Дракон

      Я трясущимися руками срывала свои вещи с вешалок гардероба. Глаза, щеки были мокрыми от слез. Вранье, опять и опять, наглое и гадкое. Хватит. Ничто не заставит меня остаться здесь и минуты. Я, наверно, проклята? Почему так происходит? – Что ты делаешь? Я повернулась и вышла из гардеробной, наспех вытирая слезы со щек. Явился. – У меня к тебе тоже вопрос, – хватаю с трюмо бумажки, – что это?! Трясу несчастным договором между Итачи и моим отцом. Брюнет приподнял одну бровь, скрещивая руки на груди. – И с каких это пор ты лазишь в моем столе? – недовольный тон, даже немного злой. Но мне все равно, уже все равно. – Я искала точилку. А теперь ответь. Итачи прикрыл глаза, проведя языком по верхним зубам, но ничего не сказал. Нет, на этот раз ты отмалчиваться не будешь. – Тебе нужна была не я, а бизнес отца! – Да, мне нужна была только компания, а ты шла бонусом, от которого я не мог отказаться. – Спокойно ответил он, не открывая глаз. – Почему?! – если это было так, то почему он врал? – Он поставил такие условия. – Я думала, ты людям ставишь условия. – Разве не так? Он же весь такой крутой. – Ты предпочла бы, чтобы тело твоего отца нашли под первой же сосной или что? У меня похолодело внутри от его слов. Как он может так спокойно говорить об этом? А, может, так и есть? Я ведь точно не знаю, где отец и что с ним? Совсем забыла, кто такой Итачи Учиха. Он ведь был совсем другим, не таким... – Он… отдал тебе меня? Просто так? Но почему ты не сказал мне правду? – нет, я понимала, что отец не пылает ко мне большой любовью, но не настолько же! – Мне было проще, чтобы ты злилась на меня – объект, на который можно выплеснуть эмоции, а не страдать депрессией. И нет, тебя отдали не просто так, – Итачи кивнул на договор в моей руке, – у меня есть обязательства. Сдержать себя в руках не получилось. Я тут же разорвала бумажку и бросила в сторону, отчего Итачи закатил глаза и цокнул. Он начинал злиться. – Что за жест? – Я освобождаю тебя от обязательств, – бросила ему в ответ и взяла следующую бумажку, – у меня есть квартира в Нью-Йорке? Итачи скользнул взглядом по листу. – Да, есть. И банковский счет. – И об этом ты мне тоже не сказал! – я задыхалась от возмущения. Ну почему такое отношение? Почему все решают за меня? – Потому что ты бы мне мозг вынесла, разве нет? Кричала бы, что хочешь в Нью-Йорк и всячески бы пыталась туда улизнуть. – Но я бы все равно уехала после школы! – Все, что после школы – меня не касается. Я закусила губу. Вот как… То есть, я поиграю с тобой, а потом ты можешь делать, что хочешь?.. – Не понимаю… Если я была тебе не нужна, то почему ты был так против Неджи? Зачем познакомил с родителями? Итачи как-то странно улыбнулся, зловеще, что ли. – Я собственник, Харуна. И в конце концов, ты все равно моя, неважно на каких условиях. Да что происходит?! Почему он ведет себя так, будто ничего не было?.. А как же все, что было между нами?.. Почему он так просто сломал мне жизнь? То есть, почему он так просто к этому относится?! – Ты ужасен! Что ты хотел всем этим доказать и кому?! Себе? Что даже влюбленную девушку сможешь заставить спать с тобой?! Ты же меня просто наизнанку вывернул, лишь бы своего добиться! – кричала. Ему не нравилось, когда я так повышала голос – все отражалось в его глазах. – Я хотел как лучше. – Кому лучше?! Твоему гипертрофированному эго?! – Я не могла успокоиться, меня уже во всю несло. – Хьюга не такой безобидный, как ты думаешь. Если говорить простым языком, он трахал все подряд. Удивляюсь, почему ты этого не знала, – он говорил холодно и спокойно, как будто орущей меня не было перед ним, – и я могу предположить, что твою невинность спасло мое тактичное заявление прав на тебя в клубе. – Да что значит «заявление прав на меня»?! Я не