***
Убить посла – легко сказать. Никто не сомневался, что поступить стоит именно так: нанести вред послу – всё равно, что объявить войну, так что Морготу долго придётся думать над тем, как всё исправить. Не было сомнений и в том, что жертвой станет Барзул. Кхаман в данном случае - как справедливо заметил Нельяфинвэ, после того, как за человека вступился Асталон, - был не просто бессмысленной жертвой. Он был им нужен, как союзник. Принц был умным человеком и отнюдь не злым – при нужном стечении обстоятельств он мог встать на верный путь с полным осознанием верности своего решения. Перед эльфами встала другая проблема: как добраться до Барзула и убить его, не вызвав подозрения на себя. Это было самое сложное. Невозможно было выйти в лагерь незаметно. Мало того, нужен был предлог или маскировка, не вызывавшая подозрений. И если в том, как обыграть убийство и бросить тень на сторону Моргота, вопросов не возникало, то в том, как отвести подозрения от настоящих виновников, вопрос оставался открытым. - Хорошо, подождите, давайте подумаем, кого пустят везде, и он не вызовет лишних подозрений, - после долгих споров призвал всех к вниманию Маглор. – Кто в крепости пользуется относительной свободой и доверием? - Орки, - почти хором ответили присутствующие не без тени иронии. - Это само собой. Но под орков мы не замаскируемся, как бы не хотели. - Но, Маглор, разве Финрод не сделал из своих друзей и Берена орков? – спросил Асталон. – Когда они шли мимо Тол-ин-Гаурхот. - Сделал, - согласился Канафинвэ. – Только для этого нужны способности, а у нас их нет. К тому же такой фокус довольно опасен, его нельзя использовать без подготовки. - Тогда Просвещённые, - сказала Лотмор. – Больше никого нет, кого бы лишний раз не допрашивали. Просвещённые взрослые – уже безнадёжные люди, они свято следуют всему, чем их тут учили. Поэтому им доверяют. - Хорошо, - кивнул Маглор. - Остаётся тогда другой вопрос, - заговорил Маэдрос и следующей фразой вызвал улыбку на лице эльфийки. – Как сделать так, чтобы послы Намо или Лотмор с Асталоном не смотрелись подозрительно в одежде Просвещённых. - Этого я не знаю, - пожал плечами Певец. – Может, у кого-то есть идеи? - Можно я скажу? – спросила Лотмор. – Давайте посмотрим с другой стороны на вопрос. Просвещённый сам по себе не будет подозрителен для орков. Однако, я думаю, что ученик Моргота мужчина, как нечастый гость на территории лагерей, уже сам по себе станет первым подозреваемым, когда обнаружат тело. А вот Просвещённая… - Нет, ты туда не пойдёшь! – перебил её Асталон. - А у нас есть выбор? - Да, Асталон, я вынужден согласиться с Лотмор, - сказал Келегорм. – Наши друзья из Харада – культура примитивная, женщина у них – красивое украшение: глаз радует, но пользы никакой. Поэтому на Просвещённую они никогда в жизни не обратят внимания как на возможную убийцу. - Но среди нас только одна эльфийка! – возразил Куруфин. – Ты что предлагаешь Лотмор одну отправить? - Я этого не говорил. Но что нам мешает отправить с ней кого-то? - Кого? Мы же уже всё обсудили, Тьелко, чем ты слушал! - Тьелкормо, - сказал вдруг Карантир. – А ведь ты гений! Келегорм опешил. - В смысле? - Майтимо, помнишь, что про него говорили в Валиноре эльфийки? Мол, что он красивый настолько, что из него могла бы получиться прелестная девушка. Келегорм побледнел, а его младшие братья, за исключением Карантира, расхохотались. - Да, Тьелко, это судьба, - сквозь смех выговорил Амрод. - Да вы что, серьёзно? – слегка заикаясь возмутился Келегорм. – Нельо, скажи что-нибудь! На мне же маска Намо! - Мне жаль, брат, но к сожалению, маска твоей красоты не скрыла. Теперь Келегорм побагровел. - Я не сошёл ещё с ума! Я не буду одеваться в женскую одежду! Я мужчина! И унижать себя не дам! - Хорошо, Тьелко, - спокойно ответил на возмущённый крик брата Майтимо, встал и подошёл к вскочившему брату. – Только учти, что кроме тебя, в таком случае, Лотмор защитить будет