2013
Они покидают вечеринку, чтобы поговорить снаружи, и Тэхен говорит Чимину сразу сто вещей — что он любит хип-хоп, что он не любит алкоголь, что он был с Юнги около шести месяцев. Они познакомились через общего друга. «Ким Намджун — он тоже здесь учится!» И они из одного города. По-видимому, у них мало общего, потому что Чимин никогда не видел более странной пары. Вдали от обогреваемого помещения холодно. Чимин дрожит в своем толстом пальто. Тэхен, одетый только в джинсы и красный свитер, похоже, совсем не беспокоится о холоде. Юнги выглядит несчастным, однако трется рядом с Тэхеном; на его лбу появляется морщинка раздражения, когда он демонстративно игнорирует Чимина, чтобы посмотреть в свой телефон. С Тэхеном не так уж много пауз бывает в разговоре. Он говорит спокойно, задавая вопросы, на которые Чимин может ответить, аккуратно направляя разговор к вещам, в которых у них есть общие интересы и мнения, чтобы он не чувствовал себя смущенным. Какая-то часть Чимина понимает, что это какое-то необоснованное колдовство — он всегда был книжным червем и поэтому чувствовал некоторую неловкость, но Тэхен, кажется, перепрыгивает прямо через нее, как Олимпийский Говорун. И часть Чимина… заинтригована. Почему Тэхен искал его? — Откуда ты знаешь Чонгука? — он спрашивает, когда ему кажется, что он взорвется, если продолжит держать этот вопрос в себе. Юнги начинает с беспокойством поднимать глаза. — А где же он? — Он недалеко, — Тэхен только усмехается. — Я могу тебе кое-что рассказать, но это двусторонняя сделка. Может, ты хочешь услышать мое предложение, Чимин-щи? — Может быть, — Юнги издает раздраженный звук, — тебе стоит познакомиться с ним поближе, прежде чем заключать с ним деловые сделки, Тэхен-а? — Но я знаю его, хен, — Тэхен просто смотрит на Чимина, совершенно не беспокоясь, и серьезно говорит ему: — Мы только что разговаривали. По смиренному лицу Юнги Чимин может сказать, что для них это совершенно нормально. Тэхен — это тепло. Он ласков, мило улыбается, тащит их обоих — одна рука на локте Чимина, а другая на локте Юнги — к машине, чтобы покататься по городу. Это то, что все в университете делают в те несколько дней, когда им позволено отдохнуть. Холодный ветер обдувает лицо Чимина, и Тэхен не прекращает болтать. Юнги просто держит язык за зубами и ведет машину. Это все немного отталкивает Чимина, потому что Тэхен искал его. Тэхен здесь с предложением, Тэхен здесь для чего-то. Тэхен также пытается поговорить с ним об аниме. Чимин внимательно наблюдает за ним и решает, что его поведение не кажется фальшивым. Он просто такой. Громкий, веселый и тактильный. Юнги и Чимин не доверяют друг другу. Юнги все время пытается осадить Тэхена, говорит ему, что он должен притормозить, хмурится и качает головой в ответ на настойчивое требование Тэхена пойти за мороженым. Чимин задает много вопросов, от большинства из которых Тэхен уклоняетсят, но достаточно быстро становится понятно, что Тэхен не лжет. Этот странный разговорчивый парень знает Чонгука. Видел его и говорил с ним, Тэхён — единственный человек в мире, который это делал, насколько Чимину известно. Это заставляет Чимина засунуть свой дискомфорт подальше и вступить в игру. — Я действительно хочу мороженого, — ворчит он, и Юнги бросает на него сердитый взгляд. Тэхен усмехается. И, когда они сидят вокруг стола, бесполезно копаясь в замороженном десерте, Тэхен говорит: — Я хотел бы узнать больше о ваших исследованиях, Чимин-щи. Исследования Чимина. (Вот тут-то и появляется большой обрывок воспоминаний, теперь, если подумать… школа танцев была просто прикрытием, не так ли? Прикрытие, в которое поверят его родители. Если бы они ненавидели то, что он делал, они не стали бы искать его в Сеуле. Если бы они не искали его в Сеуле, то не знали бы, что он на самом деле делает. Исследования. Эта ложь, которую он сплел, была видоизменена, чтобы заставить самого себя поверить в нее. Если бы Чимин подумал об этом сейчас, то год, который он считал проведенным в школе танцев, была бы расплывчатым. Единственное, что он может вспомнить, это грязная анерграундная студия, и… и там он встретил Тэмина? Заходи, ты можешь позаниматься в моем кафе. А потом, когда поступишь в университет, приводи своих друзей — я дам