Badpoly

Найтмер не был простым монстром. Бессмертное существо, имеющее тесный контакт с равновесием всей мультивселенной. Негативный страж видел рождение и смерть десятков миров, встречал ни одну тысячу монстров и людей, которые были давно мертвы. Старый мшистый пень — как бывало говорил в запале Киллер, прежде чем пропасть на несколько дней. Сотни лет, и кто знает сколько Кошмар ещё будет жить. Само собой разумеющееся, что смертным не всегда понятно устройство его разума, мыслительные цепочки и конечные решения. Вот и Кросс сейчас не понимал, почему же Негатив упорно игнорирует, хотя прекрасно осведомлён о его нахождении под резными дверьми библиотеки. Как бы гон не свербел, но врываться в святую святых, когда её хозяин там непосредственно присутствовал — явная попытка суицида. Причём весьма долгого и болезненного. Монохромный сбился во времени на пятнадцатой минуте ожидания, пытаясь понять причину обиды бессмертного хранителя. Найтмер злился из-за того, что Кросс неделями избегал общества товарищей? Из-за того, что его оставили напоследок? Не мог же он узнать о надругательстве, которое он и Даст совершили с яблоней? Тот взрыв при драке с Киллером повредил что-то, помимо стены тренировочного зала? Утром встал не с той ноги, а послеобеденный сон не принёс желанной лёгкости и прилива сил? До бывшего стражника не могло дойти, что Найтмер, очевидно, решил сыграть в его собственную игру на выдержку, которую он провернул ранее с Дастом, когда неторопливо развлекался с Хоррором. А, ну и Кошмар был тем ещё чокнутым садистом, которому нравилось заставлять партнёров страдать от похоти и наблюдать за этим. — Можешь зайти. — наконец, словно гром с озоновой свежестью прорвался через душное, зыбкое марево возбуждения хладнокровный голос Найтмера. От накатившего облегчения и счастья у бывшего стражника едва не подкосились ноги. Сколько он тут простоял, очарованный пьяной сладостью спелых яблок? Получилась бы чрезвычайно нелепая сцена, рухни он тут от слабости. Сильный румянец был бы обеспечен ещё надолго, а мечник того гляди может и вновь трусливо спрятаться, неспособный вынести колкие шуточки Убийцы. Вне себя от переполняющих его чувств, монохромный не так изящно, как хотелось бы, вваливается в библиотеку, без труда, в отличие от прежнего себя, открывая тяжеленные двери. Найтмер наверняка просто телепортируется внутрь, а остальных заставляет проходить лишь «традиционным» способом. Не то чтобы мечник жаловался, всегда приходится потрудиться, чтобы добраться до сокровища.  — Сидеть. — последовал новый приказ Кошмара, как только за мечником сомкнулись створки, скрывая их от остального мира в богатой обители информации. Сделав несколько шагов ближе к дивану, на котором вальяжно расположился столь желанный Найтмер, Кросс, словно марионетка, у которой обрезали струны, послушно рухнул на колени, благо каменный пол надёжно укрывал мягкий, ворсистый ковёр. Кошмар был совсем рядом, бесстыдно благоухая своим пленительным яблочно-цветочным ароматом на расстоянии вытянутой руки. Монохромный не мог действовать без приказа, а поэтому, стиснув на коленях кулаки, покорно, словно самая настоящая псина, прижался скулой к протянутой ладони, издавая громкое урчание, в попытке привлечь к себе внимание хранителя негатива. Тщетно — Найтмер даже не оторвал взгляда от книги, лишь усмехаясь уголком губ. Ему откровенно нравилась чужая покорность, когда такой, с позволения сказать, зверь, добровольно желая служить, пресмыкается перед ним, выпрашивая хотя бы каплю ласки. По сравнению с ним Негатив — совсем игрушка или ребёнок, но Кросс всё равно более чем готов угодить всеми возможными способами. И, что было неожиданно приятно, Кошмар впервые это осознал, не от внушённого силой страха, а