Тайны виртуальных дорог. Удары (в) сердца

В отличие от исследовательских башен Цзинь Гуаншаня лаборатории Нечистой Юдоли не обнаружил бы ни один вирт-охотник. Даже неугомонному братцу Вэю когда-то пришлось погулять вокруг около часа, пока он не сдался и не запросил код доступа. Пари он тогда проиграл, и пришлось грозному Охотнику современности тащиться в не самую благополучную часть Юдоли с ароматным пакетом жареной курочки. А потом долго смеялся, плутая по уже реальным трущобам, что теперь он единственный в мире Охотник-курьер. Не Хуайсан, глава всех «нехороших людей» Юдоли, улыбнулся воспоминаниям, сворачивая в неприметный переулок рядом с любимым магазинчиком, в котором часто коротал время, прикидываясь неприметным продавцом. Таких переулков — равно как и магазинчиков — в этой части территории братьев Не было великое множество. Маленькие продуктовые пристроечки круглосуточно снабжали жителей домов сигаретами, алкоголем и всем необходимым для жизни в этом каменном мешке. Город в городе, Нечистая Юдоль. Вэнь Жохань когда-то сказал, что пока на их земле существует такая мрачная красота, есть кому тянуться к свету Солнца. Когда-то так и было, и очень многие учёные уходили из своих родных домов в огромную цитадель Безночного города за славой «двигателей прогресса». Цзинь Гуаншань мечтал сровнять Юдоль с землёй, часто называя всех членов клана Не «крысами, прячущимися среди гнилых стен». В душном, почти не пропускающем дневного света лабиринте многоэтажек только закатные лучи окрашивали улицы в оранжевый и фиолетово-красный, заставляя стёкла зданий вспыхивать старым золотом отражённого солнца. Впрочем, эти лабиринты из домов и пристроек многие любили. Мрачная красота камня и стекла, редкая — и от того очень ценимая — зелень скверов, суровое великолепие центральных районов и почти трущобный уют окраин становились для некоторых людей единственным местом для жизни. И младший брат «бешеного Не» прекрасно знал, почему. В конце концов, это он своими руками создал из территорий, принадлежащих клану Не, зону отчуждения, куда не смел сунуться ни один Пион. Единственное место в городе, свободное от вирта и вирт-зависимых. «К нам даже Вэни не совались», — весело подумал Хуайсан, легонько притоптывая ногой привязавшийся музыкальный мотивчик. Среди мусорных ящиков и бачков щуплая фигурка в худи не по размеру выглядела абсолютно естественно. Подумаешь, подросток завернул в тупик между домами и стоит, прислонившись к глухой стене дома. Кого здесь этим удивишь? Наверняка ведь не в вирт тайком выходит, а просто смолит себе в удовольствие. Посмолить Хуайсан действительно не отказался бы, но осквернять дымом коридоры лабораторий никогда себе не позволял. Хотя тот же Вэнь Чжулю не стеснялся курить прямо рядом с боксом Не Минцзюэ. Знал, вэньская зараза, что на него управы нет. — Глава клана, вы бы код доступа хоть насвистели, что ли. В стене дома датчиков движения нет, ваши сигналы не слышны. От голоса Чжулю ощутимо веяло праведным возмущением, но младший брат «бешеного Не» только хмыкнул, подражая технику Вэй Ина. Терпение у бывшего Вэня было воистину бездонным, а подколки Хуайсана его только забавляли. И возмущение было наигранным. — Достопочтенный Чжулю, боюсь, ваш тонкий слух может не выдержать моего свиста, — со смехом проговорил в динамик Хуайсан, замирая на ожившей платформе. Заурчавшие моторы выдвинули из пазов защитный экран прошлого века — отражающая поверхность, голограмма. Никаких вирт-проекций, браслетов дистанционного доступа или ожидающей кибер-охраны. Платформа служила лифтом — и воротами в сокровищницу ордена Не. Чёрный вход в личные лаборатории