твоя собственность! Итачи скрипнул зубами, но продолжил также холодно: – У него не хватило смелости. Ни на что. Он – трус. А ведь мог поговорить со мной – я бы ничего ему не сделал. Снова он пытается опустить его в моих глазах. Зачем? Он ведь уже добился, чего хотел. – Жаль мою невинность от тебя никто не спас. Жаль, что меня просто не спасли от тебя, – сказала я. – Правда, жаль… – очень тихо. Гнетущее молчание, а потом его низкий голос и тяжелый взгляд: – Хочешь об этом поговорить? Мотаю головой в отрицательном жесте. Продолжай удивлять меня, я готова ко всему. – С родителями я тебя познакомил из-за той ситуации на парковке с Хьюга. Мама просто не давала мне продохнуть, когда узнала об этом – жаждала познакомиться с девушкой, ради которой я готов на такие дикости. А я не мог сказать ей, что живу со школьницей по контракту, сама понимаешь. Мне в грудь будто камень бросили. Даже не знала как реагировать на его слова. Если бы он сказал об этом раньше, я бы даже подыграла ему, а не изображала бы натянутую струну. Но нет же, он преследовал другие цели, совершенно не думая обо мне, и как я к этому отношусь. Он принуждал меня каждый день мириться с мыслью, что я принадлежу ему и выбора у меня нет, создал вокруг такую обстановку, которая способствовала этому. Я больно прикусила губу, приведя себя в чувства, и вернулась к собиранию вещей. Крики вряд ли помогут – только разозлят его, а мне нужно, чтобы он меня отпустил. – И возвращаясь к моему изначальному вопросу – что ты делаешь? – Я улетаю в Нью-Йорк, – впихиваю джинсы в чемодан. Я нырнула в гардеробную, забирая остатки, оставляя на вешалках дорогие платья, которые Итачи заставлял меня покупать и носить. – Закончишь школу и welcome to New-York. – Строго сказал Итачи. Ага, сейчас прям. Я вышла с охапкой одежды и опустилась на пол к нему спиной, складывая ее в чемоданы. Руки немного тряслись. Чувствую его взгляд. – Нет. – Харуна. – Рыкнул он. – Ты не понимаешь?! Я не могу здесь больше находиться! Мне больно. И ты являешься причиной! Каким бы не был Неджи, он никогда не заставлял меня плакать, никогда, ни одной слезы! Но ты же… – я развернулась, посмотрела прямо ему в глаза, – если выражаться твоим языком, просто выпотрошил меня. Так что лучше отпусти меня, может, хоть немного карму этим очистишь. Пусть знает. Нравятся ему мои слова или нет, но пусть живет с этим, а я уже не могу. – Я не держу тебя. Но ты должна закончить школу. Это единственные аргументы, по которым я должна остаться? Тогда точно все делаю правильно. – Устрой мне экзамены экстерном. – Еще несколько месяцев учебы. Как ты… – Я справлюсь. – Нет. – Категорично. Я глубоко вздохнула и посмотрела в потолок, вся злость вышла, оставляя горькое липкое разочарование. И все из-за моей глупости. И наивности. – Пожалуйста, отпусти меня… Я не могу так больше. Твои игры слишком жестокие. Даже ту боль, которую должен был причинить мне Неджи, донес до меня ты, Итачи – это ненормально. Постоянное вранье… Все, что я принимала за чувства в своей жизни оказалось фальшью. Не делай мне еще больнее, хотя мне кажется, что хуже уже не может быть. Я не хочу находиться здесь, в этой стране. Все это… – Когда ты хочешь сдать экзамены? – он перебил меня. Я замерла, слегка сжимаясь. Он мне ничего не возразил. Совсем… – Через три недели. – Хорошо. – И еще… Верни мне фамилию. А лучше фамилию мамы. Можешь? – Могу. – Аттвуд, с двойной т. – Я запомнил. Я закрыла чемоданы, собирая всю смелось и подняла голову сталкиваясь с ониксовыми глазами, которые ничего не выражали, кроме раздражения. – Возьми карту. – Итачи положил на край трюмо кредитку. – Нет, я и без этого справлюсь. – Не справишься. Во всяком случае сразу. – У меня есть счет, так что… Она мне ни к чему. Недовольное выражение лица. Что тебе не нравится, Итачи? Твоя головная боль тебя покидает. Он посмотрел на мою шкатулку с украшениями, откуда я забрала только цепочку, подаренную мне Гаарой. – Ну, как знаешь. Брюнет вышел из комнаты, а я опустилась на чемодан, болезненно впустив воздух в легкие. Ну вот все и закончилось. Так глупо и банально. Я почти свободна от статуса табуретки.       