Любовь - это не просто слово

POV Слава       Я мог ещё долго смотреть на чудо, что было передо мной, но увы меня прервал звонкий басовый голос отца. — Здравствуй, сын! — сказал он через чур бойко. — Надеюсь ты всё подготовил?! — добавил он, прошипев мне это в ухо.       По моему телу пробежала стая мурашек. Было противно, страшно и больно… Но я должен терпеть! Не буду же я рыдать при гостях. — Отец, госпожа Ангелина давно накрыла на стол, и я прибрался дома…       Искоса я подметил, что гости перестали улыбаться и нервно смотрят на перепалку отца и сына, смотря на то, с какой ненавестью отец шипит мне в лицо, то, с каким испугом я отвечаю ему, так же тихо, как и шипит он мне. Лишь Влад ухмыляется, смотря на меня с ехидцей в глазах, но в тоже время с неприязнью, как на игрушку, которую можно использовать, а после выкинуть в мусорный бак, поливая грязью.       И вот, наконец-то отец отходит от меня что-то грозно бормоча себе под нос, уступая место гостям. Ко мне сразу подлетает женщина, а за ней так же стоит тот парень, но улыбка на его лице давно погасла.       Женщина весело осматривает меня, пока я слежу за парнем сзади неё. Но одно действие этой дамы смогло выдернуть меня из мыслей. Она подлетает ко мне и крепко-крепко обнимает, будто бы видит меня в последний раз!       Ступор. Он охватывает меня в свои щупальца, крепко держа, но уже через секунду я в страхе обнимаю женщину, сильнее прижимаясь к ней.       Запах её волос был нежным, дурманящий разум. Хотелось сильнее прижаться к незнакомке, почувствовать тепло её тела, и зарываться носом в её волосы, которые пахли розой…       Я боялся, что сейчас меня снова изобьют, сделают больно, но я не чувствовал этой боли. Я чувствовал тепло, заботу и любовь в этом действии. Как когда-то меня так обнимала… — Мама… — тихо прошептал я в шею незнакомке, и она ещё сильнее прижала меня к себе. — Если тебе будет так легче, то можешь меня так называть, малыш… — отстранившись от меня, сказала она и нежно улыбнулась.       Я кивнул и протянул руку женщине. Она смотрела на неё две секунды, а после пожала её и добавила: — Елизавета, но для тебя просто Лиза! — Слава, приятно познакомиться с Вами Лиза… — я еле-еле улыбнулся и в ответ тоже пожал руку.       Женщина отошла в сторону, улыбнулась мне и жестом руки подозвала того парня. Он медленно подошёл ко мне и протянул руку. Я в замирании сердца смотрел на вытянутую ладонь парня, боясь пошевелиться. Краем глаза я заметил, как мой брат нахмурился и покачал головой. — А это мой сын… Познакомьтесь! — сказала кареглазая.       Парень терпеливо ждал когда я протяну ему свою руку, но я лишь сильнее прижал её к себе, боясь кары Влада. Страшно, мне страшно! Я боюсь вновь почувствовать боль, которая сковывает всё моё тело, боюсь разозлить брата ещё сильней. Я печально посмотрел на парня перед собой, а после отвёл глаза. — Эм… Саша, а тебя как зовут? — спросил вежливо кареглазый и убрал руку, но улыбка на его лице потухла, а сам он стал серьёзным и холодным. — С-слава… М-может уже в-все пойдём за стол? — Хорошая идея! Пойдёмте, — весело сказала Елизавета и взяв под руку отца, что-то прошептала ему на ушко.       Парень, которого зовут, как я понял Саша, пошёл впереди меня, а я немного отдалился от отца и его новой женщины, каждый раз замедляя шаг. Но тут кто-то схватил меня за манжетку пиджака и прижал к стенке, от чего я зажмурился и негромко вскрикнул. Раскрыв глаза, я увидел перед собой братца, гневно смотрящего на меня, но в тоже время с похотью и желанием. — Я хочу тебя! Прямо сейчас и прямо здесь! — томно прошептал он мне на ушко, опаляя его горячим дыханием.       Я почувствовал его немалое возбуждение, и в страхе вжался в стенку пытаясь хоть как-то укрыться от этого взгляда. — В-влад, пожалуйста, н-не над-до!       Из моих глаз ручьём потекли слёзы. Обидно, страшно, мерзко. Господи, как же стыдно. А если нас кто-нибудь увидит или услышит? Господи! Боженька, помоги мне, хоть сейчас!       Влад припал к моей шее, оставляя «кровоподтёки», проводя влажную дорожку от шеи до ключиц, не боясь что нас увидят. Не сдержавшись от ласк я громко простонал, заводя этим брата всё больше. Но видимо, боги сжалились надо мной, потому что отец громко рявкнул где-то со стороны зала: — Где вы?! Не заставляйте наших гостей ждать! — Идём! — крикнул брат, — я закончу позже, не расслабляйся! — прошипел мне на ухо брат и быстро скрылся за поворотом.       