Унаследованное желание

— Сыр не трогай, он для пиццы… Салями?.. Да, её бери. Подожди, а что ты готовишь?.. Ты серьёзно?!.. Ладно, давай там, не шали, буду поздно. Повесив трубку, Гилберт оставил телефон на подоконнике и решил немного походить, ноги размять. С того момента, как герр Ворчунский бросил своего драгоценного гостя в гостиной, прошло четыре с небольшим часа. И за это время Николай так и не появился. Хорошо хоть Гилберт с собой зарядку взял, иначе бы помер от скуки, а так хоть есть, чем заняться, игр-то у него на телефоне дофига и больше. Вернувшись на диван, Гилберт опять вспомнил о времени. Обед прошел, ланч тоже, ужин скоро, а у него с самого утра маковой росинки во рту не было. Этот Николай однозначно выбивался из списка типичных клиентов, ведь обычно Гилберта нанимали для того, чтобы похвастаться своим парнем, или мужем, или любовником перед другими или же весело провести время, гуляя по магазинам, кафе, паркам, кино, театрам и так далее. Однако Николай ввиду своей инвалидности не мог себе этого позволить. Тут Гилберту стало его даже жалко. Один раз ему приходилось иметь дело с девушкой, у который были проблемы с сердцем, но в отличие от Николая, она была такой жизнерадостной, что Гилберт быстро отказался от скидки, которую изначально хотел ей сделать, и взял вдвое больше. А что? Агава, именно так звали ту юную фройляйн, явно не бедствовала, поскольку нанимателем Гилберта являлась её мать Анесса. По слухам она владела небольшой сетью цветочных магазинов, а на сегодняшний день один драный букетик цветов стоит больше, чем полноценный обед в кафетерии. Чувство голода страшно давило на все остальные чувства, отчего Гилберт всерьёз стал задумываться о том, чтобы найти этого поганца и с его разрешения сбегать до ближайшей забегаловки, а то желудок скоро сам себя переваривать начнёт. Но стоило ему подумать о Николае, как перед глазами сразу всплыл портрет его кислой, пугающей рожи. Шумно сглотнув, Гилберт попытался отвлечься от голодных мыслей, но организм не обманешь, как ни старайся, а все мысли все равно сводились к еде. Живительное топливо, без которого человек может прожить в лучшем случае неделю, а в худшем — дня три. И почему на этом дранном кофейном столике нельзя было оставить вазочку с карамельками? Сахар — это хорошо, он для мозгов полезен, да и для перекуса сойдёт. Конечно, наесться ими не получится, а вот притупить чувство голода запросто. Сдавшись потребностям собственного организма, Гилберт все же решил найти Николая и попросить его отлучиться буквально на часок или хотя бы воспользоваться туалетом. Стоит заметить, что мочевой пузырь тоже не резиновый, а он тут с полудня и ни разу никуда не отлучался. Плутая по дому, Гилберт успел трижды заблудиться и дважды вернулся в гостиную, в которой и просидел всё это время. Этот дом оказался намного больше, чем могло показаться на первый взгляд. Проходя мимо одной из комнат, Гилберт заметил, что дверь была приоткрыта, значит, там кто-то есть. Остановившись, он осторожно заглянул внутрь. Увидев своего работодателя возле окна, увлечённо разглядывавшего красоты весеннего пейзажа, Гилберт поздоровался и попытался с ним заговорить: — Герр Брагинский, мне нужно, это… Как бы отлучиться. — Запрещено, — на удивление спокойно проговорил он, не отрывая взгляда от окна. — Я не разрешаю тебе выходить наружу до полуночи. — И что мне теперь с голоду сдохнуть? — получив в качестве ответа порцию убийственного взгляда, Гилберт поубавил гонор. — Можно хотя бы кухней пользоваться? — Да делай, что хочешь. Резко развернувшись, Николай довольно шустро для инвалида покатился прочь, всем своим видом показывая, что Гилберт ему не нравился, а его вопросы не просто раздражали, а выводили его из себя. — Danke, — выдохнул Гилберт, боясь получить запрет ещё на что-нибудь. Теперь осталось только найти кухню и поразмышлять над тем, что можно приготовить на ужин.

