Легко преодолимые трудности

      На утро мальчик в очках сильно колебался — пойти на утро проведать Макса, или сразу пойти в институт, ведь сегодня важный экзамен, ни в коем случае нельзя опаздывать. Он нервничает, ходит из стороны в сторону и прикусывает нижнюю губу, думая о хорошем исходе событий. Но время идёт очень быстро, поэтому, когда настал момент выходить из дома в институт, в голову Ботана пришла гениальная идея. — Ни за что! — надула губы Оливия, скрещивая руки на груди. Да, Ботаник буквально ворвался в комнату черноволосой попросить об этой просьбе. — Сам ходи к этому уроду! — Пожалуйста, Оливия, прошу! У меня совсем нет времени, — на лбу уже выступали капельки пота от волнения, а сам Бот смотрел на неё жалобными глазами, — только ты можешь помочь. Отнести ему апельсинов, некоторые таблетки, вещи и зарядку для телефона, хорошо? — Хорошо, — согласилась спустя две минуты Лив, — с тебя два косаря. — Сколько?! Оливия, ты не… — Ну и катись отсюда нахер. — Ладно, со стипендии отдам тебе всё, — наплевав на деньги и решив, что здоровье друга важнее, он улыбнулся уголком губ и поспешил уйти из комнаты, — только не забудь! Приём начинается в девять!       Взглянув на часы, где было показано восемь двадцать, Оливия выругалась про себя и фыркнула, ведь могла поспать ещё около тридцати минут! Нет, надо было всё испортить Ботану, класс.       Тем не менее, неохотно встав с постели, девушка направилась к выходу из своей комнаты, делать водные процедуры и как следует взбодриться утренним кофе. Затем уйти переодеваться в комфортную одежду.       Всё сделав, и даже прибывая в каком-то воодушевлённом настроении, Оливия взяла все нужные вещи для Брайна и пошла в больницу, которая находилась не так уж и близко. Она решила пойти пешком — хотелось побольше разглядеть всю красоту утреннего Санкт-Петербурга, где люди только просыпаются и поднимается городской шум. На щечках тут же выступил красный румянец от мороза, обжигая их, а руки самовольно спрятались в кармашках серебристой куртки от лютого холода.       Добравшись до городской больницы, Оливия зашла в здание и осмотрелась, где же найти стойку с регистратурой. Найдя её спустя некоторое время, Лив обратилась к женщине: — Тёть, палата Максима Тарасенко далеко? — дерзко отрезала черноволосая, лукаво улыбнувшись. — А вы, собственно, кто ему? — девушка, что сидела в кожаном кресле, посмотрела на Оливию с подозрением и изогнула бровь, не понимая её грубости. — Я его самая лучшая подруга, — продолжала усмехаться та.       Вздохнув, незнакомая девушка сказала номер палаты Максима и даже показала недолгий путь. Просто нужно пройти по светлому коридору и свернуть налево, перед этим надев белый халат и бахилы.       Конечно же черноволосая не сразу стала слушать все правила больницы — ёжилась и корчилась, говоря, что это ей не нужно, однако девушка с регистратуры и парочка здоровых охранников, пришедшие к ней, дали понять, что соблюдать их всё-таки стоит. — Сорок один… Сорок три… Сорок шесть! — посчитав каждый номер палаты и, убедившись, что она не ошиблась, посмотрела на номерок и вздохнула. Ей не хочется туда идти. Совсем.       Без стука войдя в помещение, Оливия тут же увидела такую картину: Брайн лежал с закрытыми глазами, судя по всему, он спал, уткнувшись носиком в подушку, посапывая и улыбаясь. Мило, но не для Оливии. — Эй, чмошник, — Оливия присела на неудобную кровать рядом с лежащим Тарасенко, — доброе утро, блин.       