***
Джим ожидал тяжелый разговор с матерью девочки, но какого его было удивление, что женщина приняла его чуть ли не с распростертыми объятиями. Пока Элли делала кофе на кухне, им удалось побеседовать. Диалог надолго останется в его голове, разочаровывая. В кого только турчанка пошла такой честной и бескорыстной, он не понимал. - Вы же понимаете, что если бы не ваше состояние, я бы ни за что не согласилась на этот брак? - убирая с лица маску добродушия, перешла Хавин сразу к делу. - Догадывался, но не ожидал, что вы начнете диктовать условия так быстро, - не стал юлить мужчина, откровенность за откровенность. - Моя девочка может вернуться в любую минуту, - поглядывая в дверной проем, произнесла женщина. - Меня волнует не сколько мое положение, сколько будущее моей дочери. Она молода, красива, талантлива, я не хочу чтобы все это было сломлено браком с каким-то нищебродом. Ты можешь дать ей все, мне это подходит. - Можете не сомневаться, Элли будет тонуть в золоте и шелках. Так говорят у вас на Востоке? - лишь сейчас в янтарных глазах матери пронеслось волнение за свое чадо. - Если бы я подозревала, что ее чувства не взаимны, я была бы против. Но она говорит, что влюблена. А что насчет вас? Вы любите мою дочь? Эта свадьба слишком скоропоспешна, - Джиму хотелось рассмеяться, как родная мать может не заметить состояние своего ребенка. Даже ему со стороны видно, как девушка нервно касается его рук, скрывая страх. Актриса с нее вышла бы не плохая, ведь она так старалась показать, что он ей приятен. Однако, когда холодная ладошка обхватывала его кисть, Моран ощущал дрожь, которая передавалась ему через касание. А эта дерганная улыбка, неискренность которой возможно списать на волнение, но только не холодность болотных очей, которые кричали о спасении. Но Хавин не замечала, не видела всего этого. Неужели ее жадность к достатку сильнее, чем любовь к своей кровинушке? Мужчине была чужда сентиментальность, но в эти моменты ему становилось жалко девчонку, которая заслуживает матерь получше. - Не беспокойтесь, я полюбил ее с первого взгляда и желаю ей лишь добра, - не рассказывать же о том, что его мысли только и заняты фантазиями, как трахнуть Элли при первой же возможности. - Вы не знаете наших обычаев, но наверняка слышали о калыме? - ну вот, стоило только успокоить женщину ложью, как она тут же перешла к волнующей ее теме. - Я сделаю все, что вы скажите, и заплачу сколько нужно. Мне интересно вот что: вы не боитесь, что я расскажу ей об этом? - как бы Хавин не пыталась скрыть свой испуг, брюнет смог его уловить. - Она не поверит вам. - Ладно, расслабьтесь. Я ничего ей не скажу, только по одной причине: Элли очень любит вас и, если узнает о вашей продажности, сломается, - Морану до сих пор не верилось, как легко он смог купить девушку, стоило лишь предложить определенную сумму и, возможно, все обошлось бы без свадьбы, ограничиваясь просто росписью в ЗАГСе. Джим мог бы шантажировать Хавин их сделкой, но какой в этом толк? Он никогда не посмел бы рассказать Уильямс горькую правду. Турчанка ради матери готова была пожертвовать собой, своей жизнью, будущем, чтобы с ней ничего не случилось, а мать, напротив, за деньги готова была сплавить дочку. После этого Элли не простила бы ее, да и рядом с ним школьницу больше бы ничего не держало. Поэтому разумнее закрыть на это глаза и пойти на поводу. - Назовите сумму и ваши условия. К концу договора подошла сама обсуждаемая с горячим, дымящимся кофе, разносящим прекрасный аромат на всю комнату. - Спасибо, - поблагодарил он, не понимая хитрый огонек в ее взоре. Слишком соленый, горчащий напиток коснулся неба. Мужчина выругался в голове, проклиная все на свете. Если бы не этикет, он выплюнул бы содержимое обратно в чашку. Грозный взгляд уставился в хихикающую школьницу. - Дочка, зачем