Тени в ряд

      Виктория любила Джеймса, так как может любить вампир — ярко, страстно, до безумия в глазах. Она, готовая идти до конца за своим возлюбленным, желала угодить ему. Тем более интерес сейчас у них совпадал. Запах смертной привлек и её. Разумеется, «ищейка» раззадорился уже погоней за своим призом. Виктория не сомневалась, что рано или поздно смертная попадется в широко расставленные силки.       А сейчас её цель — запутать этих ненормальных Калленов, которые почему-то решили отказаться от своей сути. Где это видано, чтобы вампиры добровольно отказывались от своей пищи. Это даже смешно. Встречаются же идиоты на земле!       Играть в пятнашки весело, потому что это лучшее, что у неё получалось. Скорость — ничто, если ты вампир. Так что найти дом шерифа оказалось очень просто, тем более обоняние никогда не подводило её. Жаль, правда, что там смертной не оказалось, но ничего, скоро всё произойдет.       Каллены пытались загнать Викторию, обмануть, запугать. Это веселило. Кто они такие по сравнению с ней? Так, семейка ненормальных. Даже нормальную стратегию придумать не могут, раз решили, что она поведется на слабый запах от одежды человечки. Глупцы.       Охотиться в этих угодьях вдвойне приятно, потому что непуганые людишки забыли, кто настоящий хищник. Благо время сейчас такое, что вера во всё сверхъестественное воспринимается блажью. А Каллены, трясущиеся над сохранением жизни населению городка, слишком негостеприимны. Кто им позволил так дерзко отчитывать их с Джеймсом за какого-то сторожа на складе за ту недавнюю трапезу! Но ничего, скоро они поймут свою ошибку, когда попрощаются со смертной.       Виктория знала, что её преследуют трое вампиров. Неужели они думали, что смогут поймать? Вдвойне глупцы.       — Остолбеней! Инкарцеро! — раздалось откуда-то слева.       Не ожидавшая никаких сюрпризов вампирша рухнула на землю. Она почему-то не могла пошевелиться, и это всколыхнуло что-то, напоминающее страх пополам с недоумением. Такое происходило впервые.       Шаги, раздавшиеся совсем рядом, напрягли, потому что это были шаги человека, а не вампира. Кто-то перевернул её.       Черноволосый, патлатый пацан, совсем юнец, появился перед глазами вампирши. В руках он сжимал кусок какой-то ткани и непонятную палку.       Злость, недоумение — вот коктейль эмоций Виктории. Она не понимала, почему не может двигаться, почему не может говорить и почему этот нахал так спокоен рядом с ней?! А пацан протянул руку и поправил растрепанный локон её волос. С какой-то грустью в глазах пропустил сквозь пальцы ещё парочку прядок, а затем провел пальцем по её щеке.       — Рыжая, — также тихо произнес он. — Везёт мне на рыжих.       В какой-то момент Виктория почувствовала, что может шевелить языком.       — Кто ты? — поинтересовалась она.       Парнишка склонил голову набок и чему-то ухмыльнулся.       — Маг.       — Волшебства не существует, дорогуша, — съязвила она.       — Как и вампиров. Но ты есть, значит, и маги — не выдумка. Не пытайся, не получится освободиться, а если и получится, то снова обездвижу.       — Значит, это тебе я обязана своим положением, дорогуша?       Черноволосый поморщился.       — Зачем вы явились в Форкс?       Виктория недоуменно скривила губы. Дурацкий вопрос.       — Дорогуша, ты, наверное, не понимаешь, но как только я смогу двигаться, тебе придется туго.       — Ещё раз: зачем вы пришли сюда?       — Дурачок, мы — кочевники. Захотели, пришли.       Пацан беззвучно пошевелил губами и тяжело вздохнул.       — Ох, как я ненавижу это делать, но ничего не поделаешь.       Виктория не сразу поняла, что опасаться следует палки, которую он держал в руках.       — Легиллименс! — тихо произнес пацан.       Голова вампирши взорвалась болью. Ни разу с её обращения она не испытывала такого. Казалось, её мозг плавится, перед глазами мелькали вспышки воспоминаний. И это было невыносимо больно. А потом всё закончилось.       — Как это мерзко.       — Согласна, дорогуша, — хрипло произнесла Виктория.       Пацан поднялся и отошел на шаг в сторону, всё ещё оставаясь в её поле видения. Он почему-то весь побледнел и, казалось, что сейчас распрощается с содержимым желудка.       — Ты только на меня не блюй, дорогуша. Не хочу потом отмываться.       — Не переживай, — просипел черноволосый, — тебе скоро станет не до этого.       И чуткий слух вампирши различил приближающиеся шаги. А теперь это вампиры. На поляну вышли Каллены.       Что же, походу, Джеймс дальше будет странствовать один.

