Тени в ряд

      Гермиона Джин Грейнджер была талантливой. Нет, самой талантливой. Она всегда твердо уверена в своей правоте, ну, и в знаниях. В учебе ей не было равных. И так всегда.       А еще Гермиона Джин Грейнджер — особенная. Да-да, особенная. А ее необычность в том, что девочка оказалась самой настоящей колдуньей! В тот момент, когда профессор МакГонагалл принесла письмо из школы магии и чародейства Хогвартс, Гермиона Грейнджер мысленно возликовала: «Я знала! Я всегда это знала!» И согласие на поступление в волшебную школу было дано девочкой быстрее, чем её родители, Джон и Эмма успели поверить в способности дочери.       Нет, в том, что их малышка Герми особенная, Джон и Эмма никогда не сомневались. Но первые звоночки заставили изрядно побеспокоиться респектабельную пару стоматологов.       С самого детства Гермиона радовала родителей. Она была очень спокойным ребенком, как во младенчестве, так и в осознанной жизни. Девочка никогда не подвергала сомнению авторитет мамы и папы. Она всегда полагалась на мнение взрослых и считала его истинно верным.       Игры с ровесниками не привлекали Гермиону. Она предпочитала либо читать книги, либо смотреть научно-популярные фильмы. Стремление к знаниям особенно ярко проявилось в школе. Девочка с первых дней старалась показать себя лучше всех остальных. За что и получила обидное прозвище: «Зубрилка».       В тот день она проплакала полвечера, но когда уставшие родители вернулись с работы, их встречала обычная Гермиона, на лице которой не отражалось даже намека на слезы. Девочка решила для себя, что раз одноклассники настолько тупы, если не понимают ее, то самый разумный выход — игнорирование.       Конечно же, игнорирование проблемы не спасает от самой проблемы. Но Гермиона, очень упрямая девочка, все равно смогла не обращать внимание на жалкие попытки ровесников задеть ее побольнее. «Я вам еще покажу! Вы пожалеете о своих словах», — думала девочка, лихорадочно пролистывая книги.       И это принесло свои плоды. На втором году обучения в школе Гермиона во всех олимпиадах завоевывала первые места. Множество грамот и дипломов теперь украшали стены в гостиной. Гермиона при взгляде на эти бумаги, вставленные в рамки со стеклом, ощущала торжество.       В школьных кулуарах начали ходить слухи о маленькой гениальной девочке. Эти сплетни чрезвычайно льстили самолюбию мисс Грейнджер. Теперь на ее лице очень часто играла улыбка. Но прозвище приклеилось намертво.       Первый стихийный выброс произошел под Рождество. К ним в школу пришла новая учительница. Гермионе она не понравилась с первого взгляда: слишком короткие волосы, слишком яркая блузка и слишком противный голос. И ненависть, которую испытала девочка к преподавателю, переполняла её после вопиющей несправедливости.       Подлые одноклассники решили, что будет очень весело, если заставить сумку Зубрилки летать по классу. Девочка металась между мальчишками, стараясь выхватить свой портфель. Под хохот мальчишек и презрительные взгляды девчонок Гермиона даже не заметила прозвеневший звонок. Также она пропустила приход мисс Льюис.       Учительница, заметив безобразие в кабинете, прикрикнула на расшалившихся ребят. Сумка Гермионы упала рядом с одной из парт. Ученики шустро расселись по местам. Одна лишь девочка продолжала стоять в классе. Собрав в кулак всю решительность и стараясь не разреветься от обиды, Гермиона направилась к своей сумке. Но не дошла. Удачная подножка заводилы Билла поставила жирную точку в стараниях Гермионы наладить отношения с ребятами.       Растрепанная, с задранной юбкой, она лежала на полу. Болела рука и ушибленные колени. Краска стыда, широко разлившаяся по лицу девочки, превратилась в краску гнева, когда мисс Льюис отчитала Гермиону за неуклюжесть и нерасторопность.       