ты так? Джим ведь не знает наших обычаев, - начала причитать мама, забирая подпорченный кофе. - Да ладно тебе. Если жених любит невесту, то должен выпить с радостным лицом, без предупреждений, - Моран разрывался от эмоций с одной стороны - над ним посмеялись и за такую пакость хотелось наказать девчонку, а с другой стороны - она сегодня впервые заулыбалась, оживившись. Когда мужчине налили нормальный напиток, Хавин принялась рассказывать про традицию с соленным кофе. Такое проходит каждый жених, но Джим прекрасно понимал, что мог этого миновать, если бы не Элли, которая хоть каким-то образом хотела отомстить ему. Договорившись о нюансах свадьбы, Моран со спокойной душой покинул дом тещи, ожидая неминуемой даты.***
Каждый день, который девушка проживала до даты свадьбы, казался быстротечным, выскальзывающим, как песок из ее рук. Мысли были только вокруг этого события. Не способная сконцентрироваться ни на чем другом, Уильямс приходила в отчаяние. Особенно, когда пятница подкралась незаметно. Всю ночь перед торжеством Элли не сумела сомкнуть глаз, ворочаясь с одного бока на другой, периодически срываясь на всхлипы. Пустой пузырек валерьянки с ненавистью отлетел в угол комнаты. И кто сказал, что она помогает успокоиться? Наконец, намучившись сполна, школьница смогла заснуть под утро, но вскоре тормошения матери разбудили ее. Зевая, Уильямс ничего не понимала, приходя в себя. Видимо, настойка валерианы все таки дала эффект, хоть и поздний, мешая сейчас ей сосредоточиться на чем-то. - Рэйчел уже тут, пьет чай на кухне, - присаживаясь на кровать, сообщила Хавин. - Да, спасибо, мам, сейчас. Просто почти не спала, - приподнимаясь с кровати, сказала турчанка, потирая заспанные веки. - Волнение перед свадьбой - прекрасно тебя понимаю. Все через это проходят, тем более, это была последняя ночь в этом доме, - женщина обняла дочку, нежно трепля во волосам. - Можешь позвать Рэй? - отстраняясь, спросила девушка. Сдерживать слезы становилось все сложнее. И как только она до конца выстоит? Если бы у Элли не было возможности позвать дружку, то точно впала бы в уныние. Конечно, будь Миранда жива, Уильямс непременно пригласила бы на эту роль ее, но увы. Хорошо, что Рэйчел согласилась поддержать шатенку в такой непростой день. - О, госпожа-невеста, ты еще не встала? - улыбаясь, заглянула танцовщица. - Тяжелая была ночка, - потягиваясь, школьница наконец покинула теплую постель, направляясь в ванную. - Эм... Элли, - девушка остановилась, с непониманием смотря на подругу. - У тебя что, месячные? - бордовое пятно на пижамных штанах не осталось без внимания. - Черт! - выругалась турчанка, прикрывая лицо. - Ну, почему так не во время? У меня даже живот в этот раз не болел. - Наверное из-за волнения. Не переживай, не бывает неразрешенных ситуаций, будем почаще ходить в туалет. Не отменять же теперь свадьбу. - Мне бы твой оптимизм, Рэй, - Элли отдала бы все на свете, чтобы отменить проклятую свадьбу, но понимала, какие последствия могут ожидать ее семью. Смирившись с судьбой, Уильямс принялась приводить себя в порядок. Момент, когда мама с Рэйчел помогли надеть роскошное свадебное платье, остался для нее незамеченным. Как и ожидания жениха. Словно она была в трансе, просто выполняя какие-то функции. Громко заигравшая зурна с давулом под улюлюканья родственников, которых особа плохо помнила, в последний раз видя их ребенком, оповестила о том, что Моран заплатил выкуп, и теперь девушка должна предстать перед ним. На дрожащих ногах шатенка подошла к дверям. Яркий солнечный свет больно резал по глазам. Джим в черном костюме, ожидал ее, излучая счастье выигравшего в лотерею человека. От его физиономии начинало мутить. Мужчина протянул руку, которую хотелось ударить и сбежать, но такое ребячество никто не простил бы. - Эта свадьба