Шанс, или История Последней Войны

Целая история – найти одного человека в разбросанных по Эрегиону селениях дунэдайн. Да, Минхириат нельзя было назвать большим, но преодолеваемые расстояния были тяжёлым испытанием. Даэрон никогда не думал, что такая, с первого взгляда, простая задача может превратиться в настоящую проблему, которую даже при большом желании нельзя было разрешить быстро. В какой-то момент он вдруг понял, что Малдир почти ничего не говорил о том, где именно находится его селение. От одной мысли о том, что он так и не догадался его об этом расспросить становилось досадно. Хотя, с другой стороны… А зачем? Когда они были в плену – смысл спрашивать о том, что вряд ли может им пригодиться. На свободе… Да им и не дали времени спокойно всё обдумать и поговорить. Вот теперь и приходится расплачиваться временем и силами, которых было ни так уж и много, а ведь дело двигалось к зиме. В конце концов, эльф решил вернуться к Восточному тракту и двигаться вдоль него. Как бы там не обстояли дела, он ещё был болен, а всё чаще шедший снег мог Глирдана и вовсе сгубить, обеспечив вечный покой и не дав добраться до Вековечного леса – его, судя по всему, отныне и навеки последнего пристанища. Ещё одно обстоятельство, значительно затруднившее путь: орки. Когда эльф был в последний раз в Эрегионе об этих тварях в лучшем случае вспоминали только ради того, чтобы травить байки. Теперь это было суровой реальностью и однозначным подтверждением: в Средиземье воцарилось зло. Да, дунэдайн были теми, кто затруднял деятельность малочисленных отрядов черномордых чудовищ. Люди бесстрашно вступали в бой с ними и умело отражали атаки туповатых солдат-мародёров из Ангмара, из чего Даэрон заключил, что по эту сторону Мглистых гор власть Тьмы не была так однозначна и потомки нуменорцев давно освоились с новой для них ролью, о которой много тысяч лет назад благополучно забыли. А это вселяло надежду. Эльф старался избегать стычек по понятным причинам, и кое-как к началу декабря добрался до Восточного тракта. Рано стемнело, а когда пошёл снег, Даэрон понял, что надо устраиваться на ночлег. Из-за стремления быть аккуратным в выборе пути, он отклонился к востоку, и вышел на тракт как раз там, где располагались развалины Амон-Сул, в который раз претерпевшей гнёт времени даже после столь кропотливого и упорного восстановления в благословенную Четвёртую Эпоху. Затуманенный усталостью разум выдавал смутные картинки из прошлого, в которых он вновь вспоминал о тех, кто когда-то ночевал на этих развалинах, убегая от назгулов. Погружённый в воспоминания, эльф добрёл до лестницы и устало поднялся наверх, где рассчитывал отдохнуть. Но стоило ему дойти до каменной площадки, окружённой полуразвалившимися стенами и даже защищённой жалкими остатками крыши, он вдруг почувствовал странный запах. Замутнённый разум вмиг прояснился, приученный мгновенно собираться при даже слабом намёке на опасность. Эльф вгляделся в темноту, и увидел наскоро затушенный костёр, от которого шёл приятный запах горелого дерева, а в небо поднимался тонкий дымок. Глирдан замер, догадываясь, что он здесь не один. Руки сами потянулись к луку и стрелам, но только его пальцы тронули оперенье, эльф почувствовал, как в плечо упёрлось нечто острое. Слух уловил тихое дыхание, нехарактерное для орка. - Подними руки и сделай два шага вперёд, - раздался чистый человеческий голос. Глирдан вздохнул с облегчением, но возражать не стал, выполняя приказ. Его слух уловил ряд шорохов, и краем глаза эльф увидел выходивших