некому ни от харадрим, ни от греха, который она вряд ли сможет спокойно перенести. Ты ведь уже убивал, а Лосселомэ – нет. Не мне тебе напоминать, как тяжело сохранять спокойствие при первом убийстве. Так что, выбирай: или твоя гордость, или жизнь Лотмор, а, возможно, и наши жизни. Нельо не давил. Он знал, что Келегорм упрям и горд, но он при надобности мог быть самоотверженным. Ему просто нужно было успокоиться и понять, насколько сложно и опасно их положение. А уж ставить под удар Лотмор, Асталона или кого-либо из братьев он тем более не захотел бы ни за что. Келегорм согласился.***
До следующего дня ни один из братьев не видел ни Келегорма, ни Лотмор, и только ближе к полудню эльфийка попросила всех собраться в каминном зале. Они быстро собрались, снедаемые любопытством: уж больно интересно им было посмотреть на то, как Лаэриэли удалось преобразить Келегорма. И надо сказать, они не были разочарованы: результат её трудов превзошёл все ожидания. Восстановилась мёртвая тишина, когда вслед за Лотмор в комнату… зашла вторая эльфийка: высокая, стройная, с заплетёнными в косы и уложенными сзади волосами, затемнённым веками, как недавно вошло в моду у девушек Осгурта. Стройная фигура была скрыта в бесформенных тёмных одеждах – форме Просвещённых, воспитанников Моргота. При одном взгляде на Тьелкормо в таком… необычном виде у феанарионов глаза увеличились раза в два. Но так продолжалось недолго: ровно до тех пор, пока Келегорм не прошёлся по комнате. На всех без исключения напал безудержный смех. Тьелкормо обиженно нахмурился. - Что сейчас не так? - Тьелко, прости! Ты можешь нас ненавидеть, но твоя красота меркнет перед твоей походкой, - сказал Маэдрос. – Никто же не поверит, что женщина может так двигаться! - А мужчины и женщины ещё и ходят по-разному?! – удивился Келегорм, чем вызвал новый взрыв смеха. Компания дружной толпой высыпала в коридор, вытолкав туда первым Тьелкормо. Такое зрелище никто не хотел пропустить. Лотмор критически осмотрела Келегорма. В целом у него было изящное телосложение, красивые плечи, хотя даже с имитированной грудью его телосложение казалось несколько неестественно для женщины мускулистым, но это не мешало делу, во-первых, из-за одежд, во-вторых, из-за того, что именно так могла выглядеть воительница. В целом, ничего не должно было смутить стражей и жителей лагеря и даже если кто-то скажет о сильной девице-воительнице – среди Просвещённых было ещё несколько женщин, подходящих под подобное описание. Но когда Тьелко попросили, и он прошёлся по коридору, становилось понятно, почему он так нравился девушкам. Уверенный неспешный шаг, развёрнутые плечи, гордо вздёрнутая голова. Всё бы ничего, да только сейчас это всё было совсем не нужно. Девица, ходящая, как мужчина – это сразу наводило на определённые мысли. - Мне кажется, я поняла, в чём проблема, - сказала Лотмор, не обращая внимания на подтрунивания остальных феанарионов. – Нолдор ходят иначе. - Объясни, - попросил Маглор. - Синдар изящнее. Их к этому вынуждает образ жизни: они живут в лесу, а деревья и природа в целом требуют осторожности. Чистокровные синдар ходят, вытянувшись в струну, не двигая почти ничем, только ногами. Причём все – и эльфы, и эльфийки, потому что они передвигаются не только по земле, но и по ветвям. У нолдор таких условий нет. Поэтому в вашем народе манера ходьбы отличается у мужчин и женщин. - Резонно, - согласился Куруфин. - Келегорм, - Лотмор сделала шаг вперёд. – У нас задача научиться, поняв принцип. У эльфиек, у женщин центр тяжести несколько другой. Мы ходим, двигая бёдрами, а не плечами, как вы. Посмотрите. Она прошлась по коридору. Медленно, чтобы Келегорм смог оценить её слова, благо, её наряд не скрывал фигуру и позволял видеть все движения. Тьелкормо с досады легко скрипнул зубами. Он всегда гордился своей красотой, но ему, как он ни старался, не удавалось добиться большего изящества, а ведь только оно могло