станет для меня похоронами, а платье саваном, - прошептала девушка, ровняясь с женихом. - Не драматизируй, милая, улыбайся, - и Уильямс улыбалась, но не из-за приказа, а потому что мама должна поверить в то, что она счастлива. Дорога в ЗАГС напоминала плохой сон, ноги были деревянными, не слушаясь, еле ступая по полу. Слова регистратора растворялись в кричащих мыслях, но паузы перед "Да", как в фильмах, не было. Элли ответила четко и сразу, не колеблясь. А что толку прокручивать невозможные фантазии о замужестве с Джоном в голове? За нее решили ее судьбу и жизнь. И раз она не смогла бороться, то придется смириться. По крайней мере здесь, перед гостями. Только роспись в свидетельстве о браке вышла корявой, как будто Уильямс расписывалась левой рукой или вовсе не умела писать, держа ручку в руке первый раз. Изящное, тонкое кольцо, служащее приговором, красовалось на безымянном пальце. На удивление обручалка легко наделась на фалангу жениха, хоть девушке казалось, что она сто раз уронит украшение, прежде чем совершит задуманное. Пока мозг отрицал действительность, конечности механически совершали все действия. Благо, поцелуй, который невеста ожидала со страхом, сворачивающем внутренности, оказался быстрым и кротким. Джим с удовлетворением отметил непонимание в глазах новоиспеченной супруги, которое быстро сменилось благодарностью. Ведь шатенка правда ожидала, что ее не скромно зацелуют на глазах у всех, как было уже единожды между ними. От воспоминаний щеки наливались кровью. Торжество было огромным, размашистым. Большой просторный зал был оформлен со вкусом. Музыканты исполняли все композиции в живую, чередуя классику с восточной тематикой, под которую радостные гости со стороны невесты танцевали национальный танец халай. Как бы Элли не любила плясать, в этот вечер она словно приросла к стулу, неспособная сдвинуться с места. Щеки пылали огнем, сердце билось, как сумасшедшее, увеличивая пульс и повышая давление. Есть не хотелось, несмотря на разнообразие блюд. Уильямс из-за сильной сухости во рту пила лишь воду, словно алкоголик после пьянки. Рэйчел, сидящая рядом, пыталась развеселить подругу, но получалось плохо. В конце концов, девушка не вытерпела кислого лица новобрачной, направившись куда-то в сторону. Турчанка с непониманием уставилась в спину уходящей, оставаясь в догадках, почему ее оставили ни с того, ни с чего, одну. Надолго ли? Сидеть за одним столом с Мораном было невыносимым. Его гостей школьница не знала, одаривая незнакомцев приветливой улыбкой и еле заметным кивком головы. Матери у бандита не было, а единственный близкий человек - отец, открестился от свадьбы важными, неотложными делами. Но, казалось, Морана вовсе это не заботило. Он пожирал глазами Элли, как хищник, который собирался наброситься, съесть все мясо в ее теле, а затем обглодать косточки, не оставляя ничего, никаких следов. Дружок - мужчина примерно такого же возраста, что и Джим, отошел еще десять минут назад. Теперь они остались вдвоем. Обстановка давила на плечи непосильным грузом. Преступник коснулся руки Уильямс. Та, не ожидавшая каких-либо тактильных прикосновений, вздрогнула всем телом, словно по ней прошелся разряд электрического тока. - Тебе пора привыкать к моему присутствию, - не меняя улыбки на лице, сказал супруг, холодные глаза с недовольством уставились на нее. -Мне нужно время, - попытка вырвать ладонь обвенчалась неудачей, мужчина лишь сильнее сдавил ее кисть, заставляя поморщиться. - Не дергайся, - сухо приказал он. - Рэйчел попросила у меня разрешения устроить сюрприз. Я согласился ради тебя. Моран дал ожидавшим музыкантам знак. Они вмиг принялись исполнять нужную мелодию. Когда заиграли первые звуки зурны, показалась Рэй в восточном костюме. Элли все поняла. Девушка собиралась подарить ей танец. Уильямс