***
Торвальд пришел к Стоику ближе к обеду, дабы дать свое соглашение на брак Иккинга и его дочери. Сейчас Бьёрнольв стоял в большом пустующем зале заседаний, где на троне сидел Стоик. – Я так понимаю, ты сделал свой выбор, мой старый друг, – Обширный был готов к любому решению Первому. – Твой вердикт, союзник? – Да будет так, – кивнул длинноволосый с серьезным лицом. – Я согласен на племенной брак. – Я рад, что ты решил помочь народу, Торвальд, – кивнул зеленоглазый. У него будто с души слегло. Если бы он отказался, то Стоику пришлось бы попотеть. – Естественно, никаких церемоний не будет, пока наши дети не достигнут совершеннолетия. – Я надеюсь на это, – произнес кареглазый. – Значит, моя дочь имеет право находиться под твоим покровительством? – Не только Вигдис, но и вся твоя семья, – кивнул Обширный. – Вы теперь полноправные члены моей семьи, все это – ваш дом, – он окинул руками просторный зал. – И я буду очень рад, если ты будешь сражаться с нашими врагами вместе со мной. – Я всегда за тебя, Стоик, ты это знаешь, – кивнул кареглазый, смотря на мужчину. – Если будут какие-то походы, то говори мне. – Обязательно, – довольно улыбнулся Обширный. – Ты перспективный воин, брат мой, – Торвальд всего лишь кивнул. – И, еще, Валка просила, чтобы Бринхильд и Вигдис навестили ее в ближайшее время. – напоследок произнес зеленоглазый. – Зачем? – не мог понять Бьёрнольв. – Иккинг еще мал. – хотя он был рад, что вождь пытается сблизить невестку и сына. Он бы сам также поступил, будь на месте Обширного. – Она сказала, что хочет поучиться материнству у опытной подруги, – ухмыльнулся рыжий. – Но ты знаешь, что в женские штучки я не лезу, – поднял он огромные руки. – Так что Валка ждет их к себе в гости без гостинцев. Теперь вы не обязаны нам давать подачки. – Я понял. Хорошо, скажу им. – кивнул воин. – И вепрь, которого ты вчера принес, был очень вкусный, – облизнулся Стоик. – Она оказалась самкой, причем беременной, так что сами Боги благословили наш союз. Торвальд улыбнулся. Он был очень рад, что ему и его жене понравился кабан, которого вчера почти с легкостью поймал. После небольшого диалога о самобытном, воин направился к себе домой.***
Там он рассказал Хильде, что ее и Вигдис приглашает Валка на переговоры. Бринхильд решила посетить давнюю подругу завтра к обеду. Кареглазка была очень рада, что снова посетить ту женщину с мягкими ладонями. Весь день прошел спокойно. Муж помогал по хозяйству, пока Бринхильд учила Вигдис читать. Получалось конкретно не ахти, но ребенок не сдавался. Девочка была очень бойкой и, даже когда у нее были одни неудачи, ведь она не угадывала карточки, которые показывала ее мать, старалась улучшить свои навыки. Под вечер, когда семья ужинала, Торвальд рассказывал свои похождения и подвиги, которые совершал в молодости. Им было весело. – Вигдис, девочка моя, – Торвальд отпил из бокала, который сделан из кремня. – Я решил, что ты будешь учиться сражаться. – Так рано? – изогнула бровь Хильда, посмотрев на мужа. Ей показалась эта идея абсурдной. – Она же не сможет держать ни одно оружие. – Я пока сделаю игрушечное, – повернулся к длинноволосой кареглазый. – И ей совершенно не рано, поскольку времена очень суровые, ты сама это прекрасно знаешь. – Но ты ведь сказал, чтобы она училась грамоте. – непонимающе моргала сероглазая. – А что мешает совместить 2 дела сразу? – ухмыльнулся бородач. – Да, мама, – девочка подняла взгляд на маму. – Я должна быть сильной, чтобы защищать не только себя, но и своего мальчика! – Великий Один, до чего докатился мир! – в шутку вскрикнула Бринхильд с улыбкой. – Женщины защищают мужчин! – Ха, ну, у нас есть в кого, – тихо хмыкнул шатен, посмотрев в свою тарелку, тонко намекая на жену. Сероглазая ненавистно прожигала воина взглядом. – Верно, Хильда? – поднял на любимую жену взгляд с обаятельной улыбкой. – То есть, ты намекаешь на то, что я иду против традиций? – повышенным тоном спросила Бьёрнольв. Она считает себя верной своему