Соперник

— Горячо, горячо, горячо! — Дэяма дул на чай, пытаясь удержать в руках миниатюрную фарфоровую чашечку. — Ай! — он снова цыкнул и прикусил губу.       — Ты так на себя прольёшь, — спокойно заметил иксовский лидер. — Дай сюда.       Тошимицу кивнул, передавая чашку Хаяши, и вздрогнул, коснувшись тонких пальцев Йошики, резко отдёрнув руку.       — Да что с тобой? — Хаяши удивленно повёл бровью. — Как ребёнок.       — Рука болит, — пожаловался Тоши. — Обжёгся? — он обеспокоенно посмотрел на друга, пока Хаяши вытирал руку и рубашку кухонным полотенцем.       — Стрелки не переводи, — буркнул драммер. — А ты… чем это ты? — Йошики изучал разодранные до крови пальцы друга так, как патологоанатом внимательно изучает труп в морге.       — Там на полу стекло было, ну, я это… порезался.       — Вижу, — вздохнул Йошики, — тебе следует быть аккуратнее. Как так можно относиться к своему здоровью? Почему ты так себя не любишь?       — Я…— начал Тоши. — Он и сам не смог бы объяснить, почему всегда оправдывается, стоит ему оказаться рядом с Йошики.       Дэяма смотрел, как друг вытирает столешницу, споласкивает чашечку и заново наполняет ее чаем — плавные, выверенные движения рук, будто Хаяши снова сидит за роялем.        Всё, до чего бы ни дотрагивался Йошики, казалось, наполнялось на миг этой тихой кошачьей грацией. До тех пор, пока Хаяши не начинал швыряться тарелками из драм-сета — тогда в него будто вселялся демон. Дэяма знал Йошики с самого детства, но по сей день не переставал удивляться тому, как его друг умудряется сочетать в себе несочетаемое.       « Нет, — снова поправил себя Тошимицу, — Йо- чан больше, чем просто друг. Он… Он…».       — Эй, на Луне! — рассмеялся Хаяши. — Есть кто дома? — драммер помахал ладонью перед лицом Тоши.       — А? — моргнул вокалист.       — Я спрашиваю, тосты будешь? С сыром.       Дэяма пожал плечами.       — Не могу понять, голоден я или нет.       — Ещё бы не голоден, Тоши, ты не ел почти пять дней — лидер подвинул ближе к согруппнику тарелку с тостами.       Белый хлеб был филигранно нарезан и подогрет так, что сыр наверху расплавился; Дэяма едва мог удержать в руках горячую закуску.       — Так дело не пойдёт, — мотнул головой Хаяши. — Он взял в руки тост, который Дэяма положил обратно на тарелку и лукаво подмигнул:       — Открывай рот, Тоши-чан, сырный поезд едет в депо!       — С-серьёзно? — Тоши хихикнул и повёл бровью. — Мы в детском саду что ли?       — Ага, — Йошики пытался казаться серьезным, но не смог и тоже рассмеялся, — мы в детском саду и я твой строгий воспитатель, а ну, ешь, а то в угол поставлю.       — Хорошо хоть это не овсянка.       — Могу сварить, — услужливо отозвался драммер.       — Тостов будет вполне достаточно, — покачал головой Дэяма. — Не хочу создавать проблем. — Он откусил хлеб и понял, насколько голоден лишь тогда, когда почувствовал, что тяпнул лидера за палец. Хаяши то ли не заметил, то ли сделал вид, что не заметил, продолжая воспитательную лекцию.       — Поздно, братишка, проблемы ты уже создал.       — Извини, — с набитым ртом проговорил вокалист.       — Как поправишься, я с тебя спрошу на репетициях.       — Понял, — кивнул Дэяма.       — И после. Отпоешь в полном объёме всё, что задолжал. Так и вокальную форму растерять недолго. И над английским твоим поработаем.       При упоминании об английском Тошимицу вздрогнул, но ответил только:       — Хорошо, Йо- чан.       После ужина пара друзей перекочевала в гостиную. Драммер прихватил с собой две банки пива и предложил одну Тоши, но тот отказался.       — Как хочешь, — отмахнулся Йошики. — Он включил телевизор и пощёлкал пультом в поисках «чего-нибудь этакого». Вскоре Йошики плюнул на эту затею и вставил в видеомагнитофон кассету с Youjuu Toshi *.       — Ты, правда, собираешься смотреть на ночь такую жуть, Йо-чан?       — А что такого? — пожал плечами Хаяши. — Как раз в настроение. — Йошики сел на диван, поддел ногтём кольцо на банке Asahi, и нажал «Play».       Дэяма безмолвно наблюдал за лидером. « Как раз в настроение».       Голос звучал спокойно, но Тоши чувствовал: Хаяши злится. Он слишком хорошо его знал. Йошики уговорил банку пива, куда-то исчез и вернулся уже с сигаретами; Хаяши несколько раз прерывал просмотр аниме, выходил на балкон курить: банку из-под пива он приспособил под пепельницу. На все расспросы Тоши лидер отвечал тихим, уравновешенным тоном, но Дэяма не давал себя обмануть этому наваждению.       