невольно улыбнулась такой затее, ведь танцовщица знала о мечте школьницы, воплощая сейчас ее в реальность. Бордовый цвет наряда привлекал внимание гостей, даже тех, кто вышел покурить. Светлее на тон платок покрывал голову, скрывая лицо. Турчанка знала этот маневр: ближе к концу подруга снимет его, выбрасывая кому-нибудь в зале. Плавные движения вместе с музыкой переходили в более быстрые. Рэйчел виляла бедрами, демонстрируя зрителям то одну ногу, то вторую. Подойдя к столу, девушка оторвала виноградинку, аккуратно ложа себе ее в пупок, принимаясь делать волну животом. Ягода оставалась на месте, не выпадая, несмотря на то, что с каждым ускорившимся ритмом, волна усиливалась, создавая впечатление, что танцовщица скоро разобьется, как молекула на тысячи атомов. Указательным пальцем Рэй слегка очертила форму правой брови, говоря о том, что ее внимание сегодняшним вечером устремлено только на нее одну. Ведь она невеста - главная виновница торжества, ради которой они все собрались. Быстрым движением Рэйчел сорвала платок и кинула в сторону Уильямс. Элли, зная трюки подруги, без проблем поймала принадлежность, поднимаясь из-за стола. Девушки между собой понимали, что означало это действие. Дружка так призывала турчанку присоединиться к танцу. Впервые за сегодня шатенка почувствовала себя свободной, освободившейся от давящих оков. Длинное платье мешало некоторым движениям, но танцевать руками и потряхивать грудью в такт могла без проблем. Под конец, аккуратно сминая подол, чтобы не запачкать, Элли присела на одно колено аплодируя Рэй, которая начала делать круги вокруг нее. Затем, приподнеся руки к губам, невеста изобразила воздушный поцелуй и три раза послала в адрес подруги. Когда мелодия затихла, зал взорвался аплодисментами, а танцовщица кинулась на шею Уильямс с объятиями, целуя в щеку. - Поздравляю, милая, желаю тебе счастья в этом браке. Ведь как говорится: выйти замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть, - прошептала она в ухо. - Ой не говори, это точно, - согласилась школьница, понимая, что девушка права, но свой выбор Элли уже сделала, отступать было поздно. - Ты точно любишь Джима? На тебе лица нет. Не похоже, что этот брак по доброй воле, - боясь, что Рэйчел наболтает лишнего, и потом у нее будут проблемы, Уильямс быстро отстранилась. - Не думай об этом, я очень счастлива, спасибо за танец, - турчанка видела по мимике Рэй, что та еще хочет что-то добавить, поэтому быстро развернулась и пошла к столу, где ее с нетерпением уже ожидал супруг. - Что-то ты долго с ней щебетала, женушка, - язвительно уколол он. - Тебе показалось. Типичные поздравления, не более, - сесть на свое место девушка не успела, двери с грохотом открылись, привлекая внимание. - Я не дам этому браку состояться, - Элли ожидала увидеть кого угодно, но только не вновь напившегося Джона, которого качало из стороны в сторону. - Кто его сюда пропустил? - Джим резко вскочил, грозно всматриваясь в своих людей. - Простите, мистер, видимо, обошел охрану, - неловко выдавил один, опуская голову вниз. - Безмозглые олухи, - выругался Моран. - Как этот нищеброд попал сюда? - начала причитать Хавин, находясь в шоке от хамского поведения бывшего парня дочери. - Все хорошо, мама, мы с ним поговорим, - пустив пыль в глаза теще, мужчина дал своим людям знак, те мигом подхватили юношу под руки, выволакивая на улицу, заглушая крики и попытки борьбы. Внутри Элли все похолодело в один миг, не было возможности вздохнуть, настолько стал тяжелым воздух вокруг. Подхватывая платье, Уильямс побежала за Мораном. - Дочка, куда ты пошла? Пусть мужчины разбираются сами, - Хавин попыталась перехватить кровинушку, но та вырвалась, выкрикнув напоследок: - Мама, не вмешивайся! Во дворе никого не оказалось, вроде девушка старалась бежать быстро, но все