народу и племени, а тут родной человек считает, что она предательница! – Ни за что, моя королева, – возразил воин. – Но признай, что ты не из тех барышень, что будут стоять в стороне при нападении на племя. – Я просто защищаю свою семью. – фыркнула шатенка, заметно засмущавшись. Ей очень нравилось, когда Торвальд называл ее так. – А из каких мама женщин? – посмотрела на отца Вигдис, наклонив голову вбок. Хильда прыснула в ладонь. – Да, Торвальд, к каким я женщинам отношусь? – широко улыбнулась женщина, с хитрецой посмотрев на викинга. – Твоя мама, Вигдис, самая бесстрашная женщина, что я видел, – смотрел на дочь кареглазый, пока за ним наблюдала Хильда. – При ее хрупкости, она прекрасно владеет мечным искусством. – Но я больше лучница, – обратила на себя внимание воительница. – И тебе советую выбрать лук, Вигдис. Благодаря ему ты сможешь убивать врагов с больших расстояний, – смотрела в большие ореховые глаза дочери. – И, если пропитать стрелы ядом, то раненный будет умирать очень долго и мучительно, а может и мгновенно. Его жизнь уже будет в твоих руках. – Я хочу быть лучницей! – запрыгала на радостях девочка. Ей понравилась идея про то, как она будет контролировать чужую жизнь. – Я научу тебя всем тонкостям, прелесть моя. – кивнула сероглазая. – Ты будешь не только лучницей, – Торвальд положил массивную руку на маленькое плечо дочери. – Но и мечницей. Ты будешь самым продвинутым воином среди нашего племени. И, я тебе обещаю, ты станешь лучшим драконоборцем! – Драконо…борец? Кто это? – нахмурилась кареглазая. Она уже не в первый раз слышит это слово, но его значения совершенно не знает. Жена Злопамятного наградила мужа свирепым взглядом. Она сжала кулаки. – Тебе пока рано знать это, Вигги, – попыталась придать своему голосу дружелюбия, но получилось плохо. – Иди спать. Завтра нам рано вставать, а тебя еще надо красиво одеть. – Хорошо, мама, – опустила взгляд кареглазка, уходя в комнату. – Спокойной ночи. – она посмотрела в спину недовольной матери. Таким тоном она разговаривала только когда очень зла. – Доброй, сладкая, – ответил вместо жены Бьёрнольв, когда понял, что Хильда не собирается отвечать на пожелание дочери. – Ложись спать. – Спокойной. – совсем подавленно ответила кареглазка, опустив голову. Она быстро пошла к себе, легла на широкую кровать и укрылась вязанным одеялом. Родители, оставшись наедине, молчали. Бринхильд прожигала мужа недовольным взглядом, пока тот глядел с полным спокойствием. – Мы ведь договаривались, что не будем поднимать эту тему. – скрестила руки на груди длинноволосая, прищурившись. Она негодовала, шипела, как змея. – Она все равно об этом узнает. Вопрос только во времени, – сейчас Торвальд выглядел непоколебимой горой, выпрямив широкую спину. – Ты не сможешь всю жизнь скрывать суровую жизнь, пойми. – Значит, по твоей логике, я должна ей рассказать все? – шипела на мужа сероглазая, свергая молниями, словно Тор. – У тебя не получиться это все... – мужчину перебили. – И что такое смерть? – прищурила серые глаза Хильда, выпрямив спину. Она наблюдала за тем, как Бьёрнольв заметно напрягся. – Это я тоже должна рассказать, да? – карие глаза смотрели с каким-то смыслом, но из-за пелены недовольства Бринхильд этого не разглядела. – Ей даже 5 лет нет, Торвальд. Ей рано держать оружие в руках, ей рано учиться убивать, ей вообще рано думать о смерти! – на последнем слове женщина подняла голос. – Ты сам недавно боялся рассказать Вигдис о браке, ты сам боялся сделать ее взрослой! – Надо это делать постепенно. – пытался достучаться до жены воин. – «Постепенно»? Насколько ты хочешь отсрочить это? – ее голос так и прыскал ядом. – Она просто надломится, когда встретится со взрослыми проблемами! – Тогда разговор окончен. – встал из-за стола Торвальд. Его взгляд и голос были холодны. Бринхильд незаметно напряглась, вжав ногти в руку, чтобы держать себя в узде. Она внимательно смотрела в карие глаза, сглотнув. Воин пошел к выходу из обеденной. – Если мы не