До последнего вздоха

       Мартин остался удовлетворенным внешним видом ран, отмечая хорошую регенерацию девушки. - Надеюсь, в следующий раз наша встреча произойдет просто так, а не потому что тебе нужна помощь. Береги себя. - Спасибо, - смутившись, поблагодарила Уильямс, борясь с нерешительностью, чтобы попросить нечто очень необходимое. - Вообще-то мне нужно кое-что.        Сосредоточенное лицо мужчины говорило о том, что он готов выслушать. Щеки Элли вмиг стали пунцовыми. Как она скажет об этом, как объяснит? Уже какой день боль в грудях мешала спать по ночам, заставляя ворочаться, не затихая. Желтые синяки устрашали своим внешним видом, но это было каплей в море по сравнению с мучительными ощущениями. - У вас есть какая нибудь мазь, помогающая заживлению? - нахмуренные брови собеседника выдавали непонимание, и Элли поспешила объясниться, опустив голову вниз. - Ну, с каким-то обезболивающим эффектом, против синяков. - Я должен знать полноценную картину, понимать, что именно тебе нужно, - ответ заставил вздрогнуть, ведь рассказать Скотту, что с ней вытворяет супруг, означало подписать себе приговор. - Джим бывает иногда груб, - выдавленной улыбкой Уильямс хотела показать доктору, что все не так плохо, ведь если ее жалобы дойдут до ушей Морана, ситуация усугубится. - Я понял тебя. Ни о чем не беспокойся, под вечер занесу лекарство, - Мартин не был глупцом, которого можно обмануть мимикой, мужчина знал, каким может быть его приятель, и понимал, что Элли опасается того, что об этом разговоре станет известно ему. - Спасибо, - облегченно выдохнула девушка, подхватывая рюкзак за лямки, сегодня первый ее учебный день.        Попрощавшись с доктором, Уильямс села в подготовленную машину, в которой ее словно под конвоем довезли до школы. Благо Джим уехал рано утром по рабочим вопросам, от чего турчанке моментально стало легче дышаться. Надеясь, что упустила немного тем и быстро нагонит, ученица, поправляя складки на черной юбке, вошла в класс. В кабинете ничего не изменилось. Словно не было этого промежутка, и она никогда не покидала учебное заведение, не отставала от занятий. Одноклассники сидели на тех же местах, как всегда заранее собираясь до первого урока, чтобы обсудить какие-то темы и посмеяться над чем-то.        Надеясь не привлекать внимания, девушка тихо села на свое место, которое никто не старался занять. Достав учебник по информатике, Элли пролистала несколько страниц, пытаясь угадать, какая тема будет сегодня. Тень, нависшая над ней, заставила поднять голову. - Привет, потаскуха, - внешний вид Ребекки с последней встречи был намного лучше, но глаза, смотревшие на нее с презрением и ненавистью, устрашали. - Прости, что? - с непониманием уставилась девушка, пытаясь понять, ей послышалось или нет. - Думала, мы ничего не узнаем? Это маленькое село, все люди давно судачат о твоем браке. Как тебе хватило совести и смелости заявиться сюда, как ни в чем не бывало? Наших одноклассниц продали в бордели, мы до сих пор пожинаем плоды того страшного дня, а ты, потерявшая лучшую подругу, вместо страданий выскакиваешь замуж за этого человека. Возможно, ты и натравила его на нашу школу! Пусть полиция ничего не может сделать, но мы молчать не станем! - разъярялась не на шутку беременная девчонка, говоря не только за себя, а за весь класс, который встал за ее спиной щитом, наблюдая за сникшей Элли.        