Тени в ряд

      Магическое истощение — неприятная вещь, это Поттер знал давно. Тем более под ухом зудел Малфой, распекающий его на все лады.       — Ты дебил. Вот почему тебе не пришло в голову просто сделать портключ? Зачем было тащить на себе ещё двух вампиров? — шипел Драко, спаивая герою собственноручно приготовленное зелье.       — Не подумал.       — Да ты всю жизнь не думаешь! Может уже пора начать?       И так три дня подряд. Затыкался Малфой только в объятиях Гарри. Так что приближающиеся танцы оказались спасением для героя. Собираясь на школьной вечер, он пообещал себе, что ни за что больше не станет помогать Калленам. Хватит с него добросердечия. Тем более благодарности за помощь он так и не дождался. Исключение — Розали, которая каждый день наравне с Малфоем несла вахту. Ну и Эммет, потому что ничто не могло его заставить отлипнуть от своей жены.       — В кои-то веки ты прилично выглядишь, — фыркнул слизеринец, когда увидел его, одетого в смокинг.       — Ты тоже хорош.       — Не сравнивай, Поттер. Я великолепен всегда.       И Малфой ничуть не лукавил: парадная одежда удивительно шла ему, даже аристократический лоск вдвое больше проявлялся. Гарри пожал плечами и притянул нахального блондина к себе.       — Ты же понимаешь, что мы там ненадолго, да?       — Боишься снова опозориться на танцах?       — И это тоже. Но мне не хочется находиться в толпе перевозбужденных подростков больше, чем нужно.       Малфой прищурил глаза и со скепсисом оглядел Поттера. Что-то подсказывало ему, что дело в вампирском клане, который заявится сегодня на вечер, да в Свон, кою не так давно выписали из больницы. Особого желания лицезреть эту слащавость не было и у Драко, что уж говорить про героя.       До школы они добрались на «японце», хотя Гарри и предлагал аппарировать, но Драко с раздражением отклонил эту затею. Приткнув железного коня у битком забитой стоянки, парни пошли к главному корпусу. Дорога до здания освещалась люминесценцией огней, пестрела ленточками и самодельными бумажными фонариками.       Спортивный зал, где проходило основное мероприятие, не отличался изысканными украшениями. Будь воля Малфоя, он бы, разумеется, постарался на славу, избегая столь явной безвкусицы. Но магглы — всего лишь магглы, тем более население Форкса заведомо не обладало достаточной финансовой состоятельностью, чтобы вложиться в хорошие дизайнерские украшения. Так что предстояло довольствоваться малым.       Народу в зале оказалось на удивление много, видать, танцы — большое событие для маленького городка. Кроме школьников сюда пришли и их пары из тех, кто выпустился пару лет назад. От оглушающей музыки Драко поморщился. Да, это не то к чему он привык, но выбирать не приходилось.       Потянув Поттера в сторону от беснующейся толпы, что называла свои движения танцем, Малфой увлек его к длинному фуршетному столу. Вручив бокал пунша, он моментально опустошил свой.       — Тебе здесь не нравится, — прокричал ему на ухо Поттер.       — Разумеется.       — Мы можем выйти на воздух.       Драко тряхнул головой и выразительно ткнул пальцем в сторону: к ним шли Каллены. Правда, в усеченном составе. Гарри сцепил зубы, опрокинул в себя содержимое бокала. Видеть вампиров не хотелось от слова совсем. И сейчас идея Малфоя плюнуть на всё и свалить куда-то, где жаркий климат не позволит кучковаться кровососам, с каждой секундой становилась в разы привлекательнее.       