Чтобы ты улыбался

Джокер схватил его. Красное пятно разрасталось вокруг Брюса. Отвратительный алый цвет, как кровь или грим на губах психопата, пропитывал насквозь обрывки его воспоминаний. Уэйн тонул. Страх больше никогда не увидеть Артура душил его и заставлял сердцебиение учащаться. Он не мог проиграть сейчас. Он должен был очнуться, вырваться из лап этого монстра и непременно вернуться домой. Уэйну показалось, что он слышал надрывный смех клоуна. …Глаза Брюса распахнулись. Он не мог понять, сколько прошло времени, но вокруг было все еще темно. Откуда-то раздавался писк, а дым по-прежнему клубился в воздухе, будто кто-то взорвал новую гранату. В затылке тянуло от боли, но никого поблизости не было. Напружинившись, Уэйн вскочил из лежачего положения, словно в его силах было остановить следующую атаку бандитов. — Джокер?!.. — он лихорадочно огляделся. — А? Что?.. Брюс! — откуда-то сбоку, с кушетки для посетителей, раздался грохот. Уэйн обернулся и тут же усомнился в том, что не спит. Потому что, кроме как во сне, ни в каком ином случае Артур не мог быть сейчас рядом и обращаться к нему по имени. От крика Брюса мужчина вышел из оцепенения и вскочил, выкинув сигарету. Он присел на больничную койку к Уэйну, разглядывая того с настороженностью. Брюс не находил слов заговорить. Он потрясенно смотрел на брата, пытаясь осознать, что каким-то необъяснимым образом они оба оказались в больнице. — Эй, ты как? — первым нарушил молчание Флек. — Врачи сказали, тебе надо лежать, так что давай-ка будем их слушаться. Брат толкнул Брюса в плечо, и тот послушно лег обратно. Поморщившись, он потер лицо, стараясь убедиться в том, что действительно очнулся. Он был рад выбраться из передряги практически невредимым, однако это казалось ему чересчур нереалистичным. — Как я тут оказался? Где Дж… все те люди? — Брюс нахмурился, перебарывая неожиданную резь в горле. Должно быть, его купание в лаборатории не прошло бесследно. Флек зажег новую сигарету. — Понятия не имею, а это важно? — он стрельнул в Уэйна глазами. — Лучше скажи, что ты там делал? Разве миллиардеры не должны сидеть в своих офисах и подписывать бумажки? Почему ты постоянно находишься там, где не нужно? Флек нервно поднялся с кровати, а Брюс непроизвольно улыбнулся, расслабляясь вопреки тому, что его собеседник злился. Артур вряд ли подозревал, каким бальзамом было его волнение для Уэйна. Брюс успел смириться с тем, что обидел брата — и больше никогда его не увидит. То, что его самый жуткий кошмар не сбылся, успокаивало нервы. Теперь, даже если Джокер вернется для шантажа, Брюс легко придумает, как с ним разобраться. А сейчас все его внимание занимал один брат. — …Ты вообще меня слушаешь? — Артур свел брови, с претензией оглядывая разомлевшего Брюса. — Я бросил из-за тебя работу, пустил все планы псу под хвост и примчался сюда, потому что ты вляпался в какое-то дерьмо! Будь добр отвечать на мои вопросы! Зеленые глаза Флека сердито потемнели. Опомнившись, Брюс прочистил горло и изобразил вдумчивую сосредоточенность. Несмотря на травмы, он хорошо помнил свое алиби. — Что я делал? Меня пригласили на встречу по поводу финансирования одного важного городского проекта. Кто знал, что я получу из-за этого столько проблем… Бандиты редко считаются с моим деловым распорядком. — Да? Ты ведешь себя чересчур спокойно для того, кто пережил подобное, — Флек подозрительно сощурил глаза. Но и на это у Брюса имелся аргумент: — Я не в первый раз сталкиваюсь с бандой Джокера. Договорив, Уэйн закашлялся от жжения в горле. Между тем лицо Флека стало совсем мрачным. Он сел обратно на кушетку и провел рукой по волосам, откидывая их с лица. Его губы выпустили струйку дыма, а колени задергались. Только теперь Брюс заметил, что под своим старым свитером брат носил одну из недавно купленных ему рубашек. Это выглядело мило. Флек сухо хохотнул. — На твоем месте, я бы не ввязывался в это, Уэйн. Проект, о котором ты говоришь, такая же дрянь, как и его создатель, — он стряхнул пепел на пол и закинул ногу на ногу, чтобы унять