совершенно добровольно. — Хороший мальчик. — спустя ещё пару минут хвалит терпеливую раболепность подопечного Найтмер, потирая кончиком большого пальца алый росчерк под глазницей. Крест откровенно, самым наивным, жадным до малейшей ласки щенком, млеет под прикосновениями холодных пальцев. Он бы мог просидеть подобным образом ещё долго, уткнувшись лицом в маленькую, пахнущую яблочной сладостью ладонь, если бы не настойчивая пульсация в душе и паху, где уже вновь, словно ничего не было, стоял по стойке смирно член. Мечник держался, но был уже на пределе, готовый хныкать и умолять по первому приказу. Наконец, в вязкой тишине, разбавляемой лишь мерным, издевательским тиканьем механических часов на стене, Кошмар закрыл книгу и отложил её в сторону. Учитывая его отвратительный характер, Негатив даже не вложил закладку, как обычно делал. Значит, он просто оттягивал время, выставив книгу между ними как своеобразный барьер. Зная такие мелочи в поведении Найтмера, бывший стражник едва не заскулил от обиды. Этот ублюдский хранитель негатива был просто необходим ему, но при этом играл с ним как вздумается! Разве это справедливо? Чем Кросс заслужил такое отношение? Ха-ха, дуясь на бессмертного любовника, Крест совсем забыл о том, что часом ранее поступил с Дастом точно также. Словно дети, впитывают от Найтмера, как от примера для подражания, только «лучшее». — Я заставил тебя ждать слишком долго, да? — с утрированным снисхождением проворковал Кошмар, плавно перемещая ладонь со скулы на рог, чувствуя под пальцами настойчивое гудение взбудораженной магии. — Бедняжка, мне жаль. Книга была такой интересной, с трудом оторвался. Монохромный едва не вспыхнул от этой неприкрытой лжи. Его взгляд так и говорил об обиде и предательстве, но Негатив лишь с лукавой насмешкой смотрел в ответ, массируя кончиками фаланг основание рога. Бывший стражник фыркнул что-то невразумительное на такую откровенную манипуляцию, когда Найтмер бесстыдно пользовался его состоянием. — Не надо делать такое выражение лица. — усмехнулся яблочный, игриво сбрасывая на концентрат чистой маны Креста искру своей магии. — Теперь-то я свободен и готов уделить тебе время. Чем-то недоволен? Кросса как током прошибло от самой макушки. Он не смог подавить стон, всё же издавая сдавленное мычание. С Кошмара сталось бы выдумать причину для очередного наказания — шум в библиотеке. На шортах проступило позорное пятно. Монохромный тёк как пубертатный девственник при взгляде на привлекательного монстра. Ничто не могло укрыться от взгляда Негатива, он замечал малейшую реакцию. — Посмотри на себя, такой нуждающийся… — мурлыкнул Найтмер, продолжая растирать рог по всей длине. — Такой покорный… — мечник бы предпочёл почувствовать такие манипуляции гораздо ниже, прямиком на своём члене, но выбирать не приходилось. — Такой чувствительный… Сколько недель, месяцев ты избегал нас? Воздержание имеет свою цену. — он прищурился в наигранной задумчивости, наконец перемещая ладонь на подбородок и притягивая Кросса ближе, ведь даже в сидячем положении тот был выше. — После стольких дней избегания ты не можешь найти окончательного удовлетворения, не так ли? Жадный, жадный щенок-Кросс. Монохромный был готов целовать, лизать эту руку подобно сравниваемой с ним псине, лишь бы Негатив сделал что-то помимо незначительных, дразнящих прикосновений. Недолго думая, он это и сделал. Оставив вереницу поцелуев на запястье и самой ладони, Крест перешёл на пальцы, терпеливо оставляя прикосновения губ на каждом кончике, прежде чем обвить четыре из них, за исключением большого, широким языком. — Надо же, какой ласковый. — снисходительно рассмеялся Найтмер, слегка сгибая пленённые влажным теплом пальцы, но их лишь с рычанием полностью вобрали