Murmuration

      Юнги приводит их в заброшенное здание, расположенное где-то внутри Шва. В подвале есть своего рода подпольный клуб, и сразу становится очень громко, когда только они туда заходят. Музыкальные биты и мерцающий неон проникают сквозь каждую щель. Чимин чувствует что-то беспокойное, зудящее, когда он находится в этой части города, снова начинает ломить кости, и он держится рядом с Юнги, пока они пробираются сквозь клиентуру клуба. Юнги настоял на том, чтобы сменить одежду и надеть маски, и они оставили оружие. Оружие в любом случае не может помочь им здесь.       — Не принимай ничего, что они предлагают, — сказал Юнги за пределами клуба, глаза метались от человека к человеку, он нервно облизывал потрескавшиеся губы. — Место чертовски безумное.       — Ты серьезно? — Чимин усмехнулся, почти крича, чтобы его было слышно через музыку. — Я не ребенок.       Но клуб похож на гоблинский рынок, и Чимин чувствует себя точно так же, как милая молодая девушка, заманиваемая сладостью их товаров. Есть стандартные предложения — наркотики, конечно, таблетки и секс. Но это экстраординарный бар, поэтому другие вещи, предлагаемые здесь, — это магия. Магия разума, чтобы успокоить бушующие мысли в голове. Магия снов, чтобы избавиться от кошмаров. Красивая женщина на мерцающих качелях высоко на потолке предлагает поговорить: — Кем угодно, дорогой, я могу быть стать кем угодно. Мэрлин Монро? Клеопатра? Твой любимый кумир? Любого, кого ты хочешь, на целый час, — и Чимин видит, как Юнги пристально смотрит на нее, полный любопытства.       О чем он думает? Неужели он интересуется уловкой, используемой для обмена телами в офисе судмедэксперта? Или он соблазнился ее добрым голосом и ее обещаниями? Что, если она могла бы выглядеть как Тэхен в течение часа? Это поможет?       Вполне возможно, Чимин думает. Это могло бы помочь. Если бы он мог поговорить с Тэхеном в течение часа, Чимин сказал бы, что он сожалеет. Извинился бы, что сделал ему больно, что продолжал это делать… даже если это в было в его снах. Извинился бы, потому что не помнит его… их.       — Двигайся, — говорит Юнги ему на ухо так близко, что у него перехватывает дыхание. — Она ничего не может сделать, чтобы помочь нам.       Они покидают извивающийся и грохочущий танцпол, подходя к лестнице, ведущей вниз, в подвал. Грязные фонари качаются на потолке. Стены пахнут пылью и чем-то темным, чем-то земным и травяным. Немного подумав, Чимин вспоминает, что он знает, что это такое.       Коготь.       В университете было много таких случаев. Потому что после того случая с Чимином все боялись контроля над разумом, вынуждения делать что-то против воли. И этот наркотик — коготь, — если его сжечь, носить как коноплю или выкурить, очевидно, защищал от воздействующих на разум способностей, которыми те люди захватили Чимина.       Кажется, Юнги тоже помнит запах. Он принюхивается один раз, а затем быстро идет вниз по лестнице.       Внизу находится множество игровых автоматов и игровых приставок для игры в пачинко. Слышится громкий смех, люди почти перед каждым экраном, но Юнги проходит мимо них и направляется глубже. На самом краю подвала есть небольшая область, отделенная стеклом, и Юнги стучит по нему.       — Кто, черт возьми, это?       — Мин Юнги, — кричит в ответ он. — Открой, Вонхо.       Парень, который открывает дверь, не может быть намного старше их, но он накаченный и носит кожаную куртку, обтягивающую напряженные плечи. Когда он улыбается, по кончикам его пальцев бегут искры огня, и Чимин становится достаточно нервным, чтобы почти отвести взгляд. Почти. Он давно научился заменять проявление страха проявлением силы. Вместо этого он поднимается, становится плечом к плечу с Юнги и впервые замечает комнату позади них.       