дрожь. — Откуда ты знаешь? — удивился Брюс. Даже он не знал о задумке мэра, хотя являлся в Готэме не последним человеком. В ответ на его вопрос Флек манерно вздернул подбородок. — Я просто знаю — и все, — бросил он. — У меня много знакомых, и они часто делятся слухами. Надеюсь, после случившегося тебе хватит мозгов оставить меценатство. Я ненавижу больницы. Губы Флека брезгливо поджались, и он снова затянулся. Под его глазами тенью залегла усталость. Спина сгорбилась. Брюс даже успел разглядеть остатки грима на худых скулах брата. Похоже, тот в самом деле бросил все, чтобы приехать сюда, как только ему стало известно о случившемся. Этот порыв был сильнее той части Брюса, которая отвечала за его сознательность, осторожность и стратегическое планирование. Идея поддерживать с братом дистанцию была тут же забыта. Рука Уэйна поднялась и потянулась, чтобы коснуться волос на макушке Артура. Пальцы мягко дотронулись до опущенной головы мужчины. — Надеюсь, у тебя не будет из-за меня проблем на работе, — негромко проговорил Брюс. Артур поднял на него изумленный взгляд. Должно быть, Уэйн сделал что-то не так, поэтому торопливо убрал руку, не желая чем-то выдать свое неравнодушное отношение. Ему все еще было трудно провести ту черту, которая определяла, что было нормальным для братьев, а что — нет. С девушками у него это получалось легче, но Артур был абсолютно другим. — Проблемы? Уэйн! Мои проблемы начались с твоей чертовой фамилии! — Флек со смехом поднялся на ноги и покачал головой. — Не бери в голову, я за кофе. Врачи сказали, что твои анализы скоро будут готовы, так что не вздумай куда-нибудь отсюда уплыть. Брюс иронично вскинул бровь, и Артур улыбнулся ему в ответ. Хорошая шутка. Брат вышел из палаты, прикрыв за собой дверь, и Уэйн получил возможность осмотреться. Судя по небольшому количеству мебели и приборов вокруг, это был стационар кратковременного пребывания. Скорее всего, в Центральной больнице Готэма. За окном был поздний вечер. Тусклый свет ламп отражался на проводках от капельницы, которые тянулись к левой руке Брюса. Его горло с носоглоткой горели, как если бы их пытались до этого чем-то промыть. Писк приборов ужасно мешал думать. — Сэр! — не прошло и минуты, как дверь палаты Уэйна вновь открылась. — Пресвятые угодники, какое счастье, что с вами все в порядке! Всклокоченный Пенниуорт приблизился к постели хозяина и с нескрываемым облегчением выдохнул. Уэйн уставился на него во все глаза, впервые наблюдая подобную демонстрацию чувств. — Вы везунчик, мастер Брюс, вы могли умереть от отравления, если бы вам вовремя не оказали помощь, — справившись с первой волной эмоций, дворецкий вернул себе строгий вид. — Обещайте больше никогда не пускаться в авантюры, если что-то идет не так! — Хорошо, но расскажи, что произошло. Это ты позвал Артура? — Нет. Может быть, ему рассказал о вас кто-то из знакомых. В прессе громко обсуждают последнее нападение Джокера, — с неодобрением сообщил Пенниуорт и поправил бабочку. — Полиция едва сдерживает поток журналистов. Вы не единственная жертва этого ненормального, мастер Брюс. Кроме вас пострадало еще множество человек. Меня даже удивляет то, что Джокер исчез в самом разгаре штурма и не довел начатое до конца… В любом случае, мистер Меллбрук не находит себе места из-за случившегося. Это он вызвал для вас скорую, когда нашел на улице. В правом виске Брюса противно закололо. Он нахмурил лоб. — Погоди, меня же схватили наемники Тоддса… Ты не знаешь, из-за чего сбежал Джокер? — Говоря откровенно, я рассчитывал получить эту информацию от вас, — Альфред растерянно опустил плечи. Брюс выдохнул и сильнее откинул голову на подушку. Он принялся усердно перебирать в памяти последние минуты своего пребывания в лаборатории. Вот он пытается встать с пола, а вот — падает в воду. Крик, краснота, столкновение, рывок… Все говорило о том, что Джокер спас его. Чтобы затем отступить и скрыться. Почему? Брюс со стоном потянулся помассировать зудящую переносицу, как вдруг заметил на пальцах странные чешуйки. Эти небольшие комочки