Город расколотых воспоминаний

Эйфория не проходила. Окрылённой успехом Мари казалось, что ей хватит сил, чтобы прямо сейчас обыскать каждый дом в Городе и найти оставшиеся две вещи. Тем более теперь, когда она точно знала, что искать. Её память ещё сутки назад словно была окутана туманом, но в Зале Свадеб от него не осталось и следа. Как Мари могла забыть, что на её глазах мама дарила сестре «новое» и «старое»? А голубая лента? Они же вместе с Беллой выбирали её среди прочих «сокровищ», хранившихся в шкатулке с мелочами для рукоделия. И наконец вещь, взятая взаймы — серьги с сапфирами, которые Белле одолжила будущая свекровь. Как она могла забыть? Мари знала ответ на этот вопрос… Забыла, потому что хотела. Вытесняла из памяти счастливые воспоминания, связанные с сестрой, тщательно лелея только злость на неё. Сжигая всё принадлежавшее Белле, убеждала себя, что сестра бросила её, предала, даже не попытавшись справиться со своим горем. Тогда это помогло не сойти с ума. Сейчас Мари понимала, как это было глупо и по-детски эгоистично. И пусть в полной мере к ней возвращались не только радостные светлые воспоминания, но и болезненные, выедавшие душу и заставлявшие с криком просыпаться по ночам, Мари была к ним готова. Она попробовала спрятаться от них, на целый год отгородившись от всего, что могло бы напомнить о сестре, но это не было правильным. Так она просто потеряла часть себя. Город давал ей возможность не просто вспомнить всё, но пережить заново, а значит, получить шанс на будущее — настоящее, а не искажённое обманом и иллюзиями. И, конечно, найти сестру. Размышляя обо всём случившемся, Мари свернула в переулок, который, как она помнила, должен был привести её обратно на площадь к Сити-Холлу. В Зале Свадеб она явно провела не один час — солнце катилось к закату. И нужно было подумать о ночлеге, а не о продолжении поисков. Мари совсем не хотелось, чтобы ночь застала её на улицах Города. Да и желудок глухим урчанием напоминал, что за последние сутки всё, что в нём оказалось — чай, кофе и сандвич. Мари вышла из переулка, взглядом ища здание Вокзала. Даже если она не застанет Проводника, то, возможно, получится там переночевать. Не зря же Алекс отзывался о Вокзале как о безопасном месте. Но увидела Мари совсем не то, что ожидала — прямо перед ней возвышался уже знакомый особняк — Зал Свадеб. — Что за дьявольщина?.. — растерянно пробормотала Мари. Оглянулась по сторонам, пытаясь сообразить, как у неё получилось сделать круг, чтобы вернуться туда, откуда ушла. Может, ошиблась переулком? Но других не было, да и память на новые места у неё всегда была хорошей. Мари решила пройтись в противоположную сторону, чтобы убедиться, что точно ничего не напутала, но очень быстро поняла — сделать этого не удастся. Стоило немного удалиться от Зала Свадеб, и она заметила первые клочки светло-серого тумана. Но чем дальше, тем плотнее он становился, постепенно поглощая всё: улицу, дома, клумбы с цветами, деревья. По инерции Мари ещё сделала пару шагов и остановилась, ощущая, как воздух вокруг неё меняется — становится густым и влажным. И звуки — шорохи, неразборчивый шёпот, скрип… Тихие, еле уловимые ухом звуки, но мгновенно заставившие напрячься и задышать чаще в ожидании… Мари не знала чего. У неё не возникло чувства острой опасности, как было накануне с оборотнем, но ей было откровенно неуютно находиться в этом месте. Мари попятилась назад, туман всколыхнулся подобно волне под порывом ветра. И словно под его же силой отступил назад. Мари, замерев на месте, наблюдала за тем, как он растворяется, как будто кто-то стирает его ластиком, но только на одной стороне улицы. И вместо тумана появляются очертания одноэтажного здания, сложенного из тёмно-коричневого камня. Над входом располагалась