***

      — Стой смирно, — приказал Драко и направил палочку на Розали.       Вампирша подчинилась. Слизеринец взмахнул палочкой и тихо прошептал заклинание.       — Теперь тебя никто из людей не заметит. Я наложил дезиллюминационные чары.       — Какие чары?       — Чары хамелеона, если проще. Ты теперь совершенно неотличима от окружающей обстановки. Это самое простое, чтобы скрыться от глаз ненужных свидетелей.       Розали закусила губу и опустила взгляд на свое тело, вернее, на то, что было её телом, потому что теперь оно, казалось, не имело с ним ничего общего. Оно не стало невидимым — просто в точности приобрело расцветку и фактуру дивана, перед которым она стояла. Теперь понятно, почему чары хамелеона. Это даже забавно.       — На себя тоже наложишь?       Малфой отрицательно качнул головой.       — Не вижу смысла. Это ты у нас магическое создание, а не я.       — Не боишься, что сбегу?       — Роуз, я — создатель чар, вижу тебя, в отличие от остальных магглов. Так что пошли, наша мышка уже успела отойти далеко.       Они покинули номер и совершенно спокойно вышли на улицу. Розали с интересом оглядывалась, потому что пока не понимала, что же увидят смертные. Оказалось, ничего. Они не замечали её.       Малфой, засунувший руки в карманы кожаной куртки, шел вперед, слегка прищурившись. Солнце, слепившее его, заставляло внутренне чертыхаться и жалеть, что не захватил с собой очки. Было жарко, прохожие недоуменно поглядывали на парня, столь тепло одетого. Но расставаться с удобной одеждой в угоду кому-то он не собирался.       Маячок, что осторожный слизеринец прикрепил к Свон, то и дело петлял. Казалось, девушка сама не знает, куда направляется. Оно и понятно, ибо эмоции в последние часы у неё просто зашкаливали. Тут Драко довольно улыбнулся и мысленно похвалил себя, всё идет по плану.       — И куда эта идиотка направляется? — прошипела Розали.       Вампирше приходилось лавировать, чтобы ни в кого не врезаться, хотя это не доставляло неудобств, потому что спасали грация и ловкость, присущие этим существам.       — Как будто я знаю, — еле слышно ответил Драко. — Я, как и ты, впервые в Финиксе.       Вскоре маячок привел их одноэтажному зданию, стоявшему несколько обособленно от дороги и других домов. Простенькое строение, без претензий на вкус или каких-либо вычурных элементов отлично вписывалось в городскую среду. Белла была внутри.       — И зачем её принесло сюда? — сквозь зубы прошипел Драко.       Розали неоднозначно повела плечами и напряглась — мышеловка захлопнулась.       — «Ищейка» там.       Драко склонил голову набок. Его просто подмывало отойти в сторону и оставить вздорную девицу на съедение вампиру. Но тогда можно запросто распрощаться с Поттером, который не простит, ибо обостренное чувство справедливости и комплекс героя вылезут наружу, и беды не миновать.       Убедившись, что рядом нет никого из магглов, Драко взмахнул палочкой. Теперь «ищейка» не почует его, про Розали и говорить не стоило — чары действовали.       — Пошли.       Как бы решительно он не говорил, но сердце предательски стучало. Да, он прошел войну наравне с гриффиндорцем. Его нехило потрепало в самом жерле, он многое потерял и переосмыслил. Да, Драко тоже входил в список сильных волшебников своего поколения, всё же род Малфоев славился этим, но это не мешало здраво оценивать ситуацию. А опыта в ловле вампиров не было. Это только Поттер мог настолько забыться и положиться на удачу. Любимец Судьбы, Мордред дери. Сейчас он просто не должен ошибиться.       Попасть внутрь закрытого здания — плевое дело, если ты волшебник. Это магглам приходится изворачиваться, чтобы провернуть такое, а ему достаточно произнести заклинание.       Балетная студия. Кажется, Свон говорила, что в детстве увлекалась танцами. Надо же, это оказался балет. В голове у Малфоя просто не вязались эти два понятия, настолько неуклюжей была дочь шерифа.       Маячок указывал на самый дальний класс, да и звуки доносились оттуда неоднозначные. Кажется, они вовремя.       — Справишься? — поинтересовался Драко.       — Не сомневайся, — хмыкнула Розали.       