***

Приготовив самый простой пирог из всего, что нашлось в холодильнике, Гилберт решил поделиться своим шедевром кулинарии с Николаем. За ужином у них появится шанс не только узнать друг друга получше, но и наладить контакт. Гилберт далеко не первый год работает «мальчиком по вызову», ему приходилось иметь дело с проблемными клиентами, но не до такой степени. Пускай это и был всего-навсего первый день, но Гилберт уже начинал чувствовать себя каким-то дальним родственником, свалившимся своим приездом как снег на голову, который никак не стряхнешь, не избавишься. Отрезав небольшой кусок пирога, Гилберт снова отправился на поиски Николая. На сей раз найти его оказалось куда проще. Брагинский сидел в своём кабинете, бездумно тыкая по клавишам. Он настолько был увлечён этим занятием, что даже не заметил прихода Гилберта. — Вот, — Гилберт поставил тарелку на край стола, надеясь, что аромат ещё горячего пирога сделает своё дело. Насколько он мог судить, Николай тоже с самого утра ничего не ел. — Что это? — не отрываясь от монитора, буркнул он. — Пирог с курицей… — Гилберт начал было перечислять список ингредиентов, но его перебили. — Забери, — Николай махнул рукой в сторону пирога, опять же не отрываясь от монитора. — Я это есть не собираюсь. — Чем Вы только питаетесь? — фыркнул Гилберт, посмотрев на стол, на котором не было ничего кроме ноутбука и стаканчика со всякой офисной канцелярией. — Воздухом и солнечным светом, — Николай повернулся в его сторону, растянув губы в кривой усмешке. — Такой ответ тебя устроит? Расценив это действие как неумелое подобие флирта, Гилберт решил действовать, раз уж этот герр с заковыристой фамилией дал ему зелёный свет. — Герр Брагинский, вам пора сменить диету, иначе откажут не только ноги. Закрыв ноутбук, Гилберт взялся за ручки коляски и уволок его на кухню прямиком к столу. Николай не упирался, только бросил в его адрес пару не самых приличных слов и затих, Гилберт за это даже хотел погладить его по голове, но тот царапнул его ногтем, точно кот, и что-то прошипел на своём родном языке. Подкатив коляску как можно ближе к столу, Гилберт торжественно произнёс: — Время ужина! — Николай снова начал бухтеть, но Гилберт его быстро утихомирил: — Тише, герр Брагинский, я так решил! Никаких отказов не принимается. Николай поглядывал на пирог голодными глазами, но, несмотря на чувство голода, он продолжал молчать, не выходя из образа айсберга, потопившего Титаник. Но Гилберт видел его насквозь и поэтому поспешил накормить, пододвинув к Николаю тарелку с куском пирога. — Я ещё кофе сделал. Будете? Николай посмотрел на пирог, затем на Гилберта и вздохнул. Сдался. Пододвинув тарелку поближе к себе, он одним незамысловатым жестом попросил у него вилку. Вот же неженка, не привыкшая есть руками. Как ни странно, Гилберт понял его и быстро протянул необходимый столовый прибор. Заметив, как Гилберт после этого подошёл к кофеварке, Николай проворчал в своём репертуаре: — Не напрягайся, за это я тебе доплачивать не собираюсь. — Я и ничего не прошу, просто хочу получше узнать Вас, — поставив напротив него чашку с горячим свежесвареным кофе, Гилберт не удержался и поцеловал его в макушку, но сделал это не из нежности, а с издёвкой. Подразнить его решил. Николай, конечно же, отреагировал на это действие, но как-то вяло. Видно, начал привыкать к выходкам Гилберта или просто выдохся за целый день. — Гилберт, я, конечно, понимаю, что в твоём возрасте ещё гормоны шалят, но нечего тут руки распускать, — угрожающе прошипел Николай, ковыряя вилкой в начинке. — Кислый Вы, герр Брагинский, прямо как лимон, и упрямый как баран, — выдохнул Гилберт, сделав для себя некое открытие по поводу Николая. — Это всяко лучше, чем работать проституткой, — процедил он с каменным лицом. — Да неужели? — Гилберт улыбнулся и опустил ладонь на чужое плечо, за что сразу получил. — Ты в седьмой раз нарушил установленные мною правила. Ещё одна такая выходка, и… — начал было Николай, но Гилберт тут же перебил его, теперь уже всерьёз опасаясь остаться без работы и денег, что он предварительно заплатил. — Что и требовалось доказать, кислятина Вы заморская, — протянул Гилберт, сделав такое выражение лица, будто лимон проглотил. — Ты человеческого языка совсем не понимаешь? — задумчиво пробормотал Николай, сделав глоток кофе. Морщась от горького привкуса, он вернул лицу привычную хмурость. Не обращая внимания на его хроническое ворчание, Гилберт продолжал талдычить своё, надеясь разговорить не самого болтливого собеседника. — Извините уж, но назвать Вас «сладким» язык не поворачивается, так что будете кислым. Мёда капнуть? — Гилберт указал на чашку в руках Николая. Он-то всегда пил кофе с мёдом, но Николаю побоялся добавлять туда что-либо ещё помимо молотых зёрен. — Не надо, — отставив чашку, Николай вернулся к пирогу, от которого так и не откусил ни одного кусочка. Впервые за весь разговор сев за стол, Гилберт в течение некоторого времени наблюдал за действиями Николая и, устав на это смотреть, выдал: — Может, расскажете что-нибудь о себе? — Если это хоть немного утихомирит твой интерес, то расскажу, — воткнув вилку в пирог, Николай посмотрел на Гилберта, надеясь увидеть в его глазах честный ответ. — А если отстанешь от меня, то будет совсем хорошо. Гилберт замялся, он не мог ответить «да», потому что это полностью противоречило его принципам, и сказать «нет» тоже не мог, ведь тогда Николай просто пошлёт его и откажется от услуг. С авансом, скорее всего, тоже придётся попрощаться. Почесав затылок, Гилберт пожал плечами, как бы говоря: «Ну, может, и отстану, а может, и не отстану. Это уже мне решать». Недовольно цыкнув, Николай спокойно и холодно проговорил: — Я дам тебе информацию касательно меня, и на этом всё. Не отвлекай меня больше от дел своими бессмысленными вопросами. Отодвинув как можно дальше от себя тарелку с пирогом, Николай снова взял в руки чашку и сделал глоток кофе, опять морщась от неприятного горьковатого вкуса. — Как скажете, герр Брагинский, — слукавил Гилберт. Конечно же, он не собирался сдаваться и продолжит копать дальше, дабы найти сундук, в котором спрятаны все самые постыдные тайны Брагинского. — Подсластить Вам кофе? Получив энную по счету порцию убийственного взгляда, Гилберт отодвинул стул и проговорил: — Ох, простите, Вы же сами сказали: «Делай, что хочешь, и не задавай глупых вопросов». Николаю на это и ответить было нечего, он угодил в собственную ловушку. А этот Гилберт, оказывается, хитёр как лис и нахальный, как обезьяна. Взяв у него кружку, Гилберт добавил туда немного мёда и поставил обратно. — Идиот, — выдохнул Николай, прикрыв глаза. — Я всегда пью кофе без сахара.