Конечно, Уильямс ждала какой-то взбучки, но не предполагала, что о Джиме прознают так быстро. Более того, она не ожидала такой свиньи от одноклассницы, которую спасла от отца, встав против своей мамы и Мистера Льюиса. - Что ты несешь? - почувствовав себя не комфортно сидячей, турчанка встала на ноги и взглянула в бесстыжие глаза, теперь находившимися на одном уровне. - Только не разводи тут цирк, нас не обмануть, - скрестив руки на груди, взвизгнула ученица. - Я и не собиралась, но ты не права. Как ты можешь говорить то, о чем ничего не знаешь? - шок от поведения Бекки все больше охватывал Уильямс, едва ли не отбирая дар речи. - Что тут не знать? Бандит, который совершил нападение на нашу школу, оказался твоим мужем, более того, достаточно известным бизнесменом. Только почему-то полиция отвергает его темные дела, выгораживая его статус легальными действиями. - Да как у тебя язык поворачивается, понять не могу! Ты так быстро забыла добро, которое я сделала для тебя? Слова бы не сказала, если бы сейчас мне высказывал всю эту грязь другой человек, но не ты, которая у меня в долгу, - Элли ненавидела напоминать об оказанной помощи, ведь человек совершает хорошие дела не ради похвалы, а чтобы спать ночами с чистой совестью, однако хамское поведение Ребекки убивало любые устои девушки. - Если бы я знала, что за твоим невинным обликом скрывается такая сущность, в жизни не прибежала бы к твоим воротам, - одноклассница поморщила носик, показывая всем своим видом отвращение. - Я ни в чем не виновата, - пролепетала турчанка, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. - Хватит строить тут обиженную овечку, - светловолосый парень, стоявший за спиной Ребекки, подошел к парте и, схватив книжку закинул ее в рюкзак Элли, протягивая его онемевшей девушке. - Я не хочу на тебя поднимать руку, хотя кулаки чешутся. Убирайся по-хорошему из нашей школы, не создавая никому проблем. - Вы заблуждаетесь, поверьте, - прижав рюкзак к груди, попыталась оправдаться Уильямс, хоть понимала, что это бесполезно: ее не услышат, не поймут. - Давай, топай отсюда, - Ребекка схватила Элли за руку и поволокла за собой.        Остановившись у двери, Бекка открыла ее и вытолкнула турчанку за порог. Та, растерявшись от происходящего, зацепилась об что-то и упала на колени, немного проехавшись по полу. Несколько тетрадок с ручками высыпались из ранца. Поспешив их сложить обратно, Уильямс проигнорировала боль, не обращая внимание на приближение одноклассницы. Сильная хватка за волосы заставила зашипеть и поддаться напору, отведя голову назад. Что за привычка у всех брать ее за пряди? Стоило побриться налысо. - Еще раз тут появишься, пожалеешь, - процедили ей в ухо, толкнув в спину.        Как только дверь закрылась, Уильямс, не сумев больше сдерживать отчаяние, расплакалась, как маленькая девочка. На быструю руку сложив, что попалось глазам, турчанка закинула рюкзак на плечо и выбежала во двор, наплевав на прогулянный урок и учебу в целом. Главным желанием было оказаться как можно подальше отсюда. Хотелось домой. И уже неважно, что домом она зовет другое место, навязанное ей по принуждению. Душа требовала покоя, уединения, не имея значения где, главное постичь его.        Машина не отъезжала далеко, собираясь дождаться обеда, чтобы довезти ее домой. Когда охранники увидели девушку в таком состоянии, засобирались узнать, что с ней произошло. Но поднятая рука оборвала их, заставив закрыть начинавший открываться рот. - Не хочу ничего слышать, просто выполняйте свое дело, - процедила Элли, чувствуя вину за грубость. - Как скажите, - открыв дверцу, мужчина пропустил Уильямс на пассажирское сиденье, ненавязчиво присев рядом, чтобы не нарушать личного пространства. - Спасибо, - поблагодарила Уильямс, когда автомобиль оказался около особняка.        Выскочив, словно ошпаренная, школьница понеслась в сторону дома, найдя облегчение лишь за дверями, по которым она моментально сползла вниз, оседая, потеряв вмиг последние силы в своем теле. Зарыдав в голос, не сумев больше сдерживаться, Элли посмотрела на натяжной потолок красивых бирюзовых тонов. - Господи, за что? - задала она вопрос вслух, словно надеясь услышать ответ.        