Разбитые зеркала, пятна крови и «ищейка», склонившийся над Свон. Драко застыл. Рой непрошеных воспоминаний налетел и унес за собой. Что-то подобное уже происходило, только вместо вампира — Грейбек, а на месте жертвы — Нарцисса. Одна из «воспитательных» акций Темного лорда. Наказание за ошибку Люциуса в Министерстве магии. Как будто ублюдку было мало, что он — Драко должен убить сильнейшего светлого волшебника.       «Достаточно, Фенрир. Ещё немного и наши гостеприимные хозяева разозлятся», — шипящий голос Темного лорда долго преследовал его во снах, также как и вид еле живой матери. Хвала Мерлину, что Северус тогда помог, как и тётка. Беллатриса, проявившая сестринскую привязанность, увела повелителя за собой, а потом вернулась и выставила Драко за дверь. Она сидела с Нарциссой, обтирала с неё пот, лечила. А потом, когда опасения за жизнь леди Малфой остались позади, за шкирку утащила его в тренировочный зал.       «Ты мне ещё спасибо скажешь», — с безумным взором шептала она, гоняя наследника рода Малфой до кровавого пота. Именно Беллатриса натаскала его на разные темные заклинания, научила защищаться, показала, что жизнь только в его руках. Он боялся своей безумной тетки до одури, но также был благодарен за науку, которую она такими методами вложила в голову. Но это не мешало порадоваться, когда мадам Лестрейндж пала от проклятия в последней битве. Драко ни за что никому не признавался, что ходил один единственный раз в фамильный склеп рода Лестрейндж, чтобы возложить цветы рядом с пустым гробом. Это была благодарность и прощание.       И этот ступор едва не разрушил всё. Розали, скрытая до сих пор чарами, налетела на Джеймса, оттолкнула от Свон. «Ищейка» не видел, но чувствовал, что рядом кто-то есть. Врожденная способность этого вампира звенела, подсказывая об опасности. И это будоражило.       — Так-так-так… — протянул Джеймс, — у нас гости.       Следующий рывок Розали он скорее почувствовал, нежели увидел. Увернувшись, Джеймс с широкой улыбкой оглядел балетный класс. Его заводила вся эта ситуация, тем более такой поворот отлично вписывался в концепцию фильма, что снимал вампир. А уж позже, когда он отправит кассету Эдварду, начнется самая интересная часть.       Отклоняясь от нападок невидимого врага, Джеймс всё больше и больше веселился. Эдакие пятнашки со смертью. Хотя, роль жнеца он взял на себя. Неплохо, совсем неплохо. Чуть позже, когда закончится эта возня, он с удовольствием продолжит пировать вкусной смертной, если она останется жива к этому моменту.       Рывок. Ещё один. Поворот, прыжок. Почти танец. Сколько же эстетики в этом! Вампир на мгновение зажмурился от удовольствия. И это стало его роковой ошибкой.       — Авада Кедавра, — тихий шепот гулко отозвался в пустом классе.       Зеленая вспышка, перечеркивающая абсолютно всё.       Драко взмахнул палочкой, снимая чары с себя и Розали. Он подошел к упавшему «ищейке». Почему-то захотелось пнуть мертвое тело. Впервые опробованное заклинание заставляло чуть подрагивать руки. Он смог, он сделал. И странная горечь подобралась к горлу. Наверное, это потому, что убил. Захотелось выпить чего-то горячительного. Значит, вот что постоянно чувствовал Поттер.       — Драко, Джеймс успел впрыснуть яд. — Легкие нотки обеспокоенности раздались в голосе Розали.       Вампирша сидела рядом с истекающей кровью Свон и едва сдерживалась, чтобы не напасть, не завершить начатое другим вампиром. Но вот допустить перерождение конкретно этой смертной она не могла, поэтому терпела, отчаянно терпела.       Малфой вздохнул. Мордред бы побрал этих вампиров, эту магглу! И почему олень-Поттер такой неугомонный?       — Эспекто Патронум!       Ослепительно-яркая вспышка заставила Розали повернуться. Большой кот, манул, жемчужно-белый, вился рядом с Драко, который что-то нашептывал. Это видение через пару секунд растаяло.       — Что это было? — спросила потрясенная вампирша.       — Магия, — хмыкнул Малфой и подошел к Свон.       Нахмурившись, он разглядывал открытые раны: порезы от стекол, укус Джеймса. Нехило. Но лечить — не его профиль. Тем более скоро прибудет помощь.       И правда, хлопок аппарации раздался за их спинами через пару секунд. Малфой едва не застонал. Вместо того, чтобы сотворить портключ, этот дурак аппарировал! Зеленоватая от истощения рожа Поттера напрягла, а уж когда его тушка начала заваливать назад, Драко снова проклял весь мир.