тебе скидку. Воспоминания такие хрупкие. Так легко ошибиться. Если он сейчас спросит Тэмина, сможет ли он подтвердить это? Сможет ли сказать, что Чимин приходил потанцевать в его студию? Или спустя столько лет он задумается, и окажется сложно определить, как конкретно они друг друга встретили?) — Я отказался от этого исследования, — говорит Чимин Тэ. — Во всяком случае, это довольно мрачная тема. — Хм, — Тэхен склоняет голову набок. — Почему тебя интересует тема смерти, Чимин-щи? Чонгук. Чонгук и кот, Чонгук и бабочки, а затем и сам Чонгук, исчезающий из его жизни в мгновение ока. Чимин никогда не забудет тот последний день на детской площадке. Выражение лица его маленького друга. Конечно, это заставило его захотеть узнать больше. О смерти. О том, как работала способность Чонгука. — Я не знаю, — врет Чимин. — Наверное, болезненное увлечение. — Но ведь тебя интересует не смерть, — подсказывает Тэхен. Он очень легок в своих словах, очень любопытен, и это сбивает Чимина с толку, потому что он говорит вещи, которых не должен знать. Он говорит эти секретные, тайные вещи, и он так свободно это делает. Как будто он вообще не умеет волноваться. Как будто это не имеет значения — тайна, табу, темнота этого — против любой его конечной цели. — Это почти смерть. Ты хочешь понять, что такое состояние околосемрти, границы, к которым людям можно пойти, прежде чем ты потеряешь возможность вернуть их. Так ведь? — Откуда ты вообще это знаешь? — Чимин никогда никому не говорил об этом. — Я умею находить информацию, — говорит Тэхен и улыбается. — Ты — просто гений. И у нас есть общие знакомые. Предложение заключается в том, чтобы Чимин посвятил Тэхёна в свои исследования в обмен на информацию про Чонгука. Это кажется достаточно безобидным — Чимин может рассказать ему то, что знает, и он разгадает тайну, которая беспокоила Чимина в течение долгого времени, но теперь, когда он вспоминает об этом, он задается вопросом, был ли Тэхен сверхъестественно хорош в чтении людей. Если бы он видел Чимина насквозь, до самой сути его любопытства. Чимин начинает выполнять свою часть сделки уже на следующий день. Тэхен встречает его в одной из криминалистических лабораторий. Сейчас уже поздняя ночь, а Чимин никогда не был в этом крыле. Он вздрагивает от запаха формальдегида и ледяных комнат с металлическими стойками, но Тэхен чувствует себя здесь как дома, вооружившись ноутбуком и целой кучей книг. — Твоего имени нет ни в одном списке, — обвиняет его Чимин, когда тот входит. Вчера вечером он искал информацию о Ким Тэхене и ничего не нашел. В том году, в предыдущем; в обычной полицейской программе был Мин Юнги, но Тэхена не существовало в официальных записях. — Кто ты такой? — Элементарно, Ватсон, — говорит Тэхен. Он сидит на высоком учительском столе, наполовину зарывшись в свои книги, очки в толстой оправе высоко сидят на его носу. — Я живу здесь, так что могу ходить сюда. — Никогда раньше не видел тебя в кампусе, — говорит Чимин. — Тебя нет ни в одной из программ, которые я проверял. — Значит, — Тэхен подмигивает, — ты недостаточно усердно искал, — он роется в сумке и достает маленький фотоаппарат. — Ты не возражаешь, если я буду записывать наши сеансы? — Зачем? — Мне просто нравится потом пересматривать, — Тэхен пожимает плечами. — Иногда я что-то упускаю. Чимин понимает — из книг, лаборатории и общих вопросов Тэхена — что он студент на биологическом. Некоторые вещи, о которых он говорит — о функциях мозга, дельта-волнах и веретенах сна, — не имеют никакого смысла для Чимина, даже после того, как он провел больше года перечитывая все, где хоть как-то упоминается о смерти, измененных состояниях и глубоких комах. Тэхен хочет знать вещи, конкретные вещи. Конкретные, странные, темные вещи. Как подтолкнуть людей к краю и вернуть их обратно. Как изменить паттерны мозговых волн, чтобы имитировать всплеск, который происходит прямо перед смертью. Как обратить вспять ишемическое повреждение, которое происходит сразу после этого. — Ну, если резко снизить температуру тела… но это все гипотетически, конечно, — говорит Чимин в конце их первой встречи. — Так ведь? — Конечно, Чимин-щи, — Тэхен кивает. В следующий раз, когда они встретились, Тэхен спрашивает о медленном сне и сенсорной