приготовим Вигдис ко взрослой жизни, – он остановился у лестницы. – Тогда за нас это сделает жизнь. И тогда ты точно не сможешь собрать ее воедино, – Торвальд посмотрел на Хильду, которая продолжала смотреть злым взглядом. – Спокойной ночи. – длинноволосый ушел наверх, дабы лечь спать. Женщина резко повернулась к горящему очагу. Сейчас в ее груди был огненный водоворот, который выжигал ненависть. Она начала глубоко дышать, словно злой як, чтобы успокоиться. В голове так и вертелись слова мужа. Сероглазая была мысленно с ним согласна, но гордость Лохматых Хулиганов не позволяла дать слабину и согласиться. – Что ты за женщина такая? – шептала вслух лучница, смотря на огонь. – Ты смела критиковать других, хотя сама не из золота, – ей вспомнился случай с Ингрид. Неужели она так похоже на эту жалкую женщину? Хильде стыдно перед Торвальдом за то, что не уважала его мать. – Ты не лучше. – прошипела сероглазая, смотря в пламя. Огонь, как по команде, разгорелся сильней. Расслабив ладони, женщина поняла, что продырявила плечи до крови. Быстро убрав тканью кровь, она выпила воды из кувшина. Выдохнув, длинноволосая стала убирать посуду и еду. Когда Бринхильд успокоилась, то пошла наверх, к спящей дочери. Приоткрыв дубовую дверь в темную комнату, она тихо подошла к кровати и села на край, смотря на спящую. В сумраке было очень плохо видно лицо Вигдис, поэтому задумчивая женщина аккуратно и нежно провела немного мозолистой и теплой рукой по щеке дочери. Щека была холодная, поэтому сероглазая закрыла форточку и укрыла ребенка еще одеялом. Снова сев рядом с Вигдис, женщина продолжала гладить ее по всему телу, о чем-то сильно размышляя. Потом она наклоняется, прижимаясь лбом ко лбу. У матери, кажеться, температура. Сероглазая поцеловала в лоб шатенку, которая никак не среагировала. – Прости меня, любимая моя, – прошептала сероглазая, зажмурившись. Пара горьких капель упало на детское лицо. Сглотнув, Бринхильд убрала воду с Вигдис, вытерев свои глаза. – Спокойной ночи. Пусть тебе присниться тихая и прекрасная жизнь. – улыбнулась сероглазая, продолжая гладить живот малышки. После этого она ушла к себе, тоже спать.***
Утро было прохладным, поэтому Хильда решила одеть себя и дочь потеплей, советуя это и Торвальду. – Пока, пап. – крикнула Вигдис, смотря на уходящего отца. Ее мама заплетала французскую косу, добавляя разных ленточек. – Зачем ты наряжаешь ее, как на свадьбу? – повернулся к девушкам Торвальд. – Моя дочь должна быть красивой только на какой-то праздник? – задала риторический вопрос сероглазая. – Вигдис должна быть прекрасна всегда, поскольку она родилась девушкой, верно, Вигги? – улыбнулась каштановолосая, наклонившись к кареглазой. – Да! Я хочу быть самой красивой, – вскинула руки вверх. – Как мама. – она повернулась на улыбчивую женщину. – Ты даже будешь красивей меня. – поцеловала в лоб свою дочь Хильда. – Ага, от тебя будут падать в обморок все мужчины острова! – захохотал шатен, держась за живот. – Папа! – вскрикнула Вигдис. – Не издевайся! – Я вас обожаю, – он поцеловал дочь в макушку, а жену - в щеку. – Все, я пошел. – Удачи! – в унисон произнесли девушки. Сероглазая доплела 2 широкие косы, которые доходили до лопаток. В них были вплетены красные и белые ленты. На каштановой голове была большая коса из 5 прядей, в которую вплетены зеленые ленты. После Бринхильд стала выбирать наряды. Для себя она выбрала свободное платье-рубаху с длинными широкими рукавами темно-бардового, а сверху надела верхнее платье-сарафан с незашитыми боками зеленого цвета, бретели которого закреплялись на плечах парными фибулами-брошами, а на талии такой сарафан перехватывался поясом. Спереди было много брошек с растительным орнаментом. Ее дочь была одета в тоже самое, только в синий и белый цвет. На ногах были кожаные башмаки, который завязывались ремнями на икрах. Уходя из дома, Бринхильд достала связку ключей, самый маленький из которых был размером с ладонь взрослой девушки, и закрыла дверь. Девушки надели накидки, скрыв свии головы за капюшонами. При таком параде парочка направилась к вождю.***