младшего главы Юдоли был защищён самым старым и примитивным методом, сделавшим его абсолютно невидимым и недоступным для современных «нюхачей» из Охотников. Впрочем, дальше технологии были вполне современными: несколько степеней контроля, хорошо подготовленная охрана, защитные контуры на все случаи жизни. И — конечно — крепкая крыша над головой. Даже если Пионы разрушат все здания наверху, здесь разве что пол вздрогнет. А потом вторженцы пожалеют, что тронули Юдоль. К счастью для Цзинь Гуаншаня, такая мысль ещё не приходила ему в голову. Пройдя все проверки на входе и ненадолго заглянув к техникам эвакуированных из борделей Гуаншаня вирт-зависимых, младший глава Не твёрдой походкой спустился в отдел разработок, где в уютном — больше похожем на комнату студента — кабинете мониторил бесконечные данные Вэнь Чжулю. Здесь, глубоко под землёй, было спрятано самое главное оружие клана Не против зарвавшихся Пионов: бывший начальник службы безопасности Безночного города Вэнь Чжулю и доктор Мэн, разработчик многих секретных вирт-программ и личный ученик Вэнь Жоханя. А ещё здесь пытались вытащить из комы старшего главу Не — но мало кто знал, что Не Хуайсан находился в крохотном шаге от того, чтобы переменить своё решение по поводу программ реабилитации дагэ. — И почему ваш свист должен оглушить мой слух? — Чжулю повернулся к открывшейся двери, недоумённо склонив голову к плечу и пряча улыбку в уголках губ. Не Хуайсан вошёл в операторскую, на ходу поправляя белый халат и вдыхая специфический запах дезинфекции и жареной курицы, витавший в помещении. Сел за консоль А-Яо, скривившись на хлебные крошки и след от чашки, и придвинул кресло ближе к рабочему месту Чжулю. Похоже, глава службы безопасности Вэней опять ночевал в лабораториях, составляя компанию осевшему здесь Мэн Яо. Самого доктора Мэна в управляющей комнате не было, скорее всего, тот опять проверял наработки в тренировочных залах. На экране у Чжулю как раз высвечивалась запись из третьей комнаты, где телом старшего главы Не отрабатывали весьма сложный комплекс боевых приёмов. Мэн Яо стоял в отдалении и, прикрыв глаза, бормотал команды. Младший глава заинтересованно склонился ближе, намётанным взглядом определяя синхронность: список инициированных команд всплывал сбоку в отдельном окне. Задержка стала совсем маленькой, не зря Чжулю и А-Яо ночами не вылезали из программ и виртуала. — Потому что мне дагэ на ухо наступил. В детстве, — как можно серьёзнее попытался ответить Хуайсан, обрывая паузу. Вид у Чжулю, уже забывшего о своём вопросе, стал настолько удивлённым, что младший глава не выдержал и рассмеялся. И только потом понял, что именно удивило бывшего Вэня. Это был первый раз после комы брата, когда Не Хуайсан весело шутил. *** Доктору Мэну тяжело будет прижиться в Юдоли — это Не Хуайсан понял сразу, как только увидел, во что превратился любознательный и предупредительный в общении учёный. Сначала он вообще был против присутствия Мэн Яо рядом с братом, особенно после увиденного в лабораториях Лань, но внял тихому предупреждению Сичэня и очень выразительному взгляду Лань Ванцзи. Мэн Яо на младшего Не не реагировал вообще, стоял рядом со своим эргэ безразличным истуканом, и только браслет виртуала поблёскивал на руке. Такой же браслет теперь сковывал руку дагэ — и при взгляде на это Хуайсану очень хотелось нарушить данное братьям Лань обещание и пристрелить Мэн Яо. Шокирующая новость застала младшего Не на переговорах с Цзинями, и только высшим силам известно, каких трудов ему стоило сохранить лицо. Помогла суровая школа управления Юдолью. А вот Цзинь Гуаншань спокойствие сохранить не сумел — его