депривации (частичное или полное лишение одного или более органов чувств внешнего воздействия). О Когте — который при высоких дозировках, кажется, отправляет людей в измененное состояние сна, которое некоторые шаманы называют глубоким местом. Шаманы, которые побывали в Глубинном Месте, демонстрировали удивительную мощь, способность к созданию астральных проекций и невероятные умственные способности. — …хотя это и не рекомендуется, — говорит Чимин. — Наркотик… он по-особенному действует на экстраординарных, но в высоких дозах смертелен для нормальных людей. Есть одно исследование, которое я могу тебе дать. — Он может скрыть экстраординарность, — говорит Тэхен. — Он может отражать ментальные атаки. Если бы я был экстраординарным со способностью, связанной с разумом, его использование сильно ослабило бы меня. Ясно, что он связывает экстраординарность и человеческую биологию, и манипулирование им может привести к интересным комбинациям. Я хочу узнать об этом побольше. Чимин с любопытством смотрит на него. Тэхен наклоняется над своими записями, что-то записывает, и его щеки смешно надуваются, когда он думает. Поначалу он не выглядит таким уж серьезным, думает Чимин. Не очень-то умно выглядит. Но он записывает целые биохимические интерпретации к завываниям Чимина о сознании. Он делает какие-то расчеты, включающие гематоэнцефалический барьер (физиологический барьер между кровеносной системой и центральной нервной системой). Это за пределами всего, что должен знать аспирант. Это очень интересно. Тэхен — интересный человек. Интересный человек, который не состоит ни в одном реестре, но легко проходит через каждую дверь и ворота и появляется в этом университете. Любопытная личность, которая увлечена экстраординарностью и биологическими модификациями. — Тэхен-щи, — говорит Чимин в середине их третьего сеанса. — А что именно ты будешь делать с этой информацией? — Просто… — Тэхен широко улыбается, и его глаза превращаются в щелочки, — хочу сжульничать на экзамене? — Пожалуйста, — Чимин фыркает, — придумай менее очевидную ложь. — Неужели я могу лгать тебе, Чимин-щи? — Тэхен прижимает руку к сердцу, широко раскрыв глаза и притворяясь обиженным. Он бы так и сделал. Он лживый лжец, и это очень важно для него, понимает Чимин. Он уходит в конце их третьей встречи, и его мозг гудит, переполненный вопросами Тэхена. Он не должен думать о них, не должен беспокоиться о них, но он не может остановить себя. Он никогда не мог остановиться, когда речь заходила о вещах, которые его интересовали, а Тэхен задает много вопросов. Тэхен ждет от него чего-то — знания, уверенности и доказательств своим гипотезам, — и Чимин чувствует, что хочет дать ему это. Здесь он мало чему учится, и это его по-настоящему интересует. Вот так он обнаружил, что не спит всю ночь, несмотря на физическую подготовку по утрам, изучая детали всего, что вышло изо рта Тэхена. Делая свои собственные выводы. Записывая их, чтобы представить Тэхену при следующей встрече. Именно так Юнги и застал его однажды ночью в библиотеке. Он пугает Чимина, подходя к нему и спрашивая: — Почему ты ему помогаешь? — Чимин роняет свою ручку на пол. В ту долю секунды, когда он наклоняется, чтобы поднять ее, Юнги уже завладел его записями. — Ворота натриевых каналов. Бета-блокаторы. Что это за чертовщина? — Спроси своего парня, — Чимин закатывает глаза. — Он сумасшедший. — Он очень занимательный. — Перестань давать ему ложную надежду. — Ненавижу, — Чимин ухмыляется, — когда мне скучно, Юнги-щи. Юнги простонал. Он был без униформы — в гигантской, слишком большой толстовке и скрывающей растрепанные волосы. — Почему ты ему помогаешь, Пак Чимин? — Мне просто любопытно, — Чимин пожимает плечами. — Во всяком случае, он сказал, что это все гипотетически. — Гипотетически, — фыркает Юнги. — А ты не знаешь, что он хочет знать? Зачем он все это делает? Сначала Юнги показался Чимину каким-то маленьким — гибкая фигура, милые черты лица и витающая вокруг агрессивная аура враждебности. Теперь, лишившись Тэхена, Юнги выглядит странно-грациозно и пугающе. Как будто он смотрит свысока на Чимина, и ему не нравится то, что он видит. Это заставляет Чимина взъерошивать свои волосы, что совершенно глупо, но что он должен делать? — Он хочет