Он, нехотя потянувшись, повернулся к лицу Оли и изогнул бровь, явно не ожидая увидеть здесь своего врага. Наверное, что-то нужно, ну или Ботаник заставил. — Что? Что ты делаешь здесь? — спросил сонно Мапс, глядя на настенные часы в белой палате. — Почти десять утра, какого чёрта? — Мне похер, я принесла тебе всё, чтобы ты не умер, — грубо кинув все предметы ему на тумбочку, она фыркнула и посмотрела ему в глаза, — а жаль. — Ха-ха-ха, как смешно, — перекривил её улыбку Макс и слегка отвернулся, не желая с ней разговаривать. — А никто и не смеётся, я уже предлагала врачам, чтобы они тебя упекли в эту грёбанную больницу. — Во всяком случае, это лучше, чем жить с такими, как ты, — равнодушно произнёс Брайн и продолжил смотреть в одну точку. — Ты мне тут не выделывайся, — она, сильно разозлившись, взяла Брайна за воротник кофты и притянула к себе, томно дыша.       Расстояние между ними было совсем небольшим, однако Макс совсем был слаб, чтобы оттолкнуть её или дать отпор. Опустив глаза, а за ними и голову, он вздохнул и поджал губу. — Пусти, — вежливо попросил тот. — В глаза смотри, идиот, — прорычала Оливия, дёргая его за воротник, — быстро!       Брайн, неохотно посмотрев Оли в разъярённые глаза, тут же сморщился, ожидая удара, что она и хотела сделать. Замахнувшись, она бы ударила по щеке парня, но кто-то вошёл в палату, тем самым нарушив планы черноволосой. — Максим Сергеевич, это я, — послышался взрослый, женский голос сзади. — Тебе повезло, Тарасенко, — Оливия с силой толкнула парня на кровать и повернулась к незнакомке, — а вы то кто? — Я — Алёна Алексеевна. Психолог, помогающий разобраться с личными проблемами и здоровьем, в том числе и Максиму. Вы, я так понимаю, Оливия? — Сука, да меня тут как будто за сотрудника принимают! Какого чёрта вы знаете моё имя?!       Вспомнив все разговоры с Александром Леонидовичем дома, она поняла, что психолог о ней знает всё. Абсолютно всё, без исключения. Изогнув бровь, она скрестила руки на груди и с презрением начала смотреть на женщину лет тридцати. — Ну Оливия, и что? — черноволосая безразлично фыркнула и повернулась к Мапсу, тихо проговаривая, что ему конец. — Оливия Стар, — Алёна пыталась быть дружелюбной, — мы можем с вами поговорить за чашкой чая? — А это ещё зачем? — Оливия не особо поняла, что от неё требуют, поэтому, даже не поворачиваясь, продолжила рассматривать лежащего Тарасенко, который не встревал в их диалог, только наблюдал. — Ничего личного, поверьте. Просто поговорить насчёт вас и Максима. Не волнуйтесь, это бесплатно. — Ещё бы, — отозвалась Ливи, хмыкая, и, встав с кровати, подошла к женщине, — сейчас бы за пустой разговор деньги платить! Эх, ладно, я согласна.       Конечно, Оливия сама не понимала, на кой-чёрт она согласилась поболтать с психологом «не о личном», но не суть, видимо просто захотелось разнообразия, или наоборот, выслушать о том, какой Максимка бедненький. — Максим, я могу зайти к вам попозже? — обратилась Алёна Алексеевна к Брайну, который одобрительно кивал, а затем медленно закрыл глаза, надеясь на глубокий сон.       Выйдя из палаты больного, Оливия и Алёна направились на второй этаж, к кабинету психолога. Лив, не особо доверяя практически незнакомой особе, держалась от неё подальше, разглядывая полностью больницу и некоторых врачей с пациентами. Выглядело жутко. — Уж никогда не думала, что окажусь здесь, — неразборчиво проговорила себе под нос Оли, следуя за спутницей.

