Легко преодолимые трудности

      С грохотом свалившись на пол, Максим, не подавая признаков жизни, лежал с закрытыми глазами, неровно вдыхая воздух.       На грохот сразу пришли двое — Ботан и Оливия, которые вышли из своих комнат одновременно. Мальчик в очках изогнул бровь и округлил глаза, ведь черноволосая была в толстовке Макса. — Оли..? — начал говорить Ботаник, но его перебили. — Заткнись, у меня просто не отстиралась рубашка, пришлось выбросить, — рявкнула Оливия, не дав Ботану проговорить её имя, — ничего не надумай там себе, фетишист хренов. — Молчу, — тихо сказал тот и побежал на первый этаж, чтобы разобраться с грохотом, Лив за ним. — Эй, блогер хренов, — спустившись по лестнице на первый этаж, девушка хмыкнула и исподлобья начала разглядывать лежащего парня на полу, — это новый тренд на ютубе: «грохнись на грязный пол и проспи на нём всю ночь челлендж?» — Оливия, кажется, он без сознания, — Бот сел на колени и повернул к себе Тарасенко за плечо, но тот не подал признаков в жизни, продолжая быть с закрытыми глазами. — Чего? Притворяется небось, — черноволосая посмотрела на лицо Брайна, — или нет?       Сама Оливия понимает, что это опять не шутки. Да какого чёрта Тарасенко так плохо?! Как баба, честное слово! — Звони в скорую, — твёрдо отрезала Оли, отталкивая от Макса Ботана и начала приподнимать шатена за плечи, кладя на диван. — Д-да, сейчас, — мальчик в очках сильно запаниковал и, со страхом достав телефон и поглядев на Брайна, который без сознания, стал набирать дрожащими пальцами скорую. — Эх, Тарасенко, — немного толкнув парня в плечо, Оливия фыркнула, — от тебя одни проблемы, ни дня без спокойствия.       Скорая приехала достаточно быстро. Что удивительно, врач сразу узнал пациента, назвав его имя, фамилию и отчество, от чего у Ботана и Оливии перекосились лица. — Откуда вы знаете данные Максима? — спросил вспотевший Бот, глядя на лечащего доктора — Александра Леонидовича. — Милый мой, — начал говорить мужчина лет сорока, — он наш главный пациент, и лечим мы его далеко не впервые. У него болезнь, которую мы не можем вылечить уже пять месяцев. — Пять месяцев?! — закричали вдвоём сожители Брайна. — Что за болезнь?! — Тише, прошу не кричать, — спокойным голосом продолжил Александр. — Мы даже диагноз поставить не можем, эта болезнь не имеет названия. Скорее, частое переутомление и каждодневный стресс. Часто повышенное давление, головная боль, кровь из носа, изредка рвотные позывы. Он страдает от этого на протяжении пяти месяцев. Ещё он два раза в неделю посещает психолога, не знали?       