из укрытий дунэдайн. Всё ясно: он наткнулся на отряд следопытов. - Я не желаю вам зла, - спокойно произнёс эльф. - А это ещё надо доказать, - с Даэрону подошёл рослый человек. – Остроухих здесь видят не часто. А мы не приучены доверять эльфам. Единственный, кого мы видели, пришёл из Ангмара: чародей, меняющий обличия. И он служит Тьме. - Не все эльфы таковы, - спокойно возразил Глирдан. – В Средиземье есть трое настоящих эльдар, которые верны Свету. - Даже если это так и ты нам, будто бы, не враг, мы не можем тебе довериться, - раздался другой голос. - Будешь ждать прихода нашего вождя, - чуть помолчав, вновь заговорил рослый человек, осматривая гостя с головы до ног. – Он решит твою судьбу. - Вождя? – переспросил эльф, вынужденно опуская руки: люди его обезоружили и принялись скручивать руки за спиной верёвкой. – А где он? Как долго мне его ждать? - Сколько надо, - огрызнулись сзади. Остальные дунэдайн упорно молчали, из чего эльф заключил, что больше из них он ничего не вытянет. Пока они разводили костёр, эльфа тем временем связали по рукам и ногами и усадили под одной из полуразрушенных колонн. Даэрон поморщился: едва поджившие раны от цепей взвыли, потревоженные грубоватой верёвкой. Долго эльф сидел. Так как люди его пока не трогали, Глирдан погрузился в свои мысли, стараясь не обращать внимание на ноющую боль. Постепенно осознание положения приобрело более радужный вид: если бы люди видели в нём опасность, он бы здесь не сидел. Возможно, измождённый вид и покрытая во многих местах кровавыми пятнами одежда стали сейчас его спасением. Он не был похож на лазутчика и менее всего на слугу Тьмы. О, Даэрон догадывался о том, кем был упомянутый человеком эльф. И был почти уверен: Саурон одевался и выглядел гораздо лучше… Он сам не заметил, как закрыл глаза и мгновенно провалился в пустоту. Он спал без сновидений до полудня. Когда солнце было в зените, его разбудила страшная жажда и прежняя боль, притупленная тем, что за проведённое без движения время тело затекло. Эльф, подрагивая от напряжения и лёгкого озноба, хмуро осмотрел сидевшего напротив человека, который как ни в чём не бывало курил трубку. Глирдан не знал, откуда взялась эта злость. У него болели глаза, болела голова, болело тело, но это меньшее из зол! Он только теперь понял, что так устал, что, вероятно, всё отдал бы за то, чтобы ему дали отдохнуть и вылечиться. Либо наконец убили раз и навсегда. Он закрыл глаза и опустил голову, мысленно обращаясь к Валар. Надо просто это вытерпеть… Был первый день зимы, когда люди его разбудили и сказали, что в сторону Амон Сула идёт их командир. Даэрон не знал даже, как ему отвечать. Пустыми глазами он смотрел перед собой, ожидая, когда очередь дойдёт до него. Несколько минут прошли в полной тишине. Пришедший тепло поздоровался с отрядом. По крайней мере, от его голоса среди людей распространилась такая странная и непривычная радость. Несколько дней отлучки оказались непростым испытанием для дунэдайн. Но пришедший командир не стал слушать, когда его отряд начал расспрашивать о том, что с ним произошло за это время. Он неожиданно изменился в лице, когда увидел пленного эльфа. Когда обрёл дар речи, воскликнул с тревогой: - Глирдан! Эльф вздрогнул, услышав это. Посмотрев на человека, он вдруг слабо улыбнулся. - Валар ко мне милостивы, - прозвучал хриплый голос. Опомнившийся командир вдруг бросился к бессмертному и стал его освобождать от пут, попутно отдав приказ совершенно сбитым с толку дунэдайн приготовить всё, что нужно для лечения.