аж перекосило, когда службы охраны сообщили о беспорядках на территории Башни. «Похоже, тебя сильно пощипали», — злорадно подумал тогда Хуайсан, отбивая дробь на сенсорах личного телефона. Красный код всем территориям, команды хакерам-ищейкам и журналистам, перевести лаборатории в боевой режим, готовиться к реанимации дагэ. Не Хуайсан опасался вторжения, проблем с эвакуацией старшего брата, осложнений и ранений — но оказался совершенно не готов к тому, что увидел в резиденции Лань. Лань Сичэнь выглядел измученным и, кажется, был немного пьян. Почти ничего не говоря, он открыл дверь в домашнюю лабораторию, позволяя Хуайсану самому оглядеться и осознать увиденное. Осознать виртуальную кому Минцзюэ было почти невозможно. Лань Ванцзи что-то говорил, бесстрастным голосом истинного техника рассказывая про возможности, глубину проникновения и прочую важную информацию. Но Хуайсан понимал сейчас только одно — дагэ не встанет, возможно — никогда. Нужны годы исследований виртуала, чтобы отыскать оторванное от тела сознание. И ещё неизвестно, будет ли это сознание в состоянии выдержать в неизвестном пространстве столько времени, без понимания происходящего и какой-либо надежды. Браслет Вэнь Жоханя — гения и непревзойдённой сволочи — опасно мерцал на руке дагэ, и Хуайсан с трудом сдерживал панику, понимая, что даже Вэнь Чжулю не под силу справиться с такой трудной задачей. В Нечистой Юдоли строго соблюдался запрет Не Минцзюэ на исследования виртуальной реальности. Конечно, у Хуайсана имелась своя база с лабораториями, но их уровня было явно недостаточно для нужных исследований. Поддержать жизнь главы, продлевать её сколько угодно — да. Но отыскать что-то в приспособленном для людей, но мало изученном пространстве для них было абсолютно нереально. Даже с помощью беглых Вэней и с участием техников Облачных Глубин они могут опоздать. Паника закручивала нервы Хуайсана в тугой узел, но он заставлял себя прислушиваться к инструкциям Лань Ванцзи и не оглядываться на мертвенно бледного брата. Выдержки хватило ровно до появления Мэн Яо. На молодого учёного обрушился весь шквал эмоций, бушевавших в душе Не Хуайсана. Руку младший — и теперь милостью Мэн Яо, единственный — глава даже не пытался удерживать, и никто из братьев Лань не успел ему помешать. Доктор Мэн только пошатнулся, безразлично приняв и удар, и обвинения. Смотрел абсолютно чёрными глазами погружённого в виртуал — и молчал. И так же молча продолжил свой путь к капсуле Минцзюэ, будто Не Хуайсана здесь и не было. Лань Сичэнь горько вздохнул и попытался что-то пояснить Хуайсану, но теперь наследник Нечистой Юдоли не собирался его слушать. И давать убийце брата дотрагиваться до его капсулы тоже не собирался. Тогда он ещё не знал, что в виртуале потерялся разум не только дагэ. Но в отличие от старшего главы Не, разум Мэн Яо кружил вокруг его названого брата подобно сторожевой собаке, атакующей любого, кто приблизится. В случае крайней опасности Мэн Яо мог даже управлять телом Не Минцзюэ, и остановить их не мог даже обученный, закалённый в виртуальных боях Охотник Лань Сичэня. Они попытались. Только голос эргэ, прохладный и твёрдый, как сталь, действовал на обоих: и на лишённое разума тело дагэ, и на безумного А-Яо. В Нечистую Юдоль они вернулись на Бася, но за руль сел Лань Сичэнь, наотрез отказавшись оставлять Хуайсана и Мэн Яо вместе. «Пока не привыкнете друг к другу, придётся мириться с моим присутствием», — сказал эргэ, защёлкивая на своей руке дистанционный браслет и резким вдохом выбрасывая себя в виртуал для предотвращения неприятных реакций со стороны А-Яо. Остатки сознания дагэ по неизвестной причине