Сколько вокалист себя помнил, с тех пор как они окончили школу, Хаяши никогда не орал. Напротив, Йошики будто в один день повзрослел, и теперь чеканил слова методично, будто резал стекло, и лишь самые близкие могли заметить лед в его голосе. Вчера Йошики впервые накричал на него так, да ещё и при всех.       Иксовский лидер снова пошёл на кухню, и, как Тошимицу и предсказал у себя в голове, вернулся с коллекцией пива, на этот раз в бутылках. То и дело Йошики щёлкал открывашкой и пил прямо из горла: каждый такой щелчок раздавался громом в голове вокалиста.       « Неужели он так напивается из-за меня?»       От этой мысли Дэяме стало стыдно. От стыда Тоши тоже уговорил бутылку пива, бесцельным взглядом уставившись на экран телевизора.       За сюжетом он перестал следить еще после того, как Йошики впервые отправился на балкон и поставил аниме на паузу. Только Йошики сейчас занимал все мысли вокалиста.       Из нагромождения банок и бутылок под журнальным столиком можно было соорудить башню. Хидэ называл это «пивная дженга». Обычно после этого все смеялись, но сейчас Тоши было совсем не смешно.       Йошики напивается из-за него, Пата не спит.       « Я такой бесполезный».       Вокалист посмотрел на Хаяши и заметил, что тот вот-вот выронит на ковер недопитую бутылку пива. Он аккуратно разжал пальцы лидера и поставил бутылку на столик, снял с кресла плед и накрыл им Йошики; Тоши выключил телевизор. Кассету из видеомагнитофона он вынимать не стал, чтобы не разбудить друга.       « Сегодня, будешь ночевать со мной в одной комнате» — пронеслось в голове Тошимицу.       Он бывал в этом доме так часто, что спокойно передвигался по нему даже в темноте. Тоши притащил из спальни футон, одеяло и подушку, и устроился прямо на полу, поближе к дивану.       « Верно, Хаяши, послушай своего пёсика»       И почему Тоши вдруг вспомнил опять ту школьную драку?       Тоши лёг на спину и сцепил руки в замок за головой. Он и, правда, как верный пёс — пес, который сорвался с цепи, увидев, что хозяин завёл себе нового питомца.       « Йо-чан, понимаешь ли ты, что делаешь?»       Тоши знал Йошики как облупленного: вокалист не раз видел, как Хаяши, сторонившийся близких чувств, рвёт отношения с очередной пассией, но то, что происходило сейчас, не лезло ни в какие рамки; мозаика не складывалась, как бы Дэяма над ней не бился, и от этого становилось ещё противнее.       В какой же момент отлаженный компьютер по имени Йошики Хаяши дал сбой?       Вокалист не знал. И, наверное, никогда не узнает.       «Понимаешь ли ты, что творишь, Йо-чан?»       Эта мысль вертелась у него в голове, пока Тоши не уснул.       — Ради всего святого, ну, что опять? — сонно проговорил лидер, включая свет.       — Йо-чан, — вокалист потёр рукой шею и покашлял:       — Кажется, я простудился. В том здании холодно было.       — Ещё бы, —Йошики зевнул, прикрывая рот ладонью:       — А чего тогда спишь на полу? — лидер кивнул на футон.       — Ты сказал спать с тобой в одной комнате, а диван всего один, не хотелось тебя будить…       — Дурачина, — шикнул Хаяши, — всегда делаешь, что говорят, но не всегда, когда надо. — Йошики вздохнул и положил руку на плечо друга:       — Вот в этот раз лучше б ты меня не слушал, братишка.       — Извини.       — Проехали. Пойду, посмотрю, есть ли у нас лекарства.       Тоши кивнул.       После тщательных поисков Йошики с вселенской печалью в голосе заявил, что из лекарств у него только чай и малиновое варенье.       — Значит, снова чай, —развёл руками Хаяши.       — Ун.       —Не кисни, Тоши-чан, утром зайду в аптеку. Иди на диван и завернись в одеяло, скоро чай принесу.       — Ун, — вокалист кивнул и снова закашлялся, на что Йошики строго-настрого запретил ему кивать, болтать и делать резкие движения головой, руками и ногами, после чего удалился в кухню.       Дэяма вздохнул и сделал, как было велено. Он даже не обрадовался тому, что Йошики уже два раза за ночь назвал его Тоши-чан. Не в таком контексте Тошимицу мечтал это услышать, эх, не в таком!       «Я действительно проблемный ребёнок» — подумал он, до подбородка закутавшись в одеяло.