***

      Сев в удобное кожаное кресло, Оливия лукаво улыбнулась и откинула голову назад, словно бывала в этом месте тысячу лет. На самом деле, просто было комфортно.       И правда, кабинет психолога отличался от всей мутной больницы ярко-зелёными обоями, цветами, стоящим на подоконнике и восхитительными картинами, что висели на стенах. — Ну? — переводя взгляд с горшка цветочка на Алёну, спросила Оли. — О чём болтать будем? — Скажи мне, Оливия, — нежно протягивает словечки Алёна, усаживаясь за свой рабочий стол, — ты как себя чувствуешь? — Если это всё, что вы хотели спросить, то я пойду, — безразлично вздохнув, Ливи посмотрела на психолога. — Нет-нет, конечно не всё, — женщина была настолько наивная, что пыталась найти с черноволосой общий язык, — просто это начало общения. — Я чувствую себя как обычно, — сказала Оли, — но после ухода Макса в эту дыру — гораздо лучше. — Почему же? — Он меня бесит. — Чем? — Всем. — Конкретней? — Своим характером и манерой.       Отличный диалог двух роботов, согласитесь? Алёна Алексеевна протянула кружку крепко чая Оливии и задумалась. — Хорошо, я могу тебя попросить? — придумывая у себя в голове идеальную терапию, женщина обратилась к кудряшке. — Смотря о чём, — делая глоток горячего напитка, отрезала та. — Закрой глаза.       Не став спорить, Оливия прикрыла свои глаза и прикусила губу, ожидая чего-то интересного от происходящего. — Представь Макса, таким, какой он есть. — Мудак, — прошептала Лив сквозь стиснутые зубы. Один его вид говорил о многом. — Но представь, что вы не знакомы. Знаю, это сложно, просто попытайся.       Ливи, сосредотачиваясь, сомкнула брови домиком и стала воображать, немного улыбаясь уголком губ. — Опиши мне его на твой первый взгляд, как будто ты первый раз его увидела и пытаешься передать мне его образ.       Вспоминая последний образ парня, Оли выдохнула и начала спокойным голосом рассказывать, делая периодические паузы: — Каштановые волосы, карие глаза, милые уши, белые зубы и пухловатые губы.

Милые уши?

— Далее… Обычная персиковая толстовка, чёрные джинсы и белые кеды. Вроде всё. — Ты бы познакомилась с ним, не зная о нём вообще ничего? — Да. — Тебе нравится его образ? — Да. Всмысле. Ну.       Выйдя из раздумий, она открыла глаза и проморгалась чуть ли не сто раз, так как ламповый свет перед ней чуть не ослепил Оливии глаза. — Не переживай, это всего лишь для теста, — мило улыбнулась Алёна, — мне нравятся результаты. — Вы о чём? Зачем это нужно? — Милая, исходя из твоих ответов, можно сделать вывод, что когда-то Максим Сергеевич тебе был интересен в плане парня. — Чего?! — вскрикнула Оли, посмотрев на свою собеседницу непонимающим взглядом. — Ваша первая встреча. В нашей терапии вы не были знакомы, но вам уже понравился его образ и внешность. Соответственно, можно сделать вывод, что в далёком прошлом ты была к нему неравнодушна. — Бред. — Факт, Оливия. Ты даже описала одежду, кстати, один элемент его одежды сейчас на тебе.       Посмотрев вниз, Оливия увидела на себе ту самую персиковую толстовку, что представляла в голове. — Вы неправильно поняли, — начала оправдываться черноволосая, — просто так получилось, что мы немножко подрались и… В общем, моей рубашке пришёл конец, и я её выкинула, а кроме, как взять у этого идиота толстовку, ничего в голову не пришло. Вот. — Твою любимую толстовку. — Что? — Ты воображаешь у себя в голове образ Макса, по твоему мнению, самый лучший. Эта толстовка сейчас на тебе, соответственно, могу предположить, что она твоя любимая, ведь так?       Оливия начинала задумываться, что психолог какая-нибудь ведьма, которая все может узнать, посмотрев в твои глаза. Молчание. Долгое молчание. — Хорошо, а если бы я вам не сказала, что эта вещь принадлежит Максу? Может у нас просто две одинаковые толстовки, м? — прервала тишину раздражённая бестия, снова посмотрев на Алёну злым взглядом. — Исключено, толстовка пахнет дорогим мужским одеколоном, Оливия.       Вот тварь. Оливия молчит. — Кстати, поэтому ты постоянно думаешь о нём, — вдруг выпалил психолог. — Так, это уже ни в какие ворота не лезет, я не думаю о нём!       Противоречить самой себе не лучший вариант. — Ладно, спорить не буду, просто приведу очередной факт — его запах всегда при тебе, и таким образом ты о нём думаешь без конца. Этот аромат его толстовки заставляет представлять Максима рядом, ну или просто наполнить всю голову мыслями об образе. Всё элементарно.       Только сейчас до Оливии дошло, что это правда. Грёбанная правда, от которой не убежишь. Ей становится в какой-то момент стыдно, и щёки приобретают румянец, уж точно не от мороза. — Вы так говорите, как будто я люблю его. — Оливия, я пытаюсь донести тебе кое-какую мысль, — допив весь чай, Алёна Алексеевна встала и посмотрела на настенные белые часы, слегка охнув, показывая, что она опаздывает, — посмотри на Макса с другой стороны, в другом плане. Может, станет хорошо сразу двоим?       Оливия, отмахнувшись рукой, фыркнула и тоже встала, уходя прочь из кабинета, но психолог открыла дверь первая и вышла, сказав ей напоследок: «сеанс окончен». В спешке женщина убежала куда-то вглубь коридора. — И какой нормальный человек станет психологом? — задалась этим вопросом Оли, жалея, что пошла за ней.       Хотелось домой. Срочно. И побыстрее.       Спустившись на первый этаж, Оливия зашла в палату к Максу, опять без стука. Брайн спокойно лежал и смотрел в телефон. — Я могу идти? — спросила Лив, фыркая. — Тебя никто не держал. Хочешь — иди, мне всё равно. — Неблагодарное чмо, — вдруг глаза черноволосой наполнились обидой и гневом, — пошёл знаешь куда?! — Знаю, но сейчас я хочу послать туда тебя: по коридору и направо. Хорошего пути, — он перевёл на неё взгляд.       Дерзко развернувшись, Оли поспешила удалиться из палаты. — Стоять, — произнёс неожиданно Макс. — Чего тебе? — остановилась та у порога. — Какого чёрта на тебе моя толстовка? — он изогнул бровь и недовольно закусил губу. — Сам виноват! — она ушла и, показав напоследок Тарасенко средний палец, ушла из больницы прочь, проговаривая, что никогда не вернётся сюда.