Элис, как никогда похожая на ту сказочную версию эльфов, что бытовала в немагическом мире, солнечно-ярко улыбалась, глядя прямо в глаза Гарри. Вампиршу поддерживал под локоток Джаспер, сосредоточившийся на одной единственной задаче — не сорваться. А чуть позади вышагивала оставшаяся пара квартета, замыкая шествие Калленов: Роуз, идущая с гордо поднятой головой, и её верный муж.       Поттер напрягся. Ему на миг показалось, что вампиры вот-вот сорвутся с выверенного шага, оскалятся, покажут своё естество. Что всё это дружелюбие треснет, как хрупкий фарфор, сметётся под давлением. На миг, всего лишь на долгий миг эта иллюзия застила глаза. А потом стало пусто. Вампиры всё также улыбались, а они — волшебники, которых жестко поломали жернова судьбы, ждали приближения хищников, почему-то уверенных в своих желаниях.       Глубоко вздохнув, Гарри машинально нашел руку Малфоя. Слегка нервно поглаживая тыльную сторону его ладони, он с тоской ждал развязки этого дурного вечера.       — Привет, — весело прокричала Элис, широко улыбаясь.       Гарри беззвучно хмыкнул и склонил голову. Мордредовы правила приличия, вбитые сначала тёткой, потом слизеринцем, не позволяли ответить грубостью на приветствие девушки, даже если она вампир.       — Мы хотели поговорить.       — Вы это уже делаете. — Вздернул бровь Малфой, слегка сжимая руку Поттера.       Элис качнула головой в сторону выхода, намекая на приватность разговора. Гарри в раздражении прикусил нижнюю губу, решая, послать ли Калленов к Мерлину или же выслушать их последнюю волю. Потому что любая их просьба действительно станет последней, ибо становиться карманным чудотворцем для кровососов он не собирался. Единственное, на что мог расщедриться герой — массовое сокращение поголовья вампиров, причем бесплатно и с превеликим удовольствием.       — Хорошо, — согласился и первым отправился к выходу.       Идти во внутренний дворик, где рукастые студенты совместно с рабочими установили ажурные беседки, словно созданные для уединений, совсем не хотелось. Так что путь один — на стоянку. А потом после разговора они с Малфоем уберутся домой, забаррикадируются и все выходные и носа не кажут на улицу, благо причин, чтобы появиться раньше где-либо, не осталось.       Стылый вечерний воздух ударил в ноздри. Резко развернувшись, Гарри сурово глянул на вампиров, что остановились в пяти шагах от них.       — Говорите, — язвительно намекнул Малфой.       Вся жизнерадостность Элис как-то потускнела, рассыпалась, превращаясь в обеспокоенную гримаску. Она нервно закусывала губы, перебирала пальцами и искала взглядом поддержки у семьи.       — Я больше не вижу будущее, — резко выдохнула она.       — Это должно нас беспокоить? — холодно поинтересовался Гарри.       Вампирша мотнула головой, соглашаясь, но затем упрямо вперилась взглядом в лица магов.       — Я не вижу будущее, — повторила она. — С того самого момента, как спасли Беллу.       — Сочувствуем твоему горю, — издевательски пропел Малфой. — Поттер, поехали домой.       — Мне просто не с кем об этом поговорить!       — Элис, у тебя есть семья, которая способна выслушать все твои тревоги.       — Но…       — Здесь стоит остановиться, — подвел черту Гарри. — Больше ваши проблемы нас не касаются.       И уже выруливая со стоянки, Поттер понял, что остальные вампиры почему-то молчали, чего ранее не делали. Даже Роуз не сказала ни словечка.