***

- И долго он тут был? – тихий голос Малдира вызывал невольную дрожь, особенно после того, как отряд стал свидетелем столь неожиданного даже не просто знакомства, а дружбы их командира с эльфом. Пока этого Глирдана лечили и приводили в себя, командир, совсем недавно сам еле оправившийся после столь неожиданного возвращения из плена, так огрызался, что дунэдайн из его отряда молча исполняли его приказы. А теперь, когда эльф спал, и Малдир немного успокоился, все ждали, что он скажет. И никто не надеялся на понимание. - Дня два, - ответил тот, что заменял Малдира, на время его отсутствия. - Почему вы к нему так отнеслись? - Мы думали – он из Вражьей свиты. Глаза Малдира сверкнули, но он промолчал, только жестом попросил продолжать. Конечно, он знал, что для этого должна была быть причина. Но он пришёл в ужас, когда увидел Глирдана. Он почему-то был уверен, что эльф сможет найти помощь не худшую, чем та, что получил сам человек, вернувшись в родной дом. Дунэдайн были на седьмом небе от счастья, особенно семья, ведь его уже считали погибшим. Его выходили с таким усердием, что спустя неделю он уже крепко стоял на ногах и спокойно выполнял свои обязанности вождя. И совершенно не подумал, что Даэрон был совершенно в иной ситуации. - Ты имеешь полное право нас осудить, - наконец, произнёс всё тот же человек. – Но и ты пойми: в последнее время об эльфах мы слышим только тогда, когда речь заходит о Враге. - Верно, - подхватил другой, - Прости, вождь, но тебя долго не было. Ты многого ещё не знаешь. В наших землях неоднократно появлялся тот Змееглазый в обличие эльфа. Мало того, до нас дошли слухи, что на службе Моргота есть ещё двое бессмертных. У нас не было оснований верить пришедшему остроухому. - Кем бы он ни был, - тихо ответил Малдир, - Вы обязаны были вспомнить, что он такой же живой, как и мы. Это не ваша забота, выносить такие приговоры, чтобы не давать ему того, что необходимо любому в такой ситуации. Или вы забыли о том, кто я? Члены отряда опустили головы, молча признавая свою ошибку. Малдир обвёл их тяжёлым взглядом, собираясь что-то добавить, но почувствовал чужую руку на локте. Проснувшийся Даэрон осторожно приподнялся на локте. - Я в порядке, Малдир, - спокойно проговорил он. - Ты не должен за меня так волноваться. От еды я сам отказывался. Что же до лечения… я рассчитывал, что меня либо отпустят и я смогу уйти туда, где получу отдых и помощь, либо убьют, и тогда бы мне уже ничего не нужно было, - эльф вздохнул, с облегчением заметив, что дунэдайн от его слов оживились, а Малдир смягчился. - Ты подозрительно спокоен для того, кто только что почти умирал, - хмуро отозвался тот. – Ты говорил, что в Долине получишь помощь. - Помощь была, - невозмутимо ответствовал эльф. – И ровно столько, сколько нужно для того, кто собирался преодолеть немалое расстояние за несколько дней. Но не больше. Я сам не рассчитал, и меня это подвело, как и тот факт, что ты ни раз не говорил точно, где тебя искать. Я исходил весь Минхириат, ища тебя, пока не понял, что на большее моё тело уже не способно, и вернулся к Восточному тракту. - Глирдан, - человек зажмурился и зарылся пальцами в волосы, осознав, насколько сам был виноват в том, произошло. – Эру… Прости меня! - Я тебе это рассказал не для того, чтобы ты убивался, - Даэрон пристроился рядом с людьми, растирая руки. – И если уж ты в порядке, то мне стоит продолжить свой путь. - Куда ты пойдёшь в таком состоянии? - Вы меня подлечили, - улыбнулся эльф, глядя на дунэдайн. – А потому моё состояние теперь мне как раз позволяет спокойно дойти до Вековечного леса и остаться там. Малдир удивлённо на него взглянул. В глазах человека промелькнуло сочувствие. - Не станешь возвращаться в Белег? Даэрон, мгновенно сникнув, покачал головой. Спросонок до него донеслись слова о служащих Морготу двух эльфах. Не надо было долго думать, чтобы понять, о ком речь… - Неужели нет никакой надежды? - Нет, - покачал головой эльф. – Меня там никто не ждёт. А