***
— Мой котёнок, мой котёнок, — ревет малыш, вытирая кулачками глазки. Пушистик сидит на высоком дереве среди листвы белым пятном, мяукающим и вздрагивающим при всхлипах Чиминни. Этот маленький клубок шерсти не хотел играть с Паком, потому и дал деру, чтобы короткие ножки не смогли допрыгнуть до него. Но всё же котёнок понимает, что сидеть наверху не так уж и приятно, особенно, когда боишься упасть. Инстинкт самосохранения велит животинке спасать свою наглую жопку от вреда и последствий, но степень испуга от ребёнка внизу всё ещё высока, а потому спускаться страшнее, чем упасть от столкновения с птицей на такой высоте. На рёв Чимина откликнулся проходящий мимо соседский мальчишка, удивленно разглядывающий картину, сложившуюся перед собой: пятилетний ребёнок тянет ручки в высоту, хватая воздух, под аккомпанемент рыданий и всхлипываний напополам с несвязной речью, а на самой верхушке лиственницы мяукает жалобно и трясётся белый котёнок, смотрящий вниз слезно и с мольбой, чтобы поскорее его оттуда сняли. Будучи мальчиком сильным и смелым, Юнги стремительно подходит к пятилетке, начиная успокаивать, присаживается на корточки и наклоняет голову в сторону, чтобы лучше рассмотреть зареванное личико. Маленькое сердечко пропускает удар, ощущая, как что-то отдаётся в горле, где-то на периферии сознания чувствуется приятный аромат, но слишком быстро угасает. Секунда, и мир вновь возвращается в растерянную черепушку Юнги. Дальше он не особо соображает, как залез на дерево и спрыгнул с высоты в полтора метра на землю, но зато помнит отчетливо, что малыш Пак очень долго и слезно благодарил спасителя своего непослушного котёнка. Руки малыша сжимались на футболке Юнги, когда тот обнял его, чтобы утешить и сказать, что всё хорошо. После этого дня мальчики не раз виделись и гуляли во дворе Чимина, иногда бегая по безлюдному переулку или катаясь на велосипедах под звонкий смех. Но однажды семья Мин переехала в другой район, поближе к работе отца, и после мальчишки уже не видели друг друга так часто, только в школе иногда. Но позже и это перестало быть возможным. До недавнего инцидента. Возможно ли, что всё это было распланировано заранее? Да, скорее всего так и есть, хотя есть в этом моменте множество вопросов, не дающих точного подтверждения, намеренно ли, или же стечение обстоятельств свело их вновь, спустя столько лет? Порой в жизни возможно всё, но не всегда это «всё» имеет красочный оттенок. Однако эта история говорит о том, что каждый может что-то найти для себя в жизни, нужно только верить в себя и свои силы, быть стойким, и тогда уж точно всё получится!***
Через неделю Чимин видит в зеркале своё отражение, вроде ничего примечательного, но секунду спустя он бросается к кровати, под которой стоят напольные весы. С замиранием сердца становится на прибор, выжидает пару секунд и смотрит. Цифры поменялись, вес стал меньше. Ему удалось сбросить пару килограмм всего за неделю! Пак очень рад, даже подпрыгивает пару раз на месте от переполняющих эмоций, пока в комнате не появляется отец с удивленным видом. — Эм, Чимин, я… какой повод для такой радости? — улыбнувшись, спросил отец, скрестив руки на груди. — Ты не поверишь, пап! Я похудел! — воодушевленно восклицает младший, смотря на родителя полными восторга глазами, не сдерживая улыбки на румяном лице. — Врач говорил, что это возможно, — останавливается отец, видя радость своего сына. — Но… если только ты… — взгляд в себе скрывает волны понимания происходящего и немного какой-то растерянности с обидой. Почему господин Пак в обиде, он и сам не знает, скорее из-за того, что тот парень-старшеклассник, что довёл Чимина тем первым днём течки, показался ему больно подозрительным. А теперь ещё и сброшенные килограммы. — Хм, так ты говоришь, вы с