Засучив ногами по полу, Уильямс разразилась бранью, попутно ударяя кулаками двери. Когда девушка выдохнулась и наконец успокоилась, то просто облокотилась назад, не собираясь вставать. Слезы, бесшумно скатываясь по щекам, проходили через яремную впадину, пропитывая белую блузку с коротким рукавом. Давление сзади заставило подвинуться в сторону. Вошедший Джим выглядел удивленным. - Мне позвонили и сообщили, что ты вернулась домой в слезах. Но я не ожидал тебя встретить прям у порога, подпирающей дверь. Вставай, а то простудишься, - показная забота злила, настоящее отношение турчанка успела познать. - Отстань, - девушка даже не удостоила мужа взглядом. - Что за неуместная дерзость? Рассказывай, что уже успело произойти? - Моран присел на край дивана, постукивая пальцами по старательно выглаженным брюкам. - Произошло то, что я твоя жена, - покривилась Элли, поднимаясь на ноги. - В школе узнали о нашем браке? Я тебя предупреждал, предлагал сменить учебное заведение, но ты не захотела, - Уильямс понимала, что Джим был прав, но как ему объяснить свои желания, мечты, планы, ведь если бы не он, всего этого не пришлось пережить.        Осознав, что хочет поделиться тем, что ранило ее сердце, турчанка уперла руки по бокам, меряя шагами гостиную. Возможно, это было глупым, но слова так и спешили сорваться с языка. Желание выговориться сводило с ума. Раньше для этого были Миранда и Джон, теперь же она одна, имея в роли собеседника только врага. - Я просто не понимаю, как люди могут быть такими злыми и неблагодарными? - рассказав все то, что произошло без утайки, попутно активно жестикулируя под конец, Уильямс села в кресло, откидываясь устало назад. - В ту ночь я спасла ее, пошла против своей матери и мистера Льюиса. Но вместо благодарности нож в спину. Если бы кто-то другой так со мной поступил, мне не было бы так больно. - Элли, а, Элли, ты еще слишком юна и наивна. Не видела жизни, не знала подобных людей. Они есть, на каждом шагу, их много. То, что ты рассказала, еще пустяки, может быть похуже. А вот трогать тебя, конечно, ей не стоило, - Морана история задела: как кто-то имел право хватать его супругу за волосы, его волосы? - Придется перейти в другую школу, - на этих словах турчанка снова не удержала слез, настолько болезненной для нее была эта тема. - Не переживай, я подыщу тебе хорошее учебное заведение, которое придется тебе по душе, только не расстраивайся, - утерев пальцами слезинки, Джим поцеловал жену в макушку и удалился.        Сколько времени она просидела, как овощ, раздумывая о всяком, Элли не знала, но крики во дворе заставили оживиться. Приподнявшись, Уильямс подошла к окну. Увиденное заставило мысленно чертыхнуться. Болотные глаза готовы были вывалиться из орбит. Ребекка, из носа которой стекала кровь, стояла на коленях, окруженная людьми Морана. Сам супруг нависал прям над ней, держа одноклассницу за волосы. Ну нет, несмотря на причиненную боль, зла Бекке она не желала,и уж тем более, чтобы ее саму ненавидели еще больше. - Что тут происходит? - выбежав на крыльцо, крикнула перепуганная школьница, ничего не понимая. - Помоги, пожалуйста, спаси меня, - заголосила девушка, увидев возможно будущую спасительницу, во что хотелось верить.        Элли подошла к Джиму, которому пришлось отпустить Ребекку, чтобы взглянуть в лицо молодой супруги. - Эта дрянь ответит за причиненную тебе боль, - сказал Моран, как отрезал.        Бекка, задумавшись на мгновение, подала голос, не сумев сдержаться: - Так это по-твоему приказу я тут? Это не случайность? Несколько часов назад ты убеждала нас в своей невиновности, а после натравила на меня мужа?        