в рот, предостерегающе упираясь в кость острющими клыками. Нельзя сказать, что подобная выходка оставила Кошмара равнодушным. Отнюдь. Жар возбуждения разгорелся в душе и ухнул в низ живота, согревая собой прохладные кости. Но Негатив не был бы собой, если бы позволил допустить хоть каплю румянца на лицо. Нет, он казался отстранённым и недоступным, словно мирские страсти не могли задеть его бессмертное существование. — На спину. — отдал ещё один приказ Кошмар, спустя какое-то время вытаскивая из пасти гиганта чуть дрожащие пальцы. Монохромный не задумываясь повиновался, практически падая на спину, прежде чем успел толком осознать сказанное. Только предусмотрительно подставленная под череп лоза яблочного уберегла его от удара головой о пол. Кросс даже пофиолетовел от стыда за свою порывистость. Но что он мог поделать? Уверенному голосу Негатива хотелось подчиняться беспрекословно. — Хороший мальчик. — вновь прыснул смешком Найтмер, поглаживая скулу подопечного кончиком лозы, прежде чем положить его голову на ковёр. — Но будь аккуратен, ладно? Думай, прежде чем делать. От того, с какой готовностью рухнуло огромное тело, никакой ворсистый ковёр бы не спас, будь он даже в сотню раз мягче соцветия хлопка. Кросс смог лишь пристыженно кивнуть на это замечание, не находя в себе сил на разговоры. Любой звук, который вырвется из рта будет лишь бессмысленным, животным рычанием. Всё, о чём мог думать бывший стражник — поскорее стать единым целым со своим великолепным любовником. — На самом деле, знаешь, я рад, что ты настолько тщательно и ответственно подошёл к своей миссии, извиняясь перед каждым членом нашей семьи. — задумчиво, как бы пытаясь взглядом препарировать распятого на ковре монохромного, протянул Кошмар, складывая руки под грудью. — Но ты тянул время слишком долго, а я не люблю ждать. — имел совесть оскорблённо фыркнуть он, стягивая толстовку и шорты. Словно Негатив не осознавал пагубность подобных действий, обнажая перед перевозбуждённым мечником свои прелести. Хотя… О чём это мы? Разумеется, он всё осознавал. Найтмер бы не позволил себе и шагу ступить, не просчитав заранее несколько десятков возможных ситуаций. Сейчас яблочный бесстыдно шёл на отъявленный риск, соблазняя Креста одним своим видом, сводя его с ума. — Ты должен быть наказан, понимаешь, Кросс? — высокомерно глянул сверху вниз Кошмар, ставя ноги по бокам от головы монохромного. А что Кросс? Он только и мог, что пялиться прямо на киску яблочного, не желая ничего так сильно, как шанса прикоснуться к этим тёмным на лазурном фоне основной плоти лепесткам половых губ. Кошмар ведь тоже хочет! Ему прекрасно видны капли смазки, сочащиеся из приоткрытого входа в лоно. — Кросс? Ты меня слушаешь, щенок? Моё лицо находится гораздо выше. — усмехнулся Найтмер, перенося свой вес на одно бедро и слегка пихая ногой голову бывшего стражника. — Используй свой рот, пёс. — Да, хозяин, — совладав с пересохшим горлом, придушенно отвечает монохромный, отводя очарованный взгляд от нежного бутона киски яблочного выше. — я должен понести наказание за своё неподобающее поведение. — чуть помедлив под испытующим вниманием, добавил он, сглатывая слюну. У мечника были смутные догадки, к чему всё идёт. От этого тело потряхивало, словно он был наркоманом в предвкушении необходимой дозы. Но монохромный старался не раскатывать губу раньше времени, позволяя похабным мыслям осесть в голове, чтобы не соблазнить Найтмера ещё на какую пакость.  — Такой послушный мальчик для меня. — почти проворковал Кошмар, проводя ладонью от паха к груди, прекрасно видя голодный взгляд монохромного. — Но не слишком ли ты рвешься быть наказанным? Разве это должно приносить удовольствие? Тогда какой же урок ты сможешь извлечь? Несмотря на опасные слова, Негатив всё же плавно опустился на колени, на радость бывшего стражника. Желанное стало ещё ближе! Но он не смел и шелохнуться, чтобы не спугнуть разыгравшегося покровителя. — Щенок, — фыркнул на сердечки в чужих глазницах Найтмер, наконец, уже самостоятельно не способный вынести возбуждения, прижимаясь киской к губам мечника. — тебе лучше не заставлять меня жалеть о моём решении. Монохромный сдавленно замычал. Реальность оказалась намного лучше фантазий. Найтмер действительно сел ему на лицо! Чтобы отстранённый, гордый хранитель негатива вытворил подобное! Сегодня был какой-то праздник, который Крест по нелепости забыл? Кросс тут же сжал ладонями пухлые бёдра. Он не позволит яблочному теперь отказаться от своих слов и сбежать. Не после такого великолепного подарка. — Ты выглядишь отвратительно счастливым для наказанного. — теряя некоторую часть хладнокровия, смущённо ворчит Негатив, хватаясь за удобные рога бывшего стражника. Каждый день в окружении психов — те ещё американские горки. И хотя Найтмер терпеть не мог позитив, этой кучке нелепых созданий он может его простить. Нет, даже не так. Счастье своих любовников Найтмер даже был готов приветствовать. После всего того дерьма, они его заслужили. Мечник довольно проурчал в ответ, лишь притягивая голубые бёдра ближе. Магия Найтмера была такой тёплой, нежной и мягкой. Её хотелось касаться при любой возможности. Разомкнув смоченные сладкой смазкой губы, монохромный высунул язык, прижимая его вплотную к очаровательной киске и размеренно вылизывая от текущей дырочки до набухшего клитора. Некуда спешить, как бы настойчиво и болезненно ни пульсировал член, умоляя о внимании. Куда больше его привлекали томные, сдержанные стоны и вздохи Найтмера. Конечно же, тот не позволял себе быть громким и вульгарным. Даже такие звуки были наполнены достоинством и красотой. Кошмар преступник до мозга костей! Как можно быть таким идеальным засранцем? — Мелкий щенок, — прохрипел хранитель негатива, жмурясь и кусая нижнюю губу. — кто разрешил тебе своевольничать? Бёдра Найтмера как-то сами собой пару раз дёрнулись навстречу ласкающему его горячему языку. После такого долгого игнорирования собственных потребностей даже малейшее прикосновение вызывало бурную реакцию, что уж говорить про подобные ласки. Но Негатив упорно держался, не желая так быстро заканчивать «наказание». Кошмар упорно игнорировал тот момент, что Кросс и раньше-то превосходил его в росте где-то на две головы. А теперь он уж и подавно никак не имеет отношения к прилагательным, носящим значение «маленький», вот только разве это могло остановить яблочного? Ни разу. Бывший стражник рычит в ответ на такое отношение, ускоряя движения языка. Нет-нет, он не собирался отпускать хранителя негатива, прежде чем не насытится этим сладко-мускусным вкусом. Кросс действительно был псиной, жадно и небрежно, нарочно без грамма какой-либо техники лакая смазку с трепещущего входа и половых губ. Несмотря на то, что всё его лицо было запачкано голубыми мазками, монохромный выглядел невероятно невинно в своём удовлетворении. Найтмер почти растаял от этого вида. Всегда приятно смотреть на то, как его мальчики занимаются любимым делом, даже если оно… Такое. Но его настроение разрушил язык, свернувшийся трубочкой и протолкнувшийся в дрожащее лоно. Таким образом Кошмар явственно прочувствовал на себе физические изменения бывшего стражника. — Б-бесцеремонный, в край обнаглевший щенок. — с придыханием пробормотал, едва не срываясь на лепет Негатив, с уже полностью голубым от наслаждения лицом. Мечник прекрасно ощущал дрожь полноватого тела хранителя, а тот, в свою очередь — вибрацию от его довольного урчания, которая доставалась и чувствительному клитору. Крест ни на