тем альфой… — Па-а-а-ап, ну я же говорил, что ничего не было, — надувается в раз Чимин. — Он всего лишь проводил до дома, заботясь, что меня тронет кто-то из альф на пути. — А сам он, значит, белый и пушистый? — саркастично добавляет отец. — Посмотрим, — обрывает он готового к противостоянию Чимина. Пак-младший думает о том, что отец уж больно строг и напридумывали себе невесть что! Юнги уж точно не такой альфа, да и к тому же самооценка Чима оставляет желать лучшего. Даже пара сброшенных килограмм не говорят о полном принятии себя, в особенности, когда это «лишнее» является непривлекательным для других, когда ты сам не любишь себя. Потому омега и делает вывод, что Мин не тронул его в течку лишь из-за такой наружности. Не каждому хотелось бы видеть рядом толстую омегу, с огромными щеками и неуклюжей походкой. Собравшись в школу, Чимин предчувствует новый поток слов за его спиной, особенно в свете новых обстоятельств. Такова психология: если слишком много думаешь о чём-то, то это начинает отражаться на твоём лице и передаваться в мысли другим. Потому Чим и не надеялся сегодня увидеть в свою сторону улыбку и чуточку доброжелательности. Слишком много в его жизни презрения, чтобы надеяться на лучшее. Конечно, после того, как Пак пришёл через два дня отсутствия в школе в виду течки, пару смешков в свою сторону он услышал, но особо активных действий не было. Но это не значило толком ничего, ведь это Чимин — омега, которая такой и не являлась, пока не произошло созревание организма, что достаточно поздно. Всю эту неделю Пак и Мин виделись пару раз на перемене, и то недолго, потому что Чимин старался как можно быстрее скрыться с поля зрения, опасаясь за репутацию старшеклассника. Негоже такому, как он, водиться с такой омегой, как Чим. Всё эти мысли недостаточности во всём только усугубляют ситуацию, не хочется видеть то, как на него будут смотреть другие ученики. Это слишком уничтожительно для парня.***
Однако остальная часть дня проходит как обычно. Теперь лишь шепчутся, и то иногда. В столовой стало легче дышать, но Чимин предпочитает всё же забрести в укромный уголок на лестнице у выхода на крышу, чтобы никто случайно что-то на него не пролил или чтобы не слушать очередные глупые слухи. Благодаря тому, что произошло в тот день, когда Юнги остановил Чимина недалеко от дома, большая часть учащихся перестала обращать внимание на Пака, или хотя бы осыпать оскорблениями.***
— Ты о чем? — недоумевает Чимин, глядя в глаза напротив. — Я о том, что наша история началась очень давно, ещё когда ты был меньше, но с такими же милыми щечками, — он потискал Пака за одну щеку. — Они были такие же мягкие и сладкие, как яблоки, — улыбается, прислушиваясь к нарастающему аромату. — Мн, нам надо идти. Только проговорив эту фразу, Юн понимает, что он не сдвинулся ни на миллиметр, а даже наоборот, придвинулся. Легкое касание щеки губами, трепетное и нежное. Сладкий вкус на губах, которые облизывает Мин, а потом вновь придвигается ближе, чувствуя ускоренное дыхание и бьющее давление в висках у Чимина. Секундная решимость, тающая сладость карамели губ Пака соприкасается с мятным шоколадом, утопая в его остроте и необычности вкуса. Дыхание сбивает в конец, ритм сердца на двоих скрепляет их чувство воедино. И слишком поспешно Юнги отстраняется, когда чувствует, что начинает увлекаться поцелуем, выжирая из Чимина больше и больше сладких чмоков и тихих поскуливаний совместно с обострившимися феромонами. Чтобы не поддаться животному инстинкту, Мин даже отходит подальше, чувствуя в груди гулко бьющееся сердце, как трепыхаются бабочки в животе от нахлынувшей волны удовольствия и, что немаловажное, возбуждение, давящее на ткань форменных штанов. Щеки омеги такие красные, как яблочки, которые хочется надкусить, чтобы