невысокая башенка с остроконечной крышей и наполовину обломанным шпилем. Стены частично заросли зелёным мхом, а узкие высокие окна напоминали бойницы. Мари смотрела на здание и не понимала — это ещё одна подсказка от Города или ловушка? Она хорошо запомнила слова Алекса, что нельзя приближаться к туману, но ведь именно это и сделала — туман почти облизнул носки её кед. Может, она спровоцировала те силы, попадать к которым совсем не стоило. Рассудив, что сначала стоит всё же хоть с кем-то поговорить насчёт увиденного, Мари решила попробовать вновь отыскать дорогу к Вокзалу. Она вернулась к переулку, убедившись, что и в первый раз шла верно. Добралась до выхода на площадь, но вновь оказалась у Зала Свадеб. — Да чтоб тебя! — в сердцах выкрикнула Мари. Похоже Город не оставлял ей возможности выбрать свой путь. — Добрый вечер, — раздалось из-за спины. Мари обернулась и заметила Гретхен. — Я была дома, — она махнула рукой в сторону соседнего с Залом Свадеб особняка, — и заметила, что вы уже дважды уходили и возвращались на эту улицу. Вы попали в затруднительную ситуацию? — Да, наверное, — неуверенно ответила Мари. — Я пытаюсь вернуться к Вокзалу, но, пройдя переулок, вновь оказываюсь здесь. — О, майне либе фройндин, вы попали в пространственную аномалию. — Заметив недоуменный взгляд Мари, Гретхен пояснила: — Это значит, что какое-то из близлежащих мест притягивает вас обратно. — Но зачем? — поинтересовалась Мари, догадываясь, какой ответ получит. — Там может находиться артефакт, которым Город желает настойчиво с вами поделиться. Похоже, вы собираете предметы, связанные со свадьбой? — уточнила Гретхен, улыбнувшись. — Да, — смущённо засмеялась Мари, вспомнив, что фата и пояс по-прежнему надеты на ней. — Представляю, как странно я выгляжу. — О, даже не переживайте об этом. Поверьте, мы все в Городе порой выглядим странно. И к какому же месту вас тянет? — спросила Гретхен, оглядываясь. Мари не успела ответить, та догадалась сама: — Часовня Призраков, — ошеломлённо выдохнула она. — Часовня Призраков? Но она не получила ответа, потому что Гретхен сорвалась с места и почти бегом направилась к часовне. Мари с трудом поспевала за ней, строя догадки о том, что могло так сильно взволновать Охотницу. — Часовня Призраков появляется очень-очень редко, — запыхавшись, пояснила Гретхен, как только они оказались у чёрной витой ограды, что опоясывала здание. — Я слышала, что за часовней есть небольшое кладбище, на котором похоронены те, кто умер в Городе. И, конечно, призраки — неприкаянные души, зависшие на границе между мирами. Они не слишком опасны, но могут вызвать смертельную тоску, если у встретившего их жителя имеются причины для грусти. Но если поймать призрака, то можно получить сокровище. Вы пойдёте туда? — с необъяснимой для Мари надеждой в голосе спросила Гретхен. — Наверное, мне придётся это сделать, но я бы не хотела идти в часовню прямо сейчас. Уже вечер, и туман совсем рядом. Может, есть возможность вырваться из аномалии? — спросила Мари. — Нет, — покачала головой Гретхен. Сожалею, майне либе фройндин, вам придётся сделать это. Но я помогу вам! — оживилась она. — Я принесу ловушку на призрака. Подождите меня здесь! — Будто у меня есть выбор, — проворчала Мари. В ожидании Гретхен она разглядывала Часовню Призраков. Уже само название настораживало, а подробности, поведанные Охотницей пугали. Солнце садилось, тени удлинялись, желание не соваться в часовню становилось только острее. — Мари, — позвала вернувшаяся Гретхен. — Возьмите. Охотница протянула череп из гладкого материала, отдававшего металлическим блеском. Сквозь пустые глазницы и распахнутый рот пробивался синий свет. — И как им пользоваться? — Мари с опаской приняла ловушку. — Нужно подпустить призрака на расстояние в пару шагов