секунду не останавливался, несмотря на то, как сжималось вокруг языка горячее, мокрое нутро. Это только подмывало стараться сильнее. Каким бы сдержанным не был Найтмер, как бы сильно он не старался контролировать себя, но он был возбуждён уже слишком долго, чтобы говорить что-то о выдержке. Судорожно сжимая пальцы на гудящих магией рогах, Кошмар выгнулся и тяжело выдохнул. Бывший стражник был достаточно старательным, несмотря на полное игнорирование техники, чтобы выбить его из колеи самоконтроля столь быстро. Движимый мелкой местью, Найтмер даже не предупредил любовника о приближающемся оргазме, лишь слегка раскачивая тазом навстречу мелким толчкам языка. Негатив глухо вскрикнул (возможно, это был громкий стон), зажимая между бёдер голову мечника и кончая, заливая довольное, и так перепачканное лицо ещё большим количеством смазки. Пока Кошмар отходил от финала, крупная дрожь удовольствия всё ещё терзала его тело искрами тока от кончиков пальцев до живота и груди, монохромный размышлял о том, что в объятьях этой мягкой голубой плазмы можно и вполне счастливо умереть от удушья. Кросс не торопил Найтмера, мягкими движениями с удовольствием подчищая с его киски смазку. — Всё, хватит. — прохрипел хранитель негатива, не в силах вынести неторопливой ласки. Яблочному духу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вырваться из крепкой хватки Креста, не особо желающего куда-то отпускать босса. Жалобно-обиженный, словно у настоящего хорошенько пнутого щенка, взгляд едва не заставил Негатива закашляться кровью от возмущения. Даже зная о истинной природе омывающих глазницы монохромного слёз, он не мог не почувствовать некоторую долю вины. — Пёс, может мне тебя кастрировать? — угрюмо проворчал Найтмер, смещаясь на грудь мечника и наклоняясь, чтобы лёгкими поцелуями собрать с висков и скул слёзы. — Не смотри так, я не собираюсь никуда уходить. — смущённо добавил он, почёсывая за чужим рогом, словно за собачьим ухом. Кросс неохотно поддался его манипуляциям и покорно ослабил хватку, пытаясь поймать порой довольно жестокий и грубый рот яблочного хранителя поцелуем, но тот уже исчез из зоны досягаемости, перемещаясь на бёдра монохромного. Найтмер смотрел на пах бывшего стражника несколько подозрительно, но когда он позволял себе стать заложником собственного страха? Да, он-таки решился сдёрнуть вниз испачканные предсеменем и ещё, кажется, смазкой Даста, шорты вниз, окидывая взглядом член. — Или, может быть, я внезапно вспомнил, что у меня остались незаконченные дела... — с долей культурного шока пробормотал Кошмар, безуспешно пытаясь натянуть шорты обратно. — Нет! — внезапно проявив характер, рыкнул монохромный, хватая яблочного за бёдра. Бывший стражник чувствовал обиду. Как он мог позволить Найтмеру сбежать? За такие шуточки эти прекрасные чёрные косточки можно и хорошенько покусать. Пускай он и знал, что хранитель негатива сказал это несерьёзно, но инстинкты взбунтовались при малейшем намёке, что один из любовников может ускользнуть. Кошмар шикнул, чувствуя уколовшую боль, когда огромные когти судорожно вцепились в его плазму. Он сам виноват, неосмотрительно провоцируя монстра в состоянии гона, даже зная о собственнических замашках. — Нет-нет, прости, я просто не ожидал таких изменений. — выдохнул виновато Найтмер, кончиком лозы потирая скулу бывшего стражника. Кросс ещё какое-то время пилил яблочного взглядом, пока не удостоверился в искренности услышанного, что тот действительно не собирается оставлять его одного в таком состоянии. Только тогда пальцы неохотно отступили, останавливаясь просто на ненавязчивой хватке, которая в любой момент могла перейти в стальную. Крест заурчал, прикрывая глазницы и прижимаясь к ласкающему его усику негативной