Это логово хакера. Экраны повсюду, извилистые провода, серверы издают технический белый шум. Мейнфреймы, квадратные мониторы и стеки компьютерной атрибутики засоряют пространство. Чимин насчитывает там шесть-семь человек, включая Вонхо, большинство из них в толстовках с капюшонами, хотя есть еще один, который носит кожу и в настоящее время сидит на полу, растянувшись, печатая на громоздком, самодельном, странно выглядящем ноутбуке.       — Юнги-щи, — говорит Вонхо, ухмыляясь. — Что я могу сделать для тебя?       — Я воспользуюсь одной из тех услуг, которые ты мне должен.       Глаза Вонхо морщатся от восторга.       — Я не в долгу перед тобой. Я должен совмем немного Тэхену, но в последний раз я слышал, что он умер два года назад.       — Значит, ты слышал неправильно, — говорит Юнги и роется в кармане. — Как насчет того, чтобы я тебе кое-что дал, а ты окажешь услуги, которые задолжал Тэхену, мне?       Юнги что-то вытаскивает. Это флэшка Хосока с записями с камер видеонаблюдения,. Чимин чувствует, как его по его позвоночнику что-то начинает медленно ползти от беспокойства. Почему Юнги распространяет эту информацию? С этими странными, неправильными людьми? Парень, сидящий на полу, тоже с любопытством смотрит на них, и он ставит ноутбук, когда встает, чтобы пододвинуться поближе.       — Он подделал это? — он спросил. — Тэхен, он подделал свою собственную смерть? Хитрый ублюдок.       — Мы еще не уверены, — Юнги качает головой. — Вы слышали о Чайке?       — Слышали ли мы о нем? — мужчина с ноутбуком фыркает. — Этот чертов убегающий ребенок-некромант? Он маленький уж.       — Кихен хотел сказать, что он темная лошадка. Этот пацан хорош в том, чтобы быть цифровым призраком. Трудно найти следы.       — Если я назову тебе его имя, ты можешь рассказать мне, откуда он пришел? Особенно интересует период с две тысячи восьмого по две тысячи тринадцатый.       — Юнги-хен, — Чимин хватает его за рукав.       — Да?       — Мы не можем подвергнуть его опасности.       — Мин Юнги, — Вонхо смеётся над этим, — обзавелся новичком? Не можем подвергнуть его опасности. Если ты лидер банды в Шве, ты всегда в опасности. Как тебя зовут?..       — Пак Чимин, — помогает Кихен, теперь играя на своем телефоне. — Только что пробил. Впечатляющие школьные записи, впечатляющие университетские записи, черная дыра между ними. Объяснишь? О, эй, блядь. Ты одна из жертв всего этого беспорядка с контролем сознания.       — В самом деле? — Вонхо оценивающе смотрит на Чимина, глаза расширяются. — Это классно. Все еще ничего не помнишь? — Чимин хмурится. Юнги прочищает горло.       — Мы тут по делу. Так вы хотите получить это возможно интересное видео, или нет?       Тень ухмылки скользит по губам Вонхо.       — Хотите получить это возможно интересное видео… Не с этого начинается большинство наших профессиональных отношений. Звучит так, будто ты предлагаешь мне любительское порно, Юнги-щи.       — Его и получишь, — Юнги легко фыркнул. — Так что бери свое любительское порно, если хочешь.       Юнги протягивает ладонь с флэшкой в центре. Вонхо и Кихен обмениваются взглядами на секунду, прежде чем Вонхо берет ее с пытливым выражением на лице.       — Только потому что нас интересует Тэ, — говорит он, пожимая плечом. — Казалось, довольно странно, да, как он вообще умер? Тэхён, которого мы знали, никогда не вошёл бы в этот отель.       — Странно, — лицо Юнги застыло.       Виснет напряженная тишина, во время которой оба хакерских взгляда сосредотачиваются на Чимине. Его кровь холодеет, и он бредет в темноту. Они знают? Они видят его насквозь? Они всегда знали, что это именно он, что его рука держала орудие убийства?       — Всегда думал, — Кихен медленно смотрит на него, — что Тэ пошел туда, чтобы выручить любимого.       — Да, — соглашается Вонхо, глядя на лицо Чимина. — Любовь и все такое.       Взгляд Юнги при этом тоже приковывается к Чимину. «Ну конечно, — думает Чимин. — Теперь звучит логично, когда на это обратил внимание посторонний человек, да?». Что, если он был причиной, по которой Тэхён вошел в Туз? Что если Чимин был и приманкой, и засадой? Как удобно, как элегантно: привести парня к тому, кого он любит, к тому, кто его не помнит. Приведи парня к тому, кого любишь, и пусть у него будет спрятан нож.       Он думает об этой глупой фотографии — той, на которой они улыбаются на вечеринке. Он думает об этой глупой фотографии и задается вопросом, был ли Тэхен удивлен ножу.       Был ли он убит горем?       Но, конечно, если Тэ запомнил их, а они нет, он долгое время жил бы с разбитым сердцем.       Хакеры снова обмениваются взглядами. Чимин сжимает кулаки. Он думает, что Юнги замечает это, потому что тихим голосом говорит:        — Мы долго болтали. Можем мы уже перейти к делу?       — Ой, — лицо Вонхо расплывается в очередной улыбке. — Конечно! Заходите, почему нет?       Чимин замечает, что на компьютерах работают еще четыре человека. Он не уверен, каур информацию они добывают и какую передают тем, кто может купить их услуги, но он знает, что это мощно — дерьмо, которое происходит здесь. Достаточно мощное, чтобы разрушить бизнес-империи и экстраординарных мафиозных лордов. Достаточно подлое, чтобы манипулировать компаниями-эмитентами кредитных карт и пирамидами. Последний член этой пестрой команды сидит в углу, его глаза закрыты, а ноги сложены в позе лотоса. На нем ярко-розовые наушники.       — Шону добывает нам информацию другим способом, — говорит Вонхо, подмигивая, ловя взгляд Чимина. — Сюда. Давай.       Они сидят за круглым столом, Чимин и Юнги вместе, двое других — по обе стороны от них. Блочный ноутбук Кихена включается, и он использует разъем для подключения к большему экрану.       — Сейчас, — говорит он, складывая руки. — Что бы вы хотели узнать?       — Есть место, — Юнги начинает мгновенно, — известное только как Институт, внутри полицейского университета в Асане. Я хочу знать, что это такое и что там делают.       — Очень просто, — Вонхо ухмыляется.       Чимин никогда не видел браузер, который они используют. Он никогда не видел веб-сайтов, которые они используют, некоторые из них представляют собой обычный HTML, скрытую информацию, спрятанную под прокси IP-адресами, что осталась висеть в Даркнете, где её сумеют найти только особенные умы. Другие сайты разноцветные — высококлассные графические форумы, криптовалюты и сообщества, виртуальные таверны, где информацией обменивается руками быстрее скорости света. Существуют экстраординарные сайты, которые можно взломать, только решив головоломку: для них Кихен зовет Шону, подмигивая Чимину, когда он касается кончиками пальцев экрана и вытаскивает дико мерцающий код, который полностью растворяется в веб-странице, когда он заканчивает.       — Ах, — говорит Кихен, после двадцати минут всего этого. — Вот.       Они оба наклоняются. Чимин и Юнги откидываются назад, позволяя им выполнять свою работу, одновременно боясь и ожидая ее.       — Место, которое вы ищете, сгорело в две тысячи тринадцатом году, — говорит Вонхо несколькими минутами позже. — Массовый взрыв. Власти назвали это старым здание для хранения записей, но оно было полностью разрушено, и никому не разрешили войти после этого. Официально сообщалось о пятнадцати жертвах, но в публичных записях нигде не сообщается ни о каких смертельных случаях. Это все очень скрыто.       — Взрыв? — Юнги сужает взгляд.       — Да, — поясняет Кихен. —  И это не просто утечка газа или что-то еще, это место было взорвано. Агенты НИС обнаружили на месте следы взрывчатых веществ. Это не публичный отчет — они представили его как крайне конфиденциальный. Там написано, что они подозревают студента.       — Студентов, — отмечает Вонхо. — Взрывчатка была куплена на сайте Deep. Имя, использованное в заказе, «Вороны».       Вороны.       Что-то проносится в памяти Чимина. Он моргает от нарастающего прилива воспоминаний, борясь за то, чтобы остаться в настоящем, но они все равно подкрадываются к нему.       (Птицы очаровательны, не правда ли, Чимин?)       Чимин нервно жует. Юнги наклоняется рядом с ним, хмуря брови, и смотрит на файл о сгоревшем институте.       — Можешь ли ты сказать мне, чем на самом деле был институт?       (Птицы так интересны. В мифологии есть птицы. Крапивник — король птиц)       Кихен кивает и снова начинает печатать.       — Попытаюсь сопоставить последовательность в этом отчете с чем-то в их предыдущих архивов. У ННГ странный способ архивации…       (Одно из величайших явлений природы — мурмурация скворцов. Вороны тоже удивительны. Они везде в мифологии).       — Эти файлы постоянно говорят, что это старое здание для записей. Должно быть… ах!       — Что? — взвинчено спрашивает Юнги. Чимин трет виски.       (У Одина, например, было два ворона. Хугинн и Мунинн. Мысль и Память…)       — Это… это был исследовательский центр. Необычные исследования. Там были лаборатории, санкционированные правительством. Они проводили эксперименты на людях в неволе. Пытаясь улучшить их, или промыть им мозги, или превратить их в совершенное оружие.       — Оружие? — Юнги бледнеет.       — Здесь говорится, что оно для защиты, — говорит Кихен. Его рот скривился от отвращения. — Но кто знает? Можно и для атаки использовать. Какие-нибудь высококлассные наемники. Мы знаем, что в Америке есть свои отточенные Экстраординарные убийцы.       — У меня есть список агентов, — Вонхо открывает файл, — которые проходят подготовку для правительственной Чрезвычайной Службы Сдерживания. ECS, если хотите. В основном ученые и биологи. Именно они учились или работали в институте.       — Агенты на стажировке?       — Они подписали бумаги о неразглашении, — говорит Кихен, перебегая от одного отчета к другому. — Они были завербованы рано. Некоторые уже в четырнадцать лет.       —Поймать их как можно раньше, — бормочет Вонхо, — и обучить как маленьких суперсолдат.       — Программа называется «Орлиное гнездо», — Кихен кивает.       — Покажи мне список, — Юнги наклоняется вперёд.       Вонхо показывает. Палец Юнги прослеживает путь вниз по именам, ищет, ищет. Он останавливается над «Тэхён, Ким», его лицо становится белым.       Чимин застыл. Тэхен был в институте — как и сказал Чонгук. Эта организация существовала, и он там под спонсированием какой-то спецслужбы проходил обучение на секретного агента. И потом, если верить видео, которое они видели, Тэхен не стал держать в секрете лабораторию и Институт. Потому что Чимин и Юнги знали об этом. Тогда, прежде чем их воспоминания были изменены, они знали. Все они были частью чего-то, чего-то большого и пугающего, чего-то настолько сумасшедшего, что за это Институт сгорел дотла.       Что они делали в Институте? Что было настолько ужасным, чтобы его нужно было уничтожить?       — Нет, — шипит Юнги достаточно громко, чтобы напугать Чимина. — Я бы никогда не согласился с этим… не с экспериментами над людьми. Я не мог. Это не имеет никакого смысла. Если мы знали… если ты и я знали, Чимин-а, как мы могли согласиться с этим?       