равно не успела. Крики, доносившиеся из сада, позволили облегченно выдохнуть. Турчанка скинула обувь, тормозившую движения. Босые ноги проваливались в сочной зеленой траве. На платье, которое могло испачкаться, было плевать. Уильямс еле успела прикрыть рот рукой, подавляя вскрик, когда мощный кулак Джима проехался по носу Джона, хруст которого надолго останется у нее в ушах. Бордовая кровь заливала побледневшее лицо, оставляя следы на костяшках преступника. - Нет! Погоди! Не делай этого! - крикнула Элли, подбегая к супругу, хватая того за руку, тем самым спасая парня от нового удара. - Что ты тут делаешь? Пошла вон отсюда! - мужчина попытался отпихнуть девушку, но та словно заноза вцепилась в конечность, не выпуская ни на секунду. - Этот сопляк поплатится за свой поступок! Я тебе что сказал? Что убью его, стоит мне его увидеть еще раз! - в итоге мужская сила победила, Моран толкнул невесту, та, не удержавшись на ногах, упала на пятую точку. - Ты не видишь, что он пьян и не понимает, что творит? - попыталась достучаться до разума мужа школьница, но в ответ побитое лицо Джона украсилось новыми гематомами. Уильямс вцепилась в волосы, закричав в голос. Было невыносимо больно видеть, как избивают любимого человека на глазах без возможности помочь. - Собака, ты сдохнешь тут! Жалкая пародия человека! - кричал Джим, ударяя то по сломанному носу, то по ребрам, то по животу и почкам. Парень пытался защититься, прикрыться, но все было тщетным, двое крепких верзил не собирались выпускать его из рук. Когда бандит достал пистолет и направил в сторону юноши, Элли не смогла больше оставаться в стороне. Укусив охранника, удерживающего ее, она подбежала к ним, вставая прямо перед Джоном словно щит, закрывая возлюбленного. - Уйди, - процедил Моран, дуло оружия уперлось в область сердца, но девушке было плевать. - Убей вначале меня, - вздернув подбородок, сказала Уильямс, если на избиение парня школьница могла закрыть глаза, то на смерть никогда, не для этого подписывалась на брак. - Ты начинаешь раздражать меня! - убрав пистолет, Джим двумя руками схватил Элли за плечи и силой оттащил от юноши. - Пусти! - кричала она, вырываясь. - Вы что, дебилы, не можете удержать одну девку? Я вас поувольняю нахрен! - испепеляющим взглядам преступник прошелся по шокированным лицам охранников. - Простите, босс, мы думали, что теперь, раз она ваша жена, то ее нельзя трогать, - оправдался один, видимо самый смелый, так как остальные боялись оторвать глаза от своих ботинков. Уильямс не успела подбежать к супругу, крепкие руки, словно цепи, сковали ее движения. А любимый человек снова оказался под прицелом. - Джим, послушай, отпусти его, пожалуйста, ради меня, если ты правда любишь, дай ему уйти, прошу тебя, - рыдая, молила девушка, понимая, что если Моран убьет Джона, то она умрет тут рядом с ним. Мужчина, не слушая супругу, хоть ее вытье порядком выбешивало, снял пистолет с предохранителя. - Н-е-е-е-е-ет! - пнув одного охранника, а второго оттолкнув, Элли схватилась за руку мужа, опускаясь на колени. Верзилы хотели схватить турчанку, но Джим остановил их. - Я буду слушаться тебя и стану хорошей женой, клянусь, только не убивай, иначе... - всхлипы мешали договорить. - Иначе что? - гнев, охватывающий мужчину, пожирал остатки доброты, хотелось убить проклятого колхозника лишь за то, что девушка, внимание которой он хотел бы обладать, дарит свое сердце недостойному. - Я буду плакать сутками напролет и никогда больше не взгляну на тебя. Пожалуйста, - от нервов Уильямс комкала ткань брюк Морана, смотря снизу вверх, не спеша вставать с колен, а какой в этом толк? Возможно, она больше сегодня не сможет подняться на ноги. Джим смотрел то на подонка, которого хотелось задушить, его дерзкий взгляд ему не нравился, он явно не понял этого урока, и еще