Войдя в дом Стоика, они увидели толстого викинга со сколиозом. Он стоял к ним спиной, но было видно, что его лысую голову закрывал шлем. Вигдис, испугавшись неизвестного, крепко схватила мать за подол платья, прижавшись к ногам. – Плевака, ты? – прищурившись, спросила сероглазая, снимая с себя капюшон. Голубоглазый викинг обернулся, посмотрев на гостей. – Великий Тор, кого видят мои глаза! – его голос был громким, даже громогласным. – Женщина, кому покровительствует сам Улль! – улыбнулся мелкими пожелтевшими зубами Плевака, смотря в знакомые серые глаза-звезды. – Ха-ха, меня так давно уже никто не называет. – улыбнулась Хильда, смотря на викинга, один зуб которого был простым камнем. Ее дочь постоянно смотрела то на ногу, то на руку Плеваки, поскольку у усатого вместо левой руки был молот, а вместо правой ноги – палка. Кареглазка боялась за маму, поэтому пыталась оттянуть ее назад. – Что такое, милая? – опустила голову дама, посмотрев на макушку ребенка. – А кто тут у нас? – широко заулыбался мужчина со светлой монобровью. Он сел на корточки, пытаясь заглянуть в детское личико, которое пряталось за синим капюшоном. – Покажи же личико доброму Плеваке. – кареглазка покачала головой, спрятав лицо в материнское платье, поскольку от голубоглазого плохо и сильно пахло. Даже немного щипало глаза. – Ха-ха, Вигдис, он хороший, – шире заулыбалась лучница, поглаживая ребенка по макушке. Вигги подняла взгляд на маму. – Это Плевака, я знаю его почти с рождения. Он мой старый друг. – девочка неверящим взглядом взглянула на викинга. – О, Боги, – прошептал Плевака, увидев чистое личико с мягкими контурами. Аккуратный прямой нос, миндалевидные глаза, словно у песца. Эти ореховые радужки сверкали как падающие звезды, которые Рыгучий видел в далеком прошлом. Шатеновые волосы отдавали золотом от пламени факелов. – В этот мир снизошла дочь Бальдра и Нанны. – Спасибо, Плевака. – улыбнулась ему Бринхильд, приобнимая дочь за спину. – Настолько красивых детей я еще не видел. – выпрямился викинг, посмотрев на женщину. – Потому что она от моего Бога. – улыбнулась сероглазая, говоря это с достоинством. – Да, ну ты и отхватила себе мужика, – почесал затылок Плевака. – Любая девка тебе завидовала драконьей ненавистью. – Хм, они мне и в рабыни не годятся, – довольно хмыкнула каштановолосая, положив руку на бедро. – Раз Торвальд посмотрел на меня, значит я затмила всех. – Да кто ж потягается с внучкой старейшины? – хмыкнул Плевака, поведя плечами. – Каким ветром вас принесло-то? – Где Валка? – поинтересовалась женщина, когда ее дочка сняла капюшон. – Где и обычно, – пожал он плечами, но потом постучал молотком по шлему. – Хотя нет, она пошла к себе в комнату. Вас отвести? – Нет, я помню, – качнула головой женщина, которая была чуть выше Рыгучего. – Пошли, Вигдис, – взяла за руку своего ребенка сероглазая. – Всего хорошего, Плевака. – сказала она напоследок, прежде чем скрыться за дверью. Викинг средних лет смотрел им вслед, слабо улыбаясь. Он задумчиво потирал свою руку-молот. – Вигдис?...Надеюсь, она действительно оправдает свое имя, – пробубнил себе под нос светлоглазый. – Не каждая богиня может похвастаться военным делом.***
Войдя в просторную комнату, пара увидела люльку и кровать, на которой сидела женщина с 3 косами-жгутами. Она была одета в простую кофту и штаны. Шатенка была повернута к ним спиной. – Валка? – позвала знакомую сероглазая. Сидячая вздрогнула, обернувшись. Она кормила грудью своего сына. Вигдис, завидев это, непонимающе нахмурилась. Видеть это было немного странно. – Ах, сестрица, – встала на ноги Валка, смотря на девушек добрейшими зелеными глазами. – Я так рада вас видеть. – Мы тоже, Валка, – улыбнулась каштановолосая, подойдя ближе. – Могла бы не вставать, у тебя же маленький. – Я давно тебя не видела. – продолжала держать ребенка на руках Валка, смотря на высокую