Уильямс распахнула рот, не зная, что ответить. Как же быстро Ребекка перекрутила ситуацию, увидев ее в том свете, который необходим ей. С другой стороны, попади она сама в подобное, подумала бы по-другому? Стала бы искать оправдания однокласснице? - Я правда ни при чем. - Рассказывай, как тебя совесть не мучает, чертова шлюха? - неожиданный удар ногой под ребра заставил замолкнуть.        Кашель спазмом накрыл школьницу, воздух быстро покидал легкие, не успевая насытить спасительным кислородом. - Не забывай, с кем ты разговариваешь! Хочешь узнать истинное значение слова "шлюха"? Без проблем, - преступник взглядом подозвал рядом стоявших парней.        Понимая, что они собираются с ней сделать, Ребекка затрепыхалась, как птичка со сломанными крыльями об клетку, пытаясь отползти хотя бы на миллиметр, освободиться от цепкой хватки хотя бы на секунду, но все безуспешно.        Стоявшая в стороне Элли больше не могла бездействовать. Она себя никогда не простит, если с одноклассницей или с ее ребенком что-то случится, если уже не случилось. Ей будет необходимо показаться врачу. Уильямс корила себя за душевную доброту, однако по-другому не могла. Тем более повторения школьных картин никак не могла допустить. Только тогда девушка была просто вынужденной свидетельницей, боясь за свою участь, а сейчас, веря в то, что ей ничего не грозит, попытается повлиять. - Стойте! - выкрикнула турчанка, привлекая внимание парней, руки которых уже исследовали вырывающуюся фигуру. - Джим, останови их, к чему этот спектакль? Мне это не нужно, я не держу на нее зла, отпусти ее. - Зато я держу. Никто не имеет права прикасаться к тебе, кроме меня, - Моран провел рукой по шее супруги, заставляя вздрогнуть.        Неужели он не внемлет ее просьбам? И зачем только она взболтнула лишнего? Держала бы язык за зубами, тогда все было бы хорошо, никто не пострадал бы. - Что случилось, то случилось. Я не хочу, чтобы с Ребеккой что-то произошло, не хочу нести этот груз на своем сердце. Пожалуйста, прекрати это. Я знаю, тебе ведь ничего не стоит, - большой палец прочертил круг в яремной впадине, от чего скопившуюся во рту слюну невозможно было проглотить, надави он чуть сильнее, турчанка зашлась бы в кашле. - Я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти Бекку. - Все, говоришь? - задумавшись, Джим задался вопросом, в темно-карих глазах пронесся безумный огонек. Отступив, преступник осмотрел замершую школьницу. - Как видишь, моя супруга слишком мягка. Но это не значит, что этим можно пользоваться. К тому же, пусть она простила тебя, я - нет. Если хочешь заслужить моего одобрения, ползи на коленях к Элли и вымаливай прощения.        Пока Уильямс пребывала в шоке от слов Морана, одноклассница, которую уже никто не удерживал, поползла на четвереньках к турчанке, останавливаясь у самих ее ног. - Прости меня, пожалуйста. Я была не права, ты очень хорошая, а я дура, - глотая слезы, скороговоркой лепетала Бекка по кругу, местами путаясь в словах.        Не выдержав этого цирка, Элли опустилась перед Ребеккой. Схватив ту за плечи, турчанка попыталась поднять ее, но она словно приросла к земле, не сдвигаясь ни на шаг. - Прекрати! Да что с тобой?! - бубнеж школьницы, находившейся словно под гипнозом, уже раздражал девушку.       Неужели у нее нет ни грамма гордости? Порой лучше выбрать смерть, чем потерять последние крупицы достоинства. - Девчонка имеет задатки мозга, понимает, что с ней случится, если ослушается меня, не выполнив приказа, - вмешался Моран, начиная позевывать от наскучившей картины. - Теперь будь послушной, поцелуй ноги моей принцессе, и я тебя отпущу.        