Он выглядит потрясенным. Чимин слегка вздрагивает от сочувствия. Это не какой-то большой секрет — общее отвращение Мин Юнги к Экстраординарным. Он ненавидит неравенство, ненавидит пропасть, которая образуется между людьми. Он боится потерять свободу действий, как это делал Чимин в течение двух лет. Теперь становится ясно, что Юнги тоже в некоторой степени.       Это Тэхён стер память? Он тот, кто в видео предлагает забыть все. Если он уничтожил их воспоминания… если это он держит ключ к этой части их прошлого, которая жила в каком-то закрытом ящике в голове… огда какая доля этой игры находится в его власти?       Все они были вовлечены во что-то в университете, полагает Чимин. Тэхен, скорее всего, стер их воспоминания об этом. Может быть, сам, может, используя какого-то экстраординарного. А потом он вод видом двойного агента продолжил работу в Шве и исчез, примерно в то же самое время, когда Чимин пришел в себя. Он каким-то образом фальсифицировал свою смерть или просчитался и фактически умер до того, как Чонгук добрался до него. Может быть, эти двое заранее все запланировали. И после того, как Чонгук возродил его, он нарочно исчез из кабинета медицинского эксперта? Он до сих пор работает над каким-нибудь мутным проектом правительственного подразделения спецслужб? Мог ли он сделать это с людьми, которых он, казалось, любит, или, по крайней мере, любил? Потому что это означает, что весь Тэхен — это ложь, осторожная и сконструированная, и Чимин чувствует себя ужасно, думая об этом. Он чувствует себя ужасно из-за Юнги, который — если это было возможно — влюбился в Тэхена во второй раз.       Или здесь было что-то более зловещее, чем сам Тэхён?       Скарабей. Кто бы это ни был, если Тэхён чего-то и боялся, то это был он. Если за ним что-то охотилось, то это был он. Но кто бы это мог быть?       — Вороны, — резко говорит Чимин. — Есть ли что-нибудь в архивах НИС о них?       Вонхо кивает, и они вдвоем просматривают самые конфиденциальные цифровые записи главного разведывательного агентства Кореи. Чимин чувствует тошноту. Этот голос — голос Тэхёна — всё ещё звучит в его голове, повторяя факты мифологии.       Один и его вороны.       Хугинн и Мунинн.       Мысль и Память.       Хугин и Мунин. Х и М.       Чимин чувствует, как будто он только что коснулся оголенного провода.       — Мне нужно увидеть его дневник.       — Информатики прислала нам новый файл. Я прочитал его раньше. Там нет ничего, кроме информации о случаях, когда я работал с ним. Или я сего-то не понимаю?       — Хён, просто покажи мне.       Чимин листает страницы, которые есть на телефоне Юнги. «Х думает, что водит меня за нос, — говорится в одном абзаце. И потом, две страницы спустя, — сегодня поговорил с Х, он сказал, что лучше всего исчезнуть. Я не хочу исчезать. Еще нет, — и снова, еще пара страниц после: — Х говорит, что он все ближе к разгадке. Если мы сможем только получить К диапазон. Думаю, я знаю, как это сделать. Принарядиться, появиться, ждать».       — Мне нужно поговорить с Юнги-хеном в одиночку, — Чимин поворачивается к хакерам.       Они пожимают плечами. Они оба встают и переходят к другому столу. Через комнату тот, что прорвался через ментальный брандмауэр, смотрит на Чимина с интересом, мерцающим в его взгляде. Чимин задается вопросом, каковы его экстраординарные способности. Чтение мыслей? Манипулирование разумом?       — Посмотри на это, — срочно говорит Чимин. — Чонгук сказал, что этот человек Х знал все. Он дал Тэхену информацию. Они общались так же часто, или чаще, как ты и Тэ.       Юнги смотрит. Выражение его лица медленно меняется: непонимание перетекает в ещё большую степень непонимания.       — Кто К?       — Я. Я так думаю, — Чимин впитывает дыхание.       — Ты. Крапивник. Что значат диапазон? — Юнги пристально смотрит на него.       — У меня есть теория, — говорит Чимин. — Немного надуманно, но все подходит.