зеленого цвета напоминали остатки аэрозольной* краски. Он трогал этой рукой волосы Артура. — Что-то случилось, сэр? — поинтересовался Альфред, заметив изменения в лице хозяина. Брюс прижал испачканную ладонь к одеялу раньше, чем успел оценить свои действия. — Ничего, я просто задумался, — соврал он. Кардиомонитор сбился с ритмичного писка, выдавая ложь Брюса, но Альфред не обратил на это внимание. Сообщив, что врачи дали им разрешение на выписку, дворецкий достал откуда-то сумку и принялся извлекать из нее сменную одежду для Уэйна. К этому моменту в палату вернулся Флек. Мужчина замер на пороге со стаканчиком кофе, глядя то на Пенниуорта, то на Брюса. — Куда-то торопитесь? — он непонимающе свел брови и тоже подошел к кровати. Взгляд Брюса непроизвольно впился в волосы брата. Темно-каштановые, тусклые, спутанные. Совершенно непохожие на тщательно уложенные волосок к волоску локоны Джокера. Уэйн вновь опустил глаза на свою ладонь, желая убедиться, что ему не показалось. Но кожа его руки была снова чистой. — Вы напрасно купили кофе, мы не задержимся здесь надолго, — отчеканил Альфред, не прекращая раскладывать вещи. — Да? Врачи сказали мне другое, — протянул Флек, и Брюс уловил в его тоне опасные нотки. Внезапно что-то пугающее и темное всплыло в памяти Уэйна. Это была какая-то короткая сценка из его детства — будто Брюс уже видел что-то, из-за чего ему стоило бояться Артура. Вернее, бояться за того, кто стоял перед ним и возражал. Альфред оставил свое занятие и повернулся к Флеку с возмущением во взгляде: — Вы видели, что писали сегодня утром в газетах? Прошлым вечером какой-то сумасшедший пришел сюда и убил двух пострадавших с Ист-энда. Говорят, он забил их до смерти собственными ногами. Мастер Брюс не останется в этом месте ни одной секундой дольше! — Впервые о таком слышу, — изумился Флек. Уэйн кинул на Пенниуорта пораженный взгляд. Он был здесь прошлым вечером, когда следил за братом, и ничего не заметил. Или он смотрел не туда? На ботинках Артура ведь были какие-то пятна… Брюс страдальчески потер лицо и выдернул из себя проводки капельницы. — Мы едем, — решил он. Уэйн чувствовал, что ему было необходимо вернуться домой, остаться наедине и еще раз обо всем подумать.

***

Брюса мутило всю дорогу из больницы. Альфред старался вести машину ровно, и любой поворот все равно отзывался внутри Уэйна рвотным позывом. В такие моменты он запрокидывал голову, жмурился и старался дышать сквозь зубы. Глядя на его мучения, Артур, сидящий рядом, с волнением дергал коленкой. Уэйн старался лишний раз не смотреть на брата. Трудно сказать, что думал о таком поведении Флек. С утра Брюс избегал его по одной причине, вечером — по другой, и при этом совсем ничего не объяснял. Уэйн просто не находил возможности быть откровенным. Он не мог спросить своего брата прямо, являлся ли тот частью преступного мира. Точно так же он не мог признаться ему в том, что испытывал в отношении него неуместные чувства. Вернее, Брюс мог сказать все это, но не хотел, потому что весь его хрупкий мир, где он снова был частью семьи, находился теперь на грани катастрофы. От этого Уэйна тошнило еще больше. Наконец их машина остановилась возле родового особняка. — Спасибо, я сам, — буркнул Брюс, когда Флек протянул руку, чтобы помочь ему выйти на улицу. Собравшись, Уэйн покинул салон и сам дошел до двери дома исключительно на силе своего упрямства. Он выбирался и из более сложных ситуаций: иногда после ночных дежурств Бэтмен истекал кровью и почти не чувствовал ног. Что ему будет от одного небольшого отравления? Оклемается за одну ночь. Однако Брюс чувствовал, что виной его нынешнему состоянию был не яд. По крайней мере, не тот, что он проглотил с водой. Альфред открыл входную дверь в особняк и учтиво отошел в сторону. Брюс втянул воздух. Он приготовился сделать еще несколько десятков шагов до своего кабинета, как вдруг на его пути возник Артур. — На тебе лица нет, Уэйн, — он наклонился, пытаясь заглянуть за растрепанную челку Брюса. — Может, погеройствуешь позже, а сейчас все-таки