энергии. Негатив позволил себе мягко улыбнуться, пока был уверен в незаметности этого жеста. Несмотря на физические и некоторые ментальные изменения, монохромный оставался всё тем же липким щенком, которого он когда-то подобрал в забытой создателями белоснежной пустоте. Найтмер выдохнул и занял необходимую позицию, приставляя головку к своей растянутой языком киске. Правда, если раньше он ещё мог опереться коленями о пол по бокам бывшего стражника, теперь ему пришлось устроиться прямо на его мускулистом, упругом экто-теле. Негатив чувствовал себя совсем невесомым и беспомощным, ощущая, как двигаются под ним литые магические мышцы. Не давая себе времени на то, чтобы взвесить всё и, в конце концов, передумать, Кошмар перевёл дух. Он опустил бёдра вниз, плавно и неторопливо вдавливая кончик члена в свою приоткрытую киску. Головка была самой тяжёлой частью, пока края входа постепенно растягивались до возможности принять её внутрь. Мечник замер под ним словно скала, боясь спугнуть смелость хозяина неловким движением. Эти десятки секунд показались им маленькой вечностью, пока крупное навершие неона с влажным, чавкающим хлюпом не проскользнуло через уже напряжённый растяжкой вход. Хранитель негатива в этот момент издает такой похабный, протяжный стон, и ему вторит сдавленное, прямо как бедный член узким, но неимоверно мягким лоном, рычание Кросса. Найтмер постарался смочить слюной своё неожиданно неимоверно пересохшее от напряжения горло. По чёрному черепу катились капельки лазурного пота, когда яблочный старался не оступиться, насаживаясь на этот огромный неон, отчётливо чувствуя каждую набухшую вену. Всё больше казалось, что он в прямом смысле пытается сесть на кол. Не повод останавливаться. Крест мог только хищно наблюдать за тем, как очертания члена в животе Негатива становятся всё больше. Скольких сил стоило держать себя в руках, но он не хотел срываться, должен остаться для босса «хорошим, послушным мальчиком». Изо рта монохромного периодически вырывались вздохи и рычание, давая знать, что он не остался равнодушным на провокации. — Древо, к-какой же ты… Ты огромный… — бессвязно пролепетал между стонами Кошмар. Монохромный на это весело и самодовольно фыркнул, воспринимая фразу и буквально затраханный вид хранителя негатива как самый красноречивый комплимент. Яблочный же никогда не чувствовал себя настолько переполненным. Пускай материал его костей был более гибким и податливым, нежели у других скелетоподобных монстров, а магия могла, в большинстве своём, подстроиться под многое, но это не значило, что он ничего не чувствовал. Чувствовал и ещё как. Каждый сантиметр, каждая венка скользили по его чувствительным стенкам, словно по оголённым нервам, бесконечно углубляясь в лоно. Хоть это и было чистой воды самовнушением, но огромный член ощущался так, словно вот-вот настанет момент, когда он дойдёт до горла. Найтмеру казалось, что прошла уже целая вечность, а конца этому члену всё никак не было. Удовольствие с привкусом отчаяния и упрямства, оно самое. Разве мог яблочный сдаться? Фигушки. Но, чисто теоретически, его интересовало то, сколько ещё предстоит вобрать в себя. Взгляд опускать было страшно, поэтому Негатив аккуратно обвил лозой неон Креста начиная с основания и вверх. Кошмар едва не заскулил. Все его старания стоили чуть больше одной третьей?! Это было почти оскорбительно. Чёрт возьми, почему его тело такое маленькое? — В кого ж ты вымахал таким слоном? — прохрипел хранитель негатива, чувствуя, как пульсация чужой магии внутри стала только более бурной. Нравится мечнику, видите ли, представление. В раздражении Найтмер был уже не таким тщательным и щепетильным, несмотря на вспышки боли, упрямо пытаясь взять больше. Он не послушал беспокойство