Человек со списком

Говард иногда выпадал в осадок из-за прожектов Стива. Кресла в машину, какие-то подушки безопасности... Но ладно, старому другу и источнику крови для экспериментов можно и помочь. В этот раз просьба была по профилю Говарда, он даже удивился. — Говард. Ты можешь сделать маленький, легкий пистолет с минимальной отдачей? Для Дебби. Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом! Не особо взрослой, но Говард подозревал, что из-за тринадцатилетней Дебры (все звали ее Дебби, потому что она оказалась такой же картавой, как Боба) под хной у Стива было уже довольно много седых волос. Для начала, она села вечерком в машину к незнакомому дядьке с собакой, потому что он сказал ей, что там щеночки. Стив выбил окно машины и обнаружил дочь с дюжиной щенков в компании охреневшего от такого развития событий владельца собачьего питомника. Так у Картеров появилась такса. У псины была мерзкая привычка забираться повыше, с воем прыгать оттуда на людей и пытаться загрызть. Стив философски обозвал чудовищную сосиску Германом, как Геринга. Дебби наивно не поняла шутку. Такса угодила под машину полтора года спустя, Дебби поплакала и принесла домой чихуахуа, пятьдесят процентов дрожи, пятьдесят процентов ненависти. Стив понаблюдал за этим животным ровно три минуты и вынес вердикт, что это никакая не «Мулечка», а вполне себе Адольф. ( — Но папа, почему?! — А ты посмотри на это бесполезное брехливое ничтожество. Типичный Адольф.) Адольф обитал у них полгода (Говард с Марией все это время избегали визитов к Картерам), а затем не пережил встречи с пылесосом. Дебра опять плакала, конечно. Бобу, который управлял пылесосом, подозревали в предумышленном убийстве шавки, но дружно молчали. В принципе, Боба мог, у Картеров рос в край отмороженный сынок: в возрасте шести лет он заявил, что станет мясником или патологоанатомом, потому что ему нравится вид и запах сырого мяса. Парня несколько месяцев таскали по психиатрам, пока тот не признался, что специально так сказал, потому что знал, что начнется веселье. Стив тогда категорически запретил Баки общаться с его сыном, потому что этот шутник-социопат тоже был так себе примером для подражания, а Бобе и родителей хватало. ( — Спокойно, Боб, у тебя есть все, чтобы их победить. — Вера в себя? — Нет, нож. Порежь их ножом. — А... окей, спасиб, дядя Бак.) Когда следующую агрессивную шавку, которую приволокла Дебби (в этот раз это был папильон), Стив окрестил Йозефом (простенько и со вкусом), его дочурка начала въезжать в логику и возмутилась: — Ты что, решил назвать мою пусечку как Сталина?! — Да ты что, это же не фокстерьер, у него нет усов. — А, ну лад... — Это Геббельс. — НУ ПАП! Йозеф не пережил встречи с ногой генерала МакГрувера, которого возжелал укусить, и Дебра, опять поплакав два дня, приволокла какую-то плешивую крысу. Китайская хохлатая, сказала она, очень модненькая. ( — Господи ты боже мой, Дебби, ты не могла завести нормального ретривера, или ньюфаундленда? Мало того что они умные, так из ньюфа можно сделать тулуп и много гуляша, если наступит ядерная зима. — Да ладно, пап, этого можно и на бульон пустить. — НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЮ СОБАКУ, БОБА, ХРЕНОВ ЖИВОДЕР!) Что ж, у крысеныша, которого в итоге назвали мистером Шмидтом, потому что мордой на пресловутого Иоганна Шмидта был очень похож, хотя бы был мирный характер. — Два минуса, — сказал Говарду Стив, довязывая мистеру Шмидту свитер, — мерзнет все время и лезет греться мне под кофту. Ну и уродливый, просто кошмар. Потом Дебра наслушалась каких-то хиппи, решила подсесть на веганство и чуть не свела себя в могилу — Картеры забили тревогу, когда у нее начались обмороки и волосы стали выпадать клоками. Стив, когда Дебра пришла в себя в больнице под капельницей, мрачно прокомментировал, как он