И все же хорошо, что судьба хотя бы подарила мне таких друзей. Насчет Саске, я бы подумала, но за Гаару очень ей благодарна. Он любезно предоставил мне свою квартиру на то время, пока я не сдам экзамены и не улечу. Его эта новость не обрадовала – мягко сказать, но я уже все решила.       Как же в его квартире было тепло и спокойно… Не было предметов с нарочито острыми углами, холодных оттенков и материалов – никакого мрамора и металла, которые доминировали в квартире Итачи и в особняке его родителей. Я развесила некоторые вещи в гардеробной и вышла в светлую кухню, заливаемую солнечным светом, сделала чай, уселась за стол. Прям как тогда, после клуба. Только сейчас я отхожу не от аматерасу, а от очередного стресса. Слезы, срывавшиеся со щек, попадали в чай, разбавляя приятный привкус ежевики горечью. Сколько бы это продолжалось, если бы я не нашла документы? Ровно до окончания школы? А что потом? Он сказал бы правду и… все? Я совершенно не разбираюсь в парнях – не видела, что Неджи мне изменяет, не понимала, что Итачи со мной играет, теша свое самолюбие. Может, Саске прав, и я действительно дура? Я начинала злиться: на себя, на него… его безразличие – совершенно не то, чего я ожидала. Ведь та забота, которой он окружал меня, внимание… Он был таким нежным, аккуратным, осторожным в последнее время… «На что только не пойдет мужчина ради секса.» (с) не помню, кто сказал. Почему именно я, и что ему мешало со мной не церемониться? Ну да, наркотики. А тут я и сама не против была, почему нет? Какой же он манипулятор… На радостях, что Гааре ничего не угрожает, и что именно Итачи помог ему, я не смогла и… и сама его захотела. Да. Злиться не за чем, он не заставлял меня, но это не помешало мне так демонстративно уйти, выставив его последним мудаком. Он разозлился. Может, не стоило так резко?.. Нет, стоило. Пусть знает, что я чувствую и думаю на самом деле.       – Ну как ты? Уже устроила вечерину по поводу новоселья? – улыбнулся Гаара. Я протянула ему стакан с персиковым чаем и села на край больничной постели. – Да, веселюсь каждый день в компании тестов. – Я вижу. Вообще не спишь? – он сделал глоток чая, расплываясь в улыбке, как довольный кот. Как же я была рада, что он шел на поправку, да еще и так быстро. Царапины почти сошли, оставляя только розовые следы, которые тоже сойдут со временем. Кожа меняла свой серый оттенок на молочный, возвращая нормальный человеческий вид. Только бинты на груди оставались, скрывая самую страшную часть операции. Да я и не желала знать, что там. – Пять часов в день. Мне хватает. – Я склонила голову. Только не отчитывай меня, пожалуйста. Гаара покачал головой и припал к стаканчику. На прикроватной тумбе лежали учебники. Он тоже времени зря не терял. – Шикамару что-нибудь узнал? – осторожно спросила, боясь вновь услышать, что нет. – Водитель погиб на месте. Никто его не знал, никто его не видел. Загадка века, – буркнул Гаара. Но видно, что его это тоже беспокоило. Вот черт! Я реально переживала. Это же покушение. Гаара сказал, что впервые видел этого водителя. А если это не личный мотив? А вдруг его кто-то нанял? И если один раз не сработало, то не за горами и вторая попытка? У меня похолодели руки. Вдруг вторая попытка увенчается успехом? Я дернула головой, привлекая внимание Гаары. – Ты чего? Переживаешь? – мягко спросил он. – Угу… – Ну, конечно, переживаю! Я и так каждый день торчу в больнице, таская чай и выуживая информацию по поводу покушения. Но она мизерная, незначительная – это мешало мне спать по ночам, сокращая часы, отведенные мной на сон. Гаара облизнул губы, задумчиво уставившись на стакан. Мы молчали, но думали об одном и том же.       