слушались Лань Сичэня без всяких приспособлений. Первые дни в лабораториях Юдоли стали для них всех серьёзным испытанием. Вэнь Чжулю только присвистнул, изучив данные браслета старшего главы Не и выслушав предположения братьев Лань о живом и пленённом Вэнь Жохане. И сразу же зарылся с головой в скопированную историю команд, поминая бывшего шефа незлым матерным словом. Бледный, встрёпанный и деятельный, невольно напоминая вышедшего из спячки лютого мертвеца из легенд, хакер кружил вокруг капсулы. Его вердикт был однозначен: поддерживать жизнь дагэ, заставлять тело двигаться для профилактики осложнений, не снимать браслет, не выводить из виртуала для стабильного функционирования — и ждать. Мэн Яо по просьбе Сичэня заперли — в отдельной палате с приглушённым светом, с минимумом раздражителей и заблокировав доступ в вирт. Сам доктор Мэн не возражал: сидел целыми днями, безразлично смотря в одну точку, пугая всех пятнистостью синяков и плохо заживающими ранами. И возможными повреждениями разума от постоянного пребывания в вирте. Охотник Цзян Ваньинь пытался завязать с ним контакт, но отступился после очередной проваленной попытки, ругая площадной бранью и главу Вэнь, и главу Не, и самого учёного. Хуайсан так и не понял, почему Лань Сичэнь счастливо улыбался, глядя на брызжущего слюной и негодованием Охотника. Младший глава Не тоже пытался разговорить Мэн Яо, уступив просьбам Сичэня и Чжулю, которым необходимо было знать подробности той атаки. Но ученик — непонятно, бывший или всё ещё нынешний — Вэнь Жоханя не хотел ни с кем разговаривать. И судя по его состоянию, брошенные Хуайсаном в гневе обвинения в убийстве дагэ он считал справедливыми. Снимать с него браслет техник Лань сильно не советовал, рассказав про свои провалившиеся попытки вытащить Мэн Яо из затягивающей тьмы вирта. Которые закончились принудительным сном для младшего побратима и весьма серьёзными повреждениями для самого Сичэня. Чжулю копался в коде главы Вэнь несколько суток, не разрешая ничего тестировать и пробовать, пока сам не будет уверен в стабильности состояния Не Минцзюэ. Хуайсан все эти дни выжимал все силы из старшего Ланя и изумлял главу Лань Цижэня своей хваткой и знаниями психологии противника. Заключал договоры на поставку оборудования. Согласовывал обучения учёных Юдоли техниками Облачных Глубин. Проводил рискованные сделки прямо под носом у бдящего и очень злого главы Цзинь, не давая себе ни минуты роздыха. Чжулю, с которым младший глава успел сблизиться после той страшной ночи побега из горящей Пристани, только головой качал, не уставая повторять, что даже убитым горем надо есть и спать. К первому испытанию новой версии управления виртуалом готовились, как к концу света. И в чём-то даже оказались правы. Вспоминая тот день, Хуайсан часто вздрагивал, добавляя, что всегда надо лучше слушать своё чутьё. Чутьё не просто говорило — оно вопило об опасности, но младший глава Не не понимал, что они могли упустить. С позволения уставшего от предчувствий Хуайсана на демонстрации даже разрешили присутствовать Охотникам братьев Лань — на всякий случай. В огромном тренировочном зале оставили только Вэнь Чжулю — как техника — и самого Минцзюэ. Наблюдающие находились вверху, за толстым пуленепробиваемым стеклом. Все двери были заблокированы кодом, снять который мог только Хуайсан. Никто не мог попасть к дагэ и прервать эксперимент, никто не мог вмешаться в управление телом старшего главы, кроме наблюдавших в бронированном пункте управления. Не говоря уже о том, что никто из работавших в лабораториях Юдоли не знал, что именно тестирует сегодня глава. Случай представился сразу