рад, что Дебби, видимо, настолько никогда не знала голода, что прямо таки зажралась. Было еще много моментов, Стив, частенько вытаскивавший сержанта Барнса из какой-нибудь задницы, еженедельно выкупавший Бобу из полицейского участка после очередного подозрительного мероприятия и ликвидировавший кровищу на полу в гостиной каждый раз, когда Пегги «брала работу на дом», постепенно познавал дзен. Но тут Дебби исполнилось тринадцать, она начала понимать, что мальчики дергают ее за косички не просто так, и Стив, судя по всему, забил тревогу. — Друг, ты точно уверен, что ей нужен пистолет? — с сомнением протянул Говард. Стив начал нервно ходить перед Говардом взад-вперед — вот же пробрало мужика. — Мы с тобой знаем, что Дебби, прости, Господи, дура набитая. Только не смей при ней это повторять. И я хочу знать, что когда она будет в своем цветочном платьице по дороге домой читать Эллиота и танцевать степ, а рядом остановится машина с каким-нибудь маньяком, у нее будет возможность открыть свою маленькую сумочку, достать маленький пистолетик и шмальнуть! А какой-нибудь козел рано или поздно попытается к ней пристать, мы с Пег сделали красивого ребенка! Говард, ярко вообразив себе картину с Дебби, выуживающей из клатча пистолетик, захихикал. — Ладно, ладно. Может, та рыжуля, возлюбленная сержанта Барнса, твою деточку потренирует немного? Она же тебе услугу должна. Стив в ответ только вздохнул. *** Баковский список наконец-то подходил к концу. И теперь, много лет спустя, Стив думал, что совершенно не понимает своего друга. И друга ли? Нет, Баки все еще ему радовался, когда Стив приходил и вытаскивал его из какой-нибудь жопы. Но он словно не понимал, каких морально-волевых усилий Стиву это стоит. Даже Искра, в этом времени — идейная коммунистка, относилась к его чувствам с большим пониманием. — Кельт… ты… — Что? — Я не могу понять, почему ты нам помогаешь. Мы саботируем работу во множестве структур США, и наверняка попались бы уже давно, если бы не ты. И не говори мне про давнюю дружбу с Яшей. Я знаю, что ты любишь свою страну — а такого бардака, как тогда, с Кеннеди, никакая дружба не стоит. — Я должен. Когда-нибудь, может быть, ты поймешь, почему. И когда я этот долг закрою… больше вы от меня помощи не дождетесь. Я не работаю в органах, но мой вам совет: не переходите дорогу моей жене. Стив понимал Искру. Искра… не особенно понимала Стива, потому что не знала всего. А Баки… Стив не был уверен, разделяет ли он вообще мировоззрение своей зазнобы. То, что он говорил, как это выглядело… Он будто пробовал мир на прочность, искал себе источники адреналина и пытался сделать кому-нибудь гадость одновременно. А работа на КГБ давала ему это с лихвой. Баки все еще казалось, что у них все отлично. Стив так уже не считал. В записной книжке остался последний пункт: дата и адрес в Техасе. Месяц выдался насыщенный, потому что девятого апреля Стиву пришлось мчаться по нужному адресу в Нью-Йорке, покупать темно-синий Крайслер Вэлиант, и… Стив был очень рад увидеть Тони столько лет спустя. Пусть и на минутку. Нет, скоро, как подозревал Стив, он будет видеть его довольно часто, но уже не вот это привычное, бородатое лицо. А уже одиннадцатого апреля он забирал Баки из дешевого мотеля в Хьюстоне. В этот раз одного, без Искры. Баки был весел, как обычно, и попросил докинуть его до Нового Орлеана, где его должны были подобрать свои. Стив, тяжко вздохнув, взял им по бургеру на вынос в закусочной, и они сели пообедать на пирсе у залива. — И что тебе тут вообще понадобилось? — спросил в конце концов Стив, вытряхивая крошки из бороды. — Да так, маленький саботаж, — хмыкнул Баки. Он посмотрел в небо и усмехнулся. — Полагаю, скоро вашим ребятам придется сообщить на базу в Хьюстоне о маленькой проблеме. Стив тоже посмотрел в небо и зло сжал челюсть. В этот день