Тени в ряд

      Он бежал, спотыкаясь, едва не падая, когда корни неожиданно выскакивали под ногами. Лавируя, уклоняясь от вспышек заклинаний за спиной, изредка успевая огрызаться в ответ. Лес Дин неприветливо шумел, недовольный вторжением наглецов, что посмели устроить пятнашки под его сенью. Егеря приближались, он слышал их всё более близкие выкрики заклинаний, едва ли не ощущал на загривке чужое дыхание. Где-то сбоку раздался громкий вскрик и звук падения.       — Гермиона! — крикнул, метнувшись в сторону, уходя от красной вспышки.       Подруга лежала на спине, раскинув руки в стороны, на одной из которых было вырезано «грязнокровка». Её глаза, враз остекленевшие, устремлялись к высокому, бесконечному небу.       — Гарри Поттер, — раздался позади шипящий голос, от которого у него волосы на затылке встали дыбом. — Мальчик-Который-Пришел-Умереть.       И угодливый смех толпы за спиной, среди которого он явно слышал тональность Беллатрисы. Кто-то заслонил его, слегка толкнув.       — Лили! Беги, я задержу его!       — Нет! Только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!       Он повернулся настолько быстро, насколько умел, но всё равно опоздал, не успел выхватить даже палочку.       — Авада Кедавра!       Дамблдор, изогнувшись дугой, падал с Астрономической башни, а внизу маги поднимали палочки вверх, на которых сверкали холодные белоснежные огоньки.       — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость, — зашептал кто-то ему на ухо. — Посмотри… на меня.       Он помотал головой, изо всех сил зажмурил глаза. А потом почувствовал прикосновение сначала одной руки, потом другой, а затем ещё и ещё, пока на его теле не осталось ни единого свободного участка от чужих прикосновений. Резко перестало хватать воздуха. Он брыкался, вертелся, силился вздохнуть или освободиться, но эти сотни рук удерживали его на месте, не давая ни двинуться, ни закричать. Наконец, чудом извернувшись, он сбросил чужие ледяные пальцы с лица, набрал полную грудь воздуха и открыл глаза.       В комнате стоял полумрак. Предрассветные сумерки уже проникли через окно, серой простыней заполняя комнату, огибая единственный светлый угол. В плетеном кресле, подсвечивая страницы книги палочкой, сидела та, кого он явно не жаждал видеть.       — Что ты здесь делаешь? — сипло прохрипел Гарри, смаргивая последние крупицы кошмара.       — И тебе не хворать, — настолько же хмуро ответила Гермиона, шелестя страницами.       Гарри сел на кровати, с удивлением заметив пустые фиалы на прикроватной тумбочке. Понятливо хмыкнув, достал из ящика початую пачку и с удовольствием закурил, зная, как сигаретный дым раздражал вечно правильную мисс Грейнджер.       — Ты не ответила, — напомнил он.       Гермиона строго посмотрела на него поверх книги и раздраженно хмыкнула.       — Как обычно, ни слова благодарности, — проворчала она, захлопывая тяжелый даже с виду фолиант. — Вот скажи, почему ты, даже сбежав из Англии едва ли не на край света, ухитряешься найти приключения на свою задницу?       Гарри щелчком пальцев заставил сигарету исчезнуть, свесил ноги с кровати.       — Это карма. — Пожал плечами, перебирая пальцами пустые фиалы. — Твоё?       Она закатила глаза, поджала губы.       — Нет, твоё. Не считай меня идиоткой, я же знаю, где ты можешь держать походную аптечку, — фыркнула рассерженной кошкой. — А теперь ответь, с какого хера мне пришлось тебя выдергивать из-под колес автомобиля?!       — Мисс Всезнайка изволит ругаться? — насмешливо изогнул бровь Поттер.       — Не строй мину Малфоя, Гарри! И не увиливай от ответов.       Он запустил пальцы в шевелюру, пытаясь привести её в порядок.       — Не знаю, — ответил он, изображая беспечность. — Это карма.       — Ты что несёшь?! Какая нахер карма?       Гарри ощутил сильнейшее дежа-вю. Где-то он уже слышал подобные слова с практически такой же интонацией. Глянув на злую граффиндорку, он мысленно усмехнулся, понимая, почему Драко так любил его подначивать на младших курсах.       — Гарри! — взвизгнула Гермиона, силясь добиться ответа.       Он тяжело вздохнул и покачал головой.       — Я не знаю, — устало пробормотал, — понятия не имею. Самому интересно.       — Ты был неадекватен, — тихо произнесла Грейнджер, устало хмуря брови. — Я, конечно, продиагностировала тебя, но ничего не нашла: ни проклятий, ни зелий, влияющих на сознание. Во что ты опять вляпался?       Гарри поднялся, нашел в шкафу свежую футболку, боксеры.       — Я в душ. Чувствуй себя как дома, Гер-ми-о-на, — язвительно растягивая слова, шутливо поклонился и вышел из спальни, хлопнув дверью.       За спиной раздалось негодующее шипение. Гарри хмыкнул и пошел в ванную комнату. И только отгородившись ещё одной дверью, щелкнув замком, он позволил паскудной ухмылке слететь с губ. Голова по-прежнему кружилась, а во рту чувствовалась горечь лекарственных зелий. Прижав пальцы к вискам, Гарри смежил веки, силясь привести мысли в относительный порядок. В голове до сих пор плавала каша из обрывков воспоминаний и ночного кошмара.       Скинув вчерашнюю одежду, которую чопорная мисс Всезнайка не стала с него снимать, то ли из-за природной скромности (в этом Гарри сильно сомневался, вспоминая нелестные характеристики из уст Малфоя), то ли решила пощадить его себялюбие, встал босыми ногами на холодный кафель и провернул вентиль до упора. Ледяная вода брызнула на голову, стекала по спине, ногам, и Гарри казалось, что вместе с ней в водосток утекает что-то липкое, неправильное, не его.       Через какое-то время, когда уже зубы заломило от холода, он провернул другой вентиль. Стоя с закрытыми глазами под теплыми струями, он всё яснее разбирал события вчерашнего дня и старательно гасил поднявшую голову ярость. Прав был Малфой, называя его безголовым гриффиндорцем, не умеющим думать наперед.       Кажется, он не сдержит своего слова, данного вампирам, и кто-то точно пострадает. Осталось выяснить только как? Как эта мерзавка сумела ловко покопаться в его мозгах? Разве они тогда не выяснили, что Свон — сквиб? Неужели ошиблись? Не должны, тем более заклинание накладывал Малфой, который владел этими чарами в полной мере, тем более знал расшифровку показателей. Если не это, тогда что?       Тяжело вздохнув, Гарри выдавил из дозатора шампунь. Намыливая голову, он явно чувствовал острый запах мяты, что так нравился неженке Малфою. Пена попала в глаза. Шепча проклятия, он тщательно смыл с себя эту дрянь.       Провернув оба вентиля, Гарри дотянулся до полотенца. Провел влажной ладонью по запотевшему зеркалу и криво ухмыльнулся отражению.       — Ты слишком расслабился, Поттер, — шепнул одними лишь губами самому себе в зеркале.       Движения губ зеркального двойника повторяли его собственные. Жаль, что это не те — другие, в вечной усмешке, цедящие сквозь зубы гадости, с выразительной линией и такие маняще-сладкие.       — Гарри, ты там не утоп? — Постучала в дверь Гермиона.       — Хочешь потереть мне спинку?       — Избавь меня от этого. Спускайся, я приготовила завтрак.       — Кофе, пожалуйста! — грубо хохотнул Поттер под звук удаляющихся шагов.       Отбросил полотенце, он оделся и вышел в коридор. На кухне, опираясь спиной о мойку, стояла Гермиона и потягивала свежезаваренный кофе. В воздухе витал аромат кофейных зерен и лимонной цедры.       — Ты научилась готовить? — деланно изумился Поттер, разглядывая теплый пирог на столе.       — Когда живешь одна, многому научишься, а уж с палочкой и подавно.       — А без неё, как всегда, получается откровенная дрянь?       Грейнджер хмыкнула в кружку.       — Насколько же ты невысоко оцениваешь мои способности.       — Если помнишь, готовил тогда только я, потому что вы оба могли подать на ужин лишь угольки.       — Не преувеличивай.       — Гермиона, я преуменьшаю.       Всё это время, пока он старательно выводил из себя подругу, Гарри маленькими кусочками отправлял в рот пирог. Надо отдать должное, он выгодно отличался от того подобия еды, что выходило из-под рук девушки в тот непростой год.       — Вкусно, — вынес вердикт Гарри. — Ну и что за добавки здесь? Веретесерум, Амортенция или ещё какой-нибудь декокт?       Гермиона холодно посмотрела, поставила пустую кружку в раковину и только потом ответила с той тихой, размеренной яростью, на которую была способна:       — Моя фамилия не Уизли.       