же, как только первая команда прошла в мигнувший огоньком браслет, и Не Минцзюэ ломаными движениями встал из раскрытой капсулы. Телефон младшего главы едва успел пикнуть вызовом начальника охраны, как завыла сирена тревоги и в тренировочном зале начался ад. Мэн Яо «включился» сразу же, как по телу старшего главы Не пошла первая судорога стимулирующих мышцы сигналов. Силой воли сбросил блокировку браслета, едва устояв на ногах от болезненной отдачи. Мутными глазами посмотрел на камеры и с размаху впечатался в дверь палаты. Пока напуганный состоянием пациента начальник охраны неверяще всматривался в экран, пока давал сигнал врачам и набирал номер главы, доктор Мэн продолжал биться в дверь, не жалея себя. А потом замертво рухнул прямо у порога. Чтобы секунды спустя разъярённым духом появиться прямо за спиной Вэнь Чжулю, молниеносно атакуя прямо в незащищённую спину. Люди в бронированной комнате управления растерялись, не зная, на что реагировать: одновременно с появлением Мэн Яо оба Охотника братьев Лань согнулись от приступа боли, почти потеряв сознание. На экранах плясали помехи, аварийное освещение залило всё мрачным красным светом, телефон Хуайсана шипел и грозился оборвать связь с постом охраны, а двери заблокировались, отрезая пункт управления и от тренировочного зала, и от остальной лаборатории. Сичэнь отмер первым, бросившись — почти синхронно с братом — к Охотникам. Оказывается, с появлением личного Охотника старший Лань приучился всегда носить с собой диагност с минимальным набором препаратов для экстренных случаев. На происходящее внизу он не стал реагировать, успев заметить, как напрягся Чжулю. Вот уж кто точно являлся не только техником! Вирт-проекцию Мэн Яо Вэнь Чжулю успел почувствовать в самом начале формирования и возблагодарил главу Вэнь за экстремальные тренировки с атаками из виртуала. От старта до завершения проекции проходило от пяти до семи секунд — этого времени как раз должно было хватить, чтобы перевести программу Минцзюэ в атакующий режим и уйти с траектории атаки. А дальше останется только ловить удары и ждать. Насколько помнил Чжулю, пионский доктор был не в очень хорошем состоянии, а это значит, что долго поддерживать проекцию он не сможет. Следом за братьями сбросил ступор и Хуайсан, быстро сев за пульт управления и стараясь не вздрагивать, когда тело брата блокировало очередную атаку взбесившегося Мэн Яо. Вэнь Чжулю творил чудеса с дагэ, успевая вручную вводить коды и внимательно следя за направлением атак. Проекция учёного мелькала с ошеломляющей для нормального человека скоростью, в руках проступало очертаниями какое-то оружие, но на дагэ не было ни единой раны. Как Чжулю вообще удавалось видеть виртуального Мэн Яо без специального визора — оставалось загадкой. Хорошо ещё, что стёкла всех управляющих комнат в залах тренировки были сделаны с расчётом наблюдения через вирт, иначе Хуайсан даже не смог бы увидеть происходящее. За спиной раздались стоны, скорость регенерации Охотников — или что там работало, когда человек получал ранение через вирт — впечатляла. Уже после всего случившегося вернувший адекватность доктор Мэн на пару с Чжулю смогли объяснить Охотникам и Хуайсану, что при появлении проекции по пространству вирта проходит ударная волна, сшибающая всё на своём пути. Но это было потом, а сначала Вэй Ин и наследник Цзян не сразу пришли в себя, с трудом пытаясь разглядеть что-то сквозь тусклое освещение и борясь с тошнотой от резкого звука сирены. Окончание этой чёрной комедии, чуть не ставшей трагедией, Охотники не застали — а Хуайсан долго не мог забыть, как страшно ему было смотреть на бешеный оскал, исказивший