захочет вмешаться; то на супругу, в глазах которой плескалось отчаяние и мольба, сейчас турчанка готова была на все, только спасти бы жизнь юноши. Подцепляя пальцами подрагивающий подбородок, мокрый от слез, мужчина поднял Элли с колен, опуская оружие. - В последний раз, правда, в последний, - прошептал он ей в губы, а затем обернулся к людям, ожидающих приказов. - Скажите, что торжество на этом окончено, и мы поехали отдыхать, а этого придурка попинайте еще немного, чтобы прибавилось ума, а затем отпустите, - распоряжение не обрадовало супругу, заставляя по новой заплакать. - Джим, не нужно, пожалуйста, он этого не вынесет, - как хотелось оттолкнуть всех, принять удары на себя, но лишь бы больше не видеть мучений любимого. - Заткнись, - грозно приказал преступник, хватая Уильямс за руку, уводя к автомобилю. Болотные глаза, прося прощения, уставились в темно-карие, выражающие боль, предательство. Не понимая, что делает, Элли губами прошептала: "Люблю", которое Джон успел уловить прежде, чем захлебнуться в новом потоке боли от ударов. Школьница смолчала, не проронив ни звука, несмотря на то, что ее грубо впихнули в машину и с таким же пренебрежением вытащили, как животное. Но когда мужчина, как обезумевший, схватил шатенку за руку и потащил на второй этаж, не дав даже осмотреться, турчанка запаниковала, ногами пытаясь тормозить движения. Ее как куклу втолкнули в комнату и бросили на кровать. - Джим, постой, погоди, не надо, мы же договаривались, - на последних словах голос сорвался на шепот, голова начинала кружиться от страха. - Ты провинилась, очень провинилась, - мужчина скинул пиджак, нависнув над невестой, которую во всю бил озноб. - Можно мне хотя бы в уборную? - Элли понимала, что давно не была в туалете, а значит вполне скоро женские дела могли дать о себе знать протечкой. - Исполнишь супружеский долг и можешь хоть на час туда уйти, она почти напротив спальни, а сейчас забудем обо всем, - мощные руки притянули школьницу, вжимаясь телом в ее фигуру. - У меня началась менструация, - закрыв глаза, выпалила турчанка, ожидая реакции преступника, в душе молясь, что это спасет ее. - Хорошо, - Моран отстранился от девушки, принимаясь расстегивать ремень. - Слышала о минете? - Нет, пожалуйста, - Уильямс попыталась перекатиться через другую сторону кровати, чтобы оказаться подальше от мужчины, но тот схватил ее, опуская на пол. На коленях стоять перед бандитом сегодня уже приходилось, однако тогда этого требовала ситуация, а сейчас это лишь прихоть, не больше. - Я тебя всему научу, милая. Открываешь рот, прячешь зубки, остальное на мне для первого раза, постепенно подключишься, - Джим приспустил боксеры, освобождая уже налившийся член, ожидавший ласки, Элли дернулась от полового органа, как от змеи. Не больно схватив супругу за волосы, преступник приблизил перепуганное лицо школьницы к пенису. - Давай, - упираясь в губы, потребовал он. Уильямс закивала головой, пытаясь отстраниться. Ну почему это происходит именно с ней? Где она так провинилась? Обзор расплывался из-за слез, но легче от этого не стало. Не видеть реальность, не значит не участвовать в ней. Турчанка чувствовала горячую плоть на своих устах, легкий соленый привкус, и запах, запах мужчины, которого у нее ранее не было. Возбуждение дурманило разум Джима, а недавний гнев не отпускал, требуя разрядки. Устав играть в детский сад, Моран со всей силы дернул подростка за пряди, заставляя вскрикнуть. Воспользовавшись этим моментом, бандит вогнал член в горячий ротик, который так манил. Элли, не ожидавшая такого действия, закашлялась, пытаясь освободить ротовую полость, но супруг крепко держал ее волосы и, казалось, скоро вырвет их с корнем, настолько здоровой была хватка. Школьница мычала, плакала, ногтями корябала бедра мужчины, оставляя алые