Бринхильд. Обе женщины понимали. Что вчера они особо-то и не пообщались. – Ну, последний раз, когда мы с тобой так долго разговаривали, был день свадьбы. – продолжала улыбаться Бьёрнольв. – Нет, еще мы с тобой встречались после моей первой брачной ночи. – смущенно заулыбалась шатенка. – Ах, точно, тогда и зародился маленький Иккинг, – вспомнила женщина, посмотрев на причмокивающего малыша. – И как ощущения материнства? – Знаешь, трудно, - кивнула Валка, посмотрев на сына. – Сначала вообще было непонятно, почему он плачет. – Да до года вообще все просто, если плачет значит надо проверить либо пеленки, либо покормить, либо уложить спать, либо это просто колики. – пожала плечами Хильда. – А что мы стоим? Садитесь на кровать, – пригласила присесть гостей на кровать. Зеленоглазая сама села на постель, продолжая говорить. – Я так и поняла, но все равно, несмотря на все трудности, я самая счастливая женщина в мире, видит Один! – Да, дети – наше счастье, – кивнула сероглазая, смотря на малыша, который не спал. Его взгляд был какой-то расфокусированный. – Потом, когда он начнет ходить, то он не отстанет от тебя. – улыбнулась длинноволосая, погладив по голове свою малышку. – Вигдис, хочешь подержать? – улыбнулась шатенке Валка, смотря на нее зелеными глазами, поскольку Иккинг уже наелся. Она давно заметила, что Вигги рассматривает его. Кареглазая как-то удивленно посмотрела на женщину. – Он не кусается. – улыбнулась зеленоглазая, вручая ребенка девочке. – Я бы не советовала, – предупредила ее Бринхильд, смотря на детей. – Вигдис, держи крепче. – скомандовала женщина, посмотрев на дочь. На команду кареглазая крепко-крепко взяла тяжелого мальчика. Он был даже тяжелее черепа объедалы. Ее спасало от падения только то, что шатенка сидела на постели. Маленькие ручки начали дрожать от волнения, ведь Вигдис никогда не видела и не трогала таких малышей. Иккинг, оказавшись в чужих руках, начал кряхтеть и морщиться. Валка улыбалась, видя огромные ореховые глаза, которые в шоке наблюдали за реакцией ее сына. Вигдис не знала, что делась с малышом, который начал краснеть. Она в панике металась от родителя к родителю, ища от них помощи. У ее матери был напряженный взгляд, нежели у Валки. – Лучше забери у нее, – косо посмотрела на Валку сероглазая, пока та ухахатывалась от появившейся картины. – Она не знакома с детьми, поэтому может уронить! – Да что может произойти, дорогая? – прикрыла рот рукой Валка, жмурясь. – Вигдис прекрасно справляется в роли няньки, – Вигдис не знала, что ей делать, она искала ответа у матери Иккинга, поглядывая на взрослых женщин. – Попробуй покачать его, может помочь. – посоветовала женщина, пожав плечами. Девочка начала покачиваться, дабы малыш не плакал. В скором времени Иккинг действительно успокоился, когда Вигдис уже почти перестала надеяться на это. Он смотрел на нее как-то хмуро, глаза были мутно-зелеными. У него потекла слюнка и Вигдис хотела ее убрать, но ее палец обхватила сморщенная и шершавая ручка младенца. Вздрогнув, карие глаза стали внимательно смотреть на личико мальчишки. – Ты ему понравилась, – улыбнулась Валка. – Можно мне его взять? – спросила женщина, но Вигдис, услышав спасительный вопрос, сама вручила ребенка мамаше. – Слышала, Торвальд все же согласился на помолвку. – она посмотрела на сероглазую. – Да, ты права, – кивнула Бринхильд. – Я его еле уговорила, сестра. – выдыхает длинноволосая. – Но вы ведь знаете, что так будет лучше для наших племен. Мы станем непобедимыми. – произнесла шатенка, кладя новорожденного в люльку и накрывая его одеялом. – Я это ему и сказала. – кивнула женщина. – Так почему он не сразу согласился? – покачивала кроватку зеленоглазая. – Торвальд боится, что, когда подрастет Вигдис, она его возненавидит. – За что я должна папу возненавидеть? – спросила удивленная девочка, смотря на мать. – Да так, солнце, не обращай внимания. – покачала головой шатенка, погладив Вигги по голове. – А мне расскажешь? – слабо улыбнулась