Уильямс не успела отскочить, пока до ее головы доходил смысл сказанного, как в ее ступни уже вцепились. Пытаясь прекратить это унижение, Элли запнулась и упала на пятую точку. Это не остановило обезумевшую Бекку, которая пыталась обхватить ноги турчанки, чтобы поцеловать. Не вынося такого напора, шатенка влепила смачную пощечину однокласснице, не рассчитав силы. Та, как нашкодившая маленькая собачонка, отскочила в сторону. - Господи! Что я наделала? - зашептала Элли, прикрывая рот рукой.        Осмотрев приходившую в себя Ребекку, Элли подскочила к ней. - Ты в порядке? Прости меня. Я не понимала, что делаю, - начала оправдываться девушка, не находя объяснения своему поступку. - Все хорошо, - сухо бросила Бекка, пытаясь отстраниться. - Я сойду с ума, - Уильямс подбежала к Джиму, схватив его за руку. - Пожалуйста, давай остановимся на этом.        Взгляд супруги не понравился преступнику, как и все поведение в целом. Не такой реакции он ожидал. - Ладно, черт с ней. Отпустите ее, - отдал приказ Моран. - Погоди, я буду переживать, пока не узнаю от докторов, что она и ее ребенок в порядке. Пусть кто-то осмотрит, - Элли понимала, что просит многого, но если не убедится в нормально протекающей беременности, не сможет спать. - Сколько с тобой проблем, женушка. Хорошо, отвезите ее к гинекологу, а потом пусть катится на все стороны, - устав возиться с не интересующей его девчонкой, Джим впился взором в единственную волновавшую его девушку. - А с тобой мы не закончили. Пошли.        Крепкая хватка на локте заставляла морщиться, подсказывая, что все ужасное ждет впереди. Стоило им оказаться за закрытыми дверями, как преступник припечатал Уильямс к стене. Холод, исходивший от ограды, обволакивал все тело, вынуждая покрыться кожу мурашками, отвлекая от боли. - Это был последний раз! Еще раз ты посмеешь перечить мне и оговаривать мое решение перед моими людьми, то очень сильно пожалеешь. Я тебя не ударил и не поставил на место, как должен был, чтобы к тебе относились, как к достойной меня супруге. Но если ты вновь совершишь оплошность, то поверь, все сильно изменится. Раз я тебя уважаю на людях, то и ты должна, - каждое слово настолько было пропитано ядом, что Уильямс поражалась актерской игре за порогом дома, ведь там мужчина всем видом показывал скучавший незаинтересованный вид, а оказывается ее вмешательство сильно задело его достоинство.        Не зная, что сказать, Элли опустила голову вниз, рассматривая красиво завязанные шнурки на идеально чистой обуви бандита. Хотелось смотреть куда угодно, только не в его устрашавшие глаза, которые проникали до глубины души, переворачивая внутренности наизнанку. Сейчас девушка в очередной раз поняла, что боится его. - На меня смотри, - подцепив подрагивавший подбородок, Моран восстановил потерянный зрительный контакт и, смягчив интонацию, продолжил. - На будущее: нельзя быть такой хорошей, иначе окружающие с костями сожрут и не подавятся. Ты разве не видела, что, если бы я ее не приструнил, то она снова на тебя набросилась по новой уже там? Все это страх моей власти, а раскаяния, искренности там ноль. Поэтому выкинь нахер свою доброту и смотри на мир трезво. Запомни, твое наивное глупое сердце никому не нужно.        Когда Моран отстранился от девушки, та едва не упала, успев удержаться на дрожавших ногах. - Отдыхай, вернусь поздно. - Ты куда? - не сумев удержаться от вопроса, полюбопытствовала Элли. - Выполнять работу, от которой меня отвлекли, - Уильямс внутреннее возмутилась ответу, как будто она просила вызывать его, сейчас сидела бы себе спокойна и горя не знала.        Когда дверь за спиной мужчины закрылась, школьница облегченно выдохнула. Молясь, чтобы Джим сдержал свое слово и вернулся действительно поздно, турчанка бы без страха, будучи разбуженной с поползновениями в свою сторону, проспала бы сколько сможет. Поглядывая на часы, Элли поклялась больше никогда ничего не рассказывать Морану, чтобы не произошло. Сегодняшней слабости ей хватит надолго.