***

      Придя, наконец, в ужасном настроении домой, Оливия скинула с себя куртку и швырнула её куда подальше, а кроссовки вообще полетели в неизвестном направлении. Плевать.       Решив, что она очень устала, черноволосая взяла из холодильника пачку чипсов и улеглась на диван. Включив телевизор, по которому как раз крутили её любимый сериал, Оливия с удовольствием и предвкушением принялась к просмотру.       Около шести часов вечера пришёл мальчик в очках, весь уставший и измученный. Девушка к тому времени успела заснуть, но Ботаник был слишком громким, поэтому она немедленно открыла глаза и резко села. — Ты как слон, ей богу, — сказала очень хрипло Оливия, прокашливаясь.       Во рту было дико сухо, поэтому, неохотно поднявшись с дивана, Оли подошла к холодильнику и открыла его. Увидев там ещё три йогурта для Брайна, она вспомнила тот случай и мигом разозлилась, но через минуту успокоилась, поскольку этого дебила нет рядом и он ничего не сможет сделать. Взяв бутылку в руку, она слегка потрясла. — Не советую, — произнёс Ботаник, слегка отодвигая черноволосую от холодильника, чтобы взять овощи для своего ужина. — Почему это? — спросила Лив, хмуря брови. — Ты что, не знаешь? Ах, да, тебя же не было. Короче, там в йогурте специальные лекарства, чтобы Максу было легче их пить. — Мне похер, — отрезала девушка, почти касаясь губами горлышка, — стоп, лекарства? — Да, поэтому тебе не стоит это пить, мало ли сама отравишься, так как оно очень мощное. — Фак… — она его послушала и убрала йогурт обратно в холодильник, задумываясь. «— А чё ты жадный-то такой? Совсем совести мало?! В холодильнике ещё три стоит! — Если ты сейчас же не отдашь его мне, я дам тебе повторную пощёчину, как в прошлый раз, только больнее!!!» «Твою ж мать, — пронеслось в голове у Оливии, до которой всё дошло.»       Стыдно? Нет. Наверное. «Сам виноват, надо было раньше сказать — меньше скандалов бы было, — продолжает рассуждать.»       Реально, в этой ситуации виноват только он, потому что Оли просто не знала о йогурте с «сюрпризом». Фыркнув, она налила себе стакан фильтрованной воды и ушла с кухни, отдыхать в своей комнате.