Валка, посмотрев на высокую. – Тут и рассказывать особо нечего, – пожала плечами сероглазая. – Он думает, что портит своей дочери жизнь, лишая свободы. – Что за глупости? – нахмурилась Валка. – Он же поженит их не по расчету, а по выгодным положениям для обоих сторон. – Ну, для него это одно и то же, – закатила глаза Хильда. – Его мать просто вышла замуж за его отца по выгодной сделке, но никогда его не любила, хоть он ее и любил. Она умерла после нашей свадьбы, – в зеленых глазах появилось сожаление и жалость от услышанного. – Вот только не надо разводить сырость, не маленькие уже. Она была женщиной бойкой, любящей свободу. И, как считала его мать, даже муж может забрать свободу, сломав крылья. – Ну…отчасти, возможно, это и так, – мялась молодая мама, смотря в пол. – Но может в его племени так принято? Я слышала, что у большинства наших соседей женщина должна быть дома и не держать в руках оружие. – Да, он из такого племени, – кивнула сероглазая. – Но я не позволю себя запереть в своем же доме. – Сестра, так как ты его смогла уговорить? – подняла зеленые глаза на знакомую жена вождя. – Я думала, он не из тех, кто меняет свои решения. – Он согласился после того, как я ему напомнила о этих крылатых тварях, разрази их Один! – при упоминании драконов у Бьёрнольв кипела ненавистью кровь. Посмотрев на старую знакомую, Хильда увидела печаль в зеленых глазах. В душе поселился гнев. – Вот только не надо возвращаться к старым шрамам, Валкалларама. – голос стал холодным, как и режущий взгляд. Зеленоглазая лишь нахмурилась, молча кивнув. – Ты знаешь, что я не изменю своих убеждений. – сжала кулаки шатенка, посмотрев на сероглазую. Вигдис чувствовала, как обстановка накаляется. – Мы через это уже не раз проходили, – нахмурила темные брови женщина, смотря на «предательницу» драконоборцев. – Я не хочу из-за этого ссориться, поскольку скоро мы станем семьей! – Но ты ведь такая же, как и все они! – плаксиво возмутилась Валка, смотря в гневные серые глаза. – Ты ведь даже не хочешь открыть глаза и посмотреть на них с другой стороны. – С какой? – почти прошипела Бринхильд, кидая в подругу молнии Тора. – Эти твари – обычные животные. Они рождены только убивать. И только больной будет видеть в них что-то, кроме убийц и врагов! – Валка сглотнула, когда Хильда стала всплескивать руками. – С какой стороны мне на них взглянуть? Они жрут наших животных, разоряют дома, уничтожают наш народ! Да с какой ни глянь – монстры! Они даже хуже Турсов! – Послушай, сестра... – пыталась объясниться Валка, но ее перебили. – Нет, Валка, больше я на такое не поведусь, – покачала головой высокая, четко обрезая все варианты на сотрудничество. – У меня маленький ребенок, и я не позволю тебе вдолбить такую дурь в нее! – Я знаю, – почти прошептала Валка, расстроившись. Она не любила, когда Хильда делала голос таким. – Я знаю, что ты не примешь мои мысли, но я хотела тебя попросить... – жену вождя снова перебили. – Если это насчет драконов, то я не стану тебе помогать, – сложила руки на груди сероглазая. – Я и так тебя слишком много прикрывала. Я всегда сдерживаю свои обещания, и наши секреты умрут со мной, но я не хочу в этом участвовать, – на этот раз Бринхильд выдохнула, успокоившись. – Пойми, я люблю тебя и ценю все проведенные вместе мгновенья, наши дети помолвлены, мы самая крепкая семья, – положила ладонь на плечо зеленоглазой, которая сильно поникла. – Но не надо вплетать сюда этих тварей, прошу. Или ты хочешь, чтобы я тебе напомнила, как ты простила врага? – на ее фразу Валка испуганно округлила глаза, смотря в светлое лицо. – Ты не знаешь какого это, когда все против тебя. – прошептала Валка, смотря на знакомую. – Так будь, как все, – слишком легко улыбнулась Бринхильд. – Ты ведь не чувствуешь тоже самое к якам или баранам, которых каждый день режешь ради пропитания. С чего вдруг этим тварям думать о нас по-другому? – Я его не убила лишь потому, что увидела душу. – сглотнула зеленоглазая, вспоминая давний