Я вышла из больницы шумно выдыхая и щуря воспаленные глаза: постоянный контакт с экраном ноутбука и мелким шрифтом учебных пособий. Меня кидало в жар, от чего я не стала застегивать короткую серебристую куртку, да и шарф висел только как между прочим. Что же мне делать? Осталось примерно полторы недели, и я улечу в Нью-Йорк, а он останется здесь и… И вряд ли Акасуна снова сможет «собрать» его, ведь второй раз не промахиваются. Стоп. Акасуна… Итачи. Я запустила пальцы в волосы, собирая бешенные мысли в кучу. Человек, который мог решить любую проблему. Но как я..? На каком основании я к нему приду? Что скажу? И как далеко он меня пошлет? Эта идея мне совершенно не нравилась – не планировала его больше видеть. Мне в горло начали вонзаться острые зубки гордости. И что меня переборет: страх за жизнь друга или гордость? Я добавила к страху злость на этих ублюдков и, сжав кулаки, решилась.       Я стояла перед офисом УчихаИНК, кусая губы, в нерешительности осматривая величественное здание. Так, но я ведь уже здесь? Глупо будет развернуться и уйти. Но тем не менее через минуту, замученная противоречивыми мыслями и боязнью увидеть ониксовые глаза полные безразличия и снисхождения, боясь показаться глупой «сначала ушла со скандалом, а потом приползла», я развернулась. – Харуна? Я уставилась на подходящего ко мне блондина. Вот Вы и спасли Гаару, господин Намиказе. – Здравствуйте, Минато-сан, – я чуть склонила голову. – Привет. А ты чего здесь? – широкая добрая улыбка меня немного успокоила. Но что ему ответить? – Я… Эм-м… Мне нужен Итачи. – Итачи? – он свел брови: не понимает, – что-то с Саске? – Ну, да... Там бумаги нужны. Должен был Саске прийти, а он не смог, поэтому попросил меня и вот... – я нервно улыбнулась, запахиваясь в куртку. – Ой, не вдавайся в подробности. Пошли, проведу тебя. – Сказал Минато и направился к зданию, а я поплелась за ним, – я тут превратился в какого-то провожатого, – усмехнулся инженер, – то Сакура, то ты. У меня глаза на лоб чуть не вылезли. Сакура?! Какого хрена она тут делала?! – Да я правда по делу. – Что значит «правда»? – голубые глаза сверкнули озорным огнем. Прости, Сакура… – А как Ваша жена? – резко сменила тему. Минато сразу расплылся в улыбке и переключился. – Прекрасно. Тишь да гладь. Пока мы поднимались на лифте, я слушала умилительные истории о беременной жене и балдахине, который они вешали накануне в детской.       – Давай за мной, – скомандовал инженер и повел меня по стеклянному коридору. Интересный дизайн – я еле сдержалась, чтобы не вцепиться в руку Минато, ибо под ногами было стекло, не внушающее доверия и несколько метров высоты. – Юки, привет! – бахнул Минато перед столом секретарши, – Итачи у себя? Девушка опустила очки на кончик носа и посмотрела на меня. Ну блин… Красивая. Классическая секретарша: гладко зачесанный хвост черных волос, белая блузка и черная юбка-карандаш, подчеркивающие женственную фигуру. А я как обычно одета на все сто: узкие серые джинсы, грубые ботинки, толстовка с Симбой из Короля Льва… Позорище, выгляжу как пятиклассница… Почему-то мне захотелось развернуться и уйти. Нет, нельзя. Я здесь ради Гаары, и какая разница как выгляжу? Я ведь не соблазнять его пришла. – Да, но он никого не ждет. – Надменно произнесла девушка. Минато развернулся ко мне, взял за локоть и подтолкнул к тяжелой двери из темного дерева с красующейся табличкой «Учиха Итачи. Финансовый директор.». – Иди. Я с ужасом посмотрела на ручку, протягивая к ней ладонь, надавливая до щелчка, но