Тени в ряд

      Гарри без особого восторга разглядывал кофейную гущу в изумительно розовой чашке. Давненько судьба не забрасывала его в подобные места, где слащавость проглядывала во всем: начиная с рюшек на униформе официанток, закачивая блестками на скатерти. Кажется, последний раз это было кафе мадам Паддифут на пятом курсе, тот безумный год, который оставил шрамы и на руке, и на сердце. Сейчас же поменялся только оппонент, вместо Чжоу — Изабелла Свон.       А начиналось всё прилично: уже привычный путь в школу, когда к спине не прижимается теплое тело Драко, уроки, постоянные взгляды на часы, стрелки которых, казалось, отмеряют время с чудовищной задержкой, смех и разговоры вокруг. Ничто не предвещало пренеприятного разговора, тем более этот солнечный день грозился стать ещё и отдыхом от постоянного присутствия кровососов рядом с ним. И надо же такому случиться, что дочке шерифа понадобилось срочно о чем-то поговорить именно с ним, а отказывать на глазах у жаждущей зрелища толпы подростков, он счел излишним, особенно если учесть дрожащие губы и глаза, полные слез, оппонентки.       — Я слушаю тебя, Свон, — не выдержал молчания Гарри.       Вся эта абсурдная ситуация тяготила, ведь кто как не он грозился отказывать вампирам и Белле на любые просьбы. Н-да, не сдержал своих слов, что уж тут. Поттер поджал губы — девчонка так и продолжала цедить отвратительное варево, что в этом приторном заведении выдавали за кофе.       Если так подумать, то Гарри догадывался о чём может зайти речь, ведь в тот день они с Малфоем излишне торопливо накладывали медицинские чары, чтобы только успеть доставить Свон в больницу. Вполне вероятно, Обливиейт они наложили криво или он вообще не сработал, если учитывать, что сам Поттер в те минуты ощущал надвигающееся истощение.       Ситуацию, конечно же, можно было повернуть в свою пользу, лучше позже, чем никогда. Так что сегодняшняя цель на этой мордредовой встрече — узнать, что все-таки известно дочке шерифа и как эти знания обернуть в свою пользу.       — Почему ты мне мешаешь, Гарри? — наконец решила поговорить Белла.       От такой постановки вопроса Гарри едва не выпустил из рук чашку с оставшейся на дне бурдой.       — Прости? — изумился он.       — Почему ты мне мешаешь строить отношения с Эдвардом? — послушно повторила она, не поднимая глаз на собеседника.       — С чего ты это взяла? Я крайне счастлив за вас.       — Тогда почему ты и твой друг были против?       — Ты ошибаешься, ни я, ни мой друг не ставили целью помешать тебе.       — Знаешь, а я ведь всё понимаю. То, что семья Эдварда — вампиры, не делает их такими же кровожадными монстрами, как Джеймс.       Взгляд Гарри заледенел, варианты развития событий моментально проскальзывали в его сознании, а выбрать один из них оказалось сложновато. Осложнялось всё присутствием магглов вокруг, ведь массовый Обливиейт он так и не научился накладывать.       Изабелла как-то обезоруживающе улыбнулась, отчего её большие глаза обрели несколько печальное выражение. Она склонила голову набок, позволяя выбившимся из хвоста прядкам скользнуть по щеке. Незащищенность и невинность. Только побелевшие пальцы, судорожно сжимающие полупустую чашку кофе, выдавали нервозность.       Поттер, наученный горьким опытом прошлых лет, прекрасно видел, чего старается добиться девушка, которая по недалекости умудрилась увязнуть в отношениях с кровососом. И ладно бы, плевать, кто там с кем встречается, трахается, любится, но почему всё это должно затрагивать его интересы? Почему он, фестрал задери, обязан копаться в этом дерьме в поисках спасения для всех?!       — Давай решим все здесь и сейчас, — тихо и размеренно начал Гарри. — Мне наплевать на то, с кем ты предпочитаешь спать. Мне абсолютно всё равно, что ты по этому поводу думаешь. Пусть эти… особи и дальше купаются во флёре твоей недалекости, но если они хоть раз забудутся, хоть раз выйдут за границу правил, то… Скажем так, их существование станет ещё одной страшной сказкой для таких влюбчивых девочек.       Глаза Изабеллы увлажнились уже в самом начале его речи.       — Зачем ты обижаешь меня? — также тихо спросила девушка.       Гарри пожал плечами. Ему осточертела вся эта ситуация, он жаждал встать и уйти.       — Послушай. — Она дотронулась до его руки и легонько сжала ладонь. — Я помню, как ты мне помогал тогда, в балетном классе. Если бы не ты, то я бы уже…       Поттер напрягся. Значит, помнит.       — Я благодарна тебе за спасение, за то, что ты и Драко не оставили меня там. Поверь, я умею хранить тайны, так что не выдам вашу.       И тут Гарри не выдержал. Вся эта ситуация, её абсурдность и напрягала и веселила одновременно. Он рассмеялся, сначала тихо фыркнул, затем в голос. Такого раньше он и вообразить не мог, чтобы маггла, коя по дурости ли или по наивности, пытается защитить его — волшебника! Смех оборвался также резко, как и начался.       — Поверь, мне это не нужно. Защитить свою тайну я могу и сам, знаешь, уже большой мальчик, умею постоять за себя.       Изабелла вздохнула и проникновенно глянула на него, чуть поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони.       — Тогда ты должен понять меня, моё желание защитить наши с Эдвардом отношения.       Гарри пожал плечами, показывая, что ему всё равно.       — Я его люблю и хочу всегда быть с ним рядом. Пожалуйста, Гарри, отступись, иначе…       — Иначе что? Что ты можешь мне сделать настолько ужасного, Свон? Почему я должен бояться обыкновенной слабой девчонки?       Она сжала губы так сильно, что они слегка побелели.       — Иначе я буду бороться, — твердо ответила она, допуская в голос угрожающие нотки. — Я буду бороться, пусть я и слабая девчонка! Но сумею защитить наши чувства. И ты не сможешь нам больше мешать. — Изабелла резко отдернула руку, слегка царапнув ногтями ладонь Гарри. — Я прошу тебя просто отойти в сторону, даже если это непросто. Я понимаю, что ты испытываешь ко мне, но прости, ответить взаимностью не смогу, потому что у меня есть Эдвард.       Гарри показалось, что он ослышался.       — Прости, что? — с изумлением переспросил он.       Изабелла скорбно покачала головой.       — Я не могу быть с тобой, Гарри, прости, — на два тона выше, чем нужно, сказала она. — Я люблю Эдварда, а не тебя, поэтому не мешай нам.       — Ты совсем больная? — неверяще поинтересовался Поттер. — Интересно, что же у тебя в голове, раз строишь такие выводы… Н-да, я не много ожидал от нашего разговора, но чтобы такое. Знаешь, это за гранью моего понимания.       Гарри потряс головой и залпом допил остатки своего кофе. Горечь на языке совпадала с гадким ощущением от беседы.       — Я не буду с тобой, — с каким-то маниакальным упорством повторила девушка. — Я хочу быть только с Эдвардом. Он — мой любимый человек, он любит меня. Мы обязательно будем счастливы.       — Да Мерлина ради, как тебе угодно, но меня не вмешивай.       — Эдвард любит меня, ведь я — лучшее, что с ним случалось. Не мешай своими чувствами, Гарри. Ты — ничто по сравнению с нашей любовью. Мне плевать, что он и его семья вампиры, раз он любит меня. Это не изменит ничего, — как заведенная, говорила она, будто пытаясь убедить в своей правоте.       Гарри потер виски, с тоской отмечая возвращение мигрени. Бубнеж Свон действовал на нервы, он напоминал размеренный речитатив Бинса на уроках истории магии. И если профессор говорил только по делу, отчитывая нужный материал по учебнику, то дочка шерифа напоминала заезженную пластинку, твердящую бесконечные глупости, но не осознающую их смысл.       — …скоро я войду в их семью, и мы все будем счастливы. Обязательно счастливы!       — А они об этом знают? — уточнил Гарри.       Изабелла радостно улыбнулась, тряхнула волосами, а потом скромно потупилась из-под полуопущенных ресниц.       — Пока нет, но узнают. Мы уже говорили об этом с Эдвардом. И он согласен.       — Мне жаль, что вы оба идиоты.       — Почему?       — Договор с квиллетами, — хмуро напомнил Поттер и снова потёр виски. — Поинтересуйся на досуге у своего друга-индейца, что это такое, а потом уже строй планы.       — Гарри, — на выдохе произнесла Изабелла. — Ну почему же ты мешаешь? Я уже пообещала, что сохраню твою тайну, так зачем упрямиться? Не пытайся добиться моего расположения, не выйдет ничего хорошего из этого. Так не должно быть.       Мигрень всё усиливалась. Каждое слово Свон едва ли не звоном отзывалось в его голове.       — А как должно быть?       — Ты должен благородно уступить, потому что шансов нет. Я понимаю, что мой отказ разбил твоё сердце, и ты уже не оправишься от потери, но надо жить дальше. Когда-нибудь, возможно, ты встретишь свою судьбу, но пока это не я.       — Не ты, — тупо повторил Поттер.       — Да, это так. Гарри, то, что я нравлюсь тебе, прекрасно. И мне бы хотелось, чтобы это было как можно дольше…       — Дольше?.. — переспросил он.       — Да, дольше. Но сейчас ты должен понять, что нужно отойти в сторону, а не виться вокруг меня. А твои чувства, столь сильные сейчас, угаснут через много-много лет, когда ты состаришься. Пойми, я не отвергаю тебя насовсем, мы вполне можем общаться и дальше. Так будет лучше, Гарри.       От звона в ушах и головной боли Гарри почти ничего не соображал. Он почему-то мог только сидеть и слушать Изабеллу, которая повторяла и повторяла одни и те же реплики. А он кивал, соглашаясь. В какой-то момент боль стала совсем невыносимой, настолько острой, что перед глазами появились черные точки. Гарри через силу поднялся.       — Мне нужно… идти, — произнес он, еле ворочая языком.       — Конечно, Гарри. Я верю, что ты счастлив за нас с Эдвардом. И да, я сохраню твою тайну!       — Да… счастлив…       Чуть шатаясь, он вышел из кафе и направился в сторону дома. Почему-то появилось ощущение большой дыры в сердце, хотелось закрыть её чем-то абсурдным, невозможным для него. Рядом раздался громкий сигнал клаксона — проехала машина. Гарри совсем не заметил, что подошел слишком близко с краю пешеходной дорожки и это странно. Головная боль не давала сосредоточиться, а дыра в сердце осознать свои действия. И чтобы прекратить всё это, нужно сделать всего-то шаг. Один единственный шаг. Поднять тяжелую ногу, которая налилась свинцом, оттолкнуться другой, не менее тяжелой ногой и — всё, мучениям придет конец. Только… шаг.       Громкий хлопок за спиной раздался в тот момент, когда он уже занёс ногу. Но зачем отвлекаться на что-либо, если впереди маячит освобождение? Надо только покончить со всем этим, раз и навсегда, потому что так лучше для всех.       Голова снова взрывается болью, когда кто-то резко дернул его назад. Черные точки перед глазами сливаются в одну темную пелену.