Когда предначертанное исполнилось

Ями развалился за прилавком другой лапшичной, наконец-то наверстывая упущенное после потерянной предыдущей порции. — Даже не предложила купить мне другую порцию… — пробухтел Ями. — Все дворяне одинаковы, даже если у них самые красивые золотистые волосы и ясные голубые глаза, — он заказал еще одну бутылку саке. — Черт возьми, Джулиус, зачем тебе понадобилось посылать меня именно сюда? — он сделал ещё один глоток горячительного, позволяя алкоголю обжечь его горло. — Сюрприз на день рождения, ага как же? Какой-то гребаный отстой. Он посмотрел на пятно на своей рубашке прежде, чем вытащить ещё одну сигарету. — Ну что за ёкэлэмэнэ, — пробормотал он, зажигая сигарету и глубоко затягиваясь. — Эм, прошу прощения? — пробормотал чей-то голос. — Вы ведь рыцарь-чародей, верно? Ями повернулся на голос и выпустил дым в лицо его обладателю, отчего мальчик закашлялся. — Ну и что с того? Мальчик был одет просто, но красиво, словно слуга какого-нибудь знатного дома. Его зеленые глаза стали огромными, когда он посмотрел на Ями. — Я здесь для… — трясущейся рукой он протянул маленький белый конверт с черной печатью, — моя… моя госпожа приказала отдать это всем волшебным рыцарям, которых смогу найти. Сукехиро посмотрел на письмо, потом на гонца. Затянувшись сигаретой, мужчина забрал вести. Мальчуган, дрожащий как осиновый лист, попятился и убежал сверкая пятками. Ями повертел конверт в своих больших руках, но отложил его в сторону, пригубив саке и заказав новую бутылку. Он продолжал поглядывать на письмо на стойке. В печать была вставлена роза с тремя листьями на стебле — символ дома Роузлей. Ещё глоток. Сукехиро не стремился узнать о политике страны своего вынужденного убежища, но Джулиус держал его в тисках, как только поймал на крючок. — Хитрый старикашка, — пробормотал он, делая еще одну длинную затяжку прежде, чем снова выпить, — и все это ради хорошего ужина… — он посмотрел на конверт, печать все еще была цела. — Ты должен перестать делать то, что он тебе говорит, — но Ями знал, что не сделает этого. Юлиус Новахроно долгое время был единственным его другом в этом месте и, конечно же, единственным человеком, который видел в нем хоть какую-то ценность. Ями Сукэхиро знал, что он будет выполнять его приказы до последнего вздоха. И сюда он приперся по его приказу, он был здесь когда всё это дерьмо развернулось, и он остановил это. Ага, он был хорош в том, чтобы не дать вещам превратиться из просто херни в супер-херню, но каким-то образом всегда умудрялся усугубить всё до противного, хуже, чем было до его мега замечательного вмешательства. А теперь-то он точно облажался, да ко всему прочему вмешал себя в это месилово. Ну и влип же он…