостиную и посчитав детей, Хоррор тискал Даста, Кросс смотрел телевизор, Убийца…       — Киллер, я же сказал тебе не трогать ножи! — крикнул Негатив, влетая на кухню, перехватив остальных детей в щупальца, чтобы не повторять предыдущую ошибку.       Маленький ублюдок, из-за которого Найт чувствовал, что будь он человеком, то моментально бы поседел, сидел на полу, вокруг него валялись ножи, а неподалеку — подставка для них. А сам Киллер целёхонький сидел в эпицентре учинённого хаоса, увлеченно рассматривая один из самых больших ножей.       Подхватив дитё на руки и забрав из цепкой хватки кухонную утварь, с которой тот, однако, очень не хотел расставаться, — но Найт был банально сильнее, — познающий прелести профессии няни скелет вернулся в гостиную, усаживая малышей на ковре.       — Когда вы вернётесь в прежнее состояние, проведу с вами лекцию о необходимости контрацепции, — произнес скорее самому себе Найтмер, падая на диван, не отрывая взгляда от пяти тушек. Он не готов пережить такой стресс снова.       Смирившись с отобранной игрушкой, Убийца потянулся к пульту, ведь его не устраивал документальный фильм про животных, который смотрел Кросс. Крестик этому не обрадовался и шлёпнул по загребущей руке.       — Не трогай! — надулся монохромный, неодобрительно смотря на другого ребенка.       — Но то, что ты смотришь, скучно! — протянул Киллер, потом и вовсе показывая язык, как бы выражая все свое пренебрежение к происходящему на экране. — Скучно! Скучно! Скучно!       — Да, давайте лучше что-нибудь про еду. — вставил свои пять копеек Хоррор, подтаскивая меланхоличного Даста, согласного на все, к товарищам.       — Нет! — тут же возразили одновременно Убийца и Крест, только по совершенно разным причинам.       — Это тоже скучно! — преградив этим двоим путь к пульту и уперев руки в бока, объяснил свой отказ Убийца.       — Я хочу смотреть про медведей! — хмыкнул монохромный, становясь рядом с Киллером.       Между четвёркой возникло практически осязаемое напряжение. Но драться под неусыпным оком Найтмера никто не решался. Это казалось очень плохой идеей. Вот и играли все в гляделки.       А пока они отвлекались друг на друга, пульт молча забрал Глюк.       — Одобряю. Все смотрят то, что выбрал Эррор. — усмехнулся Кошмар, тем самым прерывая противостояние между детьми.       Те единодушно посмотрели на Ошибку, увлеченно листавшего каналы и полностью игнорировавшего чужую агрессию. Незачем тратить время на дураков.       В итоге следующие несколько часов все смотрели выбранную глючным Андерновеллу. Найт пользовался моментом, пока дети сидели спокойно, и отдыхал. Приближающийся обед нависал над ним новыми неприятностями, о которых не хотелось даже думать.       Но, как и бывает со всеми неприятностями, он приближался быстрее, чем хотелось бы.       — Вот почему всегда, если братец со своей компанией превращают вас в кого-то, то всех скопом: собаки, кролики, теперь дети… — с тоской вздохнул Негатив.       Оставить их одних — опять что-то учудят. Негатив раньше и не задумывался, как детям легко убиться в обычной гостиной. Но теперь он мог с лёгкостью представить более десяти способов. А, и так нелюбимая яблочным готовка превратится в очередной цирк.       Забив на все, Кошмар просто открыл портал и своровал чей-то заказ из кафе. Дрим все равно всё оплатит, когда до его сведения доведут об очередном произволе младшего братца. Это его моральная компенсация за этот детский сад.       В конце концов, они никогда не были сторонниками здорового питания, и продукты в замке водились лишь ради Хоррора, который просто не мог почувствовать себя спокойно с пустыми шкафами и холодильником. И только он один умел хорошо готовить, остальные делали это сносно, а вот Кросса к плите лучше было не подпускать. Не убьется, так какого-то несчастного отравит.       Дети быстро прикончили честно украденный, — быстро спиздил и ушел, называется нашел, — фастфуд, от чего Найтмер впервые почувствовал себя оскорблённым из-за уровня своей готовки. Неужели это так плохо? Раньше же ели и не жаловались. Под страхом пенделей, но это мелочи.       Плотный обед оказал на детей усыпляющее действие, и те заснули на диване. Оказавшийся под кучкой мелкотни, Кошмар вздохнул. Ещё немного спокойствия. Но как же тоже хотелось спать. Хотя что-то подсказывало ему, что это не закончится для него хорошо. Как бы яблочный не сопротивлялся, усталость и стресс все же взяли свое.       Едва прошла только секунда, как показалось Кошмару, он проснулся от детского шёпота около себя. Что-то подсказывало ему не открывать глазницы. Видимо, оставшиеся нервные клетки, не желающие сталкиваться с суицидными выходками мелких подчинённых.       — Тихо. — шипел, кажется, Киллер, едва ли не у самого черепа Негатива. — Не надо его будить. Когда он спит, он такой милый и не кричит на нас.       — Но я хочу есть, — а вот это точно был Хоррор.       Со стороны его голоса ощущалось какое-то копошение. Наверное, он пытался выбраться из загребущих лоз, которые яблочный не контролировал во сне, а они, в свою очередь, с удовольствием оплетали крепкой ловушкой всех и каждого в зоне доступа.       — Ты постоянно хочешь есть. — холодно хмыкнул в шею Найтмера Кросс, крепко сжимая её же в цепких объятиях.       — Неправда. — стараясь сдерживать громкость, воскликнул Ужастик.       — Прости, но это правда. — подал голос до этого не стремящийся разговаривать пыльный.       — Даст! — обиженно заскулил Хоррор.       — Да заткнитесь вы уже все. — а вот этого говорящего невозможно было с кем-либо спутать.       Голос Ошибки так и сочился агрессией. Кошмар только не понимал, как раньше не заметил его присутствие на своей груди. На секунду вспыхнуло раздражение. Даже в детском виде эти придурки почему-то имели привычку облеплять его, — ну да, ну да, а чьи загребущие щупальца-то не отпускают их от себя, стоит подойти на расстоянии метра, — а ещё просто не могли лежать спокойно.       А дальше пошло то, от чего у Кошмара начался нервный тик. Эти дети просто начали шепотом материть друг друга. Им день от роду, можно сказать, откуда они этого успели нахвататься?! Также Кошмар во время готовки завтрака: «Да блять!», «кто вообще положил сюда эту хуйню?!», «Сука!», «Киллер, епт твою мать, отойди от ножей!», «Эррор, нахуй уберись от шоколада!», «Как же меня все заебало!!!» и тому подобное. Действительно, откуда же. Никаких предположений.       — Если вы сейчас не успокоитесь, то я промою вам рты с мылом и заткну пустышками. — прорычал Найтмер, открывая глазницу и агрессивно смотря в потолок.       А так хотелось, чтобы это было просто сном. С Дрима бы сталось подкинуть любимому младшему братцу прелести многодетного материнства.       — Это вы виноваты! — зашипел на остальных детей Кросс, расстроенный пробуждением няньки. А тот ведь такой милый, когда спит. Спокойный такой, тихий.       — А что я? Это все Хоррор! — свалил вину на вечно голодного Киллер. — Это он сидеть спокойно не может!       Ругань между мини-подчиненными началась по новому кругу. Кошмар чувствовал подступающую мигрень. Работники какой-то аптеки едва не словили инфаркт, когда из ниоткуда появились щупальца всем известного Плохиша, схватили пять пустышек и были таковы. Зато Найт теперь наслаждался тишиной, а мелкие идиоты злобно пыхтели в углу, мусоля зубами те самые пустышки.       Но даже так блаженная тишина не продлилась долго. В принципе, как и всегда в этом месте. И изменившийся возраст большинства обитателей ничего не изменил.       А началось все с того, что Убийца начал задирать монохромного, постоянно натягивая тому на глазницы капюшон или дергая конец шарфа. Этого Крест долго выдержать не смог. Он вообще обладал самым ангельским терпением из всей их семьи, но рядом с Киллером оно словно испарялось. Пустышка в форме и расцветке клубники полетела в лицо задиры. Тот надулся и тоже плюнул свою, похожую на банан, чтобы показать Кроссу язык.       — Ты меня не любишь! — возмущённо воскликнул Убийца.       — Разумеется! — обиженно фыркнул монохромный, складывая руки на груди. — Ты постоянно пристаешь ко мне! Я люблю Найтмера, но никак не тебя!       — Ах так?! Тогда я люблю Найтмера больше, чем ты! — тут же начал спорить Киллер, внутренне посмеиваясь.       Дразнить Кросса оказалось так весело. Он очень легко вспыхивал.       — Нет! Нас двое, а значит, мы любим Найта больше! — хмыкнул Хоррор, тоже присоединяясь к балагану.       Даст позади него лишь согласно кивнул.       Рычание Кошмара и его наказание позабылось, стоило возникнуть новому конфликту. Хотевший было пресечь детей, Негатив так и замер на диване. Для него было странно слышать о том, что его кто-то любит. В конце концов, вся его жизнь была наполнена насилием. В ранние годы — над ним, а после — уже он отрывался на мирах. Хоть и их странные отношения длятся уже не один год, эта тема ещё ни разу не поднималась. Все щепетильно обходили её стороной.       И вот теперь детские слова вызывали в его душе бурю эмоций, большая часть которых были смущением и как раз тем самым, что не поднималось в этом доме.       Тем временем, до этого молчащий Разрушитель влез на лежащего на диване Негатива, серьезно сопя, хватаясь за воротник толстовки большого скелета, чтобы не свалиться. Ошибка довольно хмыкнул, бросив взгляд на своих младших товарищей, а после с довольно отчётливым клацаньем прижался к зубам яблочного своими.       — Я тоже люблю Найта! — довольно усмехнулся он, с превосходством смотря на остальных после невинного поцелуя. — И он меня тоже любит, в отличие от вас!       Это было объявление войны.       А бедный Кошмар совсем ушел в астрал, не контролируя заливающее лицо голубое сияние. Щупальца за его спиной тоже волновались, складываясь в сердечки.       Это был интересный опыт, должен был признать Кошмар. Но Дрима от мести это нисколько не избавило. И через несколько дней, после возвращения Плохишей к нормальным формам, уже он мучался с двумя мелкими. Один из которых был полностью лишён чувства самосохранения, а второй страдал от переизбытка энергии. И он двумя сутками не отделался, страдая целые три недели.       А вот Негатив бегал уже от своих взрослых парней, которые взяли себе в привычку зажимать его по углам. Нет, не для того самого. А чтобы сказать именно те три слова, от которых он превращался в желейную лужицу. Кто, блять, вообще поставил в гостиной эти грёбаные камеры?!