черты дагэ. Больше пугало только абсолютное безразличие Чжулю. Бывший Вэнь никогда не бывает бывшим, особенно если он личный охранник и техник Вэнь Жоханя. Проекция Мэн Яо исчезла с довольно ощутимым хлопком, вызвав волну паники по внутренней связи. Вызвали реанимационную бригаду, Лань Сичэнь рычал приказы через рацию, требуя не снимать браслета и срочно дать ему доступ в палату. А младший глава Не внезапно застыл, смотря, как дагэ рывками возвращается в капсулу, ворочается, укладываясь, и замирает в привычной неподвижности. С последствиями этого эксперимента разбирались ещё долго, и Хуайсан часто напоминал Мэн Яо, сколько сил и средств тогда было затрачено на восстановление всего и всех. Доктор Мэн отмалчивался и жестами слал главу Не в палату к дагэ. А лучше сразу в вирт — просвещаться, наверное. Система защиты лабораторий не была рассчитана на ударную волну из виртуала, неожиданной атакой оказались повреждены многие секторы электронной начинки бункера, и хакеры Юдоли долго поносили младшего главу отборнейшей руганью. На пару с ними ругались и Охотники, только уже на себя. «Надо же, щит поставить не смогли, вот мы олухи, А-Чэн», — сокрушался Вэй Ин, стараясь убедить своего техника в том, что им с Цзян Чэном не нужна помощь. Личное имя наследника Цзян Хуайсан узнал, когда вся компания горе-исследователей отсиживалась в кабинете главы, ожидая вестей из реанимации. Лань Сичэнь и Вэнь Чжулю сражались за жизнь ученика Вэнь Жоханя, пытаясь вытащить его из цепких лап безумия и виртуала. Позже, глядя, как едва вставший с койки, ещё синевато-бледный Мэн Яо объясняет Чжулю ошибки и опасные несоответствия в наспех написанной программе, Хуайсан понял, что больше не испытывает к нему ненависти. Доктор Мэн был воспитанником брата, потом стал его побратимом. Он ссорился с дагэ, часто спорил по поводу прогресса и вирт-достижений, переживал, что Юдоль просто сомнут на волне эйфории от новых технологий. Рискуя собой, разрабатывал новые возможности защиты на пару с Лань Сичэнем и даже собирался проникать за информацией в самую могущественную и защищённую цитадель — Безночный город. Самому Хуайсану было до слёз больно видеть бесчувственного брата — как же тогда винил себя Мэн Яо, на глазах которого всё это случилось?.. Тогда младший глава Не ещё не знал, что вина за состояние дагэ лежит на знаменитом чёрном учёном Сюэ Яне, мерзавце, замешанном во многих кровавых преступлениях. А когда узнал — сам, без колебаний, предложил Мэн Яо заняться разработкой оснащения вирт-погружений для Нечистой Юдоли. И Мэн Яо, до этого посвящавший себя только исследованиям состояния Минцзюэ, впервые посмотрел на него живыми, полными боевой радости глазами. *** В центр управления, произволом Чжулю превращённый в жилую комнату, А-Яо ввалился только под вечер, нагло согнав успевшего пригреться в его кресле Хуайсана. Устало развалился, почти по-старому улыбнувшись: — Когда вы в этой одежде, младший глава, вас и за главу-то не признать. Не Хуайсан возмущённо надулся, с удовольствием отметив, как выгнулась бровь у Чжулю. — Сегодня у нас прямо день открытий, — проворчал он, подхватывая с вешалки полотенце и накидывая на плечи мокрого, как мышь, Мэн Яо. Тот только согласно угукнул, тут же перетянув полотенце на голову и занявшись её сушкой. Хуайсан какое-то время наблюдал за этой умилительной картиной, борясь с желанием пересказать её охочей до подобных моментов деве Яньли. А потом так же нагло, как до этого сам А-Яо, ногой отодвинул кресло от консоли, освободив себе место. С кресла раздался протестующий звук, а Чжулю одобрительно кивнул и даже зааплодировал. Психика Мэн Яо