случай. – А он ведь убил многих наших, сестра, – печально улыбнулась сероглазая, смотря в глаза подруге. – Стоик знает, что это была ты? – Валка замирает в страхе. – А знаешь почему он этого до сих пор не знает? А точней, благодаря кому он до сих пор не знает. Тебе напомнить? – Прости, – виновато опустила голову шатенка, не зная, что еще сказать в свое оправдание. – Я понимаю, как тебе тяжело с этим жить. Ты многое для меня сделала, и я это буду ценить вечно, ты ведь знаешь это, – небольшая пауза, женщина убирает сухость во рту. – Но я не могу. Я все равно вижу в них добрых существ. Они всего лишь защищаются, мы ведь их также убиваем. Они бы ничего не сделали, если бы их не трогали! – Ох, Валка, лишь бы ты не пожалела об этих словах, – покачала головой женщина, смотря на подругу с жалостью. – Ты даже не понимаешь, насколько не права. – Я не прошу судить мои поступки, – нахмурилась зеленоглазая, взглянув на более высокую девушку. – Я прошу лишь понимания и принятия меня такой, какая я есть. – Ты знаешь, я уже смирилась с этой аномалью, – пожала плечами Хильда. – Но ты ведь мне так и не рассказала, почему вдруг стала считать животных за людей, – после молчания произнесла Хильда. – И пока мне нормально не ответишь на этот вопрос, меня ни о чем не проси, что касается наших врагов, – ответом послужило молчание. - Мой ответ всегда будет отрицательным. Ты меня не переубедишь. – Вы сестры? – подала голос Вигдис, которая долго слушала их разговор. Женщины с вопросом посмотрели на кареглазку. – Вы родственники? – Что? Нет. – улыбнулась зеленоглазая, смотря на малышку. – Тогда почему вы так друг друга зовете? – наклонила голову девчушка, смотря на женщин. – Мы просто знакомы с детства, – ответила Валка. – Со скольки, кстати? – она посмотрела на сероглазую. – Лет с 10? – С 13, Валка, с 13, – заулыбалась Бринхильд, сложив руки на груди. – Мы познакомились на турнире, но потом ты убежала в лес со страху, когда увидела Пристеголова! – захохотала Хильда, держась за живот. – Что? Не было такого! – в шутку возмутилась Валкалларама, начав улыбаться. – Ой, конечно, а из ямы вытаскивала я тогда не тебя? – посмотрела на подругу Бьёрнольв. – Кто же тогда в ловушку угодил? Альва? Вигдис была рада, что смогла разбавить обстановку. Иккинг уже спал, поэтому девочка могла спокойно за ним наблюдать, пока женщины обмениваются опытом воспитания детей. «Я ему понравилась?» - подумала Вигги, вспоминая, с каким он взглядом на нее смотрел. – «А, по-моему, нет. Он на меня так смотрел…будто я его предала.» - она посмотрела на Валку, но ничего не сказала. – «Ну, раз его мама так говорит, значит это так.» – Вигдис, а что скажешь о моем муже? – с улыбкой спросила жена вождя. – Ты его видела, как он тебе? – Тот рыжий дядя? – уточнила Вигги. На это шатенка засмеялась. – Он большой и бородатый, как як! – теперь смеялись обе женщины, утирая слезы. – Прекрасное сравнение, девочка моя. – проговорила ее мама. – Ой, Вигдис, а что это у тебя на шее? – Валка показала пальцем на колье из рун. – Это мой талисман, – сжала в руках бусы Вигги. – Мне мама его дала. – Валка посмотрела на подругу. – Это семейная традиция, – начала объяснять Бринхильд. – Эти руны заколдованы на защиту. Их носитель всегда попадает по цели, выигрывает сражения и даже его раны быстрей заживают. – Вау, – кивнула шатенка. – Ты сама сделала? – Некоторые руны я, они более новые, – взяла в руку ожерелье. – Руны из бирюзы я сама сделала и заколдовала. Из костей и рогов сделала прапра, кремневые заколдовала мама, а железные мой отец и Торвальд. – А, это семейный оберег, – догадалась Валка. – Очень мощный, раз столько людей сделало. – Да, мы все очень ждали рождения Вигги, – мягко улыбнулась сероглазая, поцеловав малышку. – Ладно, нам пора, а-то скоро стемнеет. – встала с кровати сероглазая. – Хорошо. Приходите еще, – улыбнулась Валка, не вставая. – Иккинг будет ждать, Вигдис. – Хорошо, я приду. – улыбнулась шатенка, смотря на маму Иккинга. – Ты к нам тоже