Кросса, отмахнувшись, полностью уверенный в возможностях своего тела. Уже на середине длины, Кошмар ощущал себя таким переполненным. Стараясь как-то себя стимулировать, он, постанывая, начал массировать кончиком удерживающей неон монохромного лозы свой клитор. Смазки стало больше, как и удовольствия. Он смог принять ещё немного, прежде чем с белыми вспышками перед глазницами, неожиданно для самого себя кончил, издав жалкий, мяукающий стон. Монохромный прищурился, едва не кончая следом от плотно сжавшихся стенок, и подхватил яблочного за талию, не давая упасть. Подобное могло и травмами закончиться. — Не могу… Больше не могу… Слишком большой… Древо… Какого хрена ты такой большой… — бормотал устало-обиженно Найтмер. Кросс аккуратно сел, стараясь не потревожить член в посторгазменной киске, чтобы не причинить Кошмару боль чрезмерным удовольствием. Издавая самое успокаивающее, мягкое урчание, он прижал любовника к своему торсу, поглаживая по хрупкой спине. — Не нужно торопиться. — нежно сказал бывший стражник, кончиком пальца массажируя эрогенное место на спине между лоз хранителя негатива. — Но тебе этого достаточно? — обеспокоенно спросил Найтмер, довольно мило по мнению монохромного всхлипывая и смаргивая несколько голубых слезинок. — Да, мне было бы достаточно, даже если бы ты только позволил трахнуть себя между бёдер, — проурчал в ответ мечник, нагибаясь к макушке покровителя и целуя, несмотря на болезненное неудобство в спине и загривке. — Если тебя беспокоит то, что ты не можешь взять всё, то просто оставь там усик. Он уже нагретый и такой же мягкий. — Эй! Это моё оружие, а не игрушка для траха! — немного смущённо-возмущённо фыркнул голубеющий Негатив. — Конечно. — покорно согласился Кросс, ласково оставляя на чёрном черепе ещё несколько поцелуев. — Это вспомогательная конечность, и сейчас тебе нужна помощь. Кроссу хотелось просто свернуться вокруг Найтмера клубочком, скрывая этот невыносимо любимый и родной клубок капризного зла от всего остального мира. Теперь его тело даже позволяло провернуть подобное, но оно же и служило препятствием для их близости. Не то чтобы её полноценность зависела от того, что его член должен полностью поместиться в киске. — Ты можешь двигаться, — фыркнул Кошмар, пряча лицо в груди бывшего стражника. — я в порядке. — предвидя вопрос, ответил он. — Как скажешь. — нежно улыбнулся Крест, полностью очарованный своим боссом. Найтмер словно был милым котенком с замашками цундере. Его так же хотелось приласкать и как-то угодить, чтобы подпустил ближе. Разве что котёнка не хотелось трахнуть. Убедившись, что Негатив сможет это вынести, монохромный сжал голубые бёдра под самыми ягодицами. Ему ничего не стоило самостоятельно двигать маленькое тело, словно лёгкую игрушку, плавно приподнимая, оставив внутри лишь головку, а потом немного резко, но всё ещё деликатно, насаживая Кошмара обратно на всю длину, которую тот мог безопасно принять. — Босс, хозяин, в тебе так хорошо! — рычал под чужие стоны Кросс, слегка, до ощутимых, но безболезненных полос царапая упругие бёдра. — Ты так добр ко мне, такой горячий, мокрый и мягкий! — З-за… Аааах!.. Молчи! — неимоверно смущался Найтмер, цепляясь негнущимися пальцами за безрукавку Креста, как за единственный островок надёжности. Мечник лишь рассмеялся на судорожный приказ Кошмара, ускоряя рывки и попадая прямиком по самому чувствительному местечку, натягивая до момента, пока нежные складки не прижмутся к упругому усику. Если он не мог говорить, то не будет молчать кто-то другой. Бывший стражник хотел услышать больше таких неконтролируемых, заливистых и совершенно бесстыдных стонов и криков. — Тогда придётся постараться сразу за двоих вам, хозяин. — сдержанно усмехнулся Кросс, лихорадочно сверкая