Оливию и Ботана просто переполняли эмоции от количества полученной информации. Казалось, врач рассказывает совершенно не про того Максима, с которым они живут. Да и верить напрочь отказывались, но доктор приподнёс все нужные аргументы и документы, подтверждающие его лечение в городской больнице. — Аху… — Апчхи! — перебил свою подругу от очередного мата Ботаник, нервно чихая от аллергии на плохие слова. — Я прекрасно понимаю ваше состояние, молодые люди, — Александр Леонидович до сих пор осматривал Брайна, — однако, есть причины, по которым он не рассказывает о болезни. — Какие нахрен причины?! — взорвалась от переизбытка эмоций Ливи. — Он просто дурак, который молчит всё время! — Не совсем, Оливия Стар, — врач расплылся в улыбке и с интересом глянул на раздражённую бестию. — Как вы…? — Понимаете, Оливия, — врач повернулся к ней, — я не хочу вас огорчить, однако, вы не оставляете выбора: именно вы делаете состояние Максима Сергеевича хуже.       Черноволосая округлила глаза и подавилась своей же слюной, явно не ожидая таких слов. Переглянувшись с Ботаником, она непонимающе изогнула бровь и скрестила руки на груди. — Кхм, извиняюсь, — начала грубо говорить Оливия, — какого хрена? — В этом нет ничего удивительного, судя по вашей манере и речи, — он достал ручку и блокнот, записывая туда состояние Макса, — ни один сеанс у психолога не обходится без вашего упоминания. Каждый его рассказ о новой ссоре даётся с трудом, он приходит никакой, понимаете? Мы уже не знаем, как повлиять на это. Всё зависит от вас, Оливия — поправится ваш друг, или нет. У Ботана наворачивались слёзы, когда он слушал рассказ доктора. Он, глядя на Лив, начал качать головой, намекая, что та полная стерва. Саму Оливию эти слова не устроили, она наливалась ненавистью и злостью от каждого слова врача, фыркая и отрицая. В какой-то степени её это даже задело. Но какое дело ей до Тарасенко? Плевать на состояние! — Пфф, очнётся, я ему так вваляю, он эти слова обратно заберёт, — с ненавистью поглядывая на своего «врага», сказала Оли. — Боюсь вас разочаровать, Стар, но нам придётся забрать Максима в больницу, возможно на неделю, не больше. Ему срочно нужно полежать под капельницей, вколоть ему сильное лекарство. Возможно, поможет. — Хах, так даже лучше! — обрадовалась черноволосая и улыбнулась. — Можно оформить документы, чтобы он остался там на всю жизнь? — Оливия… — Ботан грустно и сердито посмотрел на неё и вздохнул, покачивая головой, показывая, что ей лучше уйти. Понимая намёк Бота, она, лукаво улыбнувшись, начала подниматься на второй этаж, перед этим показав доктору и соседу средний палец. Ботаник обречённо смотрел на Брайна и Александра. — Прошу простить её за такое поведение, она всегда такая, а я привык, — мальчик опустил голову и хмыкнул, — живём так почти десять лет. — Ничего, не извиняйтесь, юноша, — Александр Леонидович положил руку ему на плечо и улыбнулся, подбадривая, — мне даже кажется, я знаю её лучше, чем вы, по рассказам Максима Сергеевича. — С ним всё будет хорошо? — всхлипнул Бот, глядя на друга. — Да, а сейчас нам нужно положить его на носилки и перенести в скорую машину. Вы поедете с нами, чтобы узнать его состояние? Возможно, он даже очнётся. — Конечно, конечно! — заикнулся Ботаник и помог врачу справиться с поставленной задачей.