На следующий день из разговоров старшеклассниц Гермиона узнала, что мисс Льюис попала в аварию и сейчас находится в больнице. Девочка удовлетворенно хмыкнула и больше никогда не вспоминала об этой отвратительной женщине.       Второй раз Гермиона перекрасила волосы своей самой противной однокласснице, которая посмела усомниться в интеллектуальных способностях отличницы. Визг Виолет слышала, наверное, вся школа, когда ее светлые волосы стали стремительно темнеть.       И все это объяснялось очень просто: магия! Гермиона Джин Грейнджер — волшебница. Девочка не была бы самой собой, если бы после визита профессора МакГонагалл не уговорила родителей отправиться в Косой переулок.       Да, Гермиона была очарована магией, но зловоние бара и странные посетители вызвали у нее негодование. Как можно выглядеть непотребным образом, если ты волшебник?! Конечно, сама Гермиона никогда бы не стала усиленно следить за внешностью, но навыки личной гигиены у нее все же имелись!       Косой переулок сгладил первые негативные впечатления от магического мира. Банк не вызвал никаких эмоций, как и гоблины. Девочка лишь рассеянно подумала, что в фильмах есть уродцы и пострашнее. Но рай, личный рай, Гермиона обрела в книжном магазине «Флориш и Блоттс».       Книги, сотни книг! В кожаном переплете, вкусно пахнущие пылью и совсем новые издания — всё перемешалось в сознании девочки. Она с восторгом рассматривала стеллажи и мысленно прикидывала, сколько всего может узнать из этих фолиантов.       Эмма и Джон с испугом наблюдали за мечущейся по магазину дочерью. Они знали, что если её не остановить, то Герми может притащить к прилавку добрую половину всей лавки.       Старый продавец, с легкой презрительной улыбкой поглядывающий на явно магглорожденную девочку, небрежным жестом отодвинул половину литературы в сторону.       — Эти книги не для первокурсников, — пояснил он.       — Но как?! Разве я не могу их взять для легкого чтения?       — Нет.       Гермиона была оскорблена отказом до глубины души. Даже покупка волшебной палочки не вернула девочке хорошее настроение. Несколько дней она дулась на родителей за то, что они прислушались к мерзкому старикашке, и не отстояли её право на такие покупки. А потом жажда новых знаний взяла свое.       В конце августа, за несколько дней до первого сентября, Гермиона успела прочитать все учебники по нескольку раз. Она никогда не жаловалась на превосходную память, поэтому помнила почти дословно все заклинания и нюансы в зельеварении. Единственное, что ее огорчало, так это то, что волшебный мир уже нашел своего героя — Гарри Поттера.       Гермиона, прочитав историю Мальчика-Который-Выжил, долго смеялась над фантазией авторов этой беллетристики. Хотя, рациональное звено всё же присутствовало. Девочка была уверена, если история Гарри Поттера правдива, то этого мальчика должны были тренировать с раннего детства. И тогда у Гермионы не оставалось никаких шансов стать самой лучшей ведьмой. Но кто сказал, что она не станет пытаться? Конечно же, самый лучший вариант — дружба с Гарри Поттером, тогда она сможет его контролировать и не даст забрать все лавры другому человеку. Ведь Гермиона Джин Грейнджер — особенная.       А потом всё завертелось, закружилось, завязалось в такой узел, что Гермиона не успевала понимать, что же происходит. И если учеба в Хогвартсе — одно, то безумные приключения — совершенно другое. Порой ей казалось, будто кто-то неведомый располовинил её, разделил на Гермиону-отличницу и Гермиону-правонарушительницу. Сколько раз мисс Грейнджер хотелось закрыть глаза, заткнуть уши и вопить во всё горло из-за абсурда, происходящего изо дня в день.       Нелепая дружба с Гарри Поттером и Роном Уизли до сих пор удивляла, если не шокировала. Гермиона не понимала, с какого Мордреда решила связать себя таким знакомством. Нет, она отдавала себе отчет, что выгода из общения с Избранным всё-таки присутствует, но вот с чего бы поддерживать связь с семейкой Уизли? Она как-то пропустила момент, когда можно было безболезненно отойти в сторону, отказаться, поэтому с каждым сомнительным приключением мысленно, а порой и в голос, крыла матом не только эти самые приключения, но и мальчишек, что изумительно ловко велись на них.       