This is Romantic Halloween

      Сегодня оказалось не так много заказов, как обычно. Большинство парижан занимается подготовкой к Хэллоуину, поэтому на пиццу времени категорически не хватает. Благодаря этому, директор отправил меня на заслуженный выходной. Ну что же, тогда я все-таки позволю себе немного расслабиться за чашкой горячего какао и угоститься фирменными круассанами с голубикой из «Пекарни Дюпен». К тому же занятия в школе уже закончились, а значит, Маринетт должна вернуться с минуты на минуту. Возможно, мне посчастливится встретить ее и снова искупаться в глубине ее небесно-синих глаз. С первого же дня знакомства эта девушка не дает мне покоя. Услышав ее смех, меня переполняет чувство эйфории — хочется танцевать, петь, сочинять музыку, творить… Мне хочется оберегать. Оберегать эту хрупкую милую девчушку от любых опасностей мира. Даже не смотря на то, что в каждую нашу встречу, она предстает сильной и смелой, но при этом веселой и полной нежности. Кажется, что во всем Париже нет никого добрее и искреннее, чем Мари.       Остановив велосипед перед входом, я сразу же почувствовал манящий аромат свежеиспеченных маффинов, исходящий из магазина. Лучшие во Франции булочки находятся именно здесь! Надеюсь, я во время, и мои любимые круассаны уже готовы. Колокольчик над дверью раздался эхом, отражаясь от стен и витрин, оповещая о прибытии нового покупателя. Тут же из-за угла появилась невысокая женская фигура — Мадам Чен! Женщина ласково поздоровалась со мной, держа в руках новую порцию радужных макарунов. У Маринетт ее улыбка — такая же легкая и милая.       — Здравствуйте, Мадам Чен! А Маринетт дома?       — Еще не вернулась, но скоро должна. Как твои дела? Как прошел день?       — Все отлично, а как дела у вашей семьи?       — Ох, Маринетт в последнее время сама не своя. Ходит понурая и не хочет ничего нам рассказывать. Говорит, что все в порядке и волноваться не о чем, — ее слова дались мне тяжелее, чем я рассчитывал. Услышав, что Мари потеряла свою радость к жизни, я почувствовал, как меня облили кипятком. Не в буквальном смысле.       — У нее сейчас трудный период, Мадам Чен. Нужно просто подбодрить ее и показать, что она не одна, — на самом деле, я знаю причину ее разбитого состояния — Агрест. А вернее, его новая девушка. Но говорить об этом я, конечно же, не стану, ведь Маринетт очень просила молчать. И я дал ей слово.       Еще немного поболтав на отвлеченные темы, я все-таки решил не смущать семью пекарей своим присутствием и отправиться домой, но во время вспомнил цель своего визита и закупил порцию свежей выпечки. Наверное, Джулека придет вместе с Роуз, поэтому я взял чуть больше обычного.       — Ты не хочешь подождать ее? — спросила Мадам Чен, укладывая круассаны в бумажный пакет.       — Мне нужно закончить кое-что до вечера. Я позвоню ей.       — Хорошо, милый. Тогда до встречи! — женщина заботливо передала мне покупки, как только я полностью расплатился. Хоть мне и пытались уже не в первый раз сделать скидку или отдать даром, ответом всегда был вежливый отказ. Считаю, неприлично оставлять труд таких талантливых людей без вознаграждения, поэтому всегда плачу всю сумму.       Приглушенный звук дверного колокольчика проводил меня к моему железному коню, и я, наконец, направился в сторону дома. Однако еще на середине пути две подружки на Мостовой весело жестикулировали, чтобы я остановился. Моя сестра немного сдержанная, но тоже пару раз махнула под натиском Роуз. Перед такими красавицами я просто не мог устоять и притормозил.       — Привет, девочки! — стянул с себя желтый шлем с эмблемой пиццерии.       — Лука! А мы с шикарными новостями! — невысокая ростом блондинка бросилась обнимать меня, на что просто нельзя было не ответить взаимностью. Она была полна позитивной энергии настолько, что казалось, ее хватит на весь земной шар. Я люблю Роуз так же, как люблю Джулеку.       — Правда? И с какими же?       — У нас в школе устраивают бал-маскарад в честь Хэллоуина, и на этот раз, помимо студентов, приглашены так же все их родители! Здорово, правда?!       — Да, это здорово, Роуз. Мама будет рада придти в своем любимом костюме рокерши.       — А ты пойдешь с нами? — сестренка осторожно взяла меня под руку и усадила на скамейку посреди тротуара.       — Оу, Джулс, но я всего лишь твой брат…       — Да, ты мой брат, и я хочу, чтобы ты пошел с нами… — ее голос слегка дрогнул, а взгляд забегал по сторонам. Кажется, она что-то не договаривает или просто боится рассказать. Что ж, тогда я посмотрел в ее бордовые глазки и лукаво улыбнулся, убирая с ее личика пурпурную прядь. Она постоянно ограждается ей от всего мира, но рядом со мной у нее не выйдет такого фокуса. Тем более, мне известно, что открывая свое личико, сестренка обретает некую веру в себя.       — А еще ты хочешь, чтобы я пошел на этот карнавал, по причине…? — попытаюсь вывести ее на разговор, вдруг получится.       — Я… а… Просто там… — она снова засмущалась. Однако это всегда выглядит настолько мило, что улыбка на моем лице так и растягивается от уха до уха. Кстати, у Роуз тоже.       — Джулека, хочет сказать, что на балу будет Маринетт. И я считаю… То есть, мы считаем, что ей нужна твоя поддержка, — блондиночка присела к нам на лавочку и ободряюще приобняла подругу, обращаясь ко мне, — Рядом с тобой, она улыбается, смеется, веселится! Она, словно оживает!       Услышав заветное имя, мое сердце в одно мгновение снова сжалось, а в животе затянулся тугой узел, причиняя мне тягостную боль. Я не могу так поступить с Мари. С мое… Нет. Я не могу называть ее своей — просто не имею права. Но если я могу хоть на мгновение заставить ее улыбаться, то не посмею упустить этот шанс.       — Я буду на карнавале.       Направляясь домой, я угостил девушек сдобными свежими булочками, упрекая, что они слишком худенькие и еще немного и их унесет ветром (И того хуже — акума!). Мы веселились, шутили и смеялись, однако все мои мысли были заняты лишь Маринетт. Вспоминая ее голос, ее взгляд и улыбку, в голове начинала играть мелодия, так идеально подходящая для нее — такая же нежная и окрыленная, мягкая и смелая, такая же волшебная и неземная. Нота за нотой она складывалась в целостную симфонию, готовую прямо сейчас вырваться из души прямо на струны гитары. Но только ее одной не хватит для передачи всей гаммы моих чувств. Я должен написать для нее песню. Тогда, возможно, получится рассказать о том, что я действительно чувствую к ней.       В своей комнате я смог уединиться, чтобы перенести мелодию из головы на нотный стан и аккорды: «Am… И переход на C… Теперь снова Am… Нет, лучше Em, а в конце G. И сначала… Am, С, Em, G…*» Несколько часов переигрывал, напевал, изменял и снова переигрывал одну и ту же мелодию. И в конечном итоге получил нечто, что можно было бы назвать сырой заготовкой для песни. Но впереди предстояло еще очень много работы. Ритм, перенос мелодии на электрогитару, но самое важное — что я хочу сказать. Текст песни намного сложнее написать, чем просто рассказать о чувствах в мелодии. Голова так и кипит от нахлынувших эмоций. Но, как будто прочитав мои мысли, в каюту спустилась сестрица.       — Лука, ты голоден? Я принесла тебе поесть, — Джулека поставила передо мной соусницу с кетчупом и малую столовую тарелку, в которой ютились картофель по-деревенски и куриные наггетсы. Наверное, я долго просидел за гитарой и не заметил, как девчонки сходили в «Макдональс» и закупили там вредный фаст-фуд, который я так люблю (Только никому не говорите, хорошо?).       — Спасибо, дорогая, — я притянул девушку к себе, устроив на кровати, и крепко-крепко обнял.       — Ты придумал, в каком костюме пойдешь на карнавал? — принимая нежности, спросила она.       — Честно говоря, я даже не думал об этом.       — Это обязательный критерий для маскарада. Роуз хочет, чтобы мы нарядились животными, а я пока не придумала, кем хочу быть. Поэтому хотела узнать сначала, как пойдешь ты.       — Тебе пошел бы костюм кошки. Или пумы, — я закинул целую картофельную дольку в рот, но тут же пожалел. Оказалось, мой обед-ужин еще горячий, и я чуть только что не лишился способности внятно разговаривать. С открытым ртом, с шумом вдыхая-выдыхая и обмахивая руками его изо всех сил (кажется еще немного и я создам торнадо), я пытался остудить кусочек, что «плавил» мой язык. Из глаз даже непроизвольно потекли слезы! Но сестричка снова спасла мою любящую вкусно покушать… душу, быстро принеся стакан холодного молока, — Ты мой ангел-хранитель, сестренка!       — Ох, да брось. Лучше давай придумаем нам костюмы. Ведь их еще нужно сшить!       — Что ж, насчет тебя, я уже высказался. Ты прирожденная пума или пантера. Такая же грациозная и утонченная. Думаю, ты неплохо будешь выглядеть с слегка закругленными ушками на голове и гладким хвостиком, — я действительно так думал. Ведь моя сестра мечтает стать моделью. И она все делает для этого — тренирует по вечерам походку от бедра и сидит на куче диет (при этом глядя на то, как я жадно поедаю картошку-фри и бургеры). Мне иногда кажется, что еще немного, и она сможет пройти между капель дождя, не намокнув.       — А ты будешь волком-сердцеедом. Полностью в черном! — Джулека осмотрела меня с ног до головы, видимо представляя меня в каком-то экстравагантном костюме. По одному только ее взгляду можно было понять, что выглядеть я буду сногсшибательно.       — Что ж. Мне нравится идея. Пантера и Волк в сопровождении мамы-рокерши. Забавно, — я снова закинул в рот картошину, предварительно остудив ее и макнув в кетчуп!       — Оу, кстати, об этом. Мама не пойдет на бал. Сказала, что у нее какая-то важная встреча.       — Правда? С кем? — мама редко выходит из дома. А иначе кто присмотри за кораблем? Интересно, с кем она встречается…       — Сказала, что это сюрприз. И скоро нам все расскажет. Но попозже. Поэтому, нам придется идти вдвоем, — что ж, сестренка не сильно расстроилась по этому поводу. А значит, я как старший брат сопровожу ее на костюмированный бал сам.       — Хорошо, тогда завтра приступим к изготовлению костюмов! — подмигнул я Джулеке и постарался быстро расправиться с ужином. Но пока наггетсы уменьшались в количестве, в голове всплывало воспоминание, что я обещал Мадам Чен позвонить Маринетт.       Покончив с фаст-фудом, я взял с тумбочки телефон и поднялся на палубу. Прохладный ветер растрепал и без того непослушные локоны, направляя их следом за собой. Несколько минут я думал о том, что скажу сначала. Узнать как дела? Или как настроение? Банально, Куффен! Думай еще. Однако пока мысли пытались из последних сил что-то соорудить в моей голове, пальцы, будто живя своей собственной жизнью, противоречащей моей башке, автоматически нашли в списке контактов Мари и нажали кнопку «вызов». Долгие прерывистые гудки заставляли сердце сжиматься им в такт, но никто не отвечал. И как только я хотел положить трубку, на том конце раздался сладкий голос:       — Лука? Привет, — черт возьми, я готов продать душу, чтобы эта девушка произносила мое имя чаще.       — Привет, Мари… — я старался не вызывать подозрений и просто поплыл по течению.       — Уже поздно, почему ты не спишь?       — Хотел услышать твой голос, — девушка на секунду замолчала.       — Это… Так мило, — по ее голосу я понял, что она сейчас снова засмущалась. Ах, как же я хочу увидеть ее розовые щечки и ангельское личико, но все, что я мог, это лишь дружелюбно усмехнуться в трубку.       — Хах. Ты уже ложишься спать или просто не хочешь разговаривать?       — С чего ты взял?       — Ты думаешь о времени.       — Просто немного устала за день.       — У тебя, наверное, много работы с этим балом?       — Джулека рассказала о нем? Ты придешь?       — А ты бы хотела, чтобы я пришел? — я не знаю, зачем спросил это, но мне очень хотелось узнать ответ.       — Я была бы рада видеть тебя на балу. Ты ведь брат Джулеки, и друг для всей нашей группы, — «Друг» — раздалось то ли эхом, то ли горечью в сердце.       — Конечно, Мари. Я приду.       — Может быть, вы споете для школы свою песню?       — Может быть, — я почувствовал, как к горлу подкатывает ком и поспешно ретировался, — Спокойной ночи, Мари.

— Спокойной ночи, Лука, — связь оборвалась.