сок вытек из них, чтобы собирать оный языком, прочувствовав всю сладость. До сумасшествия и нездорового обожания. Чувства Юнги сейчас настолько резкие, что он ощущает себя извращенцем перед таким невинным и тихим мальчишкой, который опустив глаза, трогает пальчиками свои припухшие губки, язычком слизывая слюну, оставшуюся на них. — Пак Чимин, если ты сейчас не прекратишь, то я возьму тебя прямо сейчас! — хрипит альфа, хмурясь. Чимин тут же убирает ручонку, пристыжено взглянув на Юнги. — Хён, мне пора домой, — тихо и на одном дыхании выпаливает, чувствуя разрастающееся внутри нечто, что ранее с ним не происходило.***
— И каково это быть подстилкой для старшеклассника? — писклявый голос над ухом. Опять тошнит от этого всего, опять они за своё. Хотя его не трогали уже неделю, только сдерживая свои кулаки? Очередной тычок в плечо, Чимин держится на ногах, продолжая стоять посреди коридора в окружении десяти человек, из которых большая часть — альфы с ядовитой усмешкой на лице. Склонив голову, омега держит свои учебники, прижимая их к груди в попытках подавить истерику. Выдох. Слышится совсем близко знакомый запах вишневого ликера — старшеклассник, который постоянно рядом с Юнги. Может он спасёт? Да бред какой-то, кто такой Пак Чимин для такого крутого и невероятно умного ученика?! — Если вы хотите драки, то десять на одного — нечестно, — хрипло и притягательно звучит подходящий. — Тем более против омеги, которая ни в чем не виновата! — на последнем слове Джун возвышает голос, становится строже, брови нахмурены. Останавливаясь в двух метрах от альф, он вытаскивает ладони из карманов школьных штанов, начиная засучивать рукава белой рубашки. — Кто первый? — хмыкает, смотря на всех разом. — Что? Против слабой омеги есть кому выступить, а против сильного альфы — испугались? Проваливайте, иначе директор узнает о травле, и вас всех исключат из школы. И поверьте, это будет не самое страшное для вас, ребятки. Стоящие неподалёку от альфы резко застыли от ужаса. Феромон Намджуна действовал словно парализующий яд, такой давящий и тяжелый. Многие из них еле развернулись, чтобы убежать дальше по коридору, лишь бы не чувствовать страха перед более сильным противником. Чимин же всё ещё стоял в той же позе, его немного потряхивало от стянувшей глотку истерики. Как только на горизонте остался лишь один омега, Джун решил отойти дальше, ослабив выбросы своего феромона. Сейчас альфа чувствовал, что должен помочь мальчишке, но останавливало лишь то, что это не его омега. Этот аспект осложнял всё в виду того, что Джун был воспитан слишком правильно, чтобы даже оказать поддержку в виде дружеского плеча мог только тем, кто был не занят. А аура Чимина так и кричала о том, что связь уже установлена с другим человеком. Слишком правильный Намджун кидает «Юнги тебя искал всё это время», а затем разворачивается, уже не ожидая ничего в ответ, как вдруг… — Где он? — тихо и надрывно спрашивает омега, поворачиваясь к Джуну, показывая своё заплаканное личико, розовыми пятнами покрывшееся от частого трения глаз и щёк. — У выхода на крышу ты его отыщешь, — уходит Намджун, понимая, что сейчас совершил огромный вклад в развитие отношений между этими двумя. И, действительно, Чимин находит Юнги на лестнице к выходу на крышу. Альфа сидит на ступеньке, крутя какую-то коробочку в руках, прикрыв глаза. Как только запах распространяется сильнее, то Мин открывает глаза, спохватывается и встаёт, подходя ближе к омеге. Его улыбка озаряется тысячей лучей солнца, такая очаровательная. Чимин очарован всем, начиная от улыбки хена и заканчивая его невероятным ароматом, который уже подчинил его навсегда. — Это тебе, — сходу протягивает коробочку Юнги, склоняя голову на бок. — Надеюсь, что больше не будешь