полосы, через которые проступала кровь. Но боялась сомкнуть зубы, понимая, что за это получит. Пока брюнет медленно двигался, можно было терпеть, однако вскоре такой темп надоел Джиму и он стал двигаться реще, глубже, не жалея. Этого Уильямс выдержать уже не смогла, кашляя. Рвотный рефлекс давал о себе знать. Ужасным было то, что хотелось проглотить скопившуюся слюну, а большой размер пениса мешал этому, и соленый предэкулянт, смешиваясь с ней, скатывался по подбородку, капая на свадебное платье. Не выдержав, Элли сомкнула зубы, прекращая пытку, сила укуса оказалось сильнее, чем шатенка рассчитывала. Мужчина вскрикнул и с размаху дал сильную пощечину, хватаясь за поврежденный орган. Моран впервые ударил девушку, да еще так резко, от чего помутнело в голове, потемнело в глазах. Зато появилась возможность сплюнуть отвратительный вкус, вяжущий рот. Казалось, даже на секунду она лишилась чувств. Бездействовать долго ей не дали. Джим как безумный вцепился в платье турчанки, разрывая его, где не получилось снять или расстегнуть. Уильямс брыкалась, билась, пыталась отползти, но мужчина был сильнее. Прохлада, коснувшаяся разгоряченного тела школьницы, дала понять, что теперь она нагая. Ладони вцепились в лифчик, но Моран без проблем разомкнул ее руки, откидывая бюстгальтер в угол комнаты, куда полетели и трусы. Преступник коснулся сокровенного места подростка, заставляя дернуться как от удара, съеживаясь в ожидании дальнейших действий. Мужчина играл с реакцией девушки. Даже при свете ночной лампы было видно, что у супруги месячные, возбуждение на пальцах выглядело бы по-другому, да и на вкус не было бы таким соленым с металлическими нотками. Кровь Элли понравилась Джиму, дурманя еще больше. Фаланга аккуратно проникла в кровоточащее лоно, турчанка застыла как статуя, перестав дышать. То, что только сейчас на ее глазах преступник слизал ее менструацию, ушло на второй план. Неужели он нарушит свое обещание? Прочитав немой вопрос на лице, брюнет вытащил палец, вытирая об ее выступающие ребра. Приподняв школьницу на кровать, мужчина оказался сверху, разглядывая фигуру избранницы. Маленькие холмики, на которых, словно вишенки, торчали соски, манили приглашая коснуться, смять, чему он повиновался. Вскрики и всхлипы на фоне вскоре поднадоели Джиму и он, не понимая, что делает, схватил Уильямс за тонкую шею, но не рассчитал хватки, едва не задушив. Уж слишком было приятно лизать, прикусывая ореолы, вслушиваясь в задыхающиеся стоны. Плевать, что они были от боли и нехватки воздуха. Член горел пламенем, требуя внимания, разрядки, удовлетворения. Сильная хватка на бедрах, которые хотелось сжимать до хруста, будоражила кровь в венах. Слух ласкал крик боли. Маленькая грудь могла помешать задумке преступника, но если сейчас он не кончит, то точно лишит невинности супругу. Данное обещание мужчина правда бы нарушил, однако критические дни помогли, спасая девушку. Удерживаясь на коленях, Джим навис тазом над грудной клеткой Элли. Сжимая бюст едва ли не до посинения, Моран сдвинул вершины максимально близко к друг другу, насколько предоставлялась возможность. Протолкнув между ними пенис, брюнет принялся двигаться, получая наслаждение. Это не сравнится с узким, девственным влагалищем, но получить разрядку поможет. А способствовали этому рыдания Элли, которые почему-то вместо отрезвления, наоборот, соблазняли, принося эйфорию. Настоящая услада ушам. Мужчина понимал, что делает Уильямс очень больно, на груди останутся синяки, как в прочем, на всем теле. А сколько засосов он успел наставить в промежутках, скоро будет не сосчитать. Больше всего преступника дразнили длинные волосы, которые он периодически дергал, наслаждаясь криком. Это все его, теперь его и принадлежит лишь ему. С этими мыслями, приносившими настоящий экстаз, Джим кончил.