***

Находясь уже в этом противном здании, Макса отвезли в палату, сразу кладя его под капельницу. Здесь находиться жутко неприятно — в нос давал резкий запах спирта и лекарств, совсем некомфортно среди грустных людей. Ботаник осматривал белые стены с высоким потолком, регистратуру и кучу мелких деталей, в которые мальчишка и не хотел вникать, но заняться нечем. Сейчас же он сидит около палаты Макса и нервно стучит по кафельному полу лакированными ботинками, от волнения. В мыслях было только одно: «лишь бы всё было хорошо с Брайном». Также Бот пытался не накручивать себя, что выходило довольно плохо, и в голову снова поступали плохие мысли. Спустя несколько часов из палаты вышел Александр Леонидович. Вид у него продолжал быть спокойным, умиротворённым, не напряжённым. — Очнулся, — говорит доктор, — можете войти. Счастью Ботаника не было предела, и, конечно же, первым делом он хотел сообщить об этой радостной новости Оливии, но потом резко передумал. Это дура явно не оценит такой новости — пошутит как-то, или же ей будет пофиг. В любом случае, мальчик в очках звонить не стал — мало ли, получит люлей за «пустую трату времени». Войдя в палату, которая пропахла лишь лекарством, Ботан с интересом разглядывал территорию, а потом уже и Брайна, лежащего на кушетке. Выглядел он расслабленным, однако очень уставшим и безумно грустным. Хоть парень и лежал с каменным лицом, смотря исключительно в одну точку, можно было разглядеть в его глазах негодование, печаль, усталость, тяжесть и грусть. Отрицательные эмоции взяли контроль над кареглазым. — Брайн, ты не представляешь, как я испугался за тебя, — шептал Ботан, взяв белый халат на вешалке и, мигом надев его, слегка улыбнулся уголком губ, — как хорошо, что ты живой. — Спасибо, брат, — натянув улыбку, Максим посмотрел на Бота, — не ожидал такой заботы. — Почему ты не рассказывал о своей болезни? Ладно Оливии, но я чем провинился? Я тебя обидел? — Ботан действительно не понимал, почему такой столь важный секрет остался в тайне от него. Может, он тоже обидел Брайна? Странно, но чем? — Нет, конечно нет, Ботан, — хриплым голосом произнёс Мапс, — не хотел вас нагружать своими проблемами. — Но мы с Ол… Я же твой друг, я бы понял всё и поддержал, — перефразировал предложение Ботаник, посчитав, что так будет правильно. — Спасибо, я ценю твою помощь. Далее доктор объяснил Ботану, какие лекарства нужно принимать Брайну и что нужно делать, чтобы избежать подобных обмороков. — Для начала попробуйте наладить их контакт с его подругой — Оливией, — говорил серьёзно врач, записывая в листок все нужные правила. — Скорее врагом, — поправил Тарасенко. — Никаких стрессов, переживаний — только спокойствие, лёгкость и умиротворение, в крайних случаях Тарасенко может попробовать медитацию, это его успокоит. — Спасибо, док, — поблагодарил Ботаник и пожал руку Александру Леонидовичу. — А теперь вопрос к вам, Максим, — повернувшись, врач пристально посмотрел на пациента, — вы принимали лекарство, которое мы прописали вам три дня назад? Мальчик в очках явно не понимал, о каком лекарстве идёт речь, поэтому просто продолжил вслушиваться в диалог Максима и Александра, желая подробного объяснения. — Не успел, — виновато хмыкнул шатен. — Всё было написано в инструкции, вы добавили лекарство в какой-нибудь определённый продукт? Стоп. Он сказал продукт? Тут Ботана ударила мысль о том, что-то самое лекарство Мапс добавил в свой клубничный йогурт, именно поэтому Макс злился на Оливию, а та, не понимая его жадности, злилась в ответ. Так вот в чём дело! — Да, в йогурт, как вы и просили, — отчётливо сказал Тарасенко. Бот оказался прав. С одной стороны, во всей этой нелепой ссоре виновата Оливия, что так резко накричала на блогера, но с другой стороны виноват и Брайн, поскольку Ливи вообще не знала, что йогурт не простой, а смешанный с лекарствами и прочей химией. Ладно, сейчас не самое время думать о ссоре, да и следует вообще забыть об этом, ведь сейчас главное здоровье друга, ничего больше. — Хотите поговорить с Алёной Алексеевной, Максим Сергеевич? — Александр обратился к Брайну, мало ли ему нужна поддержка психолога — именно таким было её имя. — Ботан, ты уходишь? — спросил Макс. — если да, то я предпочту поговорить с Алёной, так как диалоги с ней меня очень успокаивают. — Брайн, если тебе так будет легче — конечно, — нисколько не обидевшись, мальчик обнял паренька, — поправляйся, дружище. — Спасибо, приходи почаще.

***

Дом. Господи, как же не хотелось туда возвращаться, зная, что там только она. Этот демон. Оливия. Жаль, что всю неделю рядом не будет опоры и защиты от Лив, а также хорошего друга, который бы мог давать дельные советы. Переступив порог квартиры, Ботан снял с себя мокрую куртку от мелкого дождя на улице и увидел знакомую особу на диване. — Ну что там? — запихивая чипсы себе в рот, проговаривает Оливия, смотря в телевизор. — Он очнулся, кажется, ему немного лучше, — надеясь, что Ливи спокойно отреагирует на поправление Брайна, улыбнулся уголком губ, но Оливия тут же скривила эту улыбку. — Лучше бы умер, идиот, — фыркнула девушка, покачивая головой, — на одну проблему меньше, ну? — Как у тебя язык поворачивается такое сказать, Лив, — произносит тяжко Ботан, садясь рядом с ней, изгибая бровь, — откуда в тебе столько злости и ненависти? — Скажи спасибо, что не отыгрываю её на тебе, умник, — не особо желая с ним разговаривать, она окинула его призрительным взглядом и толкнула в бок, — иди чаю мне сделай! — Иду, — не став ей перечить, он спокойно пошёл делать ей чай, думая над словами. «И как можно родиться такой стервой?» — спросил у себя в голове Ботаник, разогревая чайник и доставая два пакетика чая. Сделав вкусный и горячий напиток, Бот отдал чай Оливии, на что, как всегда, не получил спасибо и отправился в свою комнату, рассуждая, как сейчас чувствует себя Брайн.