узнать, — Юнги хмурится, — как создавать экстраординарных. — Создавать? — Чимин поднимает бровь. — Никто не может создавать экстраординарных. Ими рождаются. — Тэхен так не думает, — говорит Юнги с ноткой горечи в голосе. — Он думает, что их можно сделать. И если экстраординарность можно дать, то ее можно и разобрать. Чимин никогда не слышал, чтобы кто-то пытался вылечить экстраординарность. Вепонизация, подавление, отклонение — он знает, что это все исследовательские области, которые теневые правительственные учреждения используют для контроля над экстраординарным населением. Но полностью стереть… Полностью удалить ее у кого-то. Это вообще возможно? — И ты не хочешь, чтобы он развивал эту теорию. — Это несбыточная мечта, — Юнги вздыхает. — Мир устроен так, чтобы быть несправедливым. Мы не можем надеяться стать равными в одночасье. Чимин прикусывает губу от своей улыбки. Конечно, Юнги был бы из тех людей, которые принимают интересы своего бойфренда в том, чтобы возиться с экстраординарной биохимией и применять ее к социализму. Юнги был бы тем типом людей, которые сразу же задумаются о социальной и правовой стороне этой гипотезы. Если бы экстраординарность могла быть устранена, если бы ее можно было устранить, то общество было бы более равноправным с точки зрения власти. Преступность может снизиться. Без Шва в большинстве городов не было бы разделения. — А если я скажу, что это не несбыточная мечта? — говорит Чимин. — А что, если это можно сделать чисто гипотетически? Ты не хотел бы поэкспериментировать? — Что? — Юнги изумленно смотрит на него. — Я просто пошутил, Юнги-щи, — Чимин смеется. — Ты думаешь, что все его… ну не знаю, теории о смерти и наркотиках осуществимы? — Более странные эксперименты были проведены во имя науки, — говорит Чимин. — Даже не знаю. Может быть, это и осуществимо. Он достаточно умен. — …И ты тоже. — И я тоже, — бормочет Чимин, снова заглядывая в свои записи. Они вдруг обретают смысл — странным образом. Все то, что изучал Тэхен. Все, что Чимин исследовал из-за него. Бета-блокаторы, ионные каналы, электрические сигналы в мозг — это то самое смертельно опасное нечто, которое Чимин изучал в течение года. Так или иначе, Тэхен связал его с Когтем. С единственным известным биологическим агентом, влияющим на экстраординарность. Хотел ли Чимин вылечить экстраординарность? А почему бы и нет? Если бы ее можно было забрать, то Чонгук мог бы жить со своей семьей. Таких же, как он, детей не утаскивали бы с детских площадок Бог знает куда. Как говорит Юнги, преступность и разница во власти закончатся. Это интересная загадка, и Чимин может обмануть себя, что это благородное дело. Однако Тэхен говорил о манипуляции, которая может означать больше, чем просто устранение. Это также может означать индукцию (это вид обобщения, связанный с предвосхищением результатов наблюдений и экспериментов на основе данных опыта). Как только что сказал Юнги — создание экстраординарных. — Может быть, он на что-то наткнулся, — говорит Чимин. Юнги все еще смотрит на него с подозрением, но теперь на его лице медленно проступает любопытство. Скрытый интерес. — Не знаю, догадки это или нет, но он знает и хочет использовать Коготь. Но, может быть, у него действительно есть шанс. Юнги отрывисто кивает. Он больше ничего не говорит, теребя молнию своей сумки, прежде чем натянуть капюшон и повернуться, чтобы уйти. Но затем он останавливается у соседнего столика, сгорбившись в задумчивости. — Я бы так и сделал, — резко отвечает он. — Если ты думаешь, что это не просто несбыточная мечта, то я готов поэкспериментировать. Это немного удивляет. Чимин не ожидал, что Юнги согласится. Он думал, что Юнги будет звеном, которое уравновесит хаос Тэхена, но, возможно, в нем есть что-то еще. — Хорошо, — говорит Чимин и улыбается. — Ты хочешь, чтобы я ему помог? Скажи мне, кто он такой.***