своими ещё совсем недавно невинными зрачками. Теперь там были лишь похоть и голод, пожирающие всех, кого способны коснуться. Каждый становился заложником их удовольствий и соблазнов. Найтмер хотел было как-то возмутиться, но ему помешали новые стоны, так и рвущиеся изо рта от каждого нового толчка. Он мог только покорно принимать всё, что с ним делает монохромный. Вот так в одночасье их роли сменились, и уже сам Кошмар отдавался в руки своего подопечного, полагаясь на его руководство. Даже несмотря на то, что Крест не хотел случайно навредить хрупкому телу любовника, ему удалось установить достаточно внушительную скорость, чтобы удовлетворить свои потребности в доминировании. Хранитель негатива в его руках был точно игрушка — покорный и податливый, принимающий всё, что он мог дать. В какой-то момент эта игрушка не выдержала, выгибаясь в очередном своём оргазме, крича и закатывая зрачок. Кросс зарычал, крепко сжимая пухлые бёдра, совершая череду особенно резких рывков в сжимающееся и пульсирующее лоно, прежде чем последовать за хозяином, едва успев выйти. Белёсо-фиолетовая сперма испачкала весь живот и груди, несколькими большими каплями попадая даже на милое в своём вульгарном удовольствии личико. Страшно представить, что бы произошло, додумайся монохромный до того, чтобы кончить внутрь. — Ты хорошо справился, Найтмер. — отдышавшись, проворковал мечник, теперь способный полноценно прижать к себе усталого яблочного и поцеловать его в скулу, испачканную семенем и слезами. — Это… Должны были быть… Мои слова… — помедлив, так как ему на восстановление понадобится ой как больше времени, просипел Кошмар, с трудом разлепляя глазницу. — Отдыхай, босс. Тебе это тоже полезно. — усмехнулся Кросс, целуя теперь уже в висок. — Стал слишком смелым… — пробормотал угрюмо Негатив, отводя взгляд. — Тебе это нравится. — в ответ мурлыкнул самодовольно Крест. — Поцелуй меня нормально. — переводя тему, потребовал хранитель негативной стороны баланса, забавно надувая щёки. — Конечно, хозяин. — слишком уж был рад покорно согласиться бывший стражник, на несколько мгновений прижимаясь к маленькому ротику своими губами. — Так? — Д-да. — не обращая внимания на привкус собственной смазки, облизнулся и довольно зарделся Кошмар. — Я люблю тебя, мой спаситель. — мягко улыбнулся Кросс, поправляя на себе шорты и вытирая тело Негатива полотенцем, что были предусмотрительно разложенны по всему замку. — Я тоже люблю тебя, щенок. — едва слышно, словно заплетающимся языком, неспособный полноценно признать собственную эмоциональность, буркнул Найтмер, стараясь спрятать своё дурацкое счастье от сказанных слов. Кросс кивнул, ещё раз поцеловав главное зло мультивселенной в уголок губ. Собрав вещи любовника и теперь грязное полотенце, он отправился в их общую спальню. Пора было добавить Кошмара к остальной семье. На время гон монохромного был удовлетворён. Также уже в спальне пришлось скинуть с себя бесповоротно испорченную безрукавку и в край изгвазданные шорты, заменив их на чистые. Мечник забрался в середину гнезда, устраивая тем временем уже блаженно дремлющего Найтмера на груди. Место под его боками тоже не долго пустовало, туда забрались остальные, по двое с каждого бока. Даже Эррор не остался в стороне, как это чаще всего бывало. И благодаря своему новому размеру, бывший стражник теперь мог обнять всех четверых. Кросс окутал любовников своим феромоном, довольно выдыхая и предвкушая очень весёлую неделю. Оставалось надеяться, что спровоцировавший цепную реакцию Киллер после вместе с бурными благодарностями не получит парочку угроз жизни и какую-нибудь неприятную порчу. Скелетоподобные монстры не страдают несварением, но всё же. Мультивселенная любила делать из Убийцы первооткрывателя.