примешь помощь? Теперь мой черед играть в доктора! Брат натянуто улыбнулся, ожидая встречной улыбки от Брюса или хоть какой-нибудь положительной реакции. Уэйн поджал губы. Он ощущал на себе напряженный взгляд Альфреда и опасался допустить ошибку. Ему не хотелось отталкивать Артура, а потом оставаться одному с выразительными взглядами дворецкого: «А я говорил вам, мастер Брюс». Это было худшим. После такого требовалось время, чтобы вновь подпустить кого-то к себе и начать доверять. Уэйн с трудом поднял глаза на брата. — Мне нужно сделать один звонок. Это не займет много времени. Лицо Флека удивленно вытянулось. В подобный момент он меньше всего ожидал услышать от Брюса разговоры о работе. Он нахмурился, но Уэйн, не собираясь ничего обсуждать, решительно обошел брата и направился дальше. Его знобило от слабости, отчего путь до лестницы показался ему невероятно длинным. И все же Брюс преодолел его, пропустив мимо ушей оклик Альфреда. Добравшись до своего кабинета, Уэйн закрыл дверь и упал в кресло. Сидячее положение понемногу уняло спазм в его желудке. Тошнота отступила, и Брюс, протянув руку, подвинул к себе телефон. На часах было одиннадцать, но он сомневался, что его собеседник спит. Набрав номер, Уэйн стал считать про себя гудки. Селина сняла трубку на третьем. — Привет, Брю, — с ленцой поздоровалась она. — Давненько я не получала от тебя новостей. Ну как, вы уже закончили с паркетом? — С паркетом? — Уэйн на мгновение опешил. — А, нет. У меня есть для тебя работа. — И почему ты всегда сводишь все к разговору о делах? — устало возмутилась девушка. — Ладно, я слушаю. Брюс сделал вид, что не заметил ее разочарования. — Узнай, кто стоит за недавними убийствами в Центральной больнице. Какая у них цель. Кому это выгодно. — Окей, поняла, но я ничего не обещаю, — Селина зевнула. — Ты же знаешь, это не мой профиль. Почему бы тебе самому не поймать какую-нибудь шестерку и не выбить из нее информацию? Разве не так работает Бэтмен? Пытливый ум Кайл как всегда находил изъяны в словах Брюса. Это вечно усложняло их общение. Уэйн попробовал проявить изобретательность. — У меня выходной. Я надорвал спину, пока помогал Альфреду с ремонтом, так что заплачу тебе вдвойне. — Пф, ты невозможен, — Кайл рассмеялась. — Знаешь все мои слабые места! По рукам, я в деле. На этом Брюс мог закончить звонок. Он получил от Селины все, что требовалось Бэтмену, однако его рука не отняла трубки. Уэйну было тяжело признаться, что он звонил подруге не только ради сделки. — Серьезно, Брю, у тебя все в порядке? — переспросила Кайл, ощутив подвох в его затянувшемся молчании. — Я могу к тебе заехать. — Нет. Я… Уэйну понадобилась вся его смелость, чтобы выжать из себя хотя бы часть того, что его беспокоило. — Скажи, Селина, что бы ты сделала, если бы узнала, что кто-то близкий тебе вовсе не тот, кем ты его считала? Если бы он оказался одним из монстров. Вот то, что медленно убивало Уэйна, — неопределенность. Он до сих пор не мог понять, что ему делать. Как реагировать на возможную правду. Кошка на другом конце связи задумчиво притихла. — Ну, — заговорила она, размышляя вслух, — если ты о Джокере, то я бы забила. В смысле, если вам хорошо вместе, то какая разница, кто кем кого до этого воображал? Ты ведь тоже не подарок! К тому же, раз ты до этого ничего не замечал, значит, для тебя он не монстр. Хотя это странно. — Я говорю не о Джокере. Это исключено. Лишь об одном его возможном последователе, — пояснил Уэйн, ощущая возвращение мигрени. — То есть ты предлагаешь закрыть на это глаза? — Ну да. Нам с тобой вроде не сильно мешает то, что я воровка, — тонко подметила Кайл и вдруг чем-то зашуршала. — Погоди. Ты изменяешь своему зеленоволосому дружку с его подражателем?! — …Я буду ждать от тебя новостей об убийствах. Уэйн первым положил трубку, мешая Селине задать еще дюжину вопросов. У него не было сил потакать сейчас ее кошачьему любопытству, хотя это не отменяло его благодарности. Слова Кайл заставили Брюса немного успокоиться. Он прикрыл глаза, собираясь вернуться в гостиную, чтобы