и бросить ловушку ему под ноги. Она активируется, раздастся хлопок и призрак исчезнет, а на его месте останется что-то ценное, — объяснила Гретхен. — И вот ещё зеркало. Возьмите. Оно… оно усилит действие ловушки. Мари заметила заминку, с которой Гретхен говорила о зеркале, но не заострила на ней внимание. Она смотрела на часовню и видела, как в окне появилось серебристое свечение. Оно то приближалось, то отдалялось, то исчезало полностью. Мари перехватила маленькое круглое зеркало и ловушку покрепче, потянула за калитку и шагнула за ограду. Мари словно перенеслась из Города в совершенно иное место. За оградой, когда она оглянулась, шумели деревья, как будто часовня находилась на территории парка или рощи. Небо было затянуто тучами, а холодный порывистый ветер пронизывал до костей. Мари дрожала то ли от холода, то ли от страха, что медленно растекался по телу. Хотелось броситься назад, Город по сравнению с этим местом теперь казался уютным и безопасным. Но Мари шла вперёд, мысленно напоминая себе, что всё это ради Беллы. Добравшись до входа в часовню, дёрнула за ручку белой деревянной двери, но та не поддалась. Мари попыталась ещё раз, но только убедилась, что внутри её похоже никто не ждёт. Тогда она обошла часовню, стараясь не смотреть в тёмные провалы окон. За зданием и правда оказалось кладбище. Могильные плиты выглядели старыми — многие покосились и потрескались. Мари шла вперёд, но пока не видела ни призраков, ни кого-либо другого. Абсолютная тишина неприятно давила на уши. Неосознанно Мари начала шаркать подошвами по земле, лишь бы разбавить её хоть какими-то звуками. Могильные плиты сменились склепами. Мари шла между ними по аллее, вымощенной камнем. Наконец и та закончилась круглой площадью, выходившей на берег то ли пруда, то ли озера. Мари остановилась. Теперь тишину разбавлял тихий плеск воды, но на душе от этого не становилось легче. Наоборот, острая тоска сжала сердце, обессиливая, отзываясь нахлынувшими на глаза слезами. Мари присела прямо на брусчатку, бросила рядом зеркало и ловушку и обхватила ладонями виски. Воспоминания, но на этот раз совсем несчастливые, захлестнули девятым валом. Страшные картинки калейдоскопом завертелись перед глазами. Но в этот раз Мари не просто видела, как счастливый блеск сменялся в глазах сестры невыразимым ужасом или то, как она кричала, оседая на пол. Мари как будто оказалась в её коже. И теперь, переживая её эмоции, понимала, что собственная боль после потери Беллы была ничем по сравнению с тем, что в те дни пережила сестра. — Не хочу жить, не хочу, не хочу… Мари раскачивалась вперёд — назад, не понимая, говорит ли она эти слова или слышит их со стороны. — Иди со мной… Заберу твою боль… Мари замерла. Подняла голову и увидела возле воды существо, которое раньше напугало бы её до потери пульса. Сейчас же она взирала на него без страха, лишь где-то на кромке сознания отмечая, что, наверное, это и есть призрак. Он висел в воздухе, не касаясь ногами берега. Одетый в серый балахон с капюшоном, что скрывал лицо, если оно, конечно, у него было. Виднелись только глаза, наполненные серебристым светом. В одной руке призрак держал череп, похожий на тот, с каким пришла Мари. — Отдай свою боль… — вновь тихо прошелестел призрак. — Я заберу… Станет хорошо, легко… Призрак перехватил череп двумя руками и протянул его к Мари. Она смотрела в пустые глазницы, и её окутывало приятной прохладой. Мари поднялась на ноги и двинулась ему навстречу. После первого шага по черепу, что держал призрак, пробежались серебристые искры. И чем ближе подходила Мари, тем ярче они становились. — Отдай свою боль… Отда-ай… Ле-егче… Мари подошла к самой кромке воды, сделала ещё шаг — кеды промокли. Призрак медленно отступал, паря над гладкой поверхностью, Мари так же