С каждым годом Гермиона Джин Грейнджер смурнела, закусывала до крови губу, но даже и не думала перевестись или радикально оборвать связи с магическим миром Англии. Она с упорством тарана пёрла вперед, закрывая глаза на всё, что не вписывалось в прогрессивную картину её мира. Отсюда и движение по освобождению эльфов, злость на гадких чистокровок, кои зажимали информацию, обида на профессоров, что не могли пресечь такую вопиющую несправедливость.       Семь лет она терпела, стиснув зубы, помогала скорбному умом Поттеру выбраться живым из передряг, тянула на себе всё, что только можно, а теперь, когда перспективы вроде бы уже вырисовывались, когда необходимо лишь протянуть руку и занять место под солнцем, снова происходила непредвиденная дрянь.       — Гермиона, ты же умная девушка, сама понимаешь, что я не могу предоставить тебе место в Отделе Тайн, — доброжелательно проговорил Кингсли, придвигая к ней чашку с чаем.       — Мои оценки недостаточно хороши для этого вшивого отдела? — взвилась мисс Грейнджер.       Министр Магии скорбно покачал головой.       — Всё решают связи, а у тебя их нет.       — Неужели?       — Да. Ты — магглорожденная, не имеешь за спиной рода, соответственно, не обладаешь ни знаниями, ни перспективами. Пойми, Отдел Тайн не то место, куда стоит соваться без поддержки.       Гермионе оставалось только снова закусывать губу и сжимать кулаки в бессильной ярости. Все её действия, вся её борьба не привели ни к чему. Она так и осталась парией в магическом мире. Всего-то лишь статус крови, а избавиться от ненавистного клейма «грязнокровка» не удалось даже со сменой власти. А выходить замуж и сидеть дома — так себе перспектива, не Молли Уизли же она! Тем более что с Роном отношения скатились до статуса «бывший друг».       Единственное, что она поняла для себя — надо найти этого барана Поттера, который не придумал ничего лучше, кроме как сбежать. Трус несчастный, а ещё гриффиндорец! Найти и притащить за хвост, если понадобится, ткнуть носом в несправедливость, ведь он ей должен. Разве это много: всего лишь помочь школьной подруге устроиться в этой жизни? Да, стоит продумать все действия, ведь Гермиона Джин Грейнджер — особенная.

***

      Ночь давно подкралась на мягких лапах, ощетинилась колючими звездами. Холодный свет той, что древние называли Селеной, скупо лился в окна. Человеческому глазу этого освещения, конечно же, не хватало, но не тем, кто давным-давно не обращал внимания на столь бесполезные нюансы.       В комнате, у которой имелось одно-единственное окно, через кое падал лунный свет, за большим овальным столом сидели трое мужчин, еще один, преклонив колени, стоял почти у самой двери.       — Так, значит, весь клан истреблен, — задумчиво протянул черноволосый, побарабанив пальцами по столешнице.       — Да, они не оставили никого в живых, — подтвердил тот, склонившись ещё ниже.       — Кай, что ты думаешь?       Седоволосый вампир перевел взгляд с коленопреклоненного Деметрия на Аро и легко пожал плечами.       — Нас не касаются дела английского клана.       — Марк?       Третий соправитель не собирался отвечать или как-либо участвовать в этом абсолютно ненужном собрании, ибо решение в любом случае за Аро. А играть в излюбленные игры телепата он перестал давным-давно, с тех самых пор, как потерял своё сердце, своё счастье.       — Занятно. — Растянул губы в усмешке Аро. — Деметрий, так ты уверен в правдивости информации?       — Разумеется. После конфликта сторон маги стали подчищать «хвосты» противника. Неудивительно, что клан, решивший выйти из тени, прекратил своё существование.       — Занятно…