стартовал Аполлон-13. У него разгоралась фантомная изжога. Баки был доволен и весел. — «Хьюстон, у нас проблема», значит? — проговорил Стив, сощурившись. Баки все еще жевал свой бургер, когда Стив одним слитным движением поднялся, а затем схватил его за шкирку и пояс штанов. Список закончился. Он больше не обязан был прикрывать задницы агентам КГБ. — Эй, ты чего?! И Стив с невероятным удовлетворением швырнул своего когда-то самого лучшего друга в Мексиканский залив. А когда Баки вынырнул, угрожающе, сощурившись, сказал: — Если я еще когда-нибудь увижу тебя на американской земле, Джеймс Бьюкенен Барнс, тебе конец! Что ж, этот эпизод отлично объяснял, почему Баки не пришел к нему за помощью, когда страдал от амнезии и скрывался от Гидры, а бегал от него целых два года. *** Чего Стив не ожидал от прошлого, так это того, что когда у Говарда наконец-то родится сын, его позовут в крестные. Говард уже успел записать «императора Старка Антония» (как в шутку назвал его Стив, услышав, что Мария хочет назвать сына Альманцо) Энтони Эдвардом, и к нему начал подъезжать один из кузенов Марии, Витторио, с намеком, что не против стать крестным, потому что Говард же жид, и у него нет католиков среди родни, а дед Гвидо очень настаивает. Очень мило, конечно, если не знать, что Витторио был чикагским мафиози, а у Говарда и так бывали проблемы с госзаказами из-за связей с мафией. — Эй, ребят, у нас тут есть католики? — спросил Говард на небольшой вечеринке, которую организовали его приятели и коллеги из ЩИТа. В наступившей тишине в воздух поднялась одна-единственная рука. Стив, в удивлении посмотрел на собственную руку, а затем на окружающих. — Что, серьезно? — Англиканство, — дернула плечом Пегги. — Лютеранство! — сказал кто-то из угла. — А то по мне не видно, что я еврей. — А мы не верим в Бога! Говард приобнял Стива за плечи. — Это судьба, друг. Спасай. Я не хочу, чтобы малыша Тони заманивали в чикагский мафиозный клан, когда он подрастет. Стив, машинально принимая от Говарда бокал с коньяком, вспоминал, что они когда-то в будущем наворотили, и дал мысленное обещание: «Дорогой Тони. Когда-то я был паршивым другом. Но я торжественно клянусь, что постараюсь быть хорошим крестным». *** Когда Говард сделал полуторагодовалому Тони копию трассы в Монако и гоночную машину детского размера, Стив понял, почему взрослый Тони всегда гонял как маньяк. А когда еще три года спустя с удивлением смотрел на словно в полусне купленные билеты на концерт Лед Зеппелин — из чего выросли его вкусы в музыке, если его родители слушали оперу и джаз. Стив поднял трубку и набрал номер особняка Старков. — Привет, Джарвис. Говарда и Марии нет в городе? Так и думал. Я заберу моего любимого крестника? Решил выгулять детей на концерт. — Стив расплылся в улыбке, услышав на заднем плане радостный детский вопль «дядя Ро-о-оджер!». — Тони понравится, я уверен. *** — Эй, пап. Когда-то Стив страшно боялся, что Роберта убьют во Вьетнаме — ну или в Камбодже, и даже думал было побаловаться с документами, скинуть себе с десяток лет и отправиться в Индокитай вместо него. Но Боба вырос отмороженным, и к его шестнадцати годам Стив уже больше боялся за вьетконговцев, которые попадутся ему на пути. Что уж там, Стив был уверен, что в случае Апокалипсиса и наступления мирового голода, Боба будет первым, кто перейдет на человечину. А ведь такой с виду милый, воспитанный мальчик. Бобе было уже двадцать два, он вернулся из Вьетнама в чине лейтенанта ВВС, где успел дважды подхватить и вылечить триппер, за что отхватил от Стива и поджопник, и лекцию о том, что резинотехнические изделия номер два нужно использовать по назначению, долбоежик ты несмышленый (по интонации было понятно, какие выражения Стив подразумевал на самом деле), а не только для того, чтобы хранить в них патроны. Боба еще попробовал