сделать процесс охоты, которую он так любил, менее рискованным. Когда Лотмор поравнялась с ним, он покачал головой. - Я пробовал, у меня так не получается. - У тебя нет выбора, Тьелко, - подал голос Куруфин. – Придётся научиться. Иначе нам поснимают головы, если хоть кто-то догадается о том, что волк в овечьей шкуре – один из нас. - Келегорм, - тихо сказала Лотмор, одним своим тоном заставив забыть о братьях. Всё внимание эльфа обратилось к ней. – Идти против природы – это тяжело. Эру каждого наделил своими достоинствами, а ты итак обладаешь многими, недоступными другим, талантами. Ты смотришь, как на недоступную роскошь то, как я двигаюсь. - Женщины и… проклятье, никогда не думал, что скажу это… синдар и правда изящнее, а мне всегда этого не хватало для охоты. - Понимаю. Так, может, это твой шанс научиться? - А какой толк? Я никогда не смогу это делать естественно. - Не важно. Зато поймёшь, каково это. Может, ты и не станешь больше так делать. Скорее всего. Потому что своя природа и естество дороже. - Ты иногда мне напоминаешь Нерданэль, - удивлённо улыбнулся эльф. – Мало у кого получается меня убеждать. Таких эльфов только четверо теперь, считая тебя. - У вас вся семья такая упрямая, - отмахнулась эльфийка. – И я тут не причём. Надо отдать Тьелко должное. Несмотря на разрывающее изнутри возмущение из-за, пусть и сдерживаемого, но смеха братьев, несмотря на гнетущее чувство стыда, Келегорм, сжав зубы, учился упорно и старательно. В Валиноре у него это не получалось. Возможно, причина была в том, что не было столь серьёзной необходимости. Не исключено. Однако сейчас, – может, из-за нужды, может, из-за заражающей уверенности Лотмор, – но через пару часов мучений смех поутих. Келегорм содрогался – и радовался. У него получилось. Пожалуй, только хотящий мог увидеть, только знающий мог заметить теперь подделку. Келегорм остановился и обвёл взглядом семью и друзей. - Эру знал, что нужно охотнику из народа нолдор. И Ириссэ была права, когда смеялась над моей завистью, - потом он помолчал, опустив глаза, и поднял уже зажегшийся озорством взгляд на присутствующих. - Я готов. Надеюсь, сегодня Намо на нас не обидится за нового гостя в Чертогах.***
«Чудной сегодня день! То с послы вдруг пить пригласили, то Просвещённые девки семифутовые чудятся... Пожалуй, последний кувшин был лишний,» - думал про себя молодой орк, глядя вслед переодетым Лотмор и Келегорму. Те, давясь от смеха, осторожно оглянулись на него, шатавшегося, как лист на ветру и неуклюже старавшегося удержаться на ногах с помощью пики, что, к слову, совсем не спасало его. Через пару мгновений он грохнулся на землю и, видимо, решив, что раз пошла такая пьянка, идти в казарму бесполезно, перевернулся на бок и почти тут же захрапел. Келегорм фыркнул. - Если в лагере сейчас все такие, можно было обойтись и без этого маскарада. - О, если бы! - вздохнула Лотмор. - Боюсь, наши харадримские гости не доставят нам такого удовольствия. - И ладно. Главное, чтобы не мешали. Уверен, Барзул им самим уже поперёк горла. - Ты так уверен...на? - Нет, я просто стараюсь смотреть в будущее с улыбкой. - Боюсь, от такой улыбки Будущее и без наших усилий на колени рухнет и протянет победу на золотом блюде, только бы ты улыбаться перестал. Келегорм ухмыльнулся и лукаво посмотрел на спутницу. - Ты что, от братьев моих заразилась? Лотмор уже было подумала, что он обиделся, но стоило ему продолжить, отбросила столь глупое предположение. - Молодец, ценю. Ещё потренируешься, будешь как сестра наша, не отличишь. Лотмор улыбнулась. - Приятно слышать твоё одобрение. Только ты упускаешь тот факт, что я даже не похожа на вас. Сам говоришь: лицо Лютиэн, нрав Берена. - Верно. Но что-то в тебе такое есть, чего я не видел ни в одной из жён и невест моих братьев. И отчего я постоянно вспоминаю мать... Что ответить на это, эльфийка не нашлась. Да и не нужно было. Поздно. Келегорм, сохраняя внешнее бесстрастие, опустил руку на рукоять ножа под одеждами. Взгляд его небрежно скользил вокруг, вылавливая малейшее движение и высматривая лицо посла Харада. Валар были сегодня к ним удивительно благосклонны. Лотмор сжала плечо «Хвэстароссэ», останавливая, и указала вперёд. Тот просиял. Яркое пламя костра в сгустившихся сумерках освещало пирующих. Осоловевшие пьяные морды орков и такие же люди в большинстве своём сидели вокруг пламени. Но протрезвевшая часть из них, кто с напряжением, кто с воодушевлением наблюдали за вопящей компанией, в которой среди прочих эльфы увидели красного от ярости Барзула, сцепившегося с высоким урук-хаем. В воздухе сверкнули клинки - крики удвоились, и дерущихся с силой оттащили друг от друга. Барзул, осыпая всех проклятиями и размахивая руками, высвободился и убежал в свой шатёр, рядом с которым, незамеченные, стояли эльфы. Черномордый оппонент посла куда-то пропал. Тьелко зловеще ухмыльнулся, заметив это, бросил что-то тихо Лотмор и исчез. Да так быстро, что эльфийка от неожиданности развела руками. Но ей ничего не оставалось больше, только ждать. Тьелко просчитал всё до мелочей. Незаметно для всего мира он шмыгнул в шатёр под задней стенкой и замер в темноте: благо, эльфы и орки в такой темени видят лучше людей. Барзул, злой и раздражённый, ходил взад и вперёд по шатру, не позаботившись даже свечу зажечь, и что-то всё бубнил себе под нос. Он слишком шумел, и не услышал, как к нему подошли…***
- Соскучилась? Лотмор подскочила от неожиданности. Келегорм, весь сияющий как начищенный медяк, возникший внезапно из пустоты, подмигнул ей. Эльфийка дёрнула головой. - Ну как? - Ты не поверишь. Но – тсс! – это чуть позже. Оба оглянулись. Крики, уже было стихшие, усилились и превратились в вопли. Поднялся переполох, и разобрать, что произошло, было уже невозможно, так как даже вход в шатёр Барзула был скрыт от «Просвещённых» за собравшимися там людьми и орками. Никем незамеченные, Лотмор и Келегорм спешно покинули лагерь. Везде царила темень, тревожимая только слабым светом от костров и факелов. Келегорм, сжав руку Лотмор, быстро шагал к воротам и сбавил темп только когда поблизости не было ни стражи, ни огней домов и казарм: на стене последнего яруса, поблизости от лестницы в Бар-Гаил. Лотмор терпеливо ждала, когда он всё расскажет, но эльф молчал. По выражению его лица трудно было понять хоть что-то, но в глазах была какая-то фантастическая смесь эйфории с неверием. - Тьелко... Лицо Келегорма светилось от странного, совершенного не вязавшегося с ситуацией счастья. - Валар чем дальше, тем сильнее меня удивляют... - Да что случилось-то? - Ты не поверишь, но мои руки остались чисты. - Я не совсем... - Я был свидетелем хладнокровного убийства человека... орком. Оказалось, в шатёр тайно проник не только я, но и тот орк, ссору Барзула с которым мы видели. И он просто его зарезал, как поросёнка, кишки все на землю вывалились. - Какой ужас... – эльфийка слегка побледнела. Тьелко, не разделявший её чувств, сжал её плечи, с восторгом говоря: - Лотмор, очнись, нам даже никого подставлять не придётся!!! Такая удача бывает раз в век!!! Пошли скорее, надо всем рассказать! Никто и никогда не сможет понять то, насколько Келегорм был поражён такой удачей. Это могли сделать разве что его братья. За что бы они не брались, всю Первую Эпоху их преследовало Проклятие и Клятва - два вечных бича, обращавшие даже самое благое начинание в катастрофу. Тьелко настолько свыкся с этим, что ждал подвоха абсолютно во всём. И тут - о чудо! - мало того, что их затея свершилась, так ещё и чужими руками, полностью отвратив даже самые незначительные возможные подозрения, подтверждение чему они увидели на следующий же день. На утро весть о гибели посла истерлингов разлетелась по всему Осгурту. Днём виновник трагедии был казнён. А спустя неделю и южане, и вастаки покинули земли империи Моргота, отказавшись от союза до окончательного решения своих повелителей.