Я с облегчением выдохнул и тоже поспешил на кухню, поправляя пиджак и вытирая лицо от слёз. Когда я зашёл в огромный зал, то увидел что все уже расселись по местам за стол и ждут только меня. Я не заставил себя долго ждать и сел между братцем и отцом. Напротив меня сидел Саша и его мать. Их лица были серьёзными, обеспокоенно смотрящие на меня. — Что-то случилось? Почему вы так смотрите на меня? — решился спросить я гостей. — Эм, наверное это не моё дело, но ты плакал, малыш? — спросила женщина обеспокоенно смотря мне в глаза. — Нет, конечно нет! С чего Вы взяли? — У тебя глаза красные. Ты можешь всё мне рассказать. — Вам показалось! — твёрдо выдал я и взял в руки вилку показывая, что разговор окончен.       Наложив себе салат «Цезарь» и налив себе немного сока, я принялся за еду, не вслушиваясь в разговор между моим отцом и Елизаветой. Я смотрел лишь на одного человека, который сидел напротив меня, так же смотря мне в глаза. Я слегка улыбнулся ему, а он в ответ весело блеснул глазами и улыбнулся до ушей. Всматриваясь в его лицо, я подмечал каждый аккуратный изгиб на его лице. Красивые глаза сейчас весело блестели смотря на меня.       Невольно залюбовавшись красотой Саши, я и не заметил как хмуро на меня смотрит Влад, всем своим видом показывая, что после ужина мне не отвертеться. Брат увидев, что я всё так же мечтательно смотрю на кареглазого, наклонился к моему уху и тихо прошептал: — «Не смей на него так смотреть! Я тебе запрещаю! Ты только моя игрушка и ничья больше!»       Я поёжился от страха и неприязни к собственному брату. — «Как он может говорить, что я его игрушка?! Как он может запрещать мне смотреть на других?! Как он докатился до этого?! КАК Я ДОКАТИЛСЯ ДО ЭТОГО?!» — в мыслях задавал себе вопросы я, на которые никто так и не ответит.       В мгновения ока я сник. Я жалок, Я ничтожество, я просто ненужная вещь, игрушка, которую в один миг можно выбросить, полить грязью! Я верю всем его словам, потому что это правда… Я никчёмная вещь, просто игрушка…       Слёзы сами подступили к уголку глаз. Как же больно. Больно осознавать что ты НИКТО, больно понимать что ты игрушка, просто вещь, больно понимать что никто тебя не любит, что ты урод, ничтожество, мразь, дрянь, МУСОР!       Тёплая, солёная слезинка потекла по щеке, оставляя мокрую дорожку после себя. Все кто разговаривал и бурно что-то обсуждал посмотрели на меня. В глазах женщины и её сына читалось беспокойство и жалось. В глазах брата, проскользнуло удовлетворение. В глазах отца: ненависть и неприязнь… Больно, мне больно! Мне не нужна жалость! Мне никто не нужен, никто…       Я медленно поднялся со стула и быстро вышел из-за стола. Не хочу чтобы гости видели мои слёзы, не хочу чтобы меня жалели, хочу побыть один. Почти выйдя с зала, я развернулся и посмотрел в глаза отца, а после и гостей. — Извините что ухожу, я просто перенервничал. Я наверное пойду, подготовлюсь к первому сентября… — быстро протараторил я надеясь поскорее уйти, но меня останавливает оклик отца: — Стой! Так как наши дорогие гости останутся жить у нас, я хотел бы чтобы ты учился вместе со своим сводным братом, Сашей. Ты переходишь в новую школу и это не обсуждается! — видя как я хотел возразить добавил в конце отец. — А теперь и вправду, давайте расходиться, время уже позднее. Лизочка и Саша, давайте я покажу наш особняк, надеюсь вам понравится! — сказал отец с радостной улыбкой.       Поняв, что можно уходить, я быстро выбежал из залы и побежал вверх по лестнице на второй этаж, где располагались: спальня отца и моей покойной матери, моя комната, комната Влада, гостевая комната, ванная, туалет, балкон и кладовая комнатка. Дом был выполнен в пастельных тоннах, как хотела моя мать, в бежевых, кофейных тоннах были выполнены: коридоры и весь первый этаж, а моя комната выполнена в голубовато-синих тоннах.       Завидев знакомую деревянную дверь, я быстро влетел внутрь закрыв на замок. Теперь я могу дать волю своим чувствам, не боясь показать свою слабость и слёзы.