восстанавливалась медленно, то и дело отбрасывая своего хозяина назад и заставляя всех причастных к той истории с атакой жутко беспокоиться. От гордого, красивого и обходительного ученика Вэнь Жоханя остался только разум — по-прежнему острый и пытливый. И злой. Подпускал он к себе лишь двоих — Лань Сичэня и Вэнь Чжулю. Перед Сичэнем он испытывал вину за то, что не узнал своего эргэ сразу после побега из Башни, и заглаживал её, как мог. Чем ему приглянулся Чжулю, Хуайсан так и не понял, но суровый величественный начальник службы безопасности сумел найти к нестабильному Мэн Яо подход. Теперь Вэнь Чжулю жил в бункере, постоянно дёргая Хуайсана доставкой любимых блюд для А-Яо. Озаботился выбором одежды, настаивая на том, что хороший учёный не должен носить потрёпанные майки и худи с матерными надписями. Такие вольности позволены только главе, у него всё равно совести нет. Хуайсан встречал все нововведения Чжулю скептическим хмыком и порой сбегал от этой грубоватой нежности подальше, в резиденцию Лань или к Вэй Ину в гости. Который, как истинный друг, лечил пострадавшую психику младшего главы алкоголем и предложениями помощи. От ненависти к побратиму Минцзюэ Хуайсан избавился быстро, но доверие всё не приходило. Особенно когда доктор Мэн высказал идею использовать бессознательное тело дагэ как единственного вирт-бойца Нечистой Юдоли. Усилить по максимуму, укрепить связь с виртуалом и послать в качестве атакующей силы на Башню Кои. Тогда Вэнь Чжулю пришлось прерывать их поединок взглядов своим циничным, но по-военному правильным согласием. Тем более что всё сделанное не только усилит Минцзюэ, но и «повесит» яркий якорь в виртуале, создав возможность установления связи между разумом и телом. Мэн Яо был слишком отстранённым, зацикленным на идее помощи дагэ. Казалось бы, в такой ситуации надо проникнуться его усилиями и дать возможность загладить несуществующую вину, но… Хуайсана не отпускало ощущение, что доктор Мэн способен на любое безумство ради возвращения Минцзюэ. Даже если оно будет стоить жизни им всем. Первые мостки понимания появились тогда, когда банда Цзянцзая похитила Сяо Синчэня. За поиски взялись все, кто знал Вэй Ина, даже не подумав отказываться. Сюэ Ян для многих выживших детей Пристани и Безночного города был желанной добычей. Бешеный хищник, подлежащий уничтожению. Во время поисков Мэн Яо впервые выглядел по-настоящему живым. Он даже сумел уговорить Хуайсана и Чжулю выпустить его в вирт, чтобы помогать Охотникам Облачных Глубин. И — что ещё важнее — смог вернуться оттуда целым и не повредившись разумом. Напившихся в честь этого события Мэн Яо и Хуайсана Вэнь Чжулю оттаскивал на собственной спине, с удовлетворением садиста рассказывая потом все подробности этой пьянки, включая прощение всех грехов и братание аж на крови. Свежие царапины на предплечьях обоих выпивох доказывали искренность его слов и вызывали горестные стенания. А ещё полмесяца спустя Цзинь Гуаншань попытался опробовать на системах Нечистой Юдоли созданный его хакерами вирус. Запуск вируса стоил Цзянцзаю пяти отличнейших вирт-киберов, защита Юдоли выдержала, а глава ордена Не Хуайсан всю ночь успокаивал рыдающего от страха Мэн Яо, не желавшего покидать палату раненного во время прямой атаки через вирт Вэнь Чжулю. После этого Мэн Яо словно проснулся. Стал следить за собой, сменил мешковатые худи на стильные свитера и рубашки и достал младшего главу заказами на бесчисленные шампуни и гели для тела. Выздоравливающий Чжулю только улыбался своей фирменной незаметной улыбкой, слушая душераздирающие истории Хуайсана о том, как над ним ржал Вэй Ин, читая очередной заказ от Мэн Яо. А