***

       После долгих уговоров Элли все же получила разрешение посетить танцы, так как больше придумывать оправдания для Марты она не могла. Тем более женщина поставила девушку перед фактом: либо школьница приходит сегодня на занятия, либо больше не танцует. Сказанное едва не выбило почву из под ног. Без любимого занятия Уильямс не видела радости в жизни. Наспех собравшись, турчанка уселась в машину.        За окном накрапывал осенний дождь. Жара уходила на спад, передавая правление законной хозяйке сезона. Ранее зеленые листочки в некоторых местах начали обладать желтовато-оранжевыми оттенками. Элли не любила этот период. По утрам и вечерам было прохладно, в обед достаточно тепло. Не зная, как одеться, приходилось иметь при себе любую одежду. К тому же, зонтик становился лучшим другом на ближайшие недели.        Конечно, после недавних перемен в ее жизни непогода не была страшна девушке. До школы танцев ее довезут и благополучно заберут обратно. Задача Уильямс теперь заключается только в одном - быстро добежать до двери, чтобы моментально скрыться за ними. Что шатенка и сделала, скинув капюшон, стоило пересечь порог. Но если проблема дождей была решена, то с традиционной осенней хандрой ничего нельзя было сделать.        Тоска охватывала всю душу, давя на Элли, пытаясь ее раздавить. Возможно, если бы не вынужденный брак и предательство матери, которая на днях написала сообщение, что ей выпала возможность отдохнуть на Бали, чем Хавин непременно воспользовалась, пережить этот период было бы легче. Турчанка почувствовала себя одинокой и брошенной. Ведь ради матери школьница пошла на такую большую жертву, бросила себя своими руками в пропасть, и, когда Уильямс больше всего на свете нуждалась в поддержке родного человека, ее толкнули в обрыв, на краю которого она и так стояла.        Окончательно не погрязнуть в апатии заставляло поведение Джима. После изнасилования в машине Моран больше к ней не прикасался. Если не считать касаний во время трапез, в остальное время супруги вели себя, как чужие люди, вынужденные жить вместе, что по сути для нее являлось правдой. Понимать и угадывать поведение преступника было бесполезным делом. Никогда не узнаешь, что у него в голове, и чего он желает.        Возможно, дает ей привыкнуть к новой жизни, а возможно, пока потерял интерес к юной жене, или еще самый худший вариант - готовит что-то ужасное и отвратительное для нее. В целом, Элли уже было все равно, что не уходило из под чуткого внимания Джима. Пусть доломит ее, и на этом они покончат.        Услышав возню в коридоре, Марта вышла на встречу танцовщице. - Привет. Думала, еще чуть-чуть, и забуду, как ты выглядишь. - Привет, прости. Сама не ожидала, что так выйдет, - а что еще она могла сказать?       Если бы не проклятый Моран, ее лучшие годы проходили бы по-другому. - Я понимаю. Ничего, время до концерта еще есть, хоть не так много, но ты способная девочка, наверстаешь. Признаться, я немного солгала по телефону, чтобы ты пришла. Сегодня танцев нет, я пригласила тебя по другой причине.        Элли с непониманием уставилась на женщину, прокручивая сказанное в голове. - Не поняла. - Джон очень просил поспособствовать вашей встрече, понимая, что сам ничего не добьется. Особенно, когда ты под таким жестким контролем. Самое безопасное место для разговора здесь, - Марта очертила пространство руками. - Мне не понятна история с твоим поспешным браком и, вообще, все происходящее, поэтому я считаю, что вам стоит увидеться, чтобы объясниться.        Колени девушки предательски задрожали. Джон тут? Она увидит его? Все ли с ним в порядке после того избиения? Чем он сейчас занимается, чем дышит? Любит ли еще? Как много вопросов, на которые она сможет ответить, стоит только увидеть его. От радости, смешанной с благодарностью, хотелось броситься женщине на шею. Но тело словно приросло к полу, не давая сделать и шагу.        Сердце с новой силой принялось разгонять кровь по сосудам, ладони вспотели, из-за чего пришлось рефлекторно схватиться за край рубашки. - Где он? - шепотом спросила Элли, понимая, что слезы уже текут по щекам, и их не остановить. - Выходи, - дала разрешение Марта.        Дверь раздевалки приоткрылась, и оттуда неуверенно выглянул Джон. На лице еще сохранялись побои, но в целом выглядел он хорошо, такой же красивый, как всегда. Родной, любимый. Чувствуя дурноту, Уильямс уперлась рукой о стену, не понимая, что начала сползать вниз. - Элли! Элли! - закричал юноша, подбежав к возлюбленной.        Девушка уже не откликалась, потеряв сознание.