медленно шла к нему. — За-а-беру… За-а-будешь… «Забудешь»… Мари как будто дали хорошую пощёчину. Последнее слово обожгло, отрезвило. Она резко дёрнулась, приходя в себя, и вскрикнула, обнаружив, что по грудь стоит в ледяной воде. Затрепыхалась, ногу свело судорогой, и ей с трудом удалось удержаться на ногах. — За-а-беру… За-а-будешь… — вновь раздался зов призрака. Но Мари замотала головой: — Больше не хочу забывать, не хочу! — выкрикнула она. Развернувшись, пыталась брести к берегу, но призрак не отступался — и его шелестящий тихий голос окутывал её, подчинял. Мари боролась изо всех сил, чтобы не поддаться, ей даже удалось сделать пару шагов по направлению к суше. Она видела ловушку, оставленную на берегу, тянулась к ней… — Отдай свою боль… Отда-ай… Ле-егче… Мари сдалась. Зов призрака возвращал ей невыносимую боль, а сил бороться с нею больше не было. В какой-то момент дно ушло из-под ног, а намокшая одежда потянула вниз. Сделав последний вздох, Мари погрузилась под воду. Мари не хотела умирать. Всегда считала, что только слабые люди могут добровольно уйти из жизни. И эта убеждённость была одной из причин, почему она так злилась на сестру. Но призрак не просто дал ей прочувствовать всё, что пережила Белла, он словно высосал из неё самой все силы. Над водой вспыхнуло синим и, наверное, Мари бы ослепило, будь она на поверхности. Сразу исчезли ощущения тяжести, тоски и бессилия. Только лёгкие жгло. С трудом подавляя желание сделать вдох, она толкнулась ногами, устремляясь вверх. Сильные руки подхватили её, помогая вынырнуть на поверхность. Мари дёрнулась в сторону, испуганно озираясь по сторонам. — Тише ты, — послышался голос Охотника. — Сама плыть можешь? — спросил он, поймав её осмысленный взгляд. — Д-да, — ответила Мари. Её трясло так, что зубы стучали друг от друга. И не столько от холода, сколько от осознания, что второй раз за последние сутки она была на волосок от гибели. Долго плыть не пришлось, почти сразу Мари почувствовала под ногами дно. Идти было тяжело, казалось, что к щиколотками привязаны тяжёлые булыжники. Охотник, заметив, как её ведёт в сторону, обхватил за талию и помог добрести до берега. Мари упала на твёрдую поверхность, готовая расцеловать и землю, и своего спасителя, усевшегося рядом. Отдышавшись, она тоже приняла сидячее положение и взглянула на озеро. Призрака нигде не было — только по воде разливалось синее свечение. — Ты убил его? — Да, — кивнул Охотник. — Бросил в него ловушку. Она сработала. Думал, от вспышки без глаз останусь. — Как ты попал сюда? — Охотница позвала, — Алекс повернулся к Мари, и она вздрогнула от того, каким злым он выглядел. — Я же говорил тебе, не доверяй ей! — Но… — Мари нахмурилась, — Гретхен помогла… Я всё равно не могла уйти из-за аномалии. Она рассказала мне о призраке, дала ловушку… — Помогла?! — Алекс вскочил на ноги. — Охотница знает, как обходить пространственные аномалии. Но даже если бы не знала, могла укрыть тебя в своём доме до утра. Днём призраки слабее. И вместе с ловушкой она дала тебе следящее зеркало. Мари с трудом поднялась, не желая смотреть на Алекса снизу вверх и чувствовать себя нашкодившим ребёнком. — Зачем? — только и спросила она. — Гретхен носится с идеей изучения местных монстров. Часовня Призраков появляется редко. Только тогда, когда в Городе оказывается человек, переживший сильную душевную боль. Призраки питаются этой болью, но вместе с ней забирают и жизненные силы. Отправив тебя в часовню, Гретхен дала тебе одно из двух следящих зеркал. Через второе она могла наблюдать всё, что с тобой происходило, — голос Алекса все ещё звучал раздражённо, но заметно спокойнее. — Ты мог бы рассказать мне об Охотнице подробнее ещё утром, я была бы осторожнее, — тихо произнесла Мари. — Я предупредил тебя. И