— Я буду работать с тобой, если ты вытащишь его оттуда. Это их следующий сеанс. На этот раз они встречаются в другом месте, на верхнем этаже заброшенного здания. Это пыльное помещение теперь используется как склад, и повсюду разбросаны стекла и строительные материалы. Тэхен расчистил немного места и придвинул стол и стул, но, как обычно, он сидит, сложив ноги, на столе. За его спиной стоит белая доска с уравнениями. Если бы Чимина спросили, он бы предположил, что Тэхен изучает механизмы действия наркотиков. — Вытащить кого и откуда? — Бросить. Я знаю, что Юнги сказал тебе, что он рассказал мне все. Тэхен улыбается. — Может быть, я велел ему сказать тебе это. Он хитрый: ум острый и безрассудный сдвиг по фазе, улыбка знающая, безнадежно красивая. Он знает, что делает, думает Чимин. Он прекрасно понимает, что паутина, которую он плетет, липко-сладкая, как венерина мухоловка. Чимин обдумывает, не поддаться ли ему по доброй воле. Но что в этом интересного? — Ну да, я так и думал. Агент. — Пока еще не агент. — Малыш-агент, — пробормотал Чимин, опускаясь в кресло. — Будущий агент. Кто бы там ни был. Агент Орлиного Гнезда. Так вот почему ты так много обо всем знаешь? — Я не знаю всего, — говорит Тэхен. — Я знаю только биологию. Вот что мне нравится. Как много ты узнал об Институте? — О, совсем немного. Только то, что все очень секретно, очень тихо и они похищают экстраординарных детей, — тон Чимина выходит горьким, темным — отражает все события, о которых он думал. — А что они там с ними делают? Держать их взаперти? Разрезать их на куски? Тэхен слегка ерзает. Это первый раз, когда Чимин видит его неспокойным, пусть и немного, и этого эффекта достаточно, чтобы Чимин знал, что Институт — не то место, где Тэхен хотел бы быть. — Да, — говорит он, отвечая на оба вопроса. — Это не правильно, но и не неправильно. Пока существуют экстраординарные, люди будут бояться их и искать способы контролировать их. Пока они существуют, должны проводиться проверки и предприниматься меры. Более крупные интересы потребуют, чтобы они стали оружием. Семьи… семьи будут распадаться. Есть что-то в том, как он говорит о семьях, что заставляет Чимина задуматься, не говорит ли он из личного опыта. Но он не спрашивает. Они еще не так хорошо знают друг друга, и Чимин не собирается использовать свою собственную информацию в качестве рычага для чего-то настолько личного. — Но с твоим другом все в порядке, — говорит Тэхен фальшиво-ярко, и улыбка едва не доходит до кончиков его глаз. — Чон Чонгук,. Некромант. Он очень интересный человек. Он научил меня этому кодовому языку. — Языку колы? — Ну да! — ухмыляется Тэхен. — Это круто. Я собираюсь использовать его все время. Код настолько произвольный, что его будет невозможно решить для того, кто не знает, что это такое. Представь себе, что я написал все свои заметки в этом коде. — Я был бы единственным, кто смог бы это прочесть их, — говорит Чимин, и он считает, что Тэхен именно тот человек, от которого он этого и ожидал. — Я и Чонгук-и. — Тогда ты будешь моим хранителем тайны, — Тэхен подмигивает. Чимин смотрит на него. Тэхен сегодня одет в джинсовую рубашку и темные джинсы, его губы блестят вишневым блеском. Он выглядит очень довольным с его темными волосами и большими глазами, смешливыми линиями, которые его улыбка вырезает на щеках. Он слишком красив, чтобы быть здесь и провести целый вечер, размышляя о смерти и опасных химических веществах. Неужели он потерял кого-то из-за экстраординарности? В этом было бы больше всего смысла. В нем есть этот слой твердости, этот нежный гул решимости. Чимин уверен, что он исходит из какого-то грустного места. Из-за их спин доносится негромкий шорох, а затем Юнги просовывает голову внутрь, выгнув брови. Его лицо ничего не выражало. — Я что, опоздал? — Нет. Мы с Чимином как раз обсуждали детали нашей маленькой договоренности. — Он что, хочет вытащить своего друга из Института? Тэхен щелкает языком и стреляет в Юнги пальцами-пистолетами. — Предсказуемо, Чимин, — тихо говорит он. — Но большинство людей таковы. Они не раздражают Чимина — Тэхен и Юнги с их трюками. Это его не раздражает. Во всяком случае, это забавно, лестно, что они, очевидно, потратили некоторое время, размышляя о том, как заставить Чимина согласиться на их маленький план. — А ты что скажешь? — Юнги смотрит на него. — Я готов к этому, — Чимин пожимает плечами. — Пока вы двое не пожалеете об этом. Тэхен и Юнги обмениваются взглядами. Они оба явно что-то скрывают, догадывается Чимин. Старые раны, подпитывающие новые амбиции. Он не так уж сильно и отличается. — Договорились, Пак Чимин, — Тэхен протягивает ему руку.