Гарри показательно отхлебнул кофе, вздернул бровь.       — Неужели? До сих пор?       — Знаешь, вот сейчас ты удивительно похож на Малфоя, — подметила девушка. — Те же интонации, такое же презрительное выражение. Ожидаемо, дорогой.       Гарри фыркнул и снова сделал добрый глоток.       — Давно ты знаешь, дорогая?       — С самого начала. Как думаешь, почему Рон до сих пор ничего не знает, а вся его семейка не визжит тебе в уши о предательстве и подобной ереси?       — Только не ожидай, что я тебя поблагодарю.       — Как и всегда, Гарри, как и всегда.       — Тогда почему ты молчала так долго? Из-за нашей мифической дружбы?       Гермиона пожала плечами.       — Кто знает. Может и из-за этого, а может, потому что не хотела, чтобы меня считали распоследней мразью.       — Когда всё откроется, то тебя как раз и заклеймят… Как ты там изысканно выразилась? Да, распоследней мразью. Потому что не уберегла героя, трахнутый дементор побери это слово, от происков коварного слизеринца.       Грейнджер звонко рассмеялась. Утирая выступившие слезы, она весело смотрела на хладнокровно пьющего кофе Поттера и не верила, что перед ней тот мальчишка-заморыш, который потерянно глядел на зал из-под полей Распределяющей шляпы. Львенок вырос и обзавелся клыками, смазанными змеиным ядом. С такой химерой под боком она не прочь общаться, всяко лучше образа мальчика-болванчика, что старательно транслировал он раньше.       Резко оборвав смех, Гермиона посерьезнела.       — С некоторых пор мне наплевать, что шепчут в спину.       — Дорогая, тебе это прокричат в лицо, разбрызгивая слюни. Поверь уж мне, опытному в этих делах.       — Не велика беда, вытерплю.       Гарри прищурился, убрал чашку и, взмахом палочки, призвал сигареты.       — Во-первых, как ты меня нашла? — безэмоционально спросил он. — И, во-вторых, что тебе нужно, Грейнджер?       Гермиона взмахнула палочкой, и из пачки, что уже лежала на столе, вылетела сигарета. Подхватив ее, она подожгла кончиком волшебного инструмента, на котором на пару секунд вспыхнул яркий язычок пламени, и с удовольствием затянулась.       — С каких пор ты куришь ментол? — поинтересовалась, выдыхая дым.       — Потому что ментол зеленый.       — Не вижу логики.       Гарри постучал пальцем по столу и словно наяву услышал голос Малфоя: «Фу, что за дрянь такую ты куришь? Вишневая отдушка? Ну и гадость! Если травишься, выбери ментол, он зеленый, прямо как твои глаза».       — А она есть, Гермиона. Меня больше удивляет твоя опытность в этом деле.       — Не только ты тоскуешь по Сириусу.       — Неужели?       — Именно, Гарри. Мне тоже было нелегко. Только у меня это ограничилось сигаретами на шестом курсе и мокрой подушкой в спальне.       — Ты не ответила на мои вопросы.       — А ты на мои. Во что ты снова вляпался, Поттер?       Гарри потушил сигарету, старательно размазывая окурок по краям пепельницы, в которую превратил чашку из-под кофе. Гермиона с явным неодобрением наблюдала за ним, затем демонстративно очистила чашку незамысловатым взмахом палочки.       — С каких это пор ты стал таким показушником? — задумчиво поинтересовалась она, выходя из кухни, чтобы через пару мгновений вернуться с маленькой сумочкой в руках.       — Ты не изменяешь привычкам, — заметил Гарри, глядя, как подруга засовывает в горловину сумочки руку по локоть.       — Баш на баш, дорогой. Ты — мне, я — тебе.       — Слизеринский подход.       Гермиона пожала плечами и, наконец, вытащила приличную стопку бумаг, что с небрежной легкостью бросила на стол.       — Это мои причины, если тебе интересно.       Гарри слегка нахмурился, а затем презрительно отодвинул от себя ненужную кипу, среди которой было несколько подшивок «Пророка».       — Мне это не интересно, дорогая.       — Поверь, станет, когда ты только взглянешь на это. — Ловко выудила одну из газет и положила сверху.       «Тайна пропажи Национального Героя раскрыта!» — гласил заголовок. — «Сегодня наши читатели могут, наконец-то, получить ответ на вопрос, терзавший сердца: «Куда же пропал Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил?» Напоминаю, что вот уже несколько месяцев Гарри Поттер не выходил на связь ни с кем, даже со своими друзьями, с которыми прошел все тяготы битв с силами зла, что позволило обеспокоенному министру магии Кингсли Шеклболту начать расследование. В ходе которого, и выяснились ужасающие вещи! С ними вы, наши читатели, уже ознакомились в прошлых номерах…», — Гарри резко разворошил бумаги, выискивая газетные листы, — «… организовано выжившими Пожирателями Смерти… вероятность нового противостояния… наследие Люциуса Малфоя, его взгляды на политику унаследовал и сын… Азкабан… сестра небезызвестной Беллатрисы Лестрейндж — Андромеда Тонкс…» С каждым прочитанным словом Гарри казалось, что мир снова окрашивается в черно-белые тона, словно его с какого-то перепугу закинуло назад во времени, когда газеты вопили подобную ересь по отношению к нему.       — Как к этому всё пришло? — неверяще спросил он. — Это же бред!       —Ты сам виноват, Гарри, потому что ничего никому не сказал, когда сбегал.       — Смысл побега как раз в этом: собираешь вещи и тихо, молча валишь куда-нибудь!       — Но не в твоем случае. — Покачала головой Гермиона. — Я удивлюсь, если Малфой не рассказал тебе, почему он сам оставил Англию.       — Откуда знаешь?       — Это очевидно. Вы должны были встретиться в любом случае, уж больно искрило между вами всегда. А после безобразной выходки Аврората, я сомневаюсь, что он сразу отправился к родителям во Францию. И это не всё, Гарри. — Гермиона вытянула пергамент из общей кучи. — Это появится в газетах завтра, — замолчала на пару секунд, что-то подсчитывая в уме, — прости, уже сегодня.       Гарри с невероятной опаской взял пергамент и вчитался в строчки, написанные алыми чернилами. Постановление говорило, что Род Блэков считается прерванным, в связи с пропажей наследника Г. Дж. Поттера. Все имущество отходит Министерству Магии, в том числе и особняк на площади Гриммо, который пустовал после ареста и последующего заключения Андромеды Тонкс.       Взвившись со стула, подхватив палочку, он собирался уже было рвануть назад — в Англию, но Гермиона оказалась быстрее.       — Остолбеней! Инкарцеро!       Дощатый пол больно врезался в спину, а перед глазами стоял потолок, который вскоре сменился напряженным и серьезным лицом гриффиндорки.       — Успокойся, Гарри, — почти чеканя слова, произнесла она. — Не совершай ошибок, пожалуйста. Мы сейчас переместимся в более удобную плоскость, а затем поговорим.       Взмахнув палочкой, она отлевитировала героя в гостиную и уложила на диван.       — Не сверкай так на меня глазами. Я не Малфой, не растаю перед тобой, — фыркнула, даже и не думая садиться в кресло. — Повторяю ещё раз: сейчас сниму заклинание, а ты не вздумай дергаться. Договорились?       Не дождавшись ответа, Гермиона прошептала нужные слова. Гарри почувствовал, что может вертеть головой, но не двигаться, потому что веревки никуда не делись.       — Только дернись, — пригрозила Гермиона, покачивая кончиком палочки. — Мне не с руки потом помогать тебе ремонтировать дом.       — Что ты хочешь? — процедил сквозь зубы Гарри.       — Не правильный вопрос. Он должен звучать иначе: что ты хотел сделать, Гарри? Ещё одну глупость?       — Это тебя не касается.       — О! Касается, дорогой, ещё как! Видишь ли, если бы ты внимательнее пошарил в бумагах, то заметил, что я хорошенько обнесла кабинет министра. Разумеется, это копии, мне же не нужна была особая паника.       — Ты сейчас похожа на классического злодея из сказок, который обязательно рассказывает герою о своих злодейских планах, — фыркнул Гарри.       Гермиона замерла, а потом улыбнулась. Даже сейчас он пытался шутить, совсем как раньше, в Хогвартсе, когда новые испытания или проблемы давлели над Золотым Трио, только шутки Гарри сглаживали атмосферу. Гермиона ни за что не призналась бы ему в те времена, но это умение отвлечь всегда ей нравилось, давало повод хоть на чуть-чуть расслабиться. Но сейчас, кажется, её признание запоздало на пару-тройку лет.       — Ты не герой, Гарри. Да и я не злодейка, строящая коварные планы.       — Скажи это тем, кто верит в обратное. Особенно во всякую чушь, что пишет «Пророк».       Она только печально вздохнула и взмахом палочки заставила веревки исчезнуть.       — Я встретилась с Андромедой накануне её ареста. Не знаю, почему она меня пригласила на Гриммо, может чувствовала, куда дует ветер. — Гермиона села в кресло и обняла себя руками за плечи. — Она же и сказала, где тебя искать. А на следующий день, когда она пошла в Гринготтс, всё и произошло. Я до сих пор не понимаю, почему она просто не закрылась в особняке!       —А Тедди?       Гермиона качнула головой.       — Критчер! — позвала она.       С характерным хлопком рядом с диваном появился старый эльф.       — Грязнокровка позвала Критчера. Старый Критчер пришел, — забубнил домовик, не поднимая глаз от пола.       — Эльфы способны аппарировать на большие расстояния, но не перенести ребенка через океан.       — Где Тедди?!       Критчер вскинул голову. На его лице возникло какое-то брезгливое выражение пополам с надеждой, словно он разрывался от эмоций.       — Недостойный хозяин Гарри здесь. Почему же он раньше не позвал старого Критчер? Эх, видела бы этого недостойного полукровку моя госпожа, она бы облилась слезами.       — Гарри, не считай меня дурой, верящей только пыльным фолиантам и взрослым волшебникам. Мы с Тедди прилетели на самолете и остановились в гостинице Порт-Анджелеса, потом я позвала Критчера, чтобы тот последил за мальчиком и отправилась на твои поиски…       Гарри в этот момент перестал слушать подругу. Он внимательно оглядел эльфа, который начал нервничать под пристальным взглядом волшебника. Домовик, хоть и показывал открытую неприязнь, всё же был рад его видеть, потому что оказаться запертым в старом доме с ребенком — так себе удовольствие, особенно если этот ребенок не может пока отдавать разумные приказы.       — Критчер, перенеси сюда Тедди, — тихо, но твердо приказал Гарри.       Домовик коротко поклонился и с хлопком исчез, чтобы через несколько секунд вернуться с ребенком на руках. Тедди спал, когда Гарри с особой осторожностью взял его на руки. Он не знал наведенный ли сон это или естественный, но будить ребенка пока не собирался. За то время, пока Гарри отсутствовал, малыш изменился, вырос. Действительно, правы люди, утверждающие, что чужие дети быстро растут, ибо сейчас и Гарри, и Тедди уже не близки, их по праву можно назвать чужаками, несмотря на узы крестничества.       Он с нежностью провел по голубым волосам маленького метаморфа, с легкой тоской вспоминая те моменты, когда малыш заливался смехом на руках своей бабушки, улыбался, наблюдая за иллюзорными бабочками, как крепко хватался за его палец. Ещё один ребенок, маленький человек, чью судьбу искорежило безжалостное колесо войны.       — Что с бумагами, Гермиона? — тихо спросил он, стараясь не напугать спящего малыша громкими разговорами.       — Тебе лучше самому их прочитать.       — А лучшая ученица столетия не может пересказать самую суть?       Грейнджер пару мгновений молчала, а когда заговорила, Гарри снова показалось, что он каким-то невероятным образом попал в альтернативную реальность.       — Будет новая волна арестов. Министерству не нужны бывшие Пожиратели Смерти, оказавшиеся по твоей инициативе на свободе. Суды в большей степени были красивым ходом, чтобы дать людям иллюзию светлого будущего. Кингсли целенаправленно закручивает гайки.       — Зачем?       — Гарри, людям на что-то надо жить, тем же министерским служащим нужно платить за работу. А налогов у магов нет. Как думаешь, из своего ли кармана Кингсли и его команда собираются восстанавливать те руины, что остались после войны?       — Светлое будущее, общее благо, да, Грейнджер?       — Именно, Поттер. И аресты — только верхушка всех планов нашего министра.       — Удиви меня.       На улице раздался всё приближающийся шум мотора, а затем взвизг шин. Хлопнула дверца машины. Гарри зловеще улыбнулся и аккуратно переложил Тедди на диван.       — А вот сейчас, Гермиона, ты узнаешь, во что я, выражаюсь твоими словами, вляпался, — проговорил он, направляясь к двери.