не могла толкнуть дверь – как будто силы иссякли. – Так, стоп! – вскрикнула секретарша, вскакивая с места. – Да не дергайся ты так, швы на юбке разойдутся. – Усмехнулся Минато и буквально впихнул меня в зазор открывшейся двери. Я задержала дыхание и несмело подняла голову. Итачи стоял ко мне спиной, глядя в панорамное окно кабинета. Минато громко захлопнул за мной дверь, что заставило брюнета развернуться. Непонимание, потом снисхождение. О, Всевышний, дай мне сил, чтобы добиться того, зачем я пришла, а не в конец разругаться с ним. – Привет... – я решилась начать диалог. – Что ты тут делаешь? М-м, значит, сразу к делу. Я вздохнула и посмотрела ему в глаза: холодные и темные, но меня перебила пресловутая секретарша, ворвавшаяся в кабинет. Я отшатнулась от двери, уставившись на нее. – Господин Учиха! Я пыталась это предотвратить, но Минато-сан… – Ой, Юки, не вопи! – инженер появился сзади нее, пытаясь выволочить ее из кабинета. Итачи сел на край стола. – Уберите свои тела из моего кабинета, – рыкнул он, – Минато, давно Кушина тебе скандалы не устраивала? Я могу ей позвонить. На лице брюнета промелькнула улыбка. – Понял, понял. – Усмехнулся инженер и, схватив секретаршу за запястье, вытянул из кабинета, закрыв дверь. – Ну, чем обязан? – вздохнул Итачи, пройдясь по мне взглядом, – можешь сесть. Я повернулась, замечая за собой кожаное кресло, опустилась в него. Сердце как-то неровно билось, было некомфортно. Как будто приползла к нему… Ну, ладно, не ради себя же. – Ты знаешь, что правоохранительные органы до сих пор не выяснили, кто подстроил аварию Гаары? – начала с главного. – Кому-то зря выдают зарплату. Найдут, это ведь не быстрое дело. – Ответил Итачи. Просто смотрит, скрестив руки на груди. – Не найдут. Они в тупике. Возможно, дело закроют, – отчеканила я. – Значит, закроют. – Он пожал плечами и оттолкнулся от стола, поворачиваясь к мобильному. А я прямо видела дракона на спине, как он изогнулся хоть и был закрыт плотной черной тканью. Делает вид, что не понимает меня. Что, умолять тебя надо?! – Помоги… – тихо. Боюсь, он меня не услышал. Но Итачи повернулся ко мне. – Я похож на Шерлока Холмса? Или ты улицы перепутала? Грубо. Обидно. Но я прикусила губу, засунув рвущееся желание огрызнуться. – Ты же понимаешь, что это откровенное покушение, причем с наймом исполнителя. Пожалуйста, Итачи, ты ведь можешь… – тихо говорила я. – Ты не тем занимаешься, Харуна, – строго сказал он, – у тебя экзамены через неделю, а ты играешь в юного детектива. Итачи остановил взгляд на изображении льва, демонстративно прикрывая глаза. Я тебя достала, и ты теперь, наконец, можешь мне это показать? Не верю, что какой-то договор, за исполнением которого никто не следил, мог тебя контролировать… Черт, да ты же мне овсянку варил, Учиха! Хоть это и было похоже на пытку, но кто еще может этим похвастаться? Разве, что Саске. Я сжала пальцы на мордашке львенка. – Мне просто нравится этот мультик… – будто оправдываюсь. – Займись учебой, – сказал он, закрывая разговор, – и научись расставлять приоритеты. – Именно поэтому я здесь. Для меня его жизнь важнее, – вот эти слова дались мне легко. – Это последняя просьба. Ты больше обо мне никогда не услышишь, обещаю. Итачи выдохнул в потолок и снова подошел к окну, вставая ко мне спиной. – Иди, Харуна. – Низко произнес он. Ну как тебя еще надо попросить?! Я резко повернулась, уже готовая пустить слезу от безысходности, но уставилась на большую картину, висевшую на противоположной стене. Гейша. Я. Только нарисована краской, в акварельной технике. Усмехнулась, открывая дверь кабинета. Нет, так просто я не уйду. – Итачи? – позвала я, – классная картина. – Иди уже… – фыркнул он. Ухожу, не скрывая улыбки. Я знаю, что ты улыбнулся, горделивый сукин сын, и знаю, что ты поможешь…       Когда последний экзамен был сдан, я выдохнула. Первый этап позади, осталось самое сложное – переезд. А перед этим прощание в аэропорту… Это было тяжело. Хорошо, что Гааре еще противопоказано трястись в автомобиле, и мы попрощались дома, точнее, я поревела на его плече – его мне уж сто процентов, нет, миллион процентов будет не хватать.       