сил ввязываться в это у меня пока что нет. Как и тех, кто начнёт настоящую войну с Врагом. А Вековечный лес – единственное место, где до меня не доберутся ни орки, ни лишние слухи. Я так устал, что больше ничего не хочу, кроме покоя. Люди больше не задавали лишних вопросов. Лицо эльфа слишком выразительно высказало всё то, о чём сам Даэрон смолчал. Слишком красноречиво. Последовавшие темы были лишь отвлечением, и вскоре все уснули. На следующее утро эльф покинул отряд, направившись по Восточному тракту в сторону владений Тома Бомбадила. На его счастье, больше ничто не преграждало путь и не отнимало драгоценные силы. Полученная помощь от дунэдайн, конечно, не восстановила его, но помогла прийти в себя, в чём немалую роль сыграла эльфийская природа. Эльф упорно двигался вперёд к дому давнего друга, который так долго укрывал его под сенью своего леса. Это было так давно… Утомлённый и опустошённый после безуспешных поисков Лютиэн и Берена, после полученных известий об их смерти, после гибели Дориата, а потом и всего Белерианда, Даэрону ничего не оставалось, как искать убежища в Средиземье. Но эти места были чужды, как и этот странный маленький народ, хоббиты, смотревшие на него, как на диковинку и чужака. Двигаться в сторону владений Гиль-галада не было желания: там кипела жизнь и стремилась супротив всех преград достигнуть совершенства во всём. А Даэрон не имел такого стремления, как и желания лишний раз видеть тех, кто слишком ярко напомнил бы ему о прошлом, покрытом тенью скорби и ненависти. И так, отказавшись от жизни среди сородичей, эльф пришёл в Вековечный лес. Том Бомбадил оказался неожиданным чудом. Дориатский менестрель дивился и недоумевал: как этот человек смог жить в этой глуши так долго и ни разу не попасть под неумолимый клинок войны? Он мог почти поклясться, что о Томе не знали даже Валар, от начала времён готовившие мир для Детей Эру, а не для Его единственного создания, таинственно жившего в этой чащобе ещё до пробуждения эльдар и ничем не заявлявшего о себе миру. Долго Даэрон жил здесь, постепенно исцеляя израненную душу и постигая науку не просто понимания леса, а бытия с ним одним целым. Со временем пришли покой и умиротворение, а эльф научился видеть больше, чем могли многие из живших в Средиземье. Ещё до того, как гномы отправились в свой поход на Одинокую гору, эльф ощутил ту силу, что только собиралась пробудиться на развалинах Дол-Гулдура. Его слова встревожили Элронда, что принял Даэрона в своих владениях. И, возможно, поэтому сын Эарендиля встретил новую войну без испуга, с мрачной готовностью, что передалась его союзникам… Прохладная тень от густой листвы высоких деревьев приносила облегчение. Даэрон впервые за долгую дорогу вдохнул воздух полной грудью, ощущая тоскливое умиротворение. Казалось, именно этого ему не хватало. Надежда для него была странна с того момента, когда он услышал вести о тех двоих эльфах – слугах Врага. И только теперь он смог избавиться от камня, давящего на сердце. Как бы там ни было, он – последний, кто сможет сейчас сделать хоть что-то. Верил ли он, что дети стали предателями? Нет. Но чем больше он над этим думал, тем больше боялся, что Асталон и Лотмор взяли на себя такой грех поневоле. Лесная тропа, игриво петляя меж стройных стволов и кустарников, наконец, вывела его к речке, на другом берегу которого пристроился уютный знакомый дом, который не менялся за время своего существования ни разу. Разве что, приобрёл чудесную, очаровательную золотоволосую хозяйку. Даэрон с усталой улыбкой проследил, как дым из каменной трубы поднимался к небу и растворялся в воздухе, не пятная голубизну вышней бездны. Слушая беззаботный щебет птиц, эльф опустился на колени на берегу речки, упёрся дрожащими от слабости вновь одолевавшей болезни руками в камни и припал губами к прохладной воде, с блаженным наслаждением утоляя жажду. Ещё немного, и его мучения кончатся. Отныне здесь его последнее пристанище. Совсем рядом послышалась знакомая песня…