можешь ходить без приглашения, – улыбнулась Бринхильд. – Стоику привет. Пока, Валка. – Хорошо, я передам. Пока, сестра. – кивнула зеленоглазая, провожая пару взглядом. По дороге девочка все думала о разговоре старых подруг. Они говорили о том, что животные не могут иметь человеческие чувства. Она долго смотрела на маму, которая пыталась это доказать Валке. – А о ком вы говорили? – наконец осмелилась спросить Вигги. – Ты о чем? – непонимающе опустила голову на дочь женщина. – О каких-то животных, которые убивают людей. – сказав это, кареглазая сразу увидела, как настроение матери потухло. – Не обращай на это внимания, – попросила женщина. – Просто забудь об этом разговоре и все. – Ладно. – протянула Вигдись, так и не получив заветного ответа. Она, конечно, расстроилась, но не настолько не сильно, чтобы обижаться на маму.***
По прибытию домой, девушки убрались в доме и приготовили еду. Вскоре пришел отец, и семья села обедать. Вигги с запоем рассказала ему о том, как побывала в гостях. Рассказала, как заставила уснуть Иккинга и многое другое, но о драконах ни слова, поскольку она обещала маме. – Вигдис, ты ведь понимаешь, что разговор о драконах ты не должна кому-то рассказывать? – спросила Хильда, держа за руку дочь. Они шли уже без капюшонов, поскольку погода стала лучше, вышло солнце. – Если кто-нибудь узнает, то Валка погибнет. – Что? – испугалась Вигги. – Я не хочу этого! – Тогда должна держать язык за зубами, милая, – продолжала смотреть в напуганные ореховые глаза дочери. – Пообещай мне, что никто не узнает нашего с Валкой спора. Даже самые близкие. – Даже папа? – Папа в первую очередь не должен об этом знать, – кивнула темноволосая. – Обещаешь? – Хорошо, я обещаю. – кивнул ребенок, смотря на маму честными глазами. – Если Бьернольв обещает, то он даже под страхом смерти ни за что не предаст своего обещания, – пояснила женщина. – Это как клятва на крови, без которой невозможно дальше жить, если ее нарушить. Обещая, ты не сможешь открыть рта, ты будешь связана цепями клятвы. Ты понимаешь, насколько это ответственный шаг? – Да, – немного подумав, отвечает Вигдис. Конечно, ее мама говорила странные вещи, но она понимала, что все серьезно. – И я обещаю тебе, мама, что буду молчать, словно рыба. Никто это от меня не узнает. – Прекрасно, значит я могу на тебя положиться. – кивнула длинноволосая. – Весело у вас было, – улыбался Торвальд, смотря на дочь. – Ну ты и сравнила Стоика, ты гений, Вигдис! Я, кстати, сделал для тебя подарок, – он полез в кожаную сумку. Вигги внимательно смотрела на спину отца, пытаясь что-то за ней разглядеть. – Вот! – он показал деревянный меч, который был прекрасно отполирован. – Торвальд, – наклонила голову вбок Хильда. – Неужели ты говорил всерьез тогда? – Наша дочь будет учиться защищать себя, – холодно произнес мужчина. – И это не оговаривается, Хильда, – сероглазая положила голову на руку, устало смотря на мужа. – С завтрашнего дня я буду учить тебя всему, что знаю. – А почему не сегодня? – задала вопрос Вигдис, держа в руках деревянное орудие. – Просто я еще не закончил подарок, а к завтрашнему дню они точно будут готовы, – объяснил Торвальд. – А сегодня ты лучше поучи руны. – Эх, хорошо. – кивнула девочка, продолжив есть. Остаток дня девочка провела над чтением. Она, конечно, попыталась проследить за отцом и понять, что он еще приготовит, но постоянно теряла Торвальда из вида, либо же он умело все прятал. Конечно, ее отец прекрасно понимал, что девочке будет очень интересно узнать поскорей, что за подарок ей приготовили, поэтому заранее все хорошенько спрятал. Да и пока из Вигдис плохой шпион, чтобы ее не было видно. Его место работы, где он пробыл весь день, было набито древесными опилками. Это был прямой намек на то, что подарок большой и деревянный. Маленькая Вигдис была логичной фантазеркой. Поэтому кареглазой не терпелось завтрашнего дня, чтобы она увидела подарки отца. Ей поскорей хочется научиться сражаться, чтобы защищать Иккинга.