доктор Мэн с горящими глазами носился по лабораториям, огорошивая других учёных новыми идеями, очаровывая своей проснувшейся харизмой и зарабатывая себе репутацию немного сумасшедшего, но определённо надёжного парня. И гения к тому же. Плана по созданию новой версии вирт-киберов младший глава так и не принял, но вести испытания на Минцзюэ не запрещал, самолично следя за результатами. На базе всех проведённых Вэнь Жоханем изменений можно было создать практически неуязвимого, очень сильного вирт-кибера. А отсутствие разума позволяло не только удалённо им управлять — и это означало реализацию самых смелых планов — но и вычеркнуть риск сумасшествия и повреждений психики, сопутствующих всем Охотникам и вирт-зависимым. Существовал и более опасный — и сильный — вариант этого же сценария, но о нём Мэн Яо даже не заикался. С экстренной выкачкой ресурсов из сознания и разума, где бы тот ни находился. Но этот сценарий с большой вероятностью убил бы разум главы Не. Состояние дагэ оказалось огромной удачей — ибо никто из них по своей воле не стал бы делать такое с людьми специально. К тому времени, как голова гениального учёного была высушена и внешний вид стал более приличным, Чжулю с Хуайсаном успели несколько раз просмотреть запись тренировок, скрупулёзно проверяя все несоответствия в передаче команд и степень возмущения изначального поля виртуала. Данные сходились у обоих и доказывали то, о чём младший глава последние пару лет даже мечтать не смел. Якорь был поставлен, канал управления закреплён, доступ действовал стабильно, и — теоретически — после пробуждения дагэ мог сам снять все надстройки со своего разума. Не Хуайсан повернулся к ожидающим его решения сообщникам по нелёгкому делу и только хотел сказать неуверенное «Ура», как телефон в кармане Мэн Яо разразился резкими звуками бьющегося стекла. Звук, который ему по приколу поставил Вэй Ин на номер Лань Сичэня. А следом за принятым сигналом раздался вой аварийной сирены. Предчувствие обожгло знакомым мерзким ощущением, простонав: «Ну вот, опять!», Хуайсан резко развернулся к консолям, парой ударов по сенсорам вызывая реальную карту Юдоли со спутников. Рядом Чжулю быстро и напряжённо пытал начальника охраны, повернувшись к младшему главе и жестами показывая: атака через системы слежения. За всеми экстренными действиями по предотвращению катастрофы они совсем забыли о Мэн Яо — и зря. Руки А-Яо были ледяными, когда он остановил порхание по клавиатурам и заставил обратить на себя внимание. Лицо учёного посерело, а в глазах плескалась мрачная решимость. — Начальник Вэнь. Глава Не. Глава Не. Не «второй господин», не «младший глава». Глава, мать его, Не! Рядом зарычал Чжулю, вскакивая и ощутимо встряхивая пребывающего в явном шоке Мэн Яо. — Ну, А-Яо! Что произошло?! Мэн Яо внезапно осмысленно посмотрел на «начальника Вэнь» и аккуратно снял его руки, конвульсивно их сжав, словно держался и боялся отпустить. — Глава Не, разрешите управление телом господина Минцзюэ и объявите уровень тревоги «Чёрный». Облачные Глубины атакованы Башней Кои и… пали. Не Хуайсан вздрогнул, замирая. Вэнь Чжулю матюкнулся, тут же набрав нужную команду от имени главы. Стальной стержень, прораставший все эти годы вынужденного залегания и полной секретности, наконец распрямился. Дагэ любил повторять: кто тронет Юдоль, пожалеет об этом. Что ж, настало время доказать этот факт, спалив гребучий рассадник пионов к гулям. А сам младший — возможно, теперь единственный — глава Нечистой Юдоли текуче встал, отряхнувшись, и гордо выпрямился, глядя в появившийся прямо перед носом экран видеосвязи с командующим подразделениями бойцов клана Не.