поговорить с Артуром и извиниться за свое скотское поведение. Он должен был уже давно это сделать… однако не заметил, как задремал. Брюса разбудило плавное прикосновение чьих-то пальцев к плечам. — Я уже иду, Альфред… да, — Уэйн заспанно моргнул и торопливо выпрямился за столом. Дворецкий не отозвался на обращение. Вместо этого руки продолжили гладить сведенные от напряжения плечи. Окаменев, мышцы Брюса остро ощущали каждый нажим пальцев сквозь водолазку. Чужие ладони с приятным пощипыванием принялись мять кожу на его загривке, прямо у линии роста волос. Брюс невольно замычал, опуская голову и позволяя себе эту маленькую слабость. Это был не Альфред. И совершенно точно не Селина, потому что у девушки не могли быть настолько сильные руки. Это был… — Что ты делаешь, Артур? — хрипло поинтересовался Брюс, почти утыкаясь носом обратно в стол. — Играю роль хорошего брата, что же еще? — в голосе Флека сквозила торжествующая ухмылка. — Тебе нравится? У меня большой опыт в уходе за больными людьми! Уэйн не подозревал, что был так напряжен все это время. Дыхание Артура сбивалось, когда он прикладывал чуть больше стараний, чтобы размять затекшую спину Уэйна. Брюс забыл, о чем думал прежде. Его сонный разум лишь отметил, что, помимо всех пугающих секретов, его брат мог скрывать еще и вполне приятные сюрпризы. — Ох, а здесь лучше не трогай, — Уэйна вновь выдернуло из полудремы прикосновение к старой ране в плече. Не так давно Джокер всадил в Бэтмена нож почти до самой рукояти. Артур не мог оказаться тем, кто делал Брюсу после этого массаж. Его брат был другим. Та краска могла быть таким же составляющим его сценического образа, как остатки белил. Фокусники носили грим, а Брюс не должен был судить окружающих по себе. Это его тайны были чьим-то ночным кошмаром. Он не хотел бы для брата такой же участи. «Раз ты до этого ничего не замечал, значит, для тебя он не монстр». Слова Селины эхом разносились в расслабленном сознании Брюса. Он был почти согласен списать все на совпадение и не пытать Артура, как тот не пытал его вопросами, почему Брюс отравился, если Джокер расстреливал всех своих жертв на месте. Уэйн не представлял, как выпутался бы из такой лжи. Флек был милосерднее Селины. — Ты должен спать в кровати, У-э-эйн, — тем временем протянул Артур, не прекращая движений ладоней. — Да, ты прав… Брюсу невероятно повезло, что в его состоянии было невозможно думать о либидо. Иначе ему бы не удалось спокойно подняться из кресла. У Артура были невероятно чуткие и знающие руки. Это был второй мужчина в жизни Брюса, который прикасался к его телу так долго. Но если Пенниуорт с детства лечил его раны и ссадины, то Артур прикасался к нему исключительно ради удовольствия. При мысли о близости с братом Уэйн порывисто встал на ноги, отчего кресло с шумом отъехало от его рабочего стола. Флек охнул, быстро отпрянув, но затем, успокоившись, указал рукой на дверь. Комната Брюса была дальше по коридору, за поворотом. — Я провожу, — вызвался мужчина. — Хорошо, только идти я буду сам, — уточнил Брюс, рассчитывая сохранить при себе хотя бы каплю достоинства. Идя на небольшом расстоянии друг от друга, они вместе пересекли коридор и остановились возле двери в спальню. Из-под щели внизу было слышно, как Альфред возился внутри с одеялом. Дальше вход Артуру был закрыт. — Доброй ночи. Спасибо, что приехал ко мне сегодня, — с запозданием поблагодарил брата Уэйн, отчего-то чувствуя себя неловко. — Ха, не благодари, — отмахнулся Флек и насмешливо скрестил руки. — Я уже придумал, как объяснюсь на работе. Доброй ночи! Вопреки тому, что они попрощались, Брюс так и не двинулся с места. Он вновь искоса глянул на волосы брата. Расчетливый ум Бэтмена подсказывал ему, что это был его шанс заново проверить то, осталась ли там краска. Он мог взъерошить волосы Артура в знак прощания. Лучшего момента для этого подобрать было нельзя. Это даже входило в допустимые «братские» жесты. — Доброй ночи, — повторил Брюс и скрылся за дверью. — Доброй ночи. Уэйн впервые избегал правды с такой тщательностью.