высказаться в духе «а дядя Бак считал», но Стив его быстро осадил, потому что «дядя Бак» в свое время такой букет во французских борделях подхватил, что целый консилиум врачей потом не знал, что с ним делать. Чудо, что у него член после всех этих приключений не отвалился. — Что? — миролюбиво спросил Стив. Боба с неделю успешно его игнорировал — после маленького фиаско с катером Чака Норриса, который Стив немного раздолбал пойманным в Миссисипи аллигатором. Сам Боба не испугался, а вот малыш Тони всю дорогу из Луизианы плакал по ночам. Правда, подставлять дурного отца перед Марией Боба не хотел, и поэтому с самого возвращения таскался с Тони по городу, показывал своих любимых пауков и всячески развлекал, чтобы он перестал с ужасом вспоминать эпическое сражение Стива-Геракла против Немейского аллигатора, которому он, как в том мифе, порвал пасть. Вышеозначенный малыш Тони, обнимавший Бобу за левую ногу, радостно наябедничал: — А мы видели Дебби с парнем!!! Стив, поежившись, через силу выдавил: — Ну, она, в принципе, уже взрослая… Последний питомец Дебби, бассет-хаунд по имени Франклин, успокаивающе ткнулся Стиву в ногу. Боба потрепал Тони по голове и сказал: — Бать, это не парень, это мужик. Ему лет тридцать, наверное. Чт… ЕГО МИЛАЯ, НЕВИННАЯ ДЕВОЧКА С КАКИМ-ТО ТРИДЦАТИЛЕТНИМ МУЖИКОМ?! — Я бы сам разобрался, но я ж его просто убью, а ты и наорать можешь. Стив, гневно сощурившись, встал, хрустнул костяшками и веско уронил: — Показывай. — Дядя Роджер, ты будешь бить морду? — радостно воскликнул малыш Тони. — Возможно, — дернул бровью Стив. — Ви-и-и-и-и! *** Стив успел только встать у столика в закусочной, за которым сидела Дебра с ухажером, сложить руки на груди и угрожающе сказать «здравствуйте, молодые люди», когда понял, что рожу этого типа где-то видел. — Ой. Привет, папа, — пискнула Дебби. — Эм. Тед, это мой папа, Роджер Картер. Папа, это Тед Банди. А. Ясно, где. В документалке о серийных убийцах США. Умница, Дебби. — Очаровательно. Домой, сейчас же. На Банди ведь как раз в семьдесят пятом кто-то полиции настучал? Видимо, это будет Стив. …Спустя неделю Стиву пришлось изъять у дочери пистолет: она попыталась застрелить Теда Банди прямо в следственном изоляторе, и не потому, что он подозревался в многочисленных убийствах, а потому, что узнала про его многочисленных баб. Придется, видимо, несмотря на лютое ее нежелание, учить дочурку азам карате. Беспокоиться за теоретических будущих ухажеров Дебби Стиву не пришлось: уже через пару месяцев она встретила вполне безобидного физика-теоретика, Франклина Шторма. Стив припомнил, как Джонни Шторм, Человек-факел, любил иногда щегольнуть в костюме Капитана Америка из секс-шопа, мысленно убил себя фейспалмами, но скромного аспиранта на семейный ужин сразу же позвал. Поскольку Франклином звали еще и собаку Дебби, получилось немного неловко. Человеку-Франклину не очень понравилось то, что все семейство его девушки называет его «Человек-Франклин». П.С. — Здравствуйте, я Эрик Леншерр. — Чарльз Ксавьер. Стив недобро сощурился. — И что вам нужно? Стив напряженно думал о розовых слониках. — У вас мальчик с тостерами разговаривает, — указал Ксавьер, кивая на Тони, которого было видно от входной двери, и да, он как раз разговаривал с тостером. — Ага, — кивнул Стив, все так же думая о розовых слониках, а не об аресте Магнето в синагоге в две тысячи тринадцатом. — Только это наш мальчик, другого себе ищите. Ксавьер с Леншерром переглянулись и последний пожал плечами. — Хорошо. — Ксавьер собирался было повернуться, а затем с дружелюбной ухмылкой спросил: — А почему розовые слоники? — Мальчик любит не только тостеры, но и «Дамбо», — нагло соврал телепату в лицо Стив. Визитку «школы для одаренных детей» он сжег в камине тем же вечером. А Тони об этом маленьком инциденте так никогда и не узнал.