Я обнимала Ино, осыпающую меня ругательствами, шмыгая носом. Мне тоже было больно расставаться. – Харуна-чан, ну, может, ты передумаешь? – буркнул Наруто. Ой, балбес, по тебе я точно буду скучать, ты – уникальный. – Нет, Наруто. Я уже все решила, – оторвалась от Ино и обняла Сакуру, – все равно уезжать, так какая разница: сейчас или через пару месяцев? Я отпустила подругу, которая улыбнулась – ничто не могло испортить ей настроения после того, как она начала общаться с Какаши. Кто бы мог подумать… Хината обхватила меня тонкими руками, пряча красные глаза – она всегда была сентиментальной – отчего у меня тоже навернулись слезы. – Я буду скучать по всем вам. – Иди сюда, блин, – рыкнул Саске и рванул меня на себя. Мой нос вжался ему в грудь. Вот же ж… Сильные руки обвили мои плечи, а низкий шепот, прошелся по слуху: – Если тебя будет кто-то обижать – ты знаешь мой номер. Ого-го, Учиха. Я тихо засмеялась и кивнула. Очень неожиданно.       Сев в самолет, я почувствовала, что от меня будто кусок оторвали. Как я буду без них? Когда момент отлета был еще далеко, я даже не задумывалась над этим – все равно мы все подадимся кто куда, это неизбежно. А сейчас было до тошноты грустно. Кажется, впереди у меня очень тяжелый отрезок жизни, который я буду преодолевать.       Я боязливо открыла дверь квартиры, проходя внутрь. Пустая, как и моя жизнь теперь. Прикрыв глаза, уселась на чемодан прямо в коридоре. Нет, не пустая. Новая. Другая. И я позабочусь, чтобы моя жизнь стала такой, как я хочу, чтобы не было никого, кто будет обращаться со мной как со стулом. Кажется, мысли отражались от голых светло-серых стен. Мое необустроенное гнездышко мне нравилось, планировка подходила. Я уже видела, где у меня будет кухня (нужно научиться готовить), спальня, рабочее место с большим столом и полками, гостиная… Для начала надо обустроить квартиру. Хорошо, что у меня есть на это время. Я достала телефон и набрала Гаару по видео-связи – обещала показать квартиру, как только окажусь в ней. POV Автор       Саске, все еще нахмурившись, вошел в дом, скидывая легкую куртку на тахту. Ему все же было немного не по себе, ощущалась легкая пустота внутри, которая его раздражала, как и улетевшая подруга, запах которой – розы и малина – почти незаметным отпечатком остался на футболке. Из глубины особняка доносились знакомые звуки музыки, на которые он пошел.       Войдя в библиотеку, Саске наткнулся на брата, сидевшего за дубовым столом, задумчиво постукивая указательным пальцем по темному экрану мобильного телефона, из динамиков которого лилась музыка. – Фу, это что, кей-поп? – Саске скривился и искоса посмотрел на Итачи. – Она улетела? – низко спросил брюнет, не поворачиваясь и игнорируя вопрос, ответ на который был очевиден. – Да. – Ответил Саске. – Я ее обнял на прощание – ты же меня не убьешь за это? Итачи усмехнулся и прервал поток корейского репа, встал из-за стола, сразу коснувшись пальцами переносицы и закрывая глаза. Учиха младший скользнул взглядом по бутылке виски и стакану с кубиками льда и остатками алкоголя на дне. – Надрался, что ли? Почему отпустил ее? Саске убрал бутылку, пресекая желание брата снова наполнить стакан. Ониксовые глаза были затянуты мутной дымкой, смотрели как-то пространно. – The course of true love never did run smooth.* – сказал Итачи, слабо улыбнувшись. – «Надеюсь, мое желание сбылось.» – добавил он мысленно.