***

      Эдвард не находил себе места: волнение за Беллу, бесконечные самобичевания заставляли нарезать круги сначала по больничной палате, потом по дому. Не останавливали ни просьбы матери, ни пронзительные взгляды отца. Что уж тут говорить про братьев и сестёр! Слушать их домыслы и рассуждения не оставалось сил.       Пока возлюбленная находилась без сознания, Эдвард успел себя накрутить, десять тысяч раз пожалеть о сближении, найти миллион причин за и против. Он метался, не понимал, что же делать дальше. И каждый раз все его думы разбивались о время, которое необходимо Изабелле, чтобы выздороветь.       А когда чудо произошло, и мисс Свон открыла свои прекрасные карие глаза, Эдвард ощутил ни с чем несравнимое счастье. Он, как Атлант, расправил плечи, скинул тяжелейший груз.       — Эдвард, — тихо-тихо шептала Изабелла, глядя на него. — Я так испугалась…       И вампир шептал тысячи ласковых слов, гладил спутанные кудри возлюбленной, убаюкивал, чтобы позже, снова смотреть в её живые глаза, чтобы чувствовать всё продолжающуюся сказку. Сказку, которую с особым цинизмом разрушила Розали.       Каллен готов был проклясть тот момент, когда решил ненадолго прийти домой, чтобы переодеться. И яркое воспоминание сестры обрушилось на него, как только он перешагнул порог дома.       «Белла, шепчущая возмутительные вещи… Белла, стонущая под чужими ласками… Белла, растрепанная, с покрасневшими губами…»       — Зачем?! — прорычал он, находя взглядом невозмутимую Розали.       Вампирша пожала плечами и гадко ухмыльнулась.       — Сними уже розовые очки. Мне больно на тебя смотреть.       Эдвард метнулся вперед, одержимый одним-единственным желанием — уничтожить. Он жаждал свернуть сестре шею, увидеть раскаяние в её глазах перед неминуемой смертью. Но вместо этого видел другое: «Белла, слегка ошалелая, с обнаженной грудью… Белла, Белла, Белла…»       — Успокойся! — вырвал из дурмана настойчивый голос Джаспера.       И снова ясность сознания больно ударила: братья, сдерживающие его изо всех сил, встревоженная Элис, напряженная Эсме и равнодушная Роуз.       — Зачем? — повторил он вопрос.       Розали лишь презрительно вздернула бровь, скрестила руки на груди.       — Чтобы вернуть твои мозги на место, — отчеканила она. — И заметь, я ни капли не солгала.       — Роуз! — воскликнула Эсме, качая головой.       — Я предупреждала, но меня никто не послушал.       — Ты могла сделать это по-другому.       Этот упрек матери сказал о многом.       — Вы знали, — прошептал Эдвард, обводя семью потрясенным взглядом.       — Эдвард, успокойся, — снова зашипел Джаспер.       Он дернулся, пытаясь вывернуться из хватки братьев. Ярость, гидрой поднявшая голову из пучины, не успела оформиться, направиться на цели, как оказалась мгновенно погашенной предусмотрительным Джасом.       Эдвард оскалился, со злостью замечая, что даже в выражении эмоций ему сейчас отказано.       — Вы знали!       — Да, — подтвердила Элис. — Я видела что-то подобное… Но это был как вариант, на самом деле я не думала, что так обернётся…       — Почему тогда не сказала?!       — А ты бы послушал? — подал голос Эммет.       — Пустите меня!       — Вот и я думаю, что нет, — продолжил брат, словно не услышав его просьбы.       Весь мир против него. И всё настолько кристально ясно. Эдвард перестал вырываться, смежил веки и зачем-то глубоко вздохнул. Ему на какой-то краткий миг показалось, что если откроет глаза, то вся эта фантасмагория исчезнет, обернется плохим сном. Надо только открыть глаза, всего лишь открыть глаза.       Предательство? Нет, разумеется, нет. Это всего лишь глупость, ошибка, которую может совершить каждый человек. Человек. И такие четкие перекаты звуков в этом слове — «человек». Не вампир, не маг.       Больно? А разве может быть больно из-за какой-то банальной ошибки? Значит, то ноющее чувство — всего лишь иллюзия. Тем более, вампиры не знают душевных терзаний.       Да. Это ошибка, глупость.       Братья ослабили хватку, а мгновением позже отошли в стороны. Эдвард открыл глаза.       — Это ничего не изменит, — подытожил он.       — Идиот, — одними губами проговорила Розали.       Плевать на слова других, раз он решил терпеть. В итоге, семье придется смириться с его выбором, ибо терять Изабеллу Эдвард не хотел. Как не хотел и лишаться семьи. Семья или Белла, Белла или семья. Дерьмовый выбор.