сбегать, Чимин-а. — Юнги-хён, ты… — изумлению нет предела, потому что, ну кто вообще дарит обручальное кольцо, учась в школе? Правильно, Мин Юнги, который не чаял уже найти своего истинного. — Но почему я? — Ты задаёшь слишком много глупых вопросов для истинного омеги, — отмечает Юн, перенимая коробочку, вытаскивает кольцо, становясь на колено. — Ты выйдешь за меня, Пак Чимин? Или вернее, Мин Чимин? — Но, но мы же учимся ещё в школе… — тихо произносит омега, как голос его отталкивается от стен лестничного пролёта. — Кольцо лишь предлог, чтобы ты никуда не сбегал от меня. Вместе и навсегда? — Вместе и навсегда, — принимая кольцо, Чимин чувствует текущие по пухлым щекам слезы. Парни долго стоят, обнимаясь, потому что Юнги боится сорваться каждый раз, когда чувствует ещё большую близость рядом с тем, кто ему предназначен. Никогда ранее он не чувствовал такого головокружительного восторга лишь от одного касания и нахождения рядом с объектом любви. Мин Юнги так сильно влюблён, он с головой увяз в том, что ни за что бы не променял ни на что другое. Даже если в других Вселенных они бы не встретились сейчас, то это произошло бы точно. Хоть сколько им было бы лет, Юнги из всех Вселенных почувствовал связь, на которую Чимин ответит. И сейчас приходит осознание, резко и бесповоротно. Мин ощущает, что влюблённость так сильна, что вполне может сойти за что-то большее, чем просто связанность душ по закону природы. Это то, что должно было случиться. То, что зовётся нечто большим, чем просто ощущение рядом спокойствия. Это и есть любовь, которая приходит внезапно, она никогда не остывает, если ты намерен. Если ты не видишь даже того, кого любишь. Всё равно ты ощущаешь это чувство, которое путает твои мысли между собой, путает тебя своим сложным и объемным, разрывающим грудную клетку, ощущением. — Я люблю тебя, — произносит Юнги, беря в тонкие руки личико омеги, целует в мягкую и пунцовую щеку. — Я люблю тебя, — вторит Чимин, ощущая себя спокойнее, когда альфа втягивает того в поцелуй. Касание губами, дыхание на двоих одним воздухом. Какая-то слабость наваливается на омегу, когда он замечает, что поцелуй перерастает в более страстный, распаляет собой ответные действия, раскованность. Больше чмоков, разлетающихся по лестничной площадке, больше сплетений языков в яростном танце. Пятисекундный перерыв, глубокое дыхание двоих, вокруг будто воздух раскалился. Чимин поднимает глаза от губ напротив, смотрит пристально и серьезно. Такой Пак совершенно другой, такого младшего хочется в разы сильнее, от чего и пожар в теле альфы разгорается до предела. Тот поддаётся инстинктам, отворачивает ворот рубашки Чимина. Проводя языком по запаховой железе на шее, слизывает выделяющийся феромон яблок, пребывая в экстазе. Омега тихо стонет от того, что творит альфа. И можно назвать его испорченным омегой, но ему это до одури нравится. Настолько сильно нравится, что Пак пропускает момент, когда клыки альфы кусают его подбородок. А после и вовсе Юнги отстраняется, ему очень трудно дышать, а особенно сдерживаться перед истинным. — Нам лучше прерваться, прости, — смотрит в сторону, словно провинившийся щеночек, Мин. — Ты не виноват, — краснеет сильнее Чимин. — Это всё феромоны, хён. Это же нормально… — Думаю, что нам всё же ещё рано доходить до такого, малыш, — настаивает на своём Юнги. Пак не против таких неспешных развитий событий, а потому берет руку истинного, подносит к своей щеке. — Я чуть не поставил на тебе метку, а ты ластишься к моей руке… — Потому что так и должно быть, разве нет? И то верно, в этой жизни всё имеет свои причины. Порой всё же многие события происходят даже и без причины, потому что просто должно это случится. При чём не взирая ни на что. Одна цепь события сплетается с другой, выстраивая наш нелегкий быт.