надеялся, что тебе хватит мозгов прислушаться к моим словам. Пойдём! — бросил Алекс. — Нет, подожди, — замотала головой Мари. — Я не могу уйти. Уверена, Город не просто так привёл меня в это место. Гретхен говорила, что после призрака останется сокровище. Думаю, это должна быть вещь, связанная с Беллой. Я должна её найти! — Ты издеваешься?! Ты понимаешь, что в любой момент может появиться ещё одна полупрозрачная тварь? Ты только что убедилась, что у тебя нет сил противостоять зову и собираешься рисковать жизнью? — Ради любимого человека сделаешь всё, чтобы быть с ним рядом, — неожиданно даже для себя тихо произнесла Мари, слово в слово повторив то, что когда-то говорила ей сестра. — Что ты там бормочешь? — раздражённо спросил Алекс. — И убери ты эту тряпку с лица. Бесит, — Алекс протянул руку, дотронувшись до мокрой фаты, продолжая говорить: — Если после призрака что-то осталось, найдёшь утром. Мари вздрогнула от прикосновения его холодных пальцев. Хотела снова заспорить с ним, но, убирая, тонкую ткань с щеки, заметила, как что-то болтается на запястье. — Ты не это искала? — Алекс тоже увидел тонкую голубую ленту. Мари лишь кивнула в ответ, на несколько мгновений потеряв дар речи. И больше не сопротивлялась, когда Алекс перехватил её за руку и решительно двинулся в сторону кладбища. Мари молча шла за ним, стараясь не глазеть по сторонам — успело стемнеть, и она боялась того, что может увидеть в этом жутком месте. Но вопреки её страхам, они выбрались из Часовни Призраков без приключений. Охотник огляделся по сторонам, но на тёмной улице никого не было. Мари шагнула в сторону переулка, но он потянул её дальше, бросив на ходу: — Я знаю короткий путь. Проходя мимо дома Охотницы, Алекс притормозил. Залез в карман толстовки и достал зеркало, о котором Мари успела забыть, и, размахнувшись, запустил его в окно. Раздался звон разбитого стекла, Алекс же потянул Мари дальше за собой. — Может, не стоило? — не сразу, но она решилась подать голос. — Добренькая, да? — усмехнулся Алекс. — Нет, просто… Мари замолчала, внезапно осознавая, что не может понять, как теперь относиться к Гретхен. Она злилась на Охотницу, но эта злость доставляла ей дискомфорт, как будто была чем-то чужеродным в эмоциональной палитре Мари. — Почему ты пришёл меня спасать? — она решила сменить тему. — Днём ты ясно дал понять, что мне больше не стоит рассчитывать на твою помощь. — Скоро узнаешь, — криво усмехнулся Алекс. Спустя пару минут, они оказались перед домом Охотника. Он приподнял висячий замок, и Мари увидела не одну, а две выемки под пальцы. Перевела удивлённый взгляд на Алекса: — Это то, о чём я думаю? — Похоже Город назначил меня твоим личным ангелом-хранителем. Мари приложила указательный палец к выемке поменьше, Алекс проделал то же самое со своим — замок щёлкнул. Оказавшись внутри, Мари намеревалась направиться по знакомому маршруту наверх, но Алекс придержал её за локоть. Она обернулась, и тогда, глядя ей в глаза, он произнёс: — Сегодня я убил второго призрака. Первым стал тот, что однажды чуть не поймал меня на свой зов. Не знаю, что ты пережила, но… Я видел, ты сопротивлялась до последнего. Ты сильная. И я больше не против помочь тебе. — Спасибо, — улыбнулась Мари. И в порыве благодарности обняла Охотника. Он, явно не ожидая подобного, замешкался, а Мари почти сразу отстранилась. — Можно я первая в твой чудо-душ? — попыталась она скрыть смущение. — Конечно, — кивнул Алекс, отступая в сторону. Мари взлетела по лестнице со скоростью звука — откуда только силы взялись. Ругая себя за порывистость — вроде бы ей несвойственную — осторожно стянула с себя фату